4

4

В наступательном духе шла и историко-литературная борьба. «Молодая гвардия» и «На посту» вели ожесточенную войну против всего старого, быта, литературы, искусства, науки, архитектуры, почти все журналисты и литераторы занимали крупные должности в партийной иерархии, вели себя смело и бескомпромиссно, создавали группы, союзы, проводили съезды, где выдвигали на первые роли пролетарскую литературу, а всю классику – выбросить вон «с парохода современности». Присутствуя на одном из таких совещаний 1924 года, Луначарский заметил собравшимся: «Если мы встанем на точку зрения тт. Вардина и Авербаха, то мы окажемся в положении кучки завоевателей в чужой стране».

Один из организаторов конструктивизма и последовательный троцкист Корнелий Зелинский, подводя итоги прошлому России и русского народа, скорбно написал: «Да, не повезло русскому народу просто как народу, в его юности «Солунские братья» тоже нас подкузьмили, получив язык их, болгарский, веру приняли греческую. Историей вынуты были из общих стыков европейской культуры. Не зная античного наследия, которое получил Запад, мы всю жизнь питались с чужого стола. Едва находя по бездорожью друг друга, чтобы передать хотя бы то, что мы собирали, мы, однако, как нация, смогли отобрать такой рабочий класс, такой отряд, который вывел теперь нас на светлую и широкую дорогу социализма. Мы начинаем свою жизнь как бы с самого начала, не стесняемые в конце никакими предрассудками, никаким консерватизмом сложной и развитой культуры, никакими обязательствами перед традициями и обычаями, кроме предрассудков и обычаев звериного прошлого нашего, от которого мысли или сердцу не только трудно оторваться, но от которого отталкиваешься с отвращением, с чувством радостного облегчения, какпосле тяжкой неизлечимой болезни» (Зелинский К.Л. Поэзия как смысл. Книга о конструктивизме. М., 1929. С. 52).

С чувством отвращения Н. Троцкий (так в публикации) написал статью о трехсотлетии дома Романовых в 1913 году, когда Россия готовилась отметить этот юбилей. В ней нет ни одного доброго слова в адрес Романовых; о последнем царе – одни уничижительные слова: Николай II – «центр всей государственной машины, всех ея преступлений и злодеяний»; называет его «коронованным уродом»; его родитель – «крутой и тупой Александр III»; «Он видел изо дня в день отражение своей жалкой физиономии только в полированно-льстивых лицах придворных карьеристов»; «является сосудом божественной благодати»; «В маленькой, сырой и темной каморке своего миропонимания он не мог найти...»; «уродливая личность Николая II определяла и еще определяет формы всей государственной политики, усугубляя ея подлый святошески-разбойничий, церковно-погромный характер»; на Ходынке якобы полегло пять тысяч трупов (на самом деле 1389, тоже немало, но зачем же так-то); «Злость, животная мстительность в нем скоро вырастают в ненасытную кровожадность – и эта дрянная фигура из мусорного ящика человечества становится единственной в своем роде по злодейству и преступности!»; «...но нравственный облик коронованной гадины...»; «и его фигура прирожденного преступника»; «все приемы и черты отъявленнаго отщепенца... и эти черты преступного бродяги принимают у него чудовищные размеры»; «Но на первом месте в его личной политике безспорно стоит полоумная, не знающая предела ненависть к евреям»; «слепая животная ненависть к народу»; «лживость и вероломство царя»; «Юбилейныя торжества должны с новой силой ударить по совести и чести каждаго гражданина России, и прежде всего каждаго мыслящего рабочаго: еще жива романовская монархия, еще не очищена земля русская от этого позора!

Царь ходынский, мукденский и цусимский, царь 9-го января и 3-го июня, царь виселиц, погромов и карательных экспедиций, этот «благочестивейший» и «самодержавнейший», сохранил еще почти всю полноту своей власти над страною...» (М., 1912).

Корнелий Зелинский все сказал о России и русском народе, опираясь на сочинения Н. (Льва Давидовича) Троцкого (Бронштейна).

К этому добавим еще одно высказывание, враждебное России и русским: «Мы должны испортить русский язык, преодолеть Пушкина, объявить мертвым русский быт, словом, заслонить Русь от современности и русский народ от русского общества, свести на нет русскую оригинальность» – эти слова С. Юшкевича процитировал А. Амфитеатров в письме М. Горькому (см. подробнее: Горький и русская журналистика начала XX века. Неизданная переписка. М.: Наука, 1988. С. 203).

