Два цвета дворца Потала

Два цвета дворца Потала

Этот хрестоматийный вид известен каждому, кто читал статьи и книги о Тибете, смотрел документальные или художественные фильмы про «крышу мира». Потала – это и дворец, и крепость, и монастырь. Она таит в себе объяснение многих особенностей Тибета. Как будто бы вырубленный в скале дворец раскрашен в два цвета. Низ – белый, верх – пурпурный, совпадающий с цветом одежд лам секты «желтошапочников» (гелугпа). В белых помещениях вершились дела государственные, а в пурпурных – духовные. Пурпурные постройки были зимней резиденцией нынешнего Далай-ламы XIV до его бегства в Индию после неудачного антикитайского восстания в 1959 году. Сейчас в Потале живут «живые Будды» и другие ламы разных рангов, молятся паломники со всего Тибета, бродят туристы из «материкового» Китая и разных стран мира.

Дворец Потала

Золотые крыши Лхасы

Потала – это настоящий небоскреб в сравнении с другими зданиями Лхасы. Я насчитал примерно 15 этажей как в белой, так и в пурпурной части дворца. В Джокханге, по моим подсчетам, всего пять этажей. «Небоскребы» как бы лежат на склонах горы, опираясь на ее мощь. По каменным ступеням и утоптанным земляным дорожкам бредут по крутому склону бедняки в обносках и богачи в новеньких, отороченных мехом халатах. Вращая свои молитвенные барабаны, они проходят мимо прилепленных к склону горы домов с монашескими кельями, мимо нарисованных прямо на скалах изображений Будды, мимо массивных деревянных ворот с бронзовыми украшениями. По пути паломники успевают повязать на святые места хадак, белый ритуальный шарф, символизирующий уважение и чистоту помыслов. Внутри просторных залов «духовной» части дворца в полутьме возвышаются огромные статуи сидящего Будды. Вокруг них нескончаем поток паломников. Горят плошки с маслом, весь воздух пропитан его не слишком приятным запахом. Стены украшены танка и цитатами из сутр. На крыше дворца позолоченные (а может быть, золотые) украшения в форме то ли молитвенных барабанов, то ли колоколов. На ослепительном горном солнце горит золотой символ тибетского буддизма – Колесо жизни с двумя сидящими оленями по сторонам. Точно такое же Колесо жизни установлено и в пекинском храме Юнхэгун, крупнейшем тибетском храме за пределами собственно Тибета.

У далай-лам, одновременно светских и духовных правителей Тибета, на протяжении многих веков сложились особые отношения с Китаем. Уже первый объединитель всех тибетских уделов Сонцзан Гамбо стремился наладить с правившей тогда Китаем династией Тан (618–907) официальные связи и после нескольких попыток добился этого, взяв в жены Вэньчэн, одну из дочерей китайского императора. За два года до этого он женился на принцессе из Непала, которая в приданое принесла две статуи Будды. Дочь Сына Неба с многочисленной свитой прибыла в Лхасу из Сиани в 641 году и тоже привезла в приданое статую Будды, которая и по сей день стоит в храме Джокханг. Принцессу по традиции сопровождала большая свита, в которой были ученые, инженеры и художники, давшие ускорение местной экономике и культуре. Их приезд способствовал завершению заложенного в 637 году дворца Потала.

Начатый Сонгцзан Гамбо двухсотлетний период процветания и стабильности сменился четырьмя веками междоусобиц и ослабления связей с Китаем, также переживавшим не лучшие времена в своей истории. Только в 1270 году тибетско-китайские отношения достигли своей новой вершины и император правившей тогда Китаем монгольской династии Юань (1271–1368) Хубилай присвоил Пагба-ламе, главе одной из буддийских сект под названием «Сакья», титул «императорский наставник». Он же построил в своей столице Даду (Пекине) дворец и ламаистский храм Юнхэгун. Высший придворный титул позволял Пагба-ламе не только вершить дела буддизма во всем Китае, но и наделял его высшими административными полномочиями в Тибете. Провозгласившие династию Юань монголы еще до установления контроля над Китаем хорошо знали хитросплетения борьбы за власть между разными сектами и региональными группировками Тибета. Ставка на секту «Сакья» оказалась верной, мир и спокойствие были восстановлены, а Тибет стал считаться одним из административных районов Китая. Была оказана помощь в реставрации Поталы.

Пережив несколько бурных периодов тибетской и китайской истории, дворец-монастырь вновь утратил свою величественность и к середине XVII века имел жалкий вид. Но тут «колесо жизни» сделало очередной оборот, и власть в Китае установила маньчжурская династия Цин (1644–1911). Как и другой чужеземной династии, Юань, новой власти были понятны проблемы окраин империи, заселенных некитайскими народами. Тогдашний хозяин Поталы Далай-лама VII добрался до Пекина, где встретился с Сыном Неба и получил из его рук документ, который подтверждал право на титул и связанные с ним религиозные и административные полномочия. И опять правителю Тибета была оказана всевозможная поддержка, включая очередное восстановление Поталы.

С тех пор каждое перерождение в очередного Далай-ламу и в равнозначного по святости и власти Панчен-ламу утверждается правительством Китая. Мальчик по имени Лхамо Тхондуп стал нынешним Далай-ламой XIV в феврале 1940 года, когда «живые будды» более низких рангов решили, что именно он – новое перерождение Далай-ламы XIII, а правительство Китайской Республики утвердило этот выбор. В 1995 году шестилетний мальчик Гялцань Норбу был выбран среди трех тщательно отобранных кандидатов традиционным методом жеребьевки из золотой вазы в монастыре Джокханг и стал Панчен-ламой XI, в которого переродилась душа «ушедшего в нирвану» шестью годами раньше Панчен-ламы Х. Итог жеребьевки был вскоре утвержден правительством КНР.