Начало 20 века

Начало 20 века

В 1914 году в состав Русской духовной миссии входило более 80 человек: 35 русских и 46 китайцев. Издававшийся ею в Пекине журнал «Китайский благовестник» в том же году утверждал, что «китайцы во многих местах отдают предпочтение православной вере перед католичеством и протестантством».

Графический объект3

«Боксерское» восстание 1900 года, имевшее ксенофобский, а также и антихристианский характер (в КНР его считают антиимпериалистическим и патриотическим), было трудным испытанием для Православия в Китае. Как считается, примерно из тысячи человек китайской православной паствы Русская духовная миссия потеряла около трехсот. Некоторые из-за страха отреклись от Православия, но другие стали мучениками за веру Христову. В их числе 222 верующих в Пекине, о которых уже шла речь. В память об убиенных православных китайцах на территории подворья миссии был позднее воздвигнут храм Всех святых мучеников.

Тяжелые утраты, и не только материальные, понесла и русская колония в Маньчжурии. Печальна была участь отряда (около ста человек строителей и защитников еще тогда недостроенной Китайско-восточной железной дороги), пробивавшегося из Мукдена (Шэньяна) к корейской границе под командованием поручика Валевского и инженера Верховского. До безопасных мест многие не добрались. Поручик Валевский получил смертельную рану в бою, а захваченный в плен инженер Верховский был казнен. Его голову повесили в клетке. Спустя год на Пятницком кладбище в Москве появился скромный памятник с надписью: «Борис Александрович Верховский. 1873–1900. Здесь погребена голова инженера путей сообщения Бориса Александровича Верховского, казненного китайцами — „боксерами“ в Маньчжурии в городе Ляоян в июле 1900 года. Останки привезены в Россию в 1901 году».

В конечном итоге восстание было подавлено. В августе 1900 года небольшие по численности — всего около 15 тысяч — экспедиционные войска восьми держав, в том числе и России, после двухдневных боев штурмом взяли Пекин. Длившаяся в течение 56 дней осада Посольского квартала, где от бесчинств «боксеров» — ихэтуаней спасались дипломатический корпус и множество иностранцев, включая членов Русской духовной миссии, была снята. Отряды «боксеров» и 70–тысячный гарнизон цинской столицы были разгромлены или отступили из города. Вдовствующая императрица Цыси, которая вела двуличную политику и заигрывала с «боксерами», слабовольный император Гуансюй, а также многие высшие сановники бежали в глубь страны…

Начальник 18–й миссии архимандрит Иннокентий (Фигуровский) очень тяжело переживал гибель единоверцев в Китае и уничтожение плодов огромного труда многих поколений миссионеров, но не впадал в уныние. Сразу же после снятия осады он отправился к разгромленному подворью миссии — Бэйгуань. Побывав на пепелище, пастырь не вернулся в Посольский квартал, а нашел приют в близлежащем ламаистском монастыре Юнхэгун, одна из кумирен которого была превращена в православную церковь. Сюда же стали стекаться и уцелевшие православные китайцы. А вскоре отец Иннокентий спас от разграбления монастырь Юнхэгун, лично преградив дорогу в него германскому отряду. Архимандрит заявил непрошеным гостям, что он не позволит причинить вред монастырю и его обитателям. Его решительное вмешательство сыграло свою роль — немцы ретировались. Китайские власти потом высоко оценили его благородный поступок и в знак благодарности подарили Русской миссии большой участок земли, прилегавшей к Северному подворью, с постройками. Этот комплекс домов традиционной китайской постройки сохранился по сей день на территории посольства Российской Федерации и известен под названием «красная фанза» («красный дом»).

С именем пастыря, затем архипастыря Иннокентия (1863–1931) связана целая эпоха в истории Русской духовной миссии, которую он возглавлял 35 лет. Это был неординарный человек. Один из стажеров миссии так впоследствии писал о нем: «Трибун по умению внушать свои мысли, ученый по знаниям и богатырь по внешнему виду, он сразу же умел располагать к себе слушателей». Сын священника Енисейской епархии, он с детства участвовал в миссионерской работе своего отца среди малых народов Сибири. Проповедь Православия отец Иннокентий считал главной целью своей жизни. У него складывалась блестящая церковная карьера в России. Но архимандрит Иннокентий с готовностью покинул Родину для миссионерской работы в Китае. Интересно, что в Пекин он отправился через Западную Европу, чтобы там познакомиться с постановкой миссионерского дела у своих западных коллег.

Летом 1901 года архимандрита Иннокентия вызвали в Петербург для консультаций в Синоде о будущей судьбе миссии. Понесенный урон оказался настолько велик, что после «боксерского» восстания даже обсуждался вопрос о ее закрытии и полном прекращении православной миссионерской деятельности в Китае. Однако во многом благодаря подвижнической роли отца Иннокентия, ставшего вскоре епископом и вернувшегося в Китай в августе 1902 года, деятельность миссии под его руководством была возрождена.

