ЗАПАДНО-КАРПАТСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

ЗАПАДНО-КАРПАТСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

В соответствии с общим стратегическим замыслом согласованные действия войск 1, 4 и 2-го Украинских фронтов должны были привести к полному освобождению Чехословакии.

Войскам 4-го Украинского фронта генерала армии И. Е. Петрова, с немалыми потерями пробившимся через Восточные Карпаты, предстояло теперь разгромить противостоящего противника, преодолеть Западные Карпаты и выйти в долину рек Висла, Одра до Моравска-Остравы.

Вообще-то эту задачу генерал Петров безуспешно пытался решить с осени 1944 года. Так, 14 ноября Ставка, недовольная «вялыми действиями» войск, даже обвинила командующего в стремлении «считаться только с интересами своего фронта, не заботясь о положении соседа и общих интересах», и потребовала активизировать наступление, бросив в бой все резервы. Одновременно С. К. Тимошенко, координировавший действия фронтов на Юго-Западном ТВД, получил указание «немедленно выехать к Петрову и заставить его выполнить задачу, поставленную директивой Ставки». Впрочем, это мало помогло. Весь фронт состоял из двух общевойсковых армий, а посылая в помощь Петрову цельного маршала, Ставка другой директивой изъяла у Петрова два стрелковых корпуса — четверть войск, что, конечно, было неравноценной заменой. Тем не менее, «пробиваясь через толщу Карпат», армии 4-го Украинского фронта форсировали реку Лаборец, заняли 26 ноября города Гуменне и Михаловце и удостоились московского салюта третьей категории.

29 ноября в состав фронта от соседа справа перешли 38-я армия генерал-полковника К. С. Москаленко (будущий маршал и заместитель министра обороны СССР) и 1-й Чехословацкий стрелковый корпус генерала Л. Свободы (будущий министр обороны и президент ЧССР). На следующий день Ставка поставила Петрову и Тимошенко задачу не позднее 12–15 декабря овладеть рубежом Зборов, Бардева, Прешев, Кошица, а правым крылом к началу января овладеть Краковом.

Условия для действий советских войск были крайне неблагоприятными. Западные Карпаты, состоящие из горных хребтов — Сланские и Словацкие Рудные горы, Высокие и Низкие Татры, Большая и Малая Фатра, тянувшиеся с севера на юг, преграждали путь в Моравию и Чехию с востока. По долинам и ущельям протекало множество горных рек и ручьев с обрывистыми берегами и непостоянным режимом воды. Дороги Прешов — Жилина — Оломоуц и Кошице — Банска-Быстрица — Тренчин петляют по глубоким ущельям с востока на запад. Остальные — труднодоступны. В общем, здесь шла горная война со всеми ее особенностями, которые еще более усугубились с приходом зимы. Горы сковывали маневр, вынуждая войска действовать разобщенно, по отдельным направлениям, часто без дорог. Горы значительно затрудняли применение артиллерии и авиации. Горно-лесистый характер местности, позволявший врагу тщательно маскироваться, не давал возможности полностью вскрыть систему его обороны и места расположения огневых средств.

Германское командование располагало значительными силами. На глубину до 300–350 километров заранее был оборудован ряд оборонительных рубежей, которые в случае необходимости могли быть заняты как выдвигаемыми из глубины резервами, так и отходящими войсками. Города и крупные населенные пункты, узлы дорог, господствующие высоты были подготовлены к круговой обороне. Танкоопасные направления густо минировались, прикрывались надолбами, эскарпами и противотанковыми рвами.

Декабрьское наступление заглохло, едва начавшись.

26 декабря Военный совет фронта с согласия Тимошенко доложил в Москву: «Наши войска после восемнадцатидневных напряженных лесных боев выдохлись. В данное время имеется настоятельная необходимость влить в части пополнение, укомплектовать материальной частью вооружения, конским составом».

