ГЛАВА ШЕСТАЯ Германия с начала религиозного мира. Царствования: Фердинанда I, Максимилиана II, Рудольфа II, Матвея. Юлих-Клэвские споры о наследстве и смуты в габсбургских потомственных владениях

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Германия с начала религиозного мира. Царствования: Фердинанда I, Максимилиана II, Рудольфа II, Матвея. Юлих-Клэвские споры о наследстве и смуты в габсбургских потомственных владениях

Германия с 1555 г.

В самом сердце Европы возникли религиозные распри, что, впрочем, явилось закономерным развитием событий. Аугсбургский договор возвратил протестантизму его положение, дал положительные результаты в заселенных протестантами районах. Но все же не водворил окончательно религиозного мира. Новые воззрения в кругу протестантов не подкрепили старых начал, но беспрестанно подавали повод к новым спорам и неурядицам. В то время, как католическая Церковь могла похвастаться духом единства, протестанты не могли ужиться между собой, спорили и нападали друг на друга. Кроткий и снисходительный Меланхтон очутился во главе целой «школы» своих приверженцев, прямой противоположностью которых были последователи Кальвина. Несмотря на все его старания к примирению, даже его «школа» называла эти попытки слабостью и изменой. Ко всему этому примешалась злоба и зависть бывших «герцогских» саксонцев в отношении новых, «курфюрстских». Причем главными ревнителями были Матвей Флаций Иллирик и друг Лютера Амсдорф. К основному протестантскому учению об «искуплении» теперь примешались еще споры «синергистов» и «адиафористов». Предметом этих споров были вопросы: действительно ли человек сотворен был безгрешным или его только называют таковым; о грехопадении и о том, волен ли человек настолько, чтобы ощущать в себе стремление к достижению божественной благодати; наконец, необходимы ли добрые дела для достижения блаженства? Они не допускали мысли, чтобы Меланхтон соглашался с адиафористами лишь внешне. В 1559 году Амсдорф дошел до того, что высказал чудовищное положение, будто «добрые дела вредят достижению блаженства», и это воззрение «правильно и верно духу христианства». Увлечение духовных лиц этими вопросами, которые волновали и глубоко интересовали народ, все усиливалось...

Эти духовные лица, особенно те, которые имели влияние на главу государства, раздували пламя духовной, религиозной вражды. Они, так сказать, направляли ее в ту или другую сторону, придавали ей тот или другой оттенок. Это влекло за собой иногда такое духовное тиранство, перед которым прежнее насильственное обращение в реформатскую веру было ничто. Хорошо ли, дурно ли были направлены стремления объединить людей духовно, все равно они вели лишь к еще большим недоразумениям, порождали новые распри. До какой степени сильна была злоба и ненависть в богословах того времени, видно из последних слов умирающего Меланхтона, что он благодарит Бога за избавление от ярости богословов (rabies theologorum). Меланхтон скончался в Виттенберге 19 апреля 1560 года.

Rabies theologorum

После его смерти еще долго продолжались горячие споры и пререкания, коснувшиеся теперь 10-й статьи Аугсбургского исповедания, а именно учения о Тайной Вечери. Толкование кальвинистов, отличавшееся тонкостью и глубоким благочестием, получило перевес над воззрениями Лютера и Цвингли; особенно же укрепилось оно тогда, когда Фридрих III Пфальцский повелел в 1563 году составить в этом духе Гейдельсбергский катехизис. Кроме того, был отдан приказ на основании принципа «отечественной» веры изгонять из пределов государства всех тех проповедников, которые не приняли бы этого толкования. В течение одного века четыре раза меняло государство свою «отечественную» веру, и в то время, как проявился кальвинизм, в курфюршестве Саксонском после долгой борьбы восторжествовала лютеранская вера. Под покровительством курфюрста Августа в 1577 году состоялась «Formula Concordiae», (формула соглашения) и в 1580 году была окончательно обнародована. В царствование его преемника Христиана I победа осталась за кальвинизмом или, как называли его враги, «филиппизмом», благодаря рьяному его поборнику, канцлеру Николаю Креллю. Но после смерти Христиана I, лютеране снова высоко подняли голову и даже отомстили канцлеру, который прежде был одним из лидеров кальвинистского движения и успеха. Он был арестован и после десятилетнего заключения казнен в Дрездене в 1609г.

