ЧЕТЫРЕ ПРОЕКТА ДЛЯ МИРА

ЧЕТЫРЕ ПРОЕКТА ДЛЯ МИРА

С одной стороны, чем дальше от Великой войны, тем стабильнее положение в Европе. И во всей нашей части света в целом, и в каждой отдельно взятой стране. «Мировой кризис», о котором писал У. Черчилль, завершается примерно к концу 1926 года. Опасный рубеж перейден, коммунистические перевороты маловероятны. Причин этого несколько:

1. Народы и правительства уже накопили нужный опыт, коммунизм перестал быть чем-то незнакомым. С незнакомым явлением всегда очень трудно бороться.

2. Нет больше массового голода и страданий, которые делают привлекательными переворот и попытку строить утопию.

3. Опыт СССР мало кого привлекает. Чтобы он стал желанным, потребуется еще одна война.

И тем не менее полного мира в Европе нет. В разных странах Европы победили РАЗНЫЕ политические силы. В мире реализованы четыре грандиозных проекта. Каждый из них осуществляется в отдельных странах, но претендует на то, чтобы стать основой будущего мирового устройства.

1. Либеральный проект в англосаксонском мире и в меньшей степени — во Франции.

2. Коммунистический проект, который реализуется в СССР.

В одной, отдельно взятой стране? Не совсем… В СССР входит много стран с разной историей, разными традициями и народными характерами. Россия — ядро СССР, но СССР нельзя сводить к России. Грузины, армяне, азербайджанцы, украинцы, белорусы, узбеки и таджики имеют в СССР свои полугосударства — свои советские социалистические республики. Коммунистический проект существует во многих странах, соединенных в одном государстве.

3. В Германии поднимается национал-социалистический проект. Его готовы поддержать во многих других странах мира.

4. Фашистско-вождистский проект реализуется в большей части стран Европы. Это вариант наименьших изменений в сравнении с обоими вариантами социализма. Это самый рыхлый проект из всех, он представлен множеством разнообразных вариантов. Его идеи слабее всего оформлены в виде лозунгов и политической демагогии.

Каждый проект предназначен для всего мира, но реализуется в некоторых государствах. Границы этих государств, а вместе с ними и границы проектов невозможно считать устоявшимися и окончательными.

Во-первых, внутри каждого государства есть силы, которые считают более привлекательным другой проект. Даже внутри либеральных англосаксонских государств есть коммунисты, фашисты и нацисты. Во Франции вообще цветет невероятно разнообразная политическая палитра.

В Германии коммунисты, нацисты и социал-демократы борются друг с другом, имея сравнимые силы. В Германии фактически и в конце 1920-х продолжается Гражданская война.

Во всех фашистских и вождистских государствах существует свое фашистское, нацистское, коммунистическое, а часто и либеральное подполье.

Труднее всего судить о «других» политических силах в СССР, но и в этом государстве такое подполье существует, разнообразное и многочисленное. А в русской эмиграции цветут все политические силы, включая коммунистов, фашистов и нацистов.

Во-вторых, каждое государство с трудом мирится с тем, что его окружают государства с другим политическим строем, реализующие другие проекты. Не говоря ни о чем другом, для каждого государства такие соседи несут вполне ощутимую угрозу. Все понимают, что с ударом любого внешнего врага внутри государства найдутся сторонники политического строя этого напавшего государства.

И потому все более вероятны войны между государствами с разным политическим строем. Войны более чем вероятны и потому, что Версальская система создала множество очагов национального напряжения. «Новые империи» типа Чехословакии или Польши просто обречены на «разборки» входящих в них народов, на попытки и самих «новых империй», и их соседей изменить существующие границы.

Такие войны внешне — войны государственные, национальные. Но одновременно они — войны разных экономических, социальных и политических систем. Для судетских немцев попытка выйти из Чехословакии и объединиться с остальной Германией будет одновременно и попыткой изменить политический строй. Как и попытка галицийских украинцев создать собственное государство. Как и уход «под Италию» жителей Далмации.

Если вспыхнет война между Бельгией и Нидерландами или Францией и Бельгией, это еще будет война стран с почти тождественным политическим строем. Такой, какой была Франко-прусская война 1870 года.

Но война между Италией и Францией, Германией и Францией, Германией и Чехословакией будет войной не только и не столько за территорию, международный престиж или угольные копи. Это будет еще и война за установление в побежденной стране другого политического строя.

Если считать Европу хоть в каком-то смысле чем-то единым — это будут гражданские войны: войны за другой политический строй.