К началу 1945 года войска 4-го Украинского фронта (38-я, 1-я гвардейская, 18-я общевойсковые, 8-я воздушная армии, 1-й Чехословацкий армейский корпус — 25 дивизий, 1 укрепрайон, 2 пехотные и 4 отдельные танковые бригады — всего 267 тысяч человек) занимали рубеж Ясло, восточный берег реки Ондава, Турна и готовились к проведению новой операции с прежними задачами.

38-я армия, взаимодействуя с 60-й армией 1-го Украинского фронта, согласно плану наносила главный удар в обход Карпат с севера, в общем направлении на Новы-Сонч, Бельско-Бяла и Краков. Для развития успеха в ее полосе планировалось использовать подвижную группу.

1-я гвардейская армия генерал-полковника А. А. Гречко (еще один будущий маршал и министр обороны СССР), прорвав вражескую оборону, должна была продвигаться на Люботин, Стара-Любовня. Армии придавался 1-й Чехословацкий корпус, по сути, представлявший собой дивизию: в состав его входили две пехотные и одна танковая бригады, общая численность —11,5 тысячи солдат и офицеров.

18-я армия генерал-лейтенанта А. И. Гастиловича (после войны особой карьеры не сделал, но зато начальником политотдела у него служил будущий маршал и Верховный Главнокомандующий ВС СССР Л. И. Брежнев) получила задачу наступать из района южнее Мокранце в направлении Смольник, овладеть городом Спишска-Нова-Вес, а частью сил обойти с запада Кошице. В дальнейшем двигаться на Попрад, Ружомберок, Жилину.

Особенностью предстоящих действий 4-го Украинского фронта являлось то, что главные его силы, наступавшие на краковском направлении, должны были взаимодействовать с войсками левого крыла 1-го Украинского фронта, а дивизии, действовавшие на кошицком направлении, — со 2-м Украинским фронтом. Это создавало для штаба Петрова дополнительные трудности в организации управления войсками. По замечанию Москаленко, «фронт, действуя в полосе между берлинским и венским направлениями, в то время не имел ярко выраженного самостоятельного операционного направления. Находившиеся перед фронтом Карпаты в условиях зимы представляли труднопреодолимое препятствие, и поэтому Ставка поручала ему обеспечивать действия то 2-го, то 1-го Украинских фронтов, то севернее, то южнее Карпат».

2-й Украинский фронт маршала Р. Я. Малиновского (40, 27, 53-я, 7-я гвардейская, 6-я гвардейская танковая, 5-я воздушная армии, 23-й танковый, 4-й и 6-й гвардейские кавалерийские корпуса, 4-я и 1-я румынские армии — 47 стрелковых и 8 кавалерийских дивизий, 2 укрепрайона, 2 танковых, 2 механизированных, 2 кавалерийских корпуса, 1 отдельная танковая и 1 самоходно-артиллерийская бригада — 385 тысяч человек) имел задачу основными силами выйти на рубежи рек Грон и Нитра, после чего наступать на Братиславу, Вену и Брно.

40-я армия генерал-лейтенанта Ф. Ф. Жмаченко и 4-я румынская армия генерала Н. Дэскэлеску должны были прорвать оборону противника юго-восточнее Плешивец и Рожнява и, развивая наступление в общем направлении на Добшину, способствовать 18-й армии в разгроме кошицкой группировки. Из района Лучинец в направлении Галич, Банска-Бистрица было приказано наступать 27-й армии генерал-полковника С. Г. Трофименко и 1-й румынской армии генерала В. Атанасиу. Удар на Зволен наносила 53-я армия генерал-лейтенанта И. М. Манагарова, а на Банска-Штьявницу — 1-я конно-механизированная группа генерал-лейтенанта И. А. Плиева. Таким образом, войскам Малиновского предстояло штурмовать Карпаты с юга. Левофланговые 7-я гвардейская и 6-я гвардейская танковая армии получили задачу нанести удар из района севернее Эстергома вдоль левого берега Дуная на Комарно.

С учетом румынских и чехословацких частей в 4-м и 2-м Украинских фронтах насчитывалось 652 тысячи солдат и офицеров, 9910 орудий и минометов, 453 танка и самоходно-артиллерийские установки, 1283 боевых самолета.