Фердинанд I

Вплоть до 1580-х годов протестантизм еще лишь пробивал себе дорогу. Император Фердинанд I, царствовавший с 1558 года по 1564 год, научился веротерпимости и соблюдению духовного мира, которому он особенно старался способствовать. Так, например, своему представителю на Тридентском соборе он поручил требовать причащения для язычников, брака для священников, пересмотра молитвословов, немецких церковных песнопений и т. д.

Таким образом, протестантизм водворился при нем во всех габсбургских владениях, за исключением Тироля, а также в смежных с ним землях: в Венгрии и в Польше. В Австрии протестантская вера была распространена хоть и не так широко, но все же в высших слоях общества и государственного управления было много ее приверженцев. То же было и в Баварии: дворянство и почти все города были на стороне протестантства. Мнение одного венецианского посла, который говорит, что вряд ли десятая часть всего государства еще исповедует свою прежнюю веру, может быть преувеличено, однако достоверно известно, что в то время даже среди католического населения Германии (и даже в духовных владениях на Рейне), образовалась сильная протестантская партия.

После смерти Фердинанда I, в 1564 году, ему наследовал его старший сын Максимилиан II, правивший Австрией, Богемией и Венгрией в качестве государя и их общего повелителя и явивший в своем лице образец личных и царственных добродетелей. Прекрасно образованный, он отличался своей веротерпимостью, потому что первостепенное значение придавал политике и считал, что в ее интересах можно и даже должно поступаться чем бы то ни было. Зато в Риме на него смотрели, как на отщепенца. Но он не обращал внимания на папские грамоты и на легатов, смело разрешал в своих потомственных владениях принятие протестантской веры по правилам Аугсбургского исповедания. Немудрено, что при таких условиях в Германии возникла надежда, что протестантизм окончательно восторжествует.

Максимилиан II в императорском одеянии.

Деревянная мозаика XVI века

Максимилиан II, 1564 г. Протестантизм. Иезуиты

Тем временем старая Церковь оценила свои средства защиты, и иезуиты принялись за дело. Терпением и настойчивостью добились они того, что их влияние стало быстро возрастать: их училища, школы и коллегии были переполнены. Число их возрастало чуть ли не с каждым днем. Государей-католиков и высших правителей иезуиты убеждали в необходимости способствовать новому антиреформационному движению.

Вслед за своим отцом, Максимилианом II, скончавшимся в 1576 году, на престол вступил старший из его шести сыновей, Рудольф II (1576– 1612 г.). Он воспитывался в Испании, но там не сумели придать его неопределившемуся и незначительному уму надлежащее направление, и потому он не мог достойно поддержать славу своего мудрого и энергичного отца. Не добившиеся желаемого в царствование Максимилиана II, иезуиты имели полный успех при Рудольфе II – государе, хоть и горячем, но нерадивом, несамостоятельном, погруженном в любовные забавы и приключения. Такова была благодатная почва, на которую пало семя иезуитского влияния. Прежде всего, Рудольф отменил постановления своего отца о свободе вероисповеданий, а затем, в 1578 году, католичество было объявлено повсеместно господствующей и обязательной верой.

Бронзовый бюст императора Рудольфа II

Еще более утвердили его в этом направлении беспорядки в Вене во время торжественного религиозного праздника. Переломом в деле вероисповеданий для Германии следует считать события, разыгравшиеся в Кёльне, начиная с 1582 года, когда перешел в протестантство курфюрст – архиепископ Гебхардт (из южногерманского дома Трухзессов Вальдбургских). Он сделал это, исходя не из каких-либо религиозных воззрений, а просто ради того, чтобы жениться на некоей графине Агнессе Мансфельдт и в то же время укрепить свою власть. Большинство дворян было за него; но и противная сторона имела своих приверженцев.

