По мирному времени
По мирному времени
В 1938–1940 гг. СССР участвовал в целом ряде военных конфликтов — у озера Хасан, на Халхин-Голе, в походе за освобождение западных Украины и Белоруссии, в Финской войне.
Однако вскрылись огромные недоработки в теории ведения войны и, соответственно, в структуре армии, ее уставах и наставлениях, в командовании, в организации, в оружии и боевой подготовке. Ворошилов вину на Политбюро не перекладывал и был снят с должности. Наркомом обороны с мая 1940 г. стал, командовавший фронтом в финской войне, маршал С.К. Тимошенко. Новый нарком стал энергично готовить РККА к войне. В плане этой подготовки встал вопрос — насколько советские генералы представляют себе методы (способы), которыми они должны одерживать победы в будущей войне. Для получения ответа на этот вопрос в декабре 1940 г. было проведено Совещание высшего командного состава Красной Армии.
Тимошенко дал команду 28 генералам подготовить свои соображения о методах ведения различных военных операций. Из подготовленных работ для доклада на Совещании было отобрано 5, и начальник Генштаба К.А.Мерецков начал Совещание докладом о боевой подготовке РККА.
Соображения о методах проведения фронтовой наступательной операции доложил командующий Киевским особым военным округом генерал армии Г.К. Жуков; о завоевании господства в воздухе во время этой операции — начальник Главного управления ВВС РККА генерал-лейтенант П.В. Рычагов; об оборонительной операции — командующий войсками Московского военного округа генерал армии И.В. Тюленев; о прорыве механизированных соединений — командующий войсками Западного особого военного округа генерал-полковник танковых войск Д.Г. Павлов и о бое стрелковой дивизии в наступлении и обороне — генерал-инспектор пехоты генерал-лейтенант А.К. Смирнов.
По каждому докладу были выступления участников Совещания, которые итожил докладчик. Общий итог подвел маршал С.К. Тимошенко.
В Совещании 23–31 декабря 1940 г., должно было участвовать 4 маршала (К.Е. Ворошилов отсутствовал), 254 генерала (каждый четвертый довоенный генерал) и 15 полковников (на должностях командиров дивизий). По докладам было сделано 74 выступления, правда некоторые участники выступали по несколько раз. В отличие от съездов КПСС, где секретари обкомов в своих речах били поклоны очередному генсеку, Сталин был упомянут менее 10 раз, причем, в основном, в связи со ссылками на распорядительные документы ВКП(б) по военным вопросам, т. е. Совещание было довольно деловым, хотя были и выступления типа "раз я уже здесь, то надо залезть на трибуну, чтобы начальство меня не забывало".
Документы Совещания помещены в 12-м томе сборника "Русский архив. Великая Отечественная", «Терра», М., 1993. К текстам выступлений приложены списки участников Совещания, документы военных игр, проведенных после Совещания.
Такие документы — это уже данные для статистического анализа, а на такой анализ всегда руки чешутся.
Фронтовую операцию, методы проведения которой рассматривали участники Совещания, проводят командующие фронтами. В уже успешном для Красной Армии 1944 г. немцев гнали на Берлин 12 наших фронтов: Карельский, Ленинградский, три Прибалтийских, три Белорусских и четыре Украинских. Командовать ими, по идее, должны были бы 5 наших довоенных маршалов, начальник Генштаба и 16 довоенных командующих военными округами, т. е. 22 человека. На 12 фронтов, казалось бы, больше чем достаточно. Правда, генерал-полковник авиации А.Д. Локтионов, командовавший Прибалтийским ВО, и генерал-полковник Г.М. Штерн, командовавший Дальневосточным фронтом (округом), перед войной были арестованы, осуждены и расстреляны, так что в войне участвовать не могли. Командующие округами генерал-лейтенанты М.П. Кирпонос и М.Г. Ефремов погибли в начале войны, а генерал-полковник И.Р. Апанасенко смог отпроситься у Сталина на фронт со своего Дальневосточного округа только в 1943 г. и сразу же погиб в бою на Курской дуге в должности заместителя командующего Воронежским фронтом. Остается 17 маршалов и генералов.