Противник имел здесь часть сил 17-й полевой армии, армейскую группу «Хайнрици», входившие в состав группы армий «А», 8-ю армию и часть сил 6-й армии группы «Юг». Эти войска насчитывали 550 тысяч человек, до 5000 орудий и минометов, 330 танков и самоходных установок, 680 самолетов.

Войска 2-го Украинского фронта перешли в наступление 6 января с рубежа реки Грон. 7-я гвардейская армия (25-й, 27-й гвардейские, 30-й стрелковые корпуса, 27-я гвардейская танковая бригада) генерал-полковника М. С. Шумилова и 6-я гвардейская танковая армия (5-й гвардейский танковый, 4-й и 9-й гвардейские механизированные корпуса) генерал-полковника А. Г. Кравченко прорвали оборону и через два дня подошли к Комарно, создав плацдарм севернее Дуная.

12 января возобновили наступление войска 40, 27 и 53-й армий, а также румынских 4-й и 1-й армий. К исходу четвертого дня им удалось вклиниться в расположение противника на глубину 18 километров и расширить участок прорыва до 40 километров. Чем выше советские войска поднимались в горы, тем тяжелее становилось наступавшим. Глубокий снег, гололед, частые снежные бураны и хорошо укрепленные узлы сопротивления противника на дорогах, в ущельях и на перевалах создавали огромные трудности. Нередко стрелковые части оставались без артиллерийской и авиационной поддержки. К 25 января армии Жмаченко и Трофименко овладели городами Рожнява, Ельшава, Лучинец и вели бои на подступах к Добшину. На зволенском направлении 53-я армия (24-й гвардейский, 49-й, 57-й стрелковые корпуса) и конно-механизированная группа почти не имели продвижения. Противник, опасаясь выхода советских войск в глубокий тыл всей группировке, действовавшей в районе Словацких Рудных гор, упорно оборонялся.

У генерала Кравченко в строю осталось 43 танка. 23–24 января командующий фронтом вывел в резерв КМГ, а 27 января — 6-ю гвардейскую танковую армию.

В конце января 40-я армия перевалила через главный хребет Словацких Рудных гор и частью сил совместно с действовавшими в этом районе партизанами освободила город Брезно. К 1 февраля войска правого крыла 2-го Украинского фронта достигли рубежа западнее Брезно, Кривань, Немце. Южнее, на плацдарме за Троном, закрепилась 7-я гвардейская армия.

Наступление 4-го Украинского фронта проводилось по «хитрому» графику, имевшему целью рассеять внимание немецкого командования и отвлечь силы противника от главного направления.

Первыми, одновременно с соседом слева, перешли к активным действиям войска 18-й армии (3-й горнострелковый, 17-й гвардейский, 95-й стрелковые корпуса, 159-й укрепрайон). Средняя численность дивизий в армии Гастиловича составляла 3,5–4,5 тысячи человек. На 6-километром участке прорыва удалось собрать 630 артиллерийских и минометных стволов, в основном калибра 76 и 82 мм, что понятно — шестидюймовые гаубицы в горы не потащишь. Другое дело, что и запасы снарядов были ограниченны, поэтому на артиллерийскую подготовку и первый день боя было выделено 0,7 боекомплекта артиллерийских и 3 залпа реактивных снарядов.

В 10 часов 12 января после 40-минутной артподготовки поднялась в атаку пехота 17-го гвардейского и 95-го стрелковых корпусов. Пяти стрелковым дивизиям предстояло прорвать оборону венгерских 2-й резервной и 16-й пехотной дивизий из состава 5-го армейского корпуса. Ввиду тяжелых условий местности и «отчаянного сопротивления», советские войска продвигались крайне медленно, отбивая частые контратаки противника. Так, населенный пункт Мокранце трижды переходил из рук в руки. На второй день операции немецкое командование выдвинуло из резерва 1-ю лыжноегерскую дивизию и перебросило из полосы 40-й армии боевую группу 4-й горнострелковой дивизии. Венгерские части были выведены в тыл, зато на передовой появилась 253-я пехотная дивизия. Ожесточенные бои на дальних подступах к Кошице без существенных успехов продолжались до 17 января.