Значительная часть городов уже была недоступна для католицизма, например: Магдебург, Бремен, Любек, Верден, Минден, аббатство Кведлинбург. Если так пошло бы и дальше, то скоро их примеру последовали бы и все остальные. Протестанты и католики двинули вперед свои войска. На поле битвы появились также и испанские отряды. Папа отрешил от сана архиепископа Гебхардта, а на его место посадил баварского принца герцога Эрнста, епископа Фрейзингенского. Эрнст тотчас же развернул контрреформационное движение и привел его к удачному завершению За это ему даровано было еще и епископство Мюнстерское, но с каждым годом становилось все труднее и труднее поддерживать церковный мир. Вновь возникли гонения на протестантов. В 1586 году изгнал их из своих владений епископ Вюрцбургский, а в 1588 – архиепископ Зальцбургский. В 1591 году началось преследование «крипто-кальвинистов» в курфюршестве Саксонском, а вслед за тем в Кёльне, как и в Страсбурге, в 1592 году, на спорных выборах в епископы, одержал верх кандидат от католической партии, кардинал Карл Лотарингский.

Беспорядки в Донауверте

Весьма важное значение имело для Германии то обстоятельство, что в 1596 и 1597 годах, почти одновременно, один за другим наследовали власть два очень умных и энергичных человека: герцог Фердинанд (внук императора Фердинанда I), от отца своего, эрцгерцога Карла, в Габсбургских землях: Штирии, Каринтии и Крайне, а герцог Максимилиан I – от Вильгельма V, в Баварии. Эрцгерцог, который вместе с герцогом слушал когда-то лекции иезуитов в Ингольштадте, поспешил исполнить то, в чем он клялся, целуя туфлю папы Климента VIII – уничтожил евангелические и лютеранские храмы, выселил их проповедников и отдал приказ всем своим подданным – либо обратиться в католичество, либо оставить его владения.

Такие решительные меры побудили императора Рудольфа II к еще более активным действиям. Но всякие границы терпения перешло то, что случилось в имперском городе Донауверте. В этом городе, населенном исключительно протестантами, аббат по предварительному уговору остановил процессию, впереди которой несли церковные знамена и хоругви. Народ и остальная чернь воспротивились этому (1605 г.). Епископ Аугсбургский при поддержке герцога Максимилиана пожаловался на горожан государственному совету в Вене. В следующем 1606 году, при повторении празднества, произошли те же беспорядки. Все эти провокации были ловко подстроены иезуитами. Город был объявлен в опале и на герцога Максимилиана было возложено ее выполнение. Ему пришлось сначала взять город военной силой и лишь потом уже предъявить свои требования. Сначала они ограничились лишь несколькими церквами для католического богослужения, а потом приказано было и все без исключения храмы уступить католикам. Для большей острастки солдат разрешено было расквартировать по домам мирных обывателей, а потому и не мудрено, что вскоре был достигнут полный успех.

Уния, 1608 г. Лига, 1609 г.

Под впечатлением этих событий была заключена Уния между протестантскими владениями: курфюршествами Пфальцским, Пфальц-Нейбургом, Вюртембергом, Баденом, Гессеном и двумя бранденбургскими маркграфами в Ахаузене (Франконии). Эта Уния, или оборонительный союз, была заключена в мае 1608 года с целью поддержать государственное устройство. Поводом к тому послужил рейхстаг в Регенсбурге, на котором эрцгерцог Фердинанд замещал императора и показал, чего можно было ожидать в эти междоусобные времена. Но и со стороны католиков не было недостатка в решимости, да к тому же и руководящего начала здесь было больше, чем в стане последователей евангелического учения. В июле 1609 года Максимилиан Баварский заключил союз с семью духовными владыками: епископами Вюрцбургским, Констанцским, Аугсбургским, Пассауским, Регенсбургским, аббатом Кемптенским и пробстом Еллвангенским, к которым присоединились еще и три духовных курфюрста. Цель этой Лиги была та же, что и предыдущей – охранять государственный строй, но последняя была настолько сильнее первой, что могла вести не только оборонительные, но и наступательные действия. На средства этого союза герцог Максимилиан снарядил целое войско, стал во главе его и симпатии всех католиков – испанцев, папы и эрцгерцога Фердинанда – оказались на его стороне. В стане протестантов, наоборот, не было выдающихся личностей и мощных владений, каковыми были лютеранские государства Саксония и Бранденбург.