Не буду подробно говорить о том, что в том же 1922 году генеральным секретарем ЦК РКП(б) был избран И.В. Сталин, которому удалось разгромить своих противников и возглавить партию, Россию и создать Советский Союз, разгромивший Гитлера и фашизм всей Европы. Лишь через 10 лет после изгнания Троцкого в Алма-Ату постепенно возвращалась русская культура в быт советской страны, появились фильмы «Чапаев», «Щорс», «Пархоменко», «Александр Невский», юбилей Пушкина, в Большом театре выступил казачий донской хор, организованный МА. Шолоховым, опера «Иван Сусанин» в Большом театре...

После войны возник все тот же трагический конфликт Чириков – Аш между русскими писателями, вернувшимися с фронтов, интернационалистами-космополитами, на собраниях полемика шла только между ними, в печати резко осуждались «безродные» космополиты, порой критиковали и верно, но чаще предвзято, некоторых из них лишали престижной работы... К этому времени относится и дискуссия о псевдонимах, сначала М. Бубеннов, потом ответил К. Симонов, в дискуссию вмешался и М. Шолохов, резко осудивший К. Симонова, поддержавшего тех, кто скрывался за псевдонимами.

Не раз возникали конфликты с руководством Союза писателей СССР, особенно обострились эти отношения после глупейшего исключения Бориса Пастернака из Союза писателей за публикацию за рубежом романа «Доктор Живаго».

Шолохов высказал свое отношение к «делу Пастернака» во время пребывания в апреле 1959 года в Париже (см.: Правда. 1959. 17 и 24 апреля), о чем подробно рассказано в главе «Шолохов всегда со мной».

Но ведь кому-то роман нравится, значит, есть читатели и зрители, которые и читают, и смотрят экранизации романа, пишут книги о Борисе Пастернаке, издают его сочинения в 11 томах... Шолохов высказал искреннее мнение о Пастернаке, вряд ли с ним можно согласиться, но то, что сейчас происходит вокруг имени Пастернака, не менее удивительно. И это противоречие во вкусах и мнениях тоже напоминает нам все тот же трагический конфликт Чириков – Аш.

Но все это мелочи по сравнению с тем, что произошло с приходом к власти Б.Н. Ельцина, его жены Наины Иосифовны и дочери его Татьяны Борисовны. Недавние публикации стенограмм телефонных разговоров, статьи и очерки об этом времени полностью раскрывают всю подноготную этого правления как сугубо сионистского, начиная от назначений на посты и кончая дележом всего могущественнейшего народного хозяйства по отдельным кланам во главе с Березовским, Гусинским, Фридманом, Чубайсом. Можно назвать еще много фамилий, ухвативших жирные куски этого «вкусного пирога».

Недавно Александр Хинштейн опубликовал несколько материалов, а потом и книгу, из которых стало всем ясно, что жена и дочь больного и беспомощного Ельцина уговорили пойти его на второй срок президентства, что-то они не получили за первый, им нужен был второй срок... И «ты знаешь, – сказал Березовский Абрамовичу в самый напряженный момент столкновения Березовского – Гусинского с Коржаковым – Барсуковым по поводу Лисовского, арестованного за пятьсот тысяч долларов, спрятанных в футляре из-под ксерокса, – на самом деле, мне ситуация все больше и больше начинает нравиться... Ну никогда ведь в такой наглой форме евреи о себе не заявляли. Никогда! Вот так вот, без всяких запятых. Это медицинский факт!» (Московский комсомолец. 2006. 21 июня).

И сейчас острой темой является тема патриотизма, любви к своему Отечеству, к своему народу, земле, небу, лесам и рекам...