Если предположить, что один из маршалов должен быть замом Верховного главнокомандующего, один наркомом обороны и кто-то должен возглавить Генштаб, то и оставшихся довоенных маршалов и командовавших округами генералов на 12 фронтов хватало с избытком.
Но из всего этого высшего генералитета фронтами в 1944 г. командовали только трое: К.А. Мерецков, Г.К. Жуков и И.С. Конев. Остальные отошли в пассив. Из 17 генералов и маршалов мирного времени пригодными для войны оказалось всего 18 %, даже при таком щадящем счете.
Остальные командующие фронтами в 1944 г., (Л.А. Говоров, А.М. Василевский, К.К. Рокоссовский, И.Е. Петров, Р.Я. Малиновский, Ф.И. Толбухин, И.Х. Баграмян, А.И. Еременко, И.И. Масленников) в декабре 1940 г. были очень далеки от должности командующего округом, а Масленников вообще служил до войны в НКВД, и у нас есть основания говорить о каком-то кадровом перекосе: генералы мирного времени к войне плохо приспособлены.
Правда, на Совещание, безусловно, приглашались перспективные генералы и, действительно, в основном списке участников числится А.И. Еременко; командующий Киевским ОВО Г.К. Жуков включил в этот список командира кавкорпуса генерал-майора К.К. Рокоссовского; командующий Закавказским ВО М.Г. Ефремов внес в дополнительный список своего начштаба Ф.И. Толбухина; а генерал-инспектор артиллерии М.А. Парсегов без всяких списков взял с собой своего зама — Л.А. Говорова — и последнего секретари записали в рубрике "В списках нет, но на совещании присутствовал". Так, что общевойсковое командование перспективных генералов угадало почти на 60 %. На 75 % угадало тех отечественных полководцев, кто стал кавалером ордена «Победа».
А вот подбор кадров в авиации довольно интересен. Вместе с московским начальством и командующими ВВС округов, на совещании присутствовало и несколько командиров авиадивизий, всего военную авиацию представляло 32 человека. Если мы вычтем из этого списка арестованных до войны Я.В. Смушкевича и П.В. Рычагова, то останется 30 человек.
Специфика авиации такова, что такой анализ, как с общевойсковыми генералами, провести трудно: авиацию не только перебрасывали с фронта на фронт и в тыл, но она и располагалась по всей территории СССР, т. е. в невоюющих округах. Поэтому за критерий способности командира возьмем неизменность или повышение его в должности в ходе войны. Из 8 человек (без Смушкевича и Рычагова) московского авиационного генералитета подтвердили свои способности к командованию: генерал-инспектор авиации, генерал-майор Ф.Я. Фалалеев, ставший в ходе войны маршалом авиации и заместителем Главкома авиации, и заместитель Рычагова генерал-лейтенант Ф.А. Астахов, который в 1944 г. тоже стал маршалом, хотя в 1942 г. его вернули с распадающегося Юго-Западного фронта и назначили заместителем Главкома по Гражданскому воздушному флоту. Это, вообще говоря, довольно интересно, поскольку в это время летчик-испытатель М.М. Громов уходит на фронт и становится командующим 1-й воздушной армией, а летчик гражданского воздушного флота А.Е. Голованов — командующим авиацией дальнего действия.
Между прочим, и главнокомандующий ВВС в той войне А.А. Новиков пришел в авиацию, прослужив 14 лет в пехоте. Причем Алкснис принял его с большим понижением — с должности начальника штаба стрелкового корпуса (генеральской) на должность начальника штаба авиабригады (подполковничью). Но Новиков отличился в финской войне и к Совещанию был уже командующим ВВС Ленинградского ВО.
Заместитель Рычагова П.Ф. Жигарев после снятия с должности своего начальника занял его место, но уже в апреле 1942 г. был тоже снят с должности, отправлен на Дальний Восток и в войне с немцами участия больше не принимал. Но (судьбы генеральские!), кончилась война и с 1949 г. он снова главнокомандующий ВВС. Генерал мирного времени!
Остальное большое московское авиационное начальство, присутствовавшее на Совещании, имена свои в Историю не впечатало.
Летом 1942 г. авиацию фронтов реорганизовали в 17 воздушных армий, а командующие ВВС фронтов стали командующими этими армиями. Всего за войну этими армиями командовало 26 генералов (их назначали, снимали, перебрасывали с армии на армию). Но, учитывая, что война шла уже больше года, это были уже в основном зарекомендовавшие себя в бою командиры.