Юлих-клэвская распря 1609 г. соглашение

В том же 1609 году, в марте месяце, скончался, не оставив после себя потомства, последний из герцогов Клэве, Юлих и Берг– граф Маркский и Равенсбергский. Из многочисленных наследников этих прекрасных земель – весьма важных по своему положению на Рейне и по близости своей к Нидерландам – наибольшие права оказались на стороне пфальцграфа Нейбургского и курфюрста Бранденбургского. В то время это было вопросом первейшей важности для всей Германии, так как он был связан с будущностью главной ее части, Бранденбургских владений.

Права Бранденбурга

Эти владения перешли во власть протестантов при Иоахиме II, которому наследовал его сын, Иоанн Георг, с 1571 по 1598 год. Это был человек ограниченного ума и такого же ограниченного политического значения. Ревностный протестант, довольный уже тем, что лютеранское учение прямо противопоставлялось кальвинистскому. Он был верен политике Гогенцоллернов и держался поближе к «достославному австрийскому дому». Никакие предупреждения или уговоры не могли подорвать его веру в него. Безо всякого вмешательства с его стороны рассеялись грозные тучи, нависшие в 80-х годах над его владениями и надо всем протестантским миром. Бранденбургские земли благоденствовали и даже в будущем им предстояли самые заманчивые приобретения: присоединение франконских земель, Силезского Иегерндорфа, Прусского герцогства и вышеупомянутое наследство на Нижнем Рейне. Слабохарактерный Иоанн Георг, который дал слишком большую волю дворянству, оставил завещание, по которому все его владения должны были раздробиться по рукам его многочисленного потомства от трех браков. На это решение последовало полное согласие императора.

Но сын и преемник завещателя, курфюрст Иоахим Фридрих (1598– 1608 г.), отказался следовать воле своего родителя и восстановил в прежней силе закон о престолонаследии курфюрста Альбрехта (1486 г.): «Dispositio Achillea». За свое кратковременное правление, Иоахим значительно поправил дела государственного управления, запущенные его отцом. Своим решительным отношением к важнейшим вопросам того времени –– прусскому и клэвскому – он подготовил почву к мирному и прямому разрешению их в смысле прав Бранденбургского курфюршества. Но он не дожил до этой минуты. Сын же его, Иоанн Сигизмунд (1608– 1619 гг.), узнав о кончине отца, не счел нужным прерывать своего путешествия в Пруссию, которое было необходимо для назначения опеки над слабоумным герцогом. Не успел он вернуться в свое государство, как разыгрались клэвские события.

Пфальцско-Дортмундское соглашение

Отец Сигизмунда достаточно подготовил почву для завоеваний и потому брат его, маркграф Эрнст, поспешил на Рейн, куда с другой стороны явился также и наследник Пфальц-Нейбурга Вольфганг Вильгельм. Против последнего было издано императорское постановление, по которому всех, предъявляющих права на юлих-клэвское наследство, вызывали на судьбище к императорскому двору. Цель этого судьбища заключалась в том, чтобы запутать дело, а тем временем землю прибрать к рукам. Ближайшая опасность такого поворота событий была устранена с помощью Дортмундского соглашения, состоявшегося между курфюршеством Бранденбургским и пфальцграфством Нейбургским, по которому управление этими землями должно было осуществляться совместно, при условии соблюдения свободы вероисповеданий и прежних привилегий.

