III

Весной 1496 года в папском дворце все было готово к приему дорогих гостей – из Испании прибывали папские сыновья. Первым приехал Жоффре – еще до захвата французами Неаполя он успел укрыться под защитой арагонских войск и сейчас возвращался домой, в Рим. Для своих 16 лет он выглядел очень взрослым, но, конечно, не на фоне своей прекрасной жены, принцессы Санчи Арагонской. Ей уже было 20 лет, и она, брюнетка, с обдуманным искусством одевалась только в черное – тем ярче горели на ее лице синие глаза. Вокруг принцессы были ее фрейлины, мало чем ей уступавшие, и, как писал мантуанский посол в своем донесении, «эти овечки, по-видимому, не стали бы особо противиться волчьим желаниям». Надо сказать, что и в этом отношении они мало отличались от своей госпожи, принцессы Санчи – молва приписывала ей бурные романы с обоими старшими братьями ее мужа, и с Хуаном, и с Чезаре. Приемом гостей в папской резиденции теперь заведовала не Адриана де Мила, а куда более прекрасная особа – это была дочь папы, Лукреция, супруга Джованни Сфорца, графа Пезаро. Она перебралась в Рим еще осенью 1495-го, счастливо избежала всех опасностей, связанных с войной, и теперь играла роль хозяйки дома, только не скучного дома ее мужа в провинциальном городке Пезаро, а в Риме, в доме своего отца, папы Александра.

С портретов того времени на нас смотрит Лукреция Борджиа, такая, какой она была в то время – юная счастливая женщина с пышными волосами цвета золота, одетая с немыслимой роскошью.

С женой своего брата Жоффре она подружилась просто моментально, и они стали неразлучны настолько, что даже на торжественные богослужения в базилике Святого Петра ходили вместе. И не переставали при этом перешептываться и хихикать, что вызывало у Святого Отца только отеческую улыбку. Его верный церемониймейстер Иоганн Бурхард был просто шокирован и вольным поведением девушек, и реакцией папы Александра – но у него хватило ума оставить свое негодование при себе и доверить его только своим записям. Записи до нас дошли, и в их искренность и достоверность в данном случае мы можем верить безусловно. Мемуарист не пытался представить себя в наилучшем свете и не пересказывал что-то с чужих слов. Он просто описывал то, что видел своими глазами – двух молодых и прекрасных «женщин дома Борджиа», окруженных целым цветником фрейлин и позволявших себе шалить во время проповеди в самом святом месте всего христианского мира – в базилике Святого Петра. Бурхард полагал, что это «стыд, позор, скандал и соблазн как для лиц духовного звания, так и для мирян». Но он был всего лишь распорядителем церемоний, дворецким.

Его хозяин, папа римский Александр VI, смотрел на вещи куда более либерально.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.