III

III

Рождество 1502 года в Риме праздновали весело, даже по стандартам римских карнавалов:

«После обеда на площадь св. Петра прибыло тридцать маскированных; большая часть из них имела длинные и толстые носы в форме Приапа, то естъ мужского члена. Впереди шествия несли кардинальский щит, затем следовали щитоносцы, а за этими булавоносцы, за ними ехал верхом человек в длинной одежде и старинной кардинальской шляпе»[47].

В общем, народ веселился, и все было обставлено очень жизнерадостно. Примерно через неделю в Рим пришли и другие радостные вести. Согласно дневнику Бурхарда, случилось следующее:

«3 января [1503 года] валенсийский герцог приказал арестовать в Синигалье Вителоццо Вителли, Паоло Орсини, Франческо, герцога Гравина, синьора Орсини и Либеротто. Двое из этих арестованных – Вителоццо и Либеротто – спустя несколько часов после ареста были задушены Микелотто. Герцог Гравина и Франческо содержались под строжайшей охраной».

История, происшедшая в Синигалье, известна нам из нескольких источников, и Бурхард, по-моему, самый из них лаконичный. Никколо Макиавелли изложил все куда подробнее, у него даже есть на эту тему специальная работа: «Описание того, как избавился герцог Валентино от Вителоццо Вителли, Оливеретто да Фермо, синьора Паоло и герцога Гравина Орсини»[48], но без дополнительных комментариев она, конечно, не слишком понятна.

Кто такой этот «синьор Паоло», и при чем тут какой-то «герцог Гравина»?

Макиавелли этого не говорит – его читателям все было понятно и так, без объяснений, а вот нам придется наводить справки. И если сделать это, то окажется, что синьор Паоло нам уже как бы знаком – это Паоло Орсини, который ездил договариваться с Чезаре о примирении. А герцог Гравина – это Франческо Орсини, и назван он тут по своему титулу и владению, а не по фамилии.

Кстати, Никколо Макиавелли в своем описании «встречи в Синигалье» не безупречно честный свидетель, хотя и происходила она чуть ли не у него на глазах. Он, например, говорит, что Чезаре Борджиа решился на рискованнейшее дело захвата своих бывших командиров потому, что Республика Флоренция обещала ему помощь и он укрепился духом. Это, конечно же, неправда. Флоренция была в то время просто объектом шантажа, никакой реальной помощи оказать и не могла, и не хотела[49]. Но все остальное в рассказе Никколо вполне достоверно. Чезаре Борджиа устроил ловушку для своих бывших подчиненных с замечательным мастерством. Он говорил потом, что они собирались захватить его сами и он просто их опередил, что, кстати, даже могло быть и правдой. Он имел дело отнюдь не с невинными детьми. Джанпаоло Бальони, правитель Перуджи, один из главных заводил всего заговора, поссорился однажды с семейством Одди. Чем-то они перешли ему дорогу – и он, улучив удобный момент, напал на них и практически истребил весь клан, не отличая правого от виноватого. Он перебил что-то около 130 человек и, что называется, «закрыл проблему». Чезаре действительно мог опасаться любой неожиданности и на «встречу примирения» выехал в латах. Так, на всякий случай, вроде неожиданного удара кинжалом или свистнувшей откуда-то арбалетной стрелы. Встреча состоялась у моста, засады никакой не было. Стороны обменялись дружескими приветствиями, их эскорты смешались, и они все вместе поехали к Синигалье.

Ну, а дальше все пошло как по маслу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.