КРЕСТ СРЕДИ АМЕРИКАНСКИХ ИНДЕЙЦЕВ

КРЕСТ СРЕДИ АМЕРИКАНСКИХ ИНДЕЙЦЕВ

Различные формы

Вышеописанные образцы являют собою достаточно веские доказательства в пользу существования свастики в среде индейцев Северной Америки в период сооружения курганов в долине реки Миссисипи. Естественно, будущие поколения соберут больший материал по свастике — мы же продолжаем исследование, пытаясь разобраться в истории форм креста среди первых американцев. Мы преднамеренно уходим от обсуждения возможного использования рассматриваемых предметов их первоначальными обладателями. Описания и иллюстрации в основном отображают экспонаты, находящиеся в экспозиции и запасниках сектора этнографии Национального музея США.

Крест на предметах из раковин и меди

Раковинная подвеска, изображённая на рис. 300, находится в коллекции г-на Ф. М. Перрина, и была им изъята из кургана в Юнион Каунти, штат Иллинойс. По размеру она несколько превышает 3 дюйма в диаметре. Она была отшлифована до одинаковой толщины примерно в одну двенадцатую дюйма. Её поверхности гладкие, а поля были аккуратно закруглены и выглажены. Рядом с верхним краем мы имеем две дырочки для верёвки, на которой предмет носился, подвешиваемый, вероятно, к одежде. Крест в центре вогнутой стороны диска имеет очень простую форму и образуется четырьмя треугольными сквозными отверстиями, которые отделяют ветви одна от другой. На лицевой поверхности креста нанесены шесть грубо прочерченных линий, пересекающих друг друга в центре, причём три из них тянут-

ся вдоль правого плеча креста, а три других вдоль нижней ветви, достигая окружности, соединяющей края отверстий. Об обстоятельствах находки и сопутствующих предметах этого образца нам узнать ничего не удалось («Второй отчёт» за 1880—81 гг., с. 271, табл. 51, рис. 1). Процарапанные линии этого экземпляра возможно представляют собою попытки древнего человека нарисовать свастику. Рисунок, вероятно, должен был изображать крест, но остался незаконченным.

Национальный музей обладает большим крестом из створки раковины (рис. 301), который достаточно сильно повреждён, что впрочем, не мешает однозначной идентификации его в качестве креста. Как и на только что рассмотренном экземпляре, этот крест должен был быть вписанным в диск, обод которого был обломан еще в древности и утрачен. Несмотря на это, форма треугольных отверстий, образовавших крест, прекрасно видна, хотя бы по их сохранившимся секторам. Материал бывшего диска сильно корродировал, а предмет этот был найден в одной могиле у Чарльстона, штат Монтана, по соседству с древним черепом, откуда и достав-

лен в коллекцию Национального музея. Предмет с рис. 302 часто называется в литературе «типичным примером креста эпохи созидателей курганов». Он был обнаружен в одном из курганов на Лик Крик, в штате Теннесси, и в настоящее время находится в коллекции музея Пибоди, что в Кембридже, штат Массачусетс. В этнографической литературе имеется подробное описание этого экземпляра, где в частности, говорится, что изображения на диске «возможно, имеют некую значимость», а также «могли быть незакончены или преднамеренно упрощены», однако никто не рассматривал их в связи со свастикой (не упоминая даже о её наличии в Америке).

На рис. 303 изображён большой медный диск из кургана в штате Огайо. Его можно увидеть в Музее естественной истории в Нью-Йорке. В диаметре он восьми дюймов, очень тонкий и сильно изъеденный коррозией. В центре был вырезан симметричный крест, плечи которого достигают в длину пяти дюймов. На медь были нанесены две концентрических окружности — одна ближе к краю, а другая описана вокруг концов креста. На рис. 304 изображена изготовленная из раковины подвеска, обнаруженная в кургане Лик Крик,

