28. Является ли Израиль главным нарушителем прав человека в мире?

28. Является ли Израиль главным нарушителем прав человека в мире?

Обвинение

Израиль — «это самый яркий в мире пример нарушения прав человека»[415].

Обвинители

«Всемирной Конференции против расизма предшествовали четыре региональных конференции, чья задача состояла в том, чтобы составить Декларацию против расизма и План действий. Израиль не принимал участия в последней из региональных конференций, которая состоялась в Тегеране и на которой было выдвинуто наиболее резкое обвинение против Израиля со времен Второй мировой войны. В этом „обвинении“ содержится семь пунктов:

• Оккупация является преступлением против человечества, новой формой апартеида, угрозой миру и безопасности на земле;

• Израиль по сути своей является государством, проводящим политику апартеида;

• Израиль является наивысшим нарушителем прав человека (в мире, где права человека представляют собой новую секулярную религию, Израиль становится новым „Антихристом“ нашего времени);

• Израиль виновен в совершении международных преступлений — военных преступлений, преступлений против человечества, геноцида — этим объясняется право на „вооруженную борьбу“ и „сопротивление“ „преступному“ государству;

• Израиль (как еврейское государство) появился вследствие „первородного греха“, совершенного при помощи „этнических чисток“ в подмандатной арабской Палестине;

• Если говорить о „холокостах“ во множественном числе и со строчной буквы, то Израиль осуществил „холокост“ против арабов;

• Сионизм не только объявляется формой расизма, более того, сам по себе сионизм объявляется „антисемитским“». (Профессор Ирвин Котлер, описывая выдвинутые обвинения[416])

«Каждый день продолжающейся шесть недель сессии Комиссии ООН по правам человека, вторая неделя которой завершилась сегодня, начинается с нарушения самого основного принципа международных отношений, который содержится в Уставе ООН — „равенства прав больших и малых наций“. Один из членов ООН остается в холле каждое утро с 9 до 10 утра, тогда как другие члены ООН и наблюдатели (в том числе, представители Палестинской автономии) проводят стратегические заседания по обмену информацией в каждой из пяти региональных групп ООН. Эта страна — Израиль. И это апартеид в стиле Организации Объединенных Наций… А что касается прямого нападения на Израиль, которое в этом году началось в четверг, то протоколы заседания комиссии за последние 30 лет говорят сами за себя:

• Израиль — единственное государство, которому ежегодно посвящается целый пункт повестки дня.

• Комиссия по правам человека посвятила Израилю больше времени, чем любой другой стране.

• При том что 11 процентов от общего времени заседаний было посвящено одному Израилю, всего 24 процента времени было посвящено всем остальным государствам — членам ООН, вместе взятым.

• 27 процентов резолюций, посвященных конкретной стране и содержащих осуждение ее политики, касаются исключительно Израиля.

Настоящие двойные стандарты? Ни одна резолюция в истории комиссии никогда не была направлена против таких стран, как Сирия, Китай, Саудовская Аравия или Зимбабве.

Виноваты в этом вовсе не жертвы, которые годами подавали в ООН жалобы, касающиеся тысяч огромных и систематических нарушений прав человека в таких странах, как Бахрейн, Чад, Либерия, Малави, Мали, Пакистан, Саудовская Аравия, Сирия, Объединенные Арабские Эмираты, Йемен и Зимбабве. Но каждый год комиссия проводит заседания при закрытых дверях — первое из них проходит в пятницу, — на которых оно кладет эти жалобы под сукно и отказывается подвергнуть эти государства публичному осуждению с помощью резолюций.

Дебаты комиссии по вопросу об Израиле сами по себе многое объясняют. В четверг представитель Палестины Набил Рамлави (которого председательствующий представитель Ливии называл „Его Превосходительство, высокопоставленный посол Палестины“), заявил:

„Мир осудил старый нацизм в прошлом… во время Второй мировой войны… Мир также осудил сионистский Израиль за те же тяжкие преступления, которые он совершал против палестинского народа… в течение уже более 50 лет, начиная… с 1948 г. Мир… еще не разоблачил новый сионистский нацизм и то, что Израиль был создан благодаря преступлениям против человечества, которые он совершал и продолжает совершать сегодня“». (Анна Баефски, описывая обвинения[417])

Реальность

Израиль — единственное государство на Ближнем Востоке, которое повинуется диктатуре закона. Его внимание к соблюдению прав человека намного превосходит отношение к ним в любой стране мира, которой пришлось столкнуться с сопоставимой опасностью. Его Верховный суд принадлежит к числу лучших в мире, и он неоднократно отклонял политику армии и правительства и заставлял их действовать исключительно в рамках закона. Израиль занимает одно из первых мест в мире по уровню соблюдения прав женщин, гомосексуалистов, лиц с ограниченными физическими и умственными возможностями и т. п. В Израиле соблюдается свобода слова, прессы, инакомыслия, собрания и религии.