Во время Русско-японской войны 1904–1905 годов возникло «Братство Православной Церкви в Китае», а при нем — комитет «для попечения о больных, раненых и нуждающихся воинах и их семей». Духовная миссия в Пекине перед Первой мировой войной имела довольно солидные материальные и финансовые средства и не такой уж малый штат. Годовой бюджет доходил до 100 тысяч рублей золотом. Во время войны, к 1917 году, капитал миссии приближался к 1 миллиону рублей, и весь он был помещен в русские военные займы. Глава миссии, стремясь к экономической самостоятельности, старался сделать ее материально независимой. С этой целью он открыл несколько магазинов, где работали в основном православные китайцы.

В 1914 году в состав Русской духовной миссии входило более 80 человек: 35 русских и 46 китайцев. Издававшийся ею в Пекине журнал «Китайский благовестник» в том же году утверждал, что «китайцы во многих местах отдают предпочтение православной вере перед католичеством и протестантством». Однако по большому счету реальность была не столь уж благостной. К примеру, за весь 1913 год было крещено только 487 человек. В предреволюционный 1916 год, когда миссия функционировала еще нормально, общее количество китайцев православного вероисповедания составляло чуть более 6 тысяч человек. А вот католиков и протестантов среди китайцев оказалось тогда во много раз больше! Если посмотреть данные переписи 1920 года, то католиков в Китае насчитывалось почти 2 миллиона (в 1900 году — 740 тысяч). Количество протестантов с 80 тысяч в 1900 году достигло примерно 400 тысяч в 1922 году.

Почему Православие даже в период относительно благоприятных условий не смогло найти путь к душам десятков и, возможно, сотен тысяч китайцев? Это большой и сложный вопрос. Ответить на него однозначно крайне трудно. Рискну, однако, высказать несколько соображений. Прежде всего, перед представителями инославных конфессий изначально ставилась задача проповеди учения Христова среди китайцев. Причем католические миссионеры даже после того, как император Канси в 1720 году издал указ о запрете католицизма, более 120 лет вели свою деятельность в подполье. А когда запрет под давлением западных держав был снят, то оказалось, что католики, особенно французские, имеют хорошо подготовленных и многочисленных проповедников, в том числе и китайцев. В 1903 году католических священнослужителей-иностранцев было в Китае 1075 человек, а священнослужителей китайского подданства — 499. После «боксерского» восстания католичество наряду с миссионерской деятельностью стало уделять серьезное внимание расширению своего влияния в китайском обществе, создавая учебные заведения, больницы, благотворительные учреждения.

Очень активно вели себя здесь и протестанты. Например, к концу XIX века протестантских миссионеров в Китае насчитывалось около 1500 человек, и существовала 61 протестантская организация. С началом XX века распространение протестантизма пошло еще быстрее. Протестантские миссионеры (половину их составляли американцы) вели себя, можно сказать, весьма гибко, умело приспосабливаясь к китайским условиям. Кое-где, например, их церкви строились в стиле китайской храмовой архитектуры, а протестантские гимны перекладывались на национальные мелодии. Протестантами создавались (прежде всего, для своей паствы) больницы, просветительские учреждения (от школ до университетов), своего рода кассы взаимопомощи, спортивные и детские организации и т. д. Огромные суммы денег протестанты тратили на издание большими тиражами Библии и другой литературы на китайском языке и языках некоторых национальных меньшинств.

Между тем перед Русской духовной миссией в течение многих десятилетий ставилась в основном задача духовного окормления выходцев из России: албазинцев, их потомков, а также русских купцов, что вели торговлю с Китаем. Среди высших российских сановников и иерархов Церкви было слишком мало людей, понимавших роль Китая в исторической перспективе. Царский министр финансов граф Витте, активно занимавшийся восточной политикой России, откровенно писал в своих воспоминаниях о ситуации в начале ХХ века: «В то время… в сущности говоря, было очень мало лиц, которые знали бы вообще, что такое Китай, имели бы ясное представление о географическом положении Китая, Кореи, Японии, о соотношениях всех этих стран».

Владыка Иннокентий (Фигуровский), великолепный знаток Китая, был, скорее, исключением. Он неоднократно обращался в Синод с предложением открыть православные миссионерские станы во всех основных городах Китая. В одном из своих докладов в 1907 году из Пекина в Петербург он писал: «Для истинно верующих русских людей здесь широкое поле деятельности, наилучшая и самая благодатная почва для произрастания духовных плодов… К сожалению, однако, никто не внемлет нашему гласу мольбы, когда мы ходатайствуем о расширении миссии. Как будто никем не сознается, какое огромное значение представляет Китай для Православия и что только усиленное распространение Православия в недрах Китая может в будущем спасти Россию от нового грозного монгольского нашествия».