штат Теннесси. Она также сильно выкрошилась и обломана, но всё же крест видно хорошо. Поверхность пластины усеяна беспорядочно разбросанными мелкими точками или кавернами, некоторые из которых сквозные. На таблице 17 мы приводим сводный обзор форм креста на основе артефактов, найденных в курганах и могильниках района распространения этой археологической культуры. Восемь крестов, изображённых на таблице, нанесены на раковинные подвески, один процарапан на камне, три нарисованы на керамике, а еще четыре выдавлены на меди. За двумя исключениями, все кресты вписаны в окружности, посему являются равноплечими «греческими» крестами, концы ветвей которых порою закруглены, чтобы лучше вписываться в окружность («Второй отчёт» за 1880—81 гг., с. 272–273). Рис. 7 и 9 этой таблицы знакомят читателя с формами, соответствующими «католическому» кресту⁶⁴ и, скорее всего, относятся к недавнему времени, когда миссионеры уже успели познакомить индейцев с объектом своего поклонения. Рис. 10–13 представляют свастику в некоторых из её региональных проявлений.

Более того, Национальный музей США обладает небольшим диском из раковины (рис. 305) в виде креста, происходя-

щим из могильника Ленуар, в районе посёлка Форт Дефайанс, район Колдуэлл, штат Северная Каролина, найденным доктором Спэйнауэром и господином Роганом, из которых последний является сотрудником сектора этнографии. Этот диск выполнен в виде «греческого» креста, четыре равновеликих лапы которого скрещиваются под прямым углом. Элементы креста выполнены заглаживанием поверхности, тогда как контрастирующее фоновое поле покрыто пересекающейся штриховкой. Артефакт этот крайне хрупок и для сохранности в музейных условиях его пришлось укрепить на подложке из гипса.

Этот и ранее описанные образцы нашли своё место на этих страницах в качестве материала для сравнения, ради попытки разобраться, мог ли крест иметь какое-либо значение для индейцев Северной Америки до прихода миссионеров. Был ли он символом со скрытым значением, бытовым или культовым, клановым тотемом, знаком правящего клана либо магическим амулетом — либо никогда не поднимался выше простого орнаментального мотива? На эти вопросы мы попытаемся ответить ниже, в разделе работы, посвященном семантике креста у туземцев Нового Света.

Если уж мы занялись крестом, то грех пройти мимо ещё одного раковинного диска (рис. 306), стиль, исполнение и сюжет которого столь тесно связаны с вышеизложенным, что если бы они не были найдены вместе (как было дело), то мы были бы просто обязаны их поместить на одной витрине музея, хотя один из образцов имеет три лапки вместо четырёх. Это делает его уникальным, так как аналогов ему не находится среди культовой символики любой до сих пор известной нам религии. Напоминаем читателю, что большая часть вышеописанных культовых объектов образуют единый археологический комплекс, так как происходят из одной местности и обнаружены в результате одних и тех же раскопок, проведённых одним и тем же узким кругом лиц. Поэтому при рассмотрении уровня культурного развития их создателей логично было бы сгруппировать эти находки воедино.

Принимая во внимание многообразие сюжетов, использовавшихся исключительно с орнаментальными целями и не несущими семантической нагрузки, — вроде кругов, меандров, зигзагов, петель, «ёлочек», завитушек, плетёнок и пр. — и сравнивая их со стилизованными зооморфными мотивами, зачастую украшавшими курительные трубки индейцев — медведями, волками, орлами, часть которых могла быть древними культово-тотемическими символами, а другая часть служить всего лишь элементами декора⁶⁵ — ламантины, бобры, дикие коты, цапли, зяблики, ласточки, вороны, бакланы, утки, туканы, гуси, индейки, дрофы, птицы-кардиналы, попугаи, кролики и ящерицы, а также принимая во внимание, что насколько нам позволяют судить этнографические материалы, крест никогда не являлся в Америке символом какого-либо определённого тотема или клана, ни символом власти правителя, ни магическим амулетом или оберегом — мы не видим причины приписывать этому знаку конкретно в Америке какое-либо особое значение на основании лишь того, что такое значение некогда было выработано на Ближнем Востоке и распространилось оттуда по миру. Вопрос о происхождении креста вообще уведёт нас в древние века, как и в далёкие страны, и потребует много чистой бумаги и чернил. Мы не пытаемся ответить на него здесь, ибо любое предложенное объяснение и истолкование тут же будет признано недостаточным и несостоятельным — однако стремимся

проложить дорожку, идя по которой пытливые умы когда- нибудь доберутся и до тайны креста⁶⁶.