Но австрийский эрцгерцог Леопольд был уже на пути в Юлих, куда он вскоре и прибыл под чужим именем. Крепость сдалась, но в то же время с двух сторон на нее готовились произвести нападение французы с нидерландцами и испанцы. Уния еще колебалась, саксонцы и Лига вооружились, и в скором времени ожидалось прибытие имперских войск. В эту тяжелую минуту плохо пришлось Иоанну Сигизмунду. Его государственные дела велись невнимательно, а от своего соправителя, пфальцграфа Нейбургского, ожидать поддержки не приходилось. Однако с помощью французов и нидерландцев Юлих удалось отвоевать обратно, а эрцгерцога вытеснить. Казалось, готова была разгореться в этой стране давно угрожавшая ей война, но к этому вопросу примешались еще и другие. Даже для габсбургских земель наступил серьезный кризис. Оказалось, что сам император Рудольф был не в состоянии повлиять на нижнерейнские события.

Осада Юлиха в 1610 г. С гравюры на меди из «Исторической летописи» Готфрида

Богемия

В то время, как католики намеревались завладеть нижнерейнскими землями, в габсбургских владениях им никак не удавалось установить свое влияние. Помимо своей неспособности управлять государством, Рудольф II еще и тем вредил своему народу, что не обращал на него внимания, а проводил время в любовных похождениях, занимался конным спортом, астрономией, собиранием коллекций и т. п. Поэтому повсеместно – в Силезии, Венгрии и Богемии – все, кто мог пользовались его небрежностью для достижения своих религиозных и корыстных целей; беспорядок и своеволие не имели пределов.

Эрцгерцоги объявили законным представителем габсбургского дома брата императора Матвея, на основании «периодически проявлявшегося слабоумия его римско-католического величества». Дело дошло до своего рода домашней войны между Габсбургами, в результате которой Рудольф II в 1608 году вынужден был передать своему брату управление Австрией и Венгрией в нижнем и верхнем течении реки Инн. Между тем в Венгрии образовались евангелические общества, и протестанты нашли себе заступника в лице Стефана Бочкаи (Boczkay), князя Седмиградского, с которым правительству пришлось заключить мир, обеспечивавший венграм свободный выбор вероисповеданий и принимавший Матвея под покровительство венгерских законов. Это произошло в Вене в 1606 году.

Подношение венгерской короны Матвею в 1608 г. Из «Исторической летописи» Готфрида

Такого удобного случая не захотели упустить и чехи, на родине которых за последнее время особенно разрослось реформационное движение. В 1609 году они предъявили своему слабому и нерадивому монарху так называемую «грамоту Величества» (Majestaetsbrief), в которой протестантам предоставлялась полная свобода вероисповедания, богослужений и проповедей, сооружения новых храмов, выбор проповедников и защитников (Defensores). Из распри, возникшей между царственными братьями, чехи сумели извлечь пользу. В 1611 году от лица всесословного собрания и тридцати правителей Богемии, Матвей был призван в Прагу, и Рудольфу II пришлось уступить брату и богемскую корону. Таким образом он сам, Рудольф, остался лишь при своей общеимператорской короне, да и то номинально. К счастью для него, смерть вскоре прекратила его бесполезную жизнь в 1612 году.

Император Матвей. Гравюра на меди работы Эгидия Саделэра с портрета 1616 г.

Император Матвей, 1612 г.

Со дня кончины Рудольфа II и до избрания его брата, Матвея, императором, в июне 1612 года во Франкфурте-на-Майне, прошло довольно много времени. До тех пор германская корона еще находилась во власти Габсбургского дома благодаря злополучной саксонской политике, в которой принимала участие партия, желавшая передать ее Баварскому дому. Но в этом обмане не было выгоды ни для кого, а для Матвея и того меньше. Не только его брату, но и ему самому тяжело было переживать эти события. Советчик его, кардинал Клезель, не особенно твердо убежденный в возможности достигнуть желаемого, всеми силами старался лавировать так, чтобы благополучно провести своего государя и государство среди окружавших его опасностей. Между тем, продолжались внутренние неурядицы и своеволия, а император не в силах был их подавить.