Думается, что «новое грозное монгольское нашествие» — это фигура речи. Архипастырь имел в виду, что для России может представлять потенциальную угрозу антихристиански и антирусски настроенный великий соседний Китай, которому, кстати, тогда принадлежала вся Монголия. Однако инициативы начальника 18–й миссии не получили поддержки в Петербурге. Учитывая масштабы Китая и численность его населения, материальных и финансовых ресурсов православной миссии выделялось все-таки слишком мало. Остро не хватало хорошо подготовленных православных пастырей с отличным знанием китайского языка, а также качественных переводов на китайский язык православных книг. Многие миссионеры не знали достаточно глубоко обычаи и культуру соседнего народа. Особенности национального характера китайцев всерьез не изучались, как, увы, слабо изучаются и сегодня. Некоторые представители Русской духовной миссии из-за своего неблагочестивого поведения не стали моральным примером для китайцев. Надо разобраться, почему они вообще оказались в Китае.

Следует отметить еще одну очень важную даже для современных реалий деталь. В начале ХХ века в России оказались сотни тысяч (по некоторым данным, до миллиона) китайцев. Говоря по-современному, гастарбайтеров. Они строили железные дороги, работали на приисках, занимались огородничеством, содержали прачечные, вели мелкую торговлю и т. д. В период Первой мировой войны они даже строили укрепления для русской армии в прифронтовой полосе. К несчастью, Русская Православная Церковь упустила из виду эту огромную массу людей. Серьезная миссионерская работа среди них фактически не велась. Зато многие из них стали объектом агрессивной большевистской богоборческой пропаганды. А после 1917 года около 50 тысяч этих китайцев влились в отряды так называемых «красных китайских интернационалистов», которые «прославились» в России дичайшими зверствами, наподобие тех, что совершали в Китае «боксеры». В том числе их жертвами стали и православные священники. Может быть, это предвидел епископ Иннокентий в 1907 году? Этот страшный урок, по-моему, до сих пор не усвоен.

* * *

Большевистский переворот 1917 года, Гражданская война и репрессивная религиозная политика советских вождей-атеистов самым печальным образом сказались на судьбах Православия в Китае и нашей духовной миссии в Пекине. Вскоре сотни тысяч православных беженцев из бывшей Российской империи были вынуждены покинуть ее пределы, спасаясь от военных бедствий, голода и расправ со стороны советских властей, и нашли убежище в Китае. Православная миссия, лишившись материальной и финансовой поддержки из России, тем не менее делала все возможное, чтобы помочь своим несчастным соотечественникам. Но, увы, она не в состоянии была вести активную миссионерскую работу среди китайцев. В 1919 году все православные станы в Китае были закрыты.

Сама же духовная миссия в Пекине в ноябре 1920 года перешла во временное подчинение Зарубежному Архиерейскому Синоду. Владыка Иннокентий, не принявший Октябрьской революции и советской власти, вскоре был возведен в сан архиепископа и возглавил созданную в 1922 году епархию Пекинскую и Китайскую.

Православию в Китае в 20–40–е годы прошлого века пришлось пережить очень трудные времена. При этом не столько из-за политики местных властей, сколько из-за властных безбожников в Москве, которые всячески пытались препятствовать деятельности Русской Православной Церкви, внести раскол в ее общины, особенно за рубежом. Тем не менее миссии и ее начальнику в большой степени удалось сохранить духовное единение, православные традиции в огромной русской колонии в Китае, а также предотвратить захват собственности миссии советскими властями.

По соглашению от 31 мая 1924 года между Москвой и Пекином были восстановлены дипломатические и консульские отношения, прерванные вскоре после захвата власти большевиками. В частности, китайские власти в одном из документов поначалу признали право собственности правительства СССР в отношении находившихся в Китае зданий и земельных участков Русской духовной миссии. Это являлось весьма сомнительным юридическим новшеством. Российское государство (еще при царях) формально никогда не являлось владельцем имущества духовной миссии в Пекине и других местах Китая. Многое было приобретено на частные пожертвования российских и местных благотворителей. Многое было создано стараниями местной, в том числе китайской, паствы, которая, конечно, никогда не представляла царскую Россию. Кроме того, Церковь в СССР официально была отделена от государства.

Понятно, что если бы план Кремля по экспроприации имущества миссии осуществился, то она была бы разгромлена. Однако архиепископ Иннокентий как глава миссии, выразив протест, смог добиться справедливости. Ему удалось доказать китайским властям, что законным владельцем имущества являлось не Российское государство, а Русская Православная Церковь в лице Русской духовной миссии в Китае.

…Владыка Иннокентий, возведенный в 1928 году в сан митрополита, старел, и его здоровье с каждым месяцем все ухудшалось. Архипастырь преставился 28 июня 1931 года. Похоронен он в склепе церкви Всех святых мучеников, сооруженной им на братской могиле святых мучеников-китайцев, на территории духовной миссии.