Национальный музей США имеет в своей коллекции ожерелье из трёх вырезанных из раковин дисков, размещённых на равном удалении друг от друга и перемежающихся сериями в примерно пятьдесят мелких фарфоровых бусинок (Schoolcraft, «History of the Indian Tribes», III, табл. 25; «Второй отчёт» за 1880—81, табл. 36). Оно было выменяно капитаном Джорджем М. Уипплем у индейцев штата Нью-Мексико. Эти ракушечные украшения весьма похожи на предметы, описанные Беверли в его книге об истории штата Виргиния, который именует их runtees и уверяет, что они «были сделаны из раковин-башенок со скруглёнными поверхностями, просверленными ближе к утоньшающейся части». Для нас интересно то обстоятельство, что на поверхности этого диска, равно как и на артефактах с рис. 308 и 309 мы встречаем крест, близкий «греческому», составными элементами которого являются кружочки, описанные вокруг точки⁶⁷. Предмет с рис. 308 обнаружен в древней могиле в Аппер Сандуски, штат Огайо, а предмет с рис. 309 — с индейского кладбища в Онондаге, штат Нью-Йорк. Известны и другие аналогичные предметы из этих местностей, некоторые из которых находятся в частных коллекциях.

Крест на керамике

На рис. 310 показан небольшой шаровидный сосуд тёмной глины, обнаруженный в окрестностях Чарльстона, штат Монтана, высотой в 2,5 дюйма, шириной в 3,5 дюйма. На его тулове имеются четыре больших выпуклости, между которыми красной краской нанесены четыре орнамента в розетках, внешняя сторона которых выполнена в форме круглой галеты либо украшена лучиками или ресничками, а внутри каждой начертан «греческий» крест. Образец с рис. 311 представляет собою небольшой горшок с зазубренной верхней кромкой, происходящий из штата Нью-Мексико, из находок полковника Стивенсона (Национальный музей США). На этом горшке два креста — один «греческий», другой мальтийский — причём они оба заключены в круги, образуя стилевое ядро хитроумной щиткообразной росписи. На рис. 312 можно видеть расписной сосуд для воды индейцев кочити, из того же собрания, на котором ясно просматривается мальтийский крест.

В фондах Национального музея США имеются десятки подобных образцов, которые можно было бы привлечь для иллюстрации использования креста в веках и странах, — эта

материальная база выбьет почву из-под ног любых возможных критиков, которые могут попытаться утверждать, что предложенные и изображённые нами экспонаты якобы случайны. На рис. 313 вы видите вазу из Мексики, высотой до восьми дюймов, изготовленную из красной глины и изысканно украшенную бело-красной глазурью со сложным рисунком. Нас привлекают в этом образце мальтийские кресты, расположенные на его боках, всего их четыре, со вписанными вовнутрь точками и концентрическими кругами, снабжёнными с внешней стороны расходящимися лучиками. Это может быть солярным символом, и если это так, то здесь он выступает вкупе с крестом. Этот стиль креста, вкупе с солярным символом или без него, весьма распространён в Мексике — например, как великий крест (наша таблица 18) со стены храма в Паленке («Smithsonian Contributions to Knowledge», с. 33, табл. 14, рис. 7).

Подводя итоги, нужно оговориться, что это изыскание должно покоиться на твёрдой теоретической базе и основываться на реально существующих фактах материальной культуры. Наибольшее, на что отваживается автор данной работы — это отделить возможное от невероятного и наметить пути для дальнейшего исследования. Имелось достаточно желающих потеоретизировать и порассуждать на эти темы — но кое-кто из них упускал из виду, что никакие теоретические расчёты не могут заменить веские факты. Резонёрствующий изыскатель максимально способен на то, чтобы поставить вопросы перед более серьёзной публикой, которая примется за их решение средствами сравнения, опыта, философско-психологических штудий, в конце концов выработав некий общий принцип, либо создав теорию, ведущую к выработке этого принципа, — в данном случае, относительно путей культурных контактов первобытных и малоразвитых народов. Как только науке удастся собрать и обработать факты, выстроив их стройными логическими цепочками, взвесив все «за» и «против» и изложив свои выводы «без гнева и пристрастия», так сразу наступит время выработки окончательного решения, которое, заметьте, не должно быть всеобъясняюще-догматичным, но достаточно гибким и позволяющим приспосабливаться к материалам, поставляемым новейшими открытиями.