Обратил на себя внимание, например, профессор Евгений Ясин, который в новой книге написал о необходимости решительно изменить русскую культуру, отказаться от традиционных русских ценностей и русского национального характера, русские должны быть другими. Перечисляя традиционные русские ценности: труд – удовольствие; размах, широта, склонность к масштабным делам; нестяжательство, справедливость, эмоциональность, порыв, вдохновение, нестандартность мышления, изобретальность, оригинальность, автор пишет: «Несомненно, в российской традиционной системе ценностей есть много привлекательного. Сравнивая ее, скажем, с латиноамериканской, можно увидеть ряд позитивных черт, в том числе и с точки зрения творческой. Несмотря на теневые стороны, стремление к совместной работе (кооперативность, артельность), труд в удовольствие, размах, нестандартность и оригинальность содержат большой продуктивный потенциал. Если не конфуцианское трудолюбие, то, может, они могли бы стать основой нашего чуда. Тем не менее в целом ценности традиционной русской культуры, в совокупности с сопутствующими отрицательными качествами, к которым она проявляет терпимость, непродуктивны применительно к современным условиям. Они отражают отношения и институты архаичного общества с иерархической структурой господства и власти, с аграрно-феодальной экономикой, когда природно-климатические условия и огромные пространства еще оказывали большое влияние и на развитие хозяйства, и на человеческие характеры.

Успешное, хотя и противоречивое развитие капитализма в России перед революцией показывает, что либо традиционные ценности не препятствовали развитию, либо их сопротивление преодолевалось, либо они сами постепенно трансформировались. Средневековье отступало» (Ясин Е.Г. Модернизация экономики и система ценностей. М., 2003. С. 45).

Задача, по Ясину, очень проста: если вы хотите сохранить самобытность русской культуры, поменяйте кое-какие традиции, которые мешают развитию и процветанию страны, и все будет в порядке.

В Государственной думе приняли ряд законов, которые снова предоставили руководителю всю полноту власти над рабочим человеком, превратили его в человека подневольного: скажи чуть слово против руководителя, и тебя выгоняют с работы и пр. и пр. Тут ничего нового не предложено, дескать, как были тысячелетними рабами, такими и оставаться, надо всего лишь «поменять кое-какие традиции». И профессор Ясин не оказался одиноким. Популярный артист и режиссер Олег Табаков, выступая по телевидению, поддержал главную мысль профессора: надо бы нам поужаться как-то, а то уж слишком широкая натура у нас. Рабы не могут быть самими собой, они должны быть такими, как им укажут властители.

Ощутимых результатов эти предложения пока не дали, от православия и католицизма люди не отказываются, протестантскую веру русские не приемлют, а уж об иудаизме и говорить нечего, исповедуют его только евреи.

Напрасно «ревизоры национальных ценностей» (Г. Федоров в «Литгазете») призывают «поменять кое-какие традиции», отказаться от русских ценностей как «низкопродуктивных». Россия и прежде всего русские в основном победили фашистскую Германию, а перед этим воспитали целое поколение людей мужественных и прекрасных, которые с таким героизмом били врага, напавшего на нашу страну. Напомню лишь в связи с этим слова генерала Стрельцова из романа М. Шолохова «Они сражались за Родину»: «И какой же народище мы вырастили за двадцать лет! Сгустокчеловеческой красоты!... в быту скромные, простые ребята, не сребролюбцы, не стяжатели, не карьеристы... Любому врагу и вязы свернем и хребет сломаем!» (Шолохов М. А. Собрание сочинений: В Ют. М.: Советский писатель, 2005. Т. 8. С. 74 – 75). Или вот еще одно высказывание М.А. Шолохова: «Символический русский Иван – это вот что: человек, одетый в серую шинель, который, не задумываясь, отдавал последний кусок хлеба и фронтовые тридцать граммов сахару осиротевшему в грозные дни ребенку, человек, который своим телом самоотверженно прикрывал товарища, спасая его от неминучей гибели, человек, который, стиснув зубы, переносил и перенесет все лишения и невзгоды, идя на подвиг во имя Родины» (Там же. Не уйти палачам от суда народов! Т. 9. С. 197-198).

Горько, что этот русский Иван позволил семье Ельциных и их компании раздать все государственное имущество в частные руки, преимущественно сионистские, не без очень серьезной выгоды для себя. Но думаю и надеюсь, что это временное явление.

