13. Почему китайцы не проникли в Европу?

13. Почему китайцы не проникли в Европу?

Странно, что никто до сих пор не поставил этого вопроса. Если исходить из банального восприятия истории, согласно которому развивающаяся культура при демографическом росте должна расширяться, подавляя разрозненные племена, то удивительно: почему китайская агрессия эпохи Хань (II в до н. э.) и эпохи Тан (VII–VIII вв.) захлебнулась, да столь трагично, что после них Северный Китай дважды попадал в руки степных народов Сибири и Дальнего Востока. А ведь Китай, объединенный в III в. до н. э. первым императором династии Цинь — Ши-хуанди, имел армию в 20 раз большую, чем у племенного союза Хунну, и в таком же соотношении были военные силы империи Тан и Тюркского каганата. Экономика в земледельческом Китае была неизмеримо более развита, чем в скотоводческой державе Хунну. Культура эпохи Тан — это одна из кульминаций мировой культуры, и недаром Н. И. Конрад почтил ее названием «Китайского Возрождения». Правильно это его определение или нет — здесь мы разбирать не будем; в любом случае это комплимент китайской цивилизации.

Подробный ответ на поставленный вопрос содержится в нашей «Степной трилогии», что дает нам право в этой книге ограничиться кратким резюме.

В истории Срединного государства, которое мы называем Китаем, были такие же взлеты и падения, как и во всех других краях ойкумены. Они хронологически не совпадали с пассионарными толчками Средиземноморья и Великой Евразийской Степи, что крайне перспективно для понимания глобального этногенеза.

В этнической истории Китая, как и в прочих случаях, следует учитывать два параметра: пространственный и временной. Первый определяется условиями адаптации к региону с четкими ландшафтными и климатическими условиями. В данном случае — это область между двумя великими реками: Хуанхэ и Янцзы, обильно орошаемая тихоокеанскими муссонами, с климатом настолько теплым, что на юге региона, южнее хребта Циньлин, не выпадает снега. Джунгли к югу от Янзцы мало отличаются от прародины китайцев, и потому в течение всего исторического периода распространение китайского населения на юг шло беспрепятственно.

Иное дело на западе и севере. На западе лежит Тибет, нагорье холодное, с разреженным воздухом, дышать которым без привычки трудно, и с вечными снегами на вершинах гор. На севере — бескрайние пустыни: Гоби, Алашаньская, Такла-Макан — с сухими травами, тамариском и деревьями только на горных склонах. Обе страны для китайского населения Срединной равнины были непривлекательны; поэтому древние китайцы заселили только цепь оазисов на склонах Наньшаня и, по временам, осваивали Люкчунскую впадину, лежавшую ниже уровня океана и имеющую особый микроклимат. Но даже и тут обитатели Великой степи вытеснили китайских колонистов и освоили Турфанский оазис для себя. При несхожести географических условий обратная связь этноса и ландшафта становится особенно жесткой.

Не менее важна хронологическая последовательность витков этногенеза. Их известно три: архаический, древний и средневековый. Возможно, что в XVIII в. начался новый виток, но утверждать что-либо невозможно из-за аберрации близости и осложненности хода событий маньчжурским завоеванием XVII в.

Начало архаического витка в китайской истории датировано 2033 г. до н. э., но это не достоверно. Конец его, по тем же данным, — в 1066 г. до н. э. Последняя дата уточнена — 1027 г. до н. э., т. е. около 1000 лет, — нормальный срок затухания пассионарного импульса. Древний период известен лучше. Начался он с завоевания царства Шан племенем Чжоу, империя коих распалась на 1855 княжеств. С 842 г. до н. э. завоеватели и аборигены, уже слившиеся в единый суперэтнос, политически и культурно раздробленный, вступили в фазу подъема. Она выразилась в укрупнении удачливых государств (Го) и повальном истреблении побежденных. Это, естественно, вело к этнической нивеляции, и к 403 г. до н. э. осталось всего 7 этносов, находившихся в постоянной войне друг с другом. В пролитой крови остывала пассионарность системы. Победа царства Цинь (221 г. до н. э.) и последовавшие за ней казни побежденных снизили энергетический уровень оскудненного этноса.

Однако у китайцев хватило сил, чтобы сбросить жесткий режим Цинь, и в 202 г. до н. э. началась инерционная фаза этногенеза эпоха Западной Хань. Это был экономический и культурный расцвет, сопряженный с неуклонной потерей пассионарности. Обскурация наступила в конце II в., а в 265 г. к власти пришли «солдатские императоры» — Цзинь и погубили страну и государство, отдав их на разграбление северным и западным варварам, захватившим север страны в 313 г. На юге агония длилась до 420 г., а после территория бывшей великой империи превратилась в мешанину из 29-ти племен, враждовавших друг с другом.