Ударная группа фронта — 38-я армия (101,67, 52-й стрелковые корпуса) из района южнее Ясло перешла в наступление на краковском направлении утром 15 января. В намеченной полосе прорыва было сосредоточено 1443 орудия и 120-мм миномета, 134 танка и САУ, достигнута плотность 207, местами 250 стволов на километр фронта. Артподготовка длилась 105 минут и была эффективной, в том числе и потому, что впервые заранее была проведена геодезическая и топографическая подготовка стрельбы — в предыдущих операциях на это как-то «не хватало времени»!

В первый же день дивизии первого эшелона, поддерживаемые всей авиацией 8-й воздушной армии, проломили оборону 78-й и 320-й народно-гренадерских дивизий, с ходу форсировали реку Вислоку и захватили тыловой рубеж на западном берегу, который противник не успел занять. После преодоления водной преграды в бой была введена подвижная группа в составе 31-й и 42-й гвардейских танковых бригад, четырех стрелковых батальонов и двух полков артиллерии под водительством заместителя командарма генерал-лейтенанта Н. И. Кирюхина. К 21 часу группа овладела узлом дорог Вуйтова, выбросив передовые отряды к Горлице.

Оборона противника была прорвана на 16 километров по фронту и до 18 километров в глубину. Чтобы избавиться от малейшей угрозы своему правому флангу, Москаленко приказал командиру 101-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанту А. Л. Бондареву частью сил «подвернуть» вправо, в полосу 1-го Украинского фронта, и захватить город Ясло. Что и было к утру надлежащим образом исполнено.

16 января, в связи с успешно развивавшимся наступлением войск 1-го Украинского фронта, создавшего угрозу окружения 17-й армии, германское командование начало отводить свои войска на запад. В последующие три дня 38-я армия, сбивая арьергарды противника, вела непрерывное преследование и 20 января овладела городом Новы-Сонч. Тем не менее правое крыло 4-го Украинского фронта безнадежно отставало от соседей, ввиду чего освобождение Кракова Ставка поручила маршалу Коневу.

Генерал Москаленко считал, что удары двух фронтов с самого начала следовало синхронизировать по времени:

«Сколь ни было стремительным наше наступление, мы все же никак не могли наверстать то время, которое потеряли, начав операцию лишь 15 января. В результате, как я и ожидал, мы еще только прошли около половины пути до Кракова, а войска левого фланга 59-й и правого фланга 60-й армий 1-го Украинского фронта, наступавшие с 12 января, уже завязали бои за этот город. Но дело было отнюдь не в том, какой из наших армий достанется честь освобождения Кракова. Речь идет о другом.

Войска противника, продолжавшие обороняться перед левым флангом 60-й армии и обойденные с обоих флангов наступлением частей последней, а также нашей армии, под угрозой окружения начали отходить на запад. Замкнуть же кольцо вокруг них нельзя было как раз из-за того, что наступление 60-й и 38-й армий началось неодновременно, с разрывом в три дня, в результате чего и глубина проникновения во вражескую оборону оказалась неодинаковой.

Группировка противника смогла уйти из «мешка», причем отступала она в полосу нашей армии…

В немалой степени притормаживало наше продвижение, особенно на левом фланге, то, что 1-я гвардейская армия по приказу командующего фронтом начала наступление еще на три дня позднее нас. Вообще, я до сих пор не вижу ясного смысла в определении сроков нанесения ударом войсками 4-го Украинского фронта».

Действительно, 1-я гвардейская армия (11-й, 107-й стрелковые, 1-й Чехословацкий корпуса) присоединилась к общему наступлению 18 января, уже после того, как противник начал отход с рубежа реки Ондава. За два дня армия продвинулась на 30–40 километров и 19 января освободила города Бардеёв и Прешев. Одновременно командующий 18-й армией южнее Кошице ввел в дело свой резерв (237-я стрелковая дивизия, 5-я гвардейская танковая бригада, 108-й самоходно-артиллерийский полк), а севернее — приказал наступать войскам 3-го горнострелкового корпуса и 159-го укрепрайона. 19 января Кошице — промышленный центр, крупный Узел коммуникаций и сильный опорный пункт — был очищен от противика.