С другой стороны, Палестинская автономия не выказывает никакого уважения к правам человека. Она пытает и убивает подозреваемых в коллаборационизме, не пытаясь даже сымитировать судебный процесс. Она не очень терпимо относится к инакомыслящим и совсем нетерпимо — к людям с другим стилем жизни. Палестинские пропагандисты вспоминают о «правах человека» только ради того, чтобы обвинить Израиль.

Доказательство

Ни одна нация в истории, столкнувшись с сопоставимыми опасностями, как внутренними, так и внешними, не прилагала таких усилий к тому, чтобы призвать своих военных действовать в согласии с диктатурой закона. Израильский Верховный суд, который по всем критериям является одним из лучших в мире, сыграл гораздо более существенную роль в контроле над израильскими вооруженными силами, чем любой другой суд в истории когда-либо сыграл в ведении военных действий, не исключая и Соединенные Штаты. Сохраняя понятную обеспокоенность нуждами безопасности, Верховный суд Израиля неоднократно удерживал израильское правительство и его вооруженные силы от таких шагов, которые нарушали бы высочайшие стандарты диктатуры закона.

Практически в любой другой демократической стране, в том числе в Соединенных Штатах, суды чрезвычайно ограничены в своих возможностях удержать военных от совершения каких бы то ни было действий, которые представляются им необходимыми для поддержания национальной безопасности. По сообщению Нью-Йорк таймс, «один из самых необычных аспектов израильского законодательства состоит в том, насколько быстро истцы, в том числе и палестинские, могут дойти до высшей судебной инстанции Израиля. В апреле 2002 г. во время тяжелейшей операции нынешнего конфликта в лагере беженцев Дженин на Западном берегу Верховный суд практически ежедневно получал петиции и выносил по ним решения»[418].

Профессор Ицхак Замир, бывший судья Верховного суда Израиля с «репутацией упорного борца за гражданские права» заявил, что он не знает «ни одной другой страны, где бы гражданские суды обладали бы такой широкой юрисдикцией в отношении пересмотра военных решений»[419]. Даже Раджи Сурани, директор Палестинского центра по правам человека в Газе, говорит, что он пребывает «в постоянном изумлении по поводу высоких стандартов юридической системы»[420].

Нынешний Верховный суд Израиля под руководством своего председателя, профессора Аарона Барака, принял активнейшее участие в установлении необходимого баланса между безопасностью и свободой. Он защищал права палестинцев, невоюющих граждан, военнопленных и других, часто за счет серьезного риска, которому подвергаются израильские мирные граждане и солдаты.

Верховный суд Израиля является единственным Верховным судом, который напрямую занялся вопросом применения физического давления (несмертельной пытки) по отношению к захваченным террористам с целью получения информации, которая необходима для предотвращения готовящихся террористических атак. Невзирая на признание того факта, что подобные крайние меры могут в определенных случаях спасти жизнь людей, он запретил их употребление, указав тем самым, что Израиль должен вести войну с терроризмом, «спрятав одну руку за спину», поскольку этого требует диктатура закона. Он запретил израильским вооруженным силам нападать на машины «скорой помощи», несмотря на признание того, что машины «скорой помощи» часто используют для транспортировки взрывчатки и террористов-самоубийц[421].

Мы считаем уместным подчеркнуть, что наши вооруженные силы обязаны действовать в соответствии с гуманитарными правилами, предусматривающими заботу о раненых и больных, а также о телах умерших. Злоупотребления, которые допускает [палестинский] медицинский персонал в больницах и машинах «скорой помощи», вынуждают Армию обороны Израиля действовать таким образом, чтобы избежать подобной деятельности, однако они сами по себе не позволяют допускать нарушения гуманитарных правил. И кроме того, это заявленная позиция Государства. Эта позиция верна не только потому что подобное предусмотрено международным правом, на основании которого истцы подали свое ходатайство, но также и в свете ценностей Государства Израиль как еврейского и демократического государства.

Армии обороны Израиля надлежит вновь напомнить своим бойцам, вплоть до каждого конкретного полевого солдата, об этих правилах, существующих в наших вооруженных силах — базирующихся на законе и морали — также на пользе для Государства, — с помощью конкретных инструкций, которые по мере возможности предотвратят, даже в тяжелых ситуациях, такое поведение, которое не укладывается в правила гуманитарной помощи[422].

И после принятия этого решения палестинские террористы не прекратили использовать машины «скорой помощи». Нью-Йорк таймс 21 мая 2003 г. сообщала о случае, когда «будущий террорист трижды прятался в машине скорой помощи в попытке скрыться от израильских войск… Затем он объединил усилия с сорокалетней женщиной, матерью троих детей, которая привязала бомбу к груди и поехала вместе с ним на такси».

