II

Раскол, ясное дело, возник не на пустом месте. В Европе того времени было две формы власти, духовная и светская, и в 1077 году папа Григорий VII доказал, что духовная сильнее – императору Генриху IV в Каноссе[2] пришлось принести перед ним покаяние на коленях…

Но два с лишним века спустя, в 1302 году, папа Бонифаций VIII повел речи о верховенстве власти духовной над властью земной и в булле «Unam Sanctam» сообщил «…Urbi et Orbi…» – «…городу Риму и миру…», что в руках папы не один, а ДВА меча, один из которых символизирует духовную, а другой – светскую власть. И коли так, то «…короли должны служить Церкви по первому приказанию папы, который имеет право карать светскую власть за ошибку…».

Что же до папы, то он, Викарий Христа и вершитель дел его на земле, обладает правом связывать и развязывать и не подчиняется никому из людей.

Уж что там вообразил себе папа Бонифаций, сказать трудно – но Филипп Красивый, король Франции, будучи поистине христианским государем, все-таки полагал себя лицом, от папы независимым. А в Бонифации VIII видел не наместника Христа, а некоего Бенедетто Каэтани, которого следует поставить на место. И король собрал так называемые Генеральные Штаты, собрание представителей всех сословий Франции, в котором было представлено и духовенство, обвинил папу Бонифация в ереси и потребовал привлечения его к суду на Вселенском Соборе, а для того, чтобы постановление Генеральных Штатов не осталось просто мертвой буквой и пустым словом, король Филипп повелел своему верному Гийому Ногаре с отрядом отправиться в Италию, схватить папу Бонифация VIII и доставить его во Францию.

Затрещина, которую Ногаре дал папе Бонифацию при аресте, отозвалась эхом по всей Европе – так глубоко престиж папства не падал еще никогда…

Ну, во Францию Бонифаций VIII не попал – он умер через месяц после полученной пощечины. Как говорили – от потрясения. А на его место был избран новый папа, француз, и сама резиденция пап была перенесена из Рима во Францию, в Авиньон. «Авиньонское пленение пап» продолжалось без малого 70 лет, и нельзя сказать, что это было такое уж пленение. Просто папы были французами, большинство кардиналов тоже были французами – и папство, и французская монархия выступали в качестве партнеров, используя силы друг друга для взаимной пользы.

В Авиньоне папы чувствовали себя в безопасности – их защищала светская власть могущественнейшего из монархов Европы. Ясное дело, в светских делах влияние пап резко упало – но вот зато в делах Церкви оно резко возросло. Епископы и аббаты теперь уж больше не избирались, а назначались, и делалось это, конечно же, папами. Резко выросли доходы папской казны, понадобился аппарат управления финансами, возникла развитая администрация, которой надо было контролировать все сферы церковной жизни.

Но, как известно, ничто не вечно. Неудачи в войнах сильно поколебали престиж французской короны – и папа Григорий XI вернулся в Рим. Он умер через год. Его преемник, Урбан VI, поссорился со своей консисторией кардиналов, и они избрали на его место другого папу, Климента VII, который вернулся в Авиньон.

Ну, а дальше мы уже знаем – папы отлучили друг друга от Церкви.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.