Новый пассионарный толчок проявился в VI в. (555 г.) и положил начало средневековому «Китаю». В фазе подъема кристаллизовались два новых этноса: окитаенные тюрки — династии Тан и китайские шовинисты — династий Суй (581–617 гг.) и Сун (960-1279 гг.). Первые одерживали победы — «танская агрессия» — и насаждали в стране мировую культуру, вторые — путем казней, интриг и народных восстаний подрывали мощь правительства, которое они считали инородным. После нескольких жутких кровопролитий шовинисты победили, и снова началась инерционная фаза, прерванная завоеванием Китая монголами.

У китайского этноса хватило сил для победы над немногочисленными завоевателями. Регенерация — империя Мин — продолжалась с 1368 по 1683 г., но конец этого периода составляла фаза обскурации, что и позволило маньчжурам покорить Китай. А ведь китайцев было в 300 раз больше, чем маньчжуров!

Итак, не только изобилие людей и средств обеспечивает военно-политический успех и удачные завоевания. Процессы этногенеза тоже играют не последнюю роль. И мы смело можем сказать, что попытки Китая овладеть Азией были уничтожены самими китайцами, хотя они о последствиях своих поступков совсем не помышляли.

Китай в древности был не монолитом. Его раздирали противоречия между этническими и субэтническими системами. Китайцы слишком часто обращали оружие против своих соплеменников и малых этносов, входивших в империи Хань и Тан, и массами гибли в гражданских войнах. Их энергия погашалась внутри суперэтнической системы. А ведь китайская армия была вооружена лучше даже римской.

Столкновение римлян с китайцами произошло неожиданно для обеих сторон.

В 36 г. до н. э. отряд ханьцев, преследуя хуннского князя, натолкнулся около города Талас в современном Казахстане на странных воинов, которые сдвинули большие четырехугольные щиты, выставили короткие копья и пошли в атаку на китайцев. Те удивились, посмеялись и расстреляли сомкнутый строй из тугих арбалетов. По выяснении оказалось, что побежденные были римскими легионерами, из легиона, сдавшегося парфянам при Харране, где погиб триумвир Красс. Парфяне перевели пленных на свою восточную границу и при первой же надобности отправили их выручать своего хуннского друга и союзника. Какое счастье, если подумать, что китайцы не добрались до Европы на рубеже нашей эры! А ведь могли, если бы их не задержали хунны, главный противник империи Хань.

Второе столкновение Востока и Запада произошло в 751 г. в той же Таласской долине. Танское (китайское) войско явилось туда по мольбе жителей страны Согд в современном Узбекистане, нещадно ограбляемых арабами. Бой на равнине шел три дня и был решен тюрками-карлуками, стоявшими неподалеку и державшими нейтралитет. Подумав, карлуки решили, что китайцы все же хуже арабов, и ударили на их фланг. Китайцы побежали.

По иронии судьбы китайский полководец Гао Сянь-чжи не понес наказания за проигранное сражение и потерю Согдианы. Он остался при дворе и служил империи Тан в последующих войнах, а араб, победитель и герой Зияд ибн-Салих был вскоре казнен как политически неблагонадежный. Но так или иначе, Средняя Азия стала мусульманской провинцией. А Срединная Азия, оккупированная Китаем при династии Тан, истребившей тюркютов, вернула независимость. Там возник Уйгурский каганат, разрушенный енисейскими кыргызами в 841–847 гг.

После этого Китай ослабел и к X в. утратил все владения севернее Великой стены. На северно-западной границе Китая возникла тангутская империя Си-Ся, а на северо-восточной — киданьская, принявшая китайское имя Ляо. Они отделили Китай от Великой степи.

Итак, именно тогда, когда Китай обладал силой и мощью для завоевания Азии и установления Pax Sinica, хунны и тюрки, а еще раньше жуны и ди, а позже монголы остановили агрессию Китая на Запад. И в этом — заслуга степных народов перед человечеством.

Начиная с У-ди (140-87 гг. до н. э.), императоры династии Хань стремились создать мировую империю путем завоевания соседних народов, которых китайцы считали варварами, и насаждения в их среде китайской культуры, а следовательно, и власти. За истекшие 2000 лет китайцы, проникая в северные страны, вели себя в них как завоеватели, т. е. жили не за счет ресурсов природы, а за счет местного населения. Иными словами, они не занимались ни кочевым скотоводством, ни охотой, а взимали шкуры и меха как дань с местных жителей, чем подрывали их хозяйственную систему, основанную на балансе потребностей с природными ресурсами. Эта экономическая политика была откровенно хищнической. Она разрушала природные ландшафты, питавшие степные племена, которые, видя это, всеми силами сопротивлялись иноземным вторжениям. Но остается неясным, почему им это удавалось.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.