Так вот, из этих 26 генералов, на Совещании присутствовало всего 5 человек, включая и задвинутого на Дальний Восток Жигарева, т. е. менее 20 %. Оцените предвоенный подбор кадров в ВВС — общевойсковики угадали свои лучшие кадры на 60–75 %, а авиация всего на 20 %. Но и это много. Фронтами во время войны командовали 41 человек, а 12 — это лучшие из них. Давайте попробуем оценить лучших среди 26 командующих воздушными армиями.
Все 12 командующих фронтами в 1944 г. в ходе войны стали Героями Советского Союза, некоторые — дважды. Давайте и мы из 26 командовавших воздушными армиями отберем только тех, кто в той войне стал Героем. Таких 7. Если учесть у них степень и количество полководческих орденов (которые, я надеюсь, ни Хрущев, ни Брежнев не догадались давать в мирное время), то по заслугам этих командующих воздушными армиями следует перечислить в таком порядке (главкома ВВС, дважды Героя Советского Союза Главного маршала авиации А.А. Новикова я не считаю, так как он стал главкомом минуя командование воздушной армией): К.А. Вершинин, С.И. Руденко, Т.Т. Хрюкин, С.А. Красовский, В.А. Судец, С.К. Горюнов, Н.Ф. Папивин.
На Совещании ни один из этих генералов не присутствовал! Ни командовавший ВВС РККА Локтионов, ни сменивший его Смушкевич, ни Рычагов задатков командующих в этих людях не видели, и этих генералов оценила только война. Не видели или видели, но не выдвигали? А выдвигали нужных себе (по каким-то иным соображениям) людей?
Это не совсем по данной теме, но чтобы больше не возвращаться к Совещанию, вспомню и такой момент.
В книге генерал-майора пограничных войск Г.П. Сечкина "Граница и война", ("Граница", М., 1993 г.) приводится, как святая правда, цитата из «труда» грязного антисоветчика, «историка» В. Анфилова, который 22 июня 1988 г. в газете "Красная звезда" писал: "Последняя проверка, проведенная инспектором пехоты, — говорил в декабре сорокового года на совещании начальник управления боевой подготовки генерал-лейтенант В. Курдюмов, — показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались окончившими военные училища, остальные 200 человек — это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса".
То есть, В. Анфилов придал "научную основу" сплетне, запущенной в оборот еще К. Симоновым в романе "Живые и мертвые" и Г.К. Жуковым в мемуарах. При этом подонок от истории в 1988 г. был, видимо, нагло уверен, что материалы декабрьского совещания 1940 г. никогда не будут доступны широкому кругу читателей. Однако эти материалы были изданы в 1993 г., и прочитавший их может увидеть, что в докладе генерал-лейтенанта В.Н. Курдюмова ничего подобного и близко нет. Нет этих данных и в докладе генерал-инспектора пехоты А.К. Смирнова.
Дело в том, во-первых, что приказ Наркома обороны № 0259 "О проведении краткосрочных сборов начальствующего состава пехоты" был отдан только накануне совещания — 14 октября 1940 г., - и округа, как отмечал Смирнов, успели осенью провести лишь сборы командиров рот. Курдюмов в своем докладе только напоминал о них: "Проводить специальные сборы командного состава в военных округах и соединениях в соответствии с требованиями Вашего приказа № 0259". А об уровне образования командиров полков ни один, ни другой не упоминали. Единственное, что было сказано в двух этих обширных докладах об образовании комсостава, — это такая фраза Курдюмова: "Старшему и среднему комсоставу, не имеющему законченного военного образования, к 1 января 1942 г. сдать экстерном экзамен за полный курс военного училища". И это все. Да по-другому и не могло быть. Главное управление кадров КА в это время докладывало, что на начало 1941 г. из 1833 командиров полков Красной армии 14 % окончили академии и 60 % — военные училища. И лишь 26 % имеют образование, как у будущих маршалов Г.К. Жукова и К.К. Рокоссовского. Из 8425 командиров батальонов уже 2 % имели академическое образование, а 92 % — окончили военное училище.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.