Используя продвижение 38-й армии, генерал Петров произвел перегруппировку ряда соединений фронта с левого крыла на правое. В пользу генерала Москаленко, получившего задачу наступать на Бельско-Бяла, из 18-й армии были изъяты 95-й стрелковый корпус, 5-я гвардейская танковая бригада, два истребительно-противотанковых и два самоходно-артиллерийских полка. Из резерва фронта прибыла 15-я штурмовая инженерно-саперная бригада. Генералу Гречко был передан 3-й горнострелковый корпус, а полоса действий 1-й гвардейской армии была смещена в южные районы Польши — на Новы-Тарг, Живец. Генерал Гастилович, оставшийся с тремя стрелковыми дивизиями и укрепрайоном, 22 января получил в оперативное подчинение 1-й Чехословацкий корпус без танковой бригады, который должен был «непосредственно освобождать свою страну от гитлеровских оккупантов», а также приказ продолжать движение через высокогорные районы на Попрад и Ружомберок.

До конца января — пишет Москленко — наступление развивалось успешно: «Поскольку мы упреждали противника в занятии его оборонительных рубежей, то основной формой наших боевых действий, естественно, являлось преследование отступавших вражеских войск. Наступление вылилось в своего рода соревнование с врагом: кто быстрее достигнет того или иного рубежа в глубине обороны. И преследующие опережали отступающих.

В результате на всех шести рубежах вражеским войскам так и не удалось организовать оборону. Фашистское командование, пытаясь зацепиться хоть на одном из них, теперь уже не применяло своих обычных методов отвода войск с предыдущего рубежа: резкой активизации действий, усиления огня, контратак, оставления сильных арьергардов, что являлось для нас как бы сигналом о предстоящем отходе врага. В январской операции противник стремился отходить тихо, незаметно, при обычном режиме огня. И даже отказывался от неизменных подрывных работ накануне отхода с целью уничтожения мостов и других объектов. На этот раз их взрывали в самый последний момент.

Само собой разумеется, что усиленно устраивались танковые и артиллерийские засады, минировались и разрушались дороги. И все это делалось с целью выигрыша времени для организации обороны на следующих рубежах».

Тем не менее сопротивление противника неуклонно нарастало. В полосе 38-й армии сначала появились немецкие дивизии, отброшенные от Тарнова и Кракова на юг наступлением 1-го Украинского фронта, затем соединения, «выпущенные» Коневым из Силезии. Огневая мощь ударной группировки фронта в связи с удалением от баз снабжения, отставанием артиллерии и дивизионов бронепоездов значительно уменьшилась. С 26 по 29 января войска 38-й армии прошли с боями 35–40 километров (а всего — более 200) и уперлись в занятый немецкими войсками мощный оборонительный рубеж, проходивший по западному берегу реки Бяла: «Оборудован он был не совсем так, как предыдущие. Здесь на каждом погонном километре обороны было установлено до 25 железобетонных двухамбразурных пулеметных колпаков. Позади траншей находился противотанковый ров. Протяженность оборонительного рубежа по фронту достигала 25 километров. Расположенные на флангах противника города Дзедзице и Бельско-Бяла, а также находившийся в центре рубежа г. Чеховице гитлеровцы превратили в крупные опорные пункты, опоясанные укреплениями. Учитывая, что к тому же и местность была труднопроходимой, следовало ожидать излишних потерь при повторных попытках с ходу прорвать оборону врага». Чтобы подтянуть и сосредоточить силы для нового рывка, Москаленко попросил у командования фронта два дня передышки.

Южнее войска 1-й гвардейской армии 29 января вошли в Новы-Тарг.

18-я армия, преодолев основной массив Словацких Рудных гор, форсировала реку Горнад и 27 января заняла Спишска-Нова-Вес, а 28 января — Попрад.