В 1613 году всеобщее внимание было привлечено переменой вероисповедания обоих совладельцев в юлих-клэвских владениях. Сначала тайно в Мюнхене, а затем уже и явно, в 1614 году в Дюссельдорфе, наследный принц Нейбургский, Вольфганг Вильгельм, перешел в католичество; а в декабре 1613 года курфюрст Иоанн Сигизмунд принял кальвинистское учение, и эти события имели немаловажное значение для внешней политики. Тот царственный дом, на который более всего могла возлагать надежды Соединенная Германия, примкнул к тому направлению протестантизма, которое признавалось наиболее свободным и наиболее чистым в области религиозного учения Лютера. Только самое глубокое и искреннее убеждение могло побудить курфюрста к такому решительному и рискованному шагу. Это убеждение и поддерживало его в то время, когда со всех сторон на него стали смотреть враждебно. Особенно кстати пришелся тогда эдикт от 24 февраля 1614 года, в котором говорится, что его курфюрстское высочество не намерен ни открыто, ни тайно влиять на религиозные убеждения своих подданных, но предоставляет разъяснение истины одному только Богу. Таков был первый открытый шаг к истинно евангельской веротерпимости, еще единичный, непонятный, но не напрасный.

Вышеупомянутый переход представителей власти к новым вероисповеданиям отразился и на юлих-клэвской распре. Юный пфальцграф сочетался браком с сестрой герцога Максимилиана Баварского и объединил интересы католиков со своими. Вслед за тем были призваны испанские войска под предводительством генерала Амброзио Спинолы; в Аахене и в Мюльгейме-на-Рейне протестантское движение было подавлено. В сентябре 1614 года Везель был уже во власти испанцев, после чего появились также отряды голландцев под предводительством Морица Оранского, и также завладели некоторыми землями в интересах Бранденбурга. Начались переговоры, в результате которых в ноябре того же года в Ксантене было подписано соглашение, по которому Бранденбургу досталось управление Клэве, Марком, Равенсбергом и Равенштейном, а пфальцграфу – Юлихом и Бергом. Но иноземные отряды все-таки оставались в германских владениях.

Юлих-Клэвский договор, 1614 г.

Таким образом, хоть на время водворился непрочный мир, но тем опаснее, тем подозрительнее должны были казаться события, развернувшиеся тогда на горячей почве Богемии.

Богемские смуты, 1618 г.

Император Матвей был хилого здоровья и бездетен. У его братьев – Максимилиана Тирольского и Альбрехта, штатгальтера Испанских Нидерландов – тоже не было потомства.

Партия иезуитов лелеяла мечту приблизить к императору эрцгерцога Фердинанда Штирийского, самого ревностного католика, довольно уважаемого и весьма достойного человека, как некогда приблизили к Рудольфу II его же брата Матвея. Эрцгерцоги единодушно просили за него императора, и тот согласился его усыновить. Вслед за тем его должны были признать преемником императора в Богемии, а так как он дал чехам все обещания, каких только они от него потребовали, то он, Фердинанд Штирийский, и был коронован в Богемии в 1617 году.

Распри, к которым стремились иезуиты, не замедлили возникнуть. Вопреки «Грамоте Величества», аббат в Браунау приказал закрыть одну протестантскую церковь, построенную на его территории. Архиепископ пражский, также счел себя вправе последовать его примеру и распорядился разрушить церковь в Клостерграбе. Утраквистские власти возмутились. Во главе их стал энергичный, горячий человек, некий граф Матвей Турн. Произошел обмен письмами резкого содержания, и, наконец, 21 мая 1618 года все сословия были созваны в Прагу для того, чтобы выслушать гневные слова императора, которые им должны были передать представители правительства: штатгальтеры, семь католических и трое протестантских владык, на которых пал выбор самого императора Матвея. Это еще более усилило брожение в народе, и 23 мая утраквисты явились со множеством вооруженных людей в замок, где находились четверо из вышеупомянутых штатгальтеров, от которых стали требовать ответа на вопрос – с их ли ведома и одобрения было обнародовано гневное послание императора? Разговор завязался громкий и горячий и кончился тем, что самых ненавистных для народа людей – ренегата Славату и Мартинитца «с их льстецом и писцом Фабрицием» вышвырнули в окно. Как это ни странно, но никто из них не оказался ранен и не получил никаких повреждений. Но даже такой благополучный исход событий не мог остановить разгоревшегося возмущения, которое послужило как бы предвестником ужасного исторического бедствия, известного под названием Тридцатилетней войны.