Верховный суд Израиля запретил Израилю использовать пленных как «предмет торга» для обмена на своих пленных, которых незаконно удерживают у себя враги[423].

3 сентября 2002 г. суд вынес решение по делу об израильских военных, которые отдали приказ об изгнании брата и сестры террориста, организовавшего несколько террористических актов с участием самоубийц. Они были изгнаны с Западного берега на срок в два года и перемещены в сектор Газа на том основании, что выяснилось, будто сестра шила пояса со взрывчаткой для смертников, а брат выполнял обязанность дозорного, «когда его брат и члены его группы перевозили два заряда со взрывчаткой с одного места на другое»[424]. Суд постановил, что приказ о выселении, предусматривавший временное «назначение места жительства» в пределах оккупированных территорий, а не выезд за пределы территории, обоснован только в случае, если «сам [изгнанный] представляет собой реальную опасность»:

Нельзя назначать место жительства невинному родственнику, который не представляет опасности, даже если доказано, что назначение ему места жительства может удержать других от совершения террористических актов. Нельзя назначать место жительства человеку, который больше не представляет опасности. Назначение кому-либо места жительства может быть сделано исключительно на основе ясных и убедительных административных доказательств. Оно должно быть соразмерным.[425]

В другом аналогичном деле суд отменил приказ о перемещении:

Тем не менее было принято решение, что в отношении истца Абеда Альнассера Мустафы Ахмеда Асиды — брата террориста Насера А-Дина Асиды — не может быть применена мера назначения места жительства. Причина такого решения заключается в том, что, даже если было доказано, что истец знал о деяниях своего брата-террориста, степень его соучастия сводилась исключительно к одалживанию брату машины и предоставлению ему чистой одежды и еды в собственном доме истца, и не было установлено связи между действиями истца и террористической деятельностью его брата. Таким образом, можно считать, что основание для определения истца как потенциально опасного и для назначения ему места жительства, недостаточно адекватно.[426]

В заключении суд высказал следующее наблюдение:

Государство Израиль переживает сейчас трудный период. Террор причиняет страдания его жителям. Ценность человеческой жизни грубо попрана. Сотни людей были убиты. Тысячи были ранены. Арабское население в Иудее, Самарии и секторе Газа также подвергается невыносимым страданиям. И все это из-за актов насилия, убийств и разрушений, совершаемых террористами… Государство делает все, что в его силах, чтобы защитить своих граждан и обеспечить безопасность в регионе. Эти меры ограниченны. Ограничения в первую очередь касаются военных операций. Трудно воевать с людьми, которые готовы превратиться в живые бомбы. Также существуют нормативные ограничения. Государство Израиль — демократическая страна, которая стремится к свободе. И это обороняющаяся демократическая страна, которая действует в рамках своего права на самооборону — права, признанного уставом Организации Объединенных Наций… Не всякая эффективная мера одновременно является законной мерой… На самом деле положение Государства Израиль затруднительно. Также не проста и наша роль как судей. Мы делаем все, что в наших силах, чтобы сохранять должное соотношение между соблюдением прав человека и обеспечением безопасности в регионе. В этом соотношении права человека не могут быть полностью защищены, как если бы террора не было, а государственная безопасность не может быть полностью обеспечена, как если бы не было прав человека. Требуется деликатный и тонкий баланс. И это цена демократии. Она высока, но ее необходимо заплатить. Она укрепляет государство. Она дает ему силы и основание для борьбы.[427]

Весь текст этого решения, который целиком доступен в интернете[428], необходимо прочитать тем, кто заявляет, что Израиль не подчиняется диктатуре закона.

Будет справедливо сказать, что хотя действия Израиля по борьбе с терроризмом далеки от идеала, но Израиль намного лучше подчиняется диктатуре закона, чем другие страны, столкнувшиеся с сопоставимой опасностью. В отличие от Израиля, египтяне, иорданцы и палестинцы на постоянной основе пытают подозреваемых и не ограничиваются в этом несмертельным физическим давлением. В 2002 г. Палестинская автономия признала, что она пытала подозреваемого в коллаборационизме, с тем чтобы он обвинил свою тетку, которую впоследствии застрелили, не потрудившись даже сымитировать судебное расследование[429]. Иордания подвергала пыткам не только подозреваемых в терроризме, но и их родственников в надежде развязать язык террористам, не желавшим идти на сотрудничество.