Словаки встречали Красную Армию восторженно. С цветами, конечно, было сложновато, но вот вино в Карпатах, казалось, качали прямо из земли. Немецкие поселения были безлюдны, их жители, бросая скотину и имущество, бежали на запад.

31 января командующий фронтом уточнил задачи войскам: армия Москаленко должна была овладеть городом Бельско-Бяла и развить удар в направлении Моравска-Остравы; армия Гречко наступала на Живец и далее в направлении Цешина; армия Гастиловича долиной реки Ваг, протекающей между обледеневшими хребтами Низких и Высоких Татр, основными силами по-прежнему пробивалась на Ружомберок, Жилину. Слева 40-я и 4-я румынская армии 2-го Украинского фронта продолжали наступление в общем направлении наТренчин.

Пехота 38-й армии вновь пошла в атаку 1 февраля после 45-минутной артподготовки. Только 3 февраля была прорвана оборона противника на реке Вяла и захвачен опорный пункт Чеховице в центре позиции. К 7 февраля плацдарм на западном берегу удалось расширить до 20 километров по фронту и 8 километров в глубину, 8 февраля немцев выбили из Дзедице. Подвижная группа армии обошла Бельско-Бяла с запада, перерезав коммуникации гарнизона, но контрударами противника сама была отрезана в районе Ясеницы. Четверо суток дрались в окружении 211-я стрелковая дивизия, полк 340-й дивизии, 42-я гвардейская танковая бригада и 1666-й самоходный артполк. Ожесточенность боев нарастала: «Враг сосредоточивал против плацдарма все более крупные силы, и количество контратак возрастало. 3 февраля их было 11,4 февраля —12,5 февраля — 16… Контратаки стали почти непрерывными. С 1 по 12 февраля их было свыше 200, в том числе 8 февраля — 43, на следующий день — 46…

В населенных пунктах бои шли чуть ли не за каждый дом».

Перед фронтом армии, кроме 359-й пехотной, 78, 544, 545-й народно-гренадерских дивизий, появились части 20-й танковой дивизии и 18-й танко-гренадерской дивизии СС «Хорст Вессель». Генерал Москаленко получил из резерва фронта 95-й стрелковый корпус и 12 февраля взял-таки Бельско-Бялу. Подвижная группа была деблокирована с помощью подтянувшихся с востока соединений 1-й гвардейской армии. Одновременно правофланговый 101-й стрелковый корпус ударом через Забжег прорвался к Висле, форсировал ее, овладел крупным населенным пунктом Струмень и установил локтевую связь с 60-й армией 1-го Украинского фронта.

Два стрелковых корпуса 18-й армии, сражаясь с 320-й народно-гренадерской дивизией и боевой группой 3-й горнострелковой дивизии на ружомберокском направлении, за двенадцать дней февраля продвинулись на запад от 4 до 10 километров, освободив Важец и Липтовски-Градок. Однако восточнее городка Липтовски-Свети-Микулаш внезапно обнаружились глубоко эшелонированные, укрытые снегом позиции, перегородившие узкую долину Вага и занятые частями 320-й немецкой дивизии. Атаковать их можно было только в лоб. «Братья по оружию», не ожидая особого сопротивления, так и поступили. И были неприятно удивлены. Генерал Свобода пишет:

«В начале февраля 1945 года мы натолкнулись на такое упорное сопротивление противника, какого корпус не встречал от самой реки Ондавы. Перед нами были уже не те слабые силы, которые прикрывали отход своих войск, а полнокровные части Вермахта, обороняющиеся на заблаговременно подготовленных рубежах на подступах к Липтовскому Микулашу. Оборона противника опиралась здесь на горные массивы, система артиллерийского, минометного и пулеметного огня была построена с учетом характера местности и сочеталась с системой заграждений. Наблюдательные пункты врага располагались на командных высотах, откуда хорошо просматривались позиции частей нашего корпуса.