Символические значения креста

Представляется заманчивым обобщить материал по свастике, собранный нами, — чтобы, теперь уже ознакомившись с материалом, всерьёз порассуждать о происхождении, распространении и древнем значении свастики и сближаемых с нею форм, оценить объём работы в этом направлении, проделанной нашими предшественниками и наконец-то решить проблему, были ли крест и свастика религиозными символами и амулетами или попросту причудливыми украшениями. Выработав какое-то мнение, можно будет оценить возможности распространения этих символов по миру посредством межкультурных контактов, миграции и заимствований. Могли ли они быть результатом подобных, но не идентичных устремлений человеческого разума, то есть, как род человеческий, появиться сразу в разных местах, доказывая тот постулат, что разум человеческий ступает теми же путями что в чёрной Африке, что в белой Европе?

В настоящем исследовании автор не ставил себе задач больших, чем предоставить доступные материалы о свастике вниманию широкой читающей публики — в помощь тем, кто придёт в этнографию после него и попытается внести свой вклад в разрешение сложных и запутанных проблем, которых мы коснулись.

В археологии, как и в других науках, редко когда появится исследование, автор которого со знанием дела возьмётся разбираться не в том, что есть, а устанавливать то, чего нет, — то есть, проводить разбирательство «от противного». Настоящее изыскание как нельзя лучше перекликается с только что напечатанной ценнейшей работой полковника Гаррика Мэллери в «Десятом отчёте» сектора этнографии относительно пиктографии американских индейцев. Это том в 800 страниц с 1300 иллюстрациями — результат трудов всей жизни исследователя. Эта книга по существу история, более или менее полная, пиктографии, то есть, изображения идей посредством рисунков, значков, символов, тотемов, пометок и зарубок — в том виде, как её практиковали североамериканские индейцы, — с учётом рисунков и на камнях (петроглифов), и на более мягких материалах. Большая часть работы посвящена идеограммам, личным знакам (тамгам), силлабариям и алфавитам, а также средствам и способам их истолкования предшественниками⁶⁸. Специально о свастике он не распространяется, но о кресте пишет достаточно много. Главным же достоинством работы Мэллери является то, что мы с достоверностью можем выяснить, чего у североамериканских индейцев никогда не было.

Кстати, о значении знака креста среди североамериканских индейцев граф Гоблет д’Альвиелла («La Migration des Symboles», с. 18) говорит: «Неоспоримо то, что доколумбов крест Америки представляет собою не столько крест, сколько «розу ветров», обозначая четыре направления, откуда на землю приходят дожди, либо четыре основных направления горизонта и пр.»⁶⁹.

Материалы, накопленные полковником Мэллери, показывают, что этот крест мог обозначать также и многое другое.

Четыре ветра. — «Греческий» крест у первопоселенцев Северо-Американского континента встречается наиболее часто среди всевозможных форм креста, несомненно, потому, что он проще других образцов. В этом кресте четыре лапы равны по длине, а знак помещён «стоймя» так, что он «держится» на одном конце, а не на двух, как «урфоненный» андреевский крест. У дакотов «греческий» крест (рис. 314) обозначает совокупность четырёх ветров, дующих из четырёх пещер, в которых души людей обитают до своего воплощения в человеческие тела. Все индейские лекари — то есть, знахари и шаманы — пытаются в своей практике припомнить своё «доначальное» пребывание в этих тёмных местах и рекомендации, которые им ещё тогда давали боги, демоны и колдуны. Эти люди могут (якобы) вспомнить события, происходившие с ними до рождения, но ничего не знают о своей будущей жизни после смерти на другом конце радуги — и могут лишь мечтать о