«Швырянье из окон» в Праге, 1618 г.

Из «Исторической летописи» Готфрида

Положение дел в 1618 г.

Незадолго до этого, в 1617 году, было отпраздновано столетие реформации в большинстве протестантских и во всех землях, признававших аугсбургское исповедание. Повсеместно возносились к небесам благодарственные молитвы за то, что уже минуло сто лет, как сияет свет протестантского учения. Особенно поразительным и трогательным представляется нам такое торжество накануне длительной, жестокой, кровавой борьбы – воплощения неутолимой ненависти лютеран и кальвинистов. Но это духовное торжество было тем более отрадно, что оно явилось как бы выразителем значительного нравственного развития Германии, достигшей за последнее время немалого материального благосостояния.

Германский народ стал сознательнее относиться к своей нравственной и материальной жизни, и результатами развития, например, горожан явилось стремление улучшить свой общественный и домашний быт, внешний облик. В городах появились прочные и прекрасные постройки, деревянные водопроводы (желоба для стока воды) и фонтаны. На улицах рассаживались бульвары, соблюдалась чистота и порядок. Постепенно появилось нечто вроде пожарной команды и уличное освещение. Зажиточность немцев проявлялась в их домашней обстановке, нарядах и увеселениях, которые становились все роскошнее и разнообразнее. Например, дворяне устраивали костюмированные катания на санях и на коньках, переодевания на святках, а простой народ – гуляния и стрельбу по мишеням. Стремление к общению привлекало народ в пивные, оно же ускорило появление некоторых полезных заведений. Появились бани и аптеки, состоящие под строгим надзором.

Сельская жизнь также указывала на возросшее благосостояние в деревнях. Земледелие стояло почти на таком же уровне, на каком мы застаем его в начале XIX века. Количество рабочих лошадей, приходившихся на каждое отдельное хозяйство, было даже больше, чем в начале XIX века. У крестьян были даже денежные запасы. Многие деревни были частично укреплены. В протестантских селах повсеместно развивалась грамотность, всюду около церквей были и школы. Такое развитие грамотности обусловливало ранее появление газет и ведомостей. Еще в конце XVI столетия в Кёльне и в Нюрeнберге начали появляться печатные издания о торговых делах и т. п., а с 1615 года появилась и первая еженедельная газета, выходившая во Франкфурте-на-Майне.

Но что собственно придавало всему этому доброе и плодотворное значение, так это новые жизненные принципы, более мягкие, душевные, так сказать, более человечные, нежели те, которыми до той поры руководилось бедное, более невежественное человечество. Теперь же, когда росла и крепла вера, основанная на учении Христа, руководимая воззрениями, берущими свое начало из евангельских великих истин, слово Божие звучало повсеместно. Его проповедовали во всех концах обширной Германской империи и широкое распространение его являлось нравственной, а следовательно и самой существенной ее поддержкой. Протестантское учение, как основанное на евангельских истинах, не могло не повлиять благотворно на представителей царской и иной власти, которые и действовали гуманно, но не инстинктивно, как прежде, а вполне сознательно, в силу убеждения, не чуждого и низшим слоям германского населения. В самом деле, не только горожане или ремесленники, но и крестьяне, их жены и дети начали интересоваться богословскими вопросами, принимая активное участие в духовных беседах, а подчас и в спорах.

Как ни благоприятны были условия для воцарения полного мира и благосостояния в Германской империи, однако, чтобы окончательно обеспечить свое существование, новой евангельской Церкви предстояло еще немало борьбы и лишений.