3 февраля мы предприняли первую попытку овладеть Липтовским Микулашем, но успеха не имели. 5 февраля попытку повторили — и вновь безуспешно; 12 февраля — то же самое; 13 февраля, после длительной артиллерийской подготовки, в ходе которой по врагу было выпущено 11 333 снаряда и мины, части корпуса снова предприняли наступление, однако безрезультатно… на каждую нашу атаку противник отвечал бешеными контратаками и массированным артиллерийским и минометным огнем».

Святой Микулаш в этот раз был на немецкой стороне, которая добросовестно выполнила свой «урок». Недаром этот дедушка дружит и с ангелом, и с чертом. Хорошо запомнил те дни и начальник артиллерии чехословацкого корпуса Альфред Рессел:

«13 февраля батальоны двинулись на свои исходные позиции в три часа ночи. Настроение было подавленным. Шли в полной темноте, по глубокому снегу. Около девяти часов утра после мощной артиллерийской подготовки чехословацкие и советские части вновь пошли в атаку. И на этот раз, как только пехота поднялась с земли и пошла вперед, противник открыл по ней массированный огонь из артиллерии и минометов, сопровождаемый огнем пехотного оружия. Особенно губительно действовал фланговый огонь фашистских тяжелых пулеметов и большого числа снайперов, расположенных на господствующих южных скатах Липтовских гор. Там же размещались выгодные НП противника с дальним обзором всего поля боя в долине Вага. Неудивительно, что пехотинцам не удалось продвинуться дальше 600 метров от исходного рубежа.

Во время атаки во второй половине дня пехота опять не сумела воспользоваться сильной поддержкой артиллерии. Батальоны почти приросли к месту. Они залегли на голой равнине, где нельзя было укрыться, а замерзшая земля не позволяла окопаться. Вражеская артиллерия без устали била по беспомощным пехотинцам, кое-где охваченные паникой люди пытались спастись бегством. Ни приказы командира бригады, ни высланные вперед офицеры связи командира корпуса не оказались в силах сдвинуть пехоту. Ожесточенный огонь противника и чувство страха приковали пехотинцев к земле. Советский 17-й гвардейский корпус, действовавший на южном фланге фронта, тоже не сумел добиться успеха. У нас было в том бою 600 убитых и раненых. Оценив ситуацию, генерал Свобода распорядился отвести пехоту назад, в исходное положение…

Четыре попытки прорвать вражескую оборону окончились неудачей. Корпус по-прежнему топтался на том месте, где остановился две недели назад. Потери росли. Тяжелые бои, лишения, неудачные попытки прорвать оборону грозили надломить боевой дух бойцов, особенно малоопытных новобранцев, которых в бригадах насчитывалось до 50 процентов. У некоторых бойцов нервы не выдерживали, и они искали избавления в смерти. Все это тревожило командование.

Причин неудач было много. Прежде всего плохое знание противника, у которого были превосходно выбранные оборонительные рубежи, построенные в принудительном порядке местным населением. На обоих флангах находились отличные наблюдательные пункты, где обосновались фанатично преданные Гитлеру и фашизму наблюдатели. Противник хорошо замаскировался, передвижение в его стане было сведено строго до минимума. Наши НП не позволяли вести хорошее наблюдение за противником. Были у нас и многие другие недостатки. Атака с ходу таких позиций не могла привести к успеху. Ничего не дали и повторные атаки. Если бы провести хорошую разведку, она бы показала, что на всестороннюю подготовку наступления не следовало жалеть времени.

Над Жиаром, над Смречанами, в окрестностях Виталишовце царила гнетущая атмосфера гибели».

С разрешения командующего фронтом генерал Гастилович 13 февраля прекратил бесплодные атаки. Во время передышки в составе Чехословацкого корпуса, за счет мобилизации местного населения и солдат бывшей словацкой армии, была сформирована и выдвинута к передовой 4-я пехотная бригада. Однако о противнике и его обороне ничего толком выяснить так и не смогли:

«Корпус никак не мог взять пленного, пусть даже малозначащего, лишь бы он принес какую-нибудь пользу. Каждую ночь на различных участках фронта высылались дозоры, устраивались засады и предпринимались вылазки, но все оказывалось без толку: фашисты в плен не попадались. Напрасно погибали отважные дуклинские и другие разведчики под огнем врага, когда они ночь за ночью шли к окопам противника: «языка» взять не удавалось. Всего с 19 по 28 февраля с этой целью было осуществлено 37 вылазок разведчиков, и лишь одна, последняя, увенчалась успехом. Почти 100 попыток взять пленного было предпринято в феврале. Мы потеряли своих людей, но результатов — никаких… Несмотря на самоотверженные усилия разведчиков, результаты боевой разведки оставались неудовлетворительными. Плохое знание оборонительной системы противника и его боевого порядка оказалось слабым местом корпуса, особенно при выборе целей для подавления фашистской обороны».

Начиная с 3 марта, чехословацкие части и 24-я стрелковая дивизия генерал-майора Ф. А. Прохорова на протяжении девяти суток бились за Липтовски Микулаш и ключевые высоты. И, уплатив дорогую цену, ворвались в город и очистили его от врага, и под воздействием многочисленных «безрассудных контратак» вынуждены были его оставить.

В середине февраля 4-й Украинский фронт был остановлен противником на рубеже Струмень, Живец, Яблонка, Липтовски-Свети-Микулаш и перешел к обороне. Согласно докладу генерала Петрова: «Войска фронта сохранили боевой подъем, но в результате тридцатидневных боев дивизии истощились и уменьшились в личном составе, тем самым сильно снизили свои наступательные способности. В 38 А дивизии имеют состав от 2800 до 3100 человек, не более, в 1 гв. и 18 А — от 3300 до 4000 человек».

Войска правого крыла 2-го Украинского фронта до середины марта вели бои на двух направлениях: Зволен, Банска-Бистрица и на Банска-Штьявницу. За месяц боев их продвижение не превысило 14–20 километров. В период с 17 по 24 февраля немцы танковым ударом сбросили 7-ю гвардейскую армию с плацдарма на правом берегу реки Грон. Вместо победных салютов и благодарностей от Верховного маршал Малиновский и генерал Шумилов в директиве Ставки № 11036 удостоились высочайшего выговора за неудовлетворительную организацию боевых действий:

«За последнее время на некоторых фронтах имели место случаи беспечности и ротозейства, пользуясь которыми противнику удавалось наносить нам внезапные и чувствительные удары. В результате этих ударов наши войска вынуждались к отходу. Отход в этих случаях происходил неорганизованно, войска несли большие потери в живой силе и особенно в материальной части. Так, например:

1. 7-я гв. армия 2-го Украинского фронта, оборонявшаяся восточнее Комарно, будучи атакованной противником, не сумела отбить его наступление, несмотря на достаточное количество сил и средств, оставила занимавшийся ею оперативно важный плацдарм (на западном берегу р. Грон), потеряв при этом личного состава — 8194 человек, орудий разных калибров — 459 (из них 76-мм и выше —374), танков и САУ— 54…

Ставка Верховного Главнокомандования считает, что указанные случаи могли иметь место только в результате преступной беспечности, плохой организации обороны, отсутствия разведки и контроля со стороны вышестоящих командиров и их штабов за положениями и действиями войск».

Итогом январско-февральского наступления 4-го и 2-го Украинских фронтов явилось освобождение большей части территории Словакии и южных районов Польши. Пройдя с боями свыше 170–230 километров, войска 4-го Украинского фронта преодолели большую часть Западных Карпат и вышли в районы верхнего течения Вислы. Противник потерял свыше 137 тысяч человек пленными, около 2300 орудий и минометов, 320 танков и штурмовых орудий. Были созданы условия для дальнейшего наступления с целью овладения Моравска-Остравским промышленным комплексом.

Два советских фронта к 18 февраля «уменьшились в численном составе» на 80 тысяч человек убитыми и ранеными, две румынские армии — на 12 тысяч, Чехословацкий корпус потерял 970 человек. Безвозвратно было утрачено 359 танков и САУ, 753 орудия и миномета, 94 боевых самолета.

Еще 13 февраля генерал Петров направил в Москву план новой операции, конечной целью которой ставилось освобождение Праги.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.