Интересно напомнить, что, когда китайское правительство в 1989 г. расстреляло демонстрантов на площади Тяньаньмэнь, первым, кто поздравил Цзян Цзэминя с подавлением выступлений, был Ясир Арафат, который выступал от имени палестинского народа. Вот что он написал тогда:

От имени арабского народа Палестины, его руководства и от себя лично я… пользуюсь этой возможностью выразить огромную радость от того, что вам удалось восстановить нормальный порядок после недавних инцидентов в Китайской Народной Республике. Я желаю вам, дорогие друзья, еще больших успехов в ваших попытках добиться осуществления надежд, целей, чаяний, стабильности и безопасности наших друзей — китайского народа.[430]

Те же самые палестинские пропагандисты, которые так громко и лицемерно жалуются каждый раз, когда Израиль хоть на йоту отклоняется от идеального соблюдения прав человека, тут же восхваляют и поддерживают каждого тирана, который попирает права человека, начиная с Саддама Хусейна и Муамара Каддафи и заканчивая Фиделем Кастро.

Как любое другое государство, Израиль совершал ошибки в своих ответных реакциях на терроризм и другие угрозы гражданскому населению. Он далек от совершенства, но сравнительный и контекстуальный анализ его действий демонстрирует, что он достоин всяческой похвалы, а не критики за свои попытки бороться с терроризмом в рамках диктатуры закона и сохраняя трепетное отношение к правам невинных невоюющих людей.

В своей речи, произнесенной в 1987 г., судья Уильям Бреннан, возможно самый большой приверженец гражданских свобод за всю историю Верховного суда США, сделал следующее наблюдение, касающееся попыток Израиля балансировать между безопасностью и гражданскими правами:

Вполне возможно, что Израиль, а не Соединенные Штаты дарует самую большую надежду на строительство такой системы юриспруденции, которая будет в состоянии защитить гражданские права в условиях требований, выдвигаемых национальной безопасностью. Потому что именно Израиль за последние сорок лет столкнулся с реальными и серьезными угрозами безопасности, и кажется, что он обречен и дальше сталкиваться с подобными угрозами в обозримом будущем. Борьба за установление гражданских прав на фоне таких угроз безопасности очень трудна, но она обещает воздвигнуть бастионы свободы, которые в состоянии отодвинуть страхи и неистовство перед внезапной опасностью — бастионы, которые помогут гарантировать, что народ, борющийся за собственное выживание, не жертвует теми национальными ценностями, ради которых и стоит вести эту борьбу… Народы мира, столкнувшиеся с внезапной угрозой собственной безопасности, будут смотреть на опыт Израиля, который справляется с продолжающимся кризисом в этой области, и вполне смогут найти в этом опыте умение отбросить требования самозащиты, которые Израиль счел безосновательными, и смелость в сохранении гражданских прав, которые Израиль сохранил без ущерба для своей безопасности…

Я не удивлюсь, если в будущем всеобщие меры, принятые для защиты гражданских прав в дни общемировой опасности, будут во многом обязаны тем урокам, которые Израиль извлек в ходе своей борьбы, овладев искусством одновременно сохранять свободы своих граждан и национальную безопасность. Ведь именно в этом горниле опасностей кроется возможность выковать для всего мира юриспруденцию, основанную на гражданских правах, которая сможет выстоять в тревогах войн и кризисов. В этом смысле беда может еще стать служанкой свободы.[431]

Когда студенческий лидер вроде того, которого я процитировал в начале этой главы, объявляет Израиль главным нарушителем прав человека в мире, его или ее можно обвинить либо в невероятном невежестве, либо в злонамеренной нетерпимости. В противном случае он находится в очень большой, хотя и не в очень хорошей компании. Большинство здравомыслящих людей скорее будут слушать лекции о гражданских свободах и правах человека судьи Уильяма Бреннана, чем рассуждения Эрика Райхенбергера, Ясира Арафата или Комиссии ООН по правам человека.

Если остаются еще хоть какие-то сомнения относительно превосходства израильской демократии и подчинения диктатуре закона по сравнению с арабскими и мусульманскими странами и даже с некоторыми западными государствами, то пусть их развеют сами палестинцы, которые знакомы с израильскими политическими и судебными институтами. Халиль Шикаки, палестинский политолог, который с 1996 г. опрашивал палестинцев о том, «какое правительство им нравится», пришел к следующему выводу:

Каждый год Израиль становился абсолютным победителем, иногда получая более 80 процентов голосов в свою пользу. Американская система считается следующей в списке лучших, за ней следует французская, а потом, с большим отставанием, упоминается иорданская и египетская.

В начале своего существования Палестинская автономия занимала четвертое место, получая примерно 50 процентов голосов в свою пользу. Теперь она безнадежно отстает, получая менее 20 процентов. Коррупция, плохое управление и стагнация в решении трудностей палестинцев привели к критическому отношению к палестинским руководителям.[432]

Опрошенные палестинцы также хотели бы принятия такой конституции, которая «существенно усилит и защитит судебную систему, [которая] в настоящее время является самым слабым элементом в палестинском управлении». В этом они тоже отдают предпочтение израильской модели судебной системы. Неудивительно, что Арафат «предпочитает слабую судебную систему». Так поступает большинство диктаторов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.