А в заключение вновь хочу вернуться к началу нашего разговора – о русском национальном характере, о том, что так полно и глубоко отразилось в русской литературе XIX и XX веков – жизнь и характеры русского народа во всей их многогранности и широте, а все это жестоко отрицалось в те же 20-е годы, как только совершилась Октябрьская революция. Иван Майский опубликовал статью «Еще раз о культуре, литературе и Коммунистической партии» (Звезда. 1925. № 1), в которой утверждал, что в русской литературе много, бесконечно много «людей слабых, больных, сомневающихся, с душой «Гамлета Щигровского уезда», Онегин, Чацкий, Лаврецкий, Лиза из «Дворянского гнезда», Рудин, Нежданов, Пьер Безухов, Андрей Болконский, Анна Каренина, Вронский, князь Нехлюдов, Обломов и целый ряд других – ведь это лучшие фигуры нашей классической литературы, фигуры, которые с любовью выписывались художниками, в пользу которых художники стремились «заражать» читателя. И в их пестрой толпе почти ни одного действительно здорового, сильного человека! Лишь изредка мелькнет фигура иного закала, как старик Болконский в «Войне и мире», или Базаров в «Отцах и детях», или Елена в «Накануне», и снова все тот же безвольный, размагниченный человеческий хлам.

И так изображались не только люди дворянской и интеллигентской среды, в тех же тонах рисовалось и крестьянство. Тургенев дал нам пресловутых Хоря и Калиныча, а когда Л. Толстому понадобилось изобразить деревенского мужичка, он нарисовал какого-то «богоносца» не от мира сего в лице Платона Каратаева». «Безвольный, размагниченный человеческий хлам» увидел Иван Майский (настоящая его фамилия – Штейман) в образах, воплощающих в себе лучшие черты русского национального характера. И ничего другого! Иван Майский не понял характеры русских писателей и столь же упрощенно и враждебно их истолковал, точно так же, как Чириков истолковал в 1909 году пьесу Шолома Аша: у нас разная природа, разная душа, разные идеалы, разный национальный характер. Не надо нам навязывать ни того, ни другого, ни третьего...

М.А. Шолохов, сказавший впервые об этом, не антисемит, как и пишущий эти строки, но нам больно за Россию, попавшую вновь в капкан, как в 1917 году, получше стало в середине 30-х годов, потом война, но и сейчас нам больно, что находятся критики, литературоведы, экономисты, философы, которые, не понимая творческого замысла писателя, художника, композитора, навязывают своим читателям ложные, фальсифицированные трактовки образов русской литературы, русской музыки, национальной школы художников.

Да, я согласен – золото и пресса – явления великие, замечательные, на них многое можно купить, министерские должности, красивую женщину, прослыть автором популярной книги, «золотым голосом» России, не имея на то никаких оснований, можно не сходить с телеэкранов и стать знаменитым юмористом, можно завоевать общественное мнение и победить на выборах... Многое можно... Но совершенно нельзя Высоцкого, Окуджаву, Пастернака представить себе гениальными писателями и увековечивать их память в Москве и в Переделкине. Согласен, они талантливы, писали, пели, снимались в фильмах, были популярны, но они не открыли новых путей в искусстве ни в содержании, ни в форме. Страдали? А кто в то время не страдал...

Ведь Федору Достоевскому поставили памятник только сейчас, а памятник Высоцкому стоит уже не меньше десяти годков. Давайте думать, сопоставлять, анализировать.

Закончу свои размышления цитатой из статьи «Под разливы Президентского оркестра»: «За пятнадцать лет вокруг различного рода премий сложились свои литературные тусовки. Вокруг либеральных наград – пошумнее и побогаче, вокруг патриотических – потише и победнее. И обслуживались этими премиями как бы две совершенно отдельные, существующие в параллельных мирах литературы, что, несомненно, усугубляло разлад в среде нашей творческой интеллигенции. Да и давались отличия с денежным содержанием скорее за преданность своей литературной «команде», нежели за творческие достижения... Увы, во время всей церемонии не оставляло ощущение, что присутствуешь не на вручении общенациональной премии, а на распасовке очередного Букера, только большого. Ну о-очень большого! А теперь вообразите, как это все смотрится со стороны, из губерний! Боюсь, что талантливая и разномыслящая, но упорно замалчиваемая в Москве литературная Россия восприняла «Большую книгу» как очередной сомнительный столично-эмигрантский междусобойчик» (Литературная газета. 2006. 29 ноября – 5 декабря).

Вдумчивому читателю посоветую сравнить те посиделки, которые состоялись у Н.Н. Ходотова, и сегодняшние «посиделки» под разливы Президентского оркестра, и сравнить, и подумать над реформами Ельцина (Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Выпуск VI. Под общей редакцией академика РАО Ю.Г. Круглова. М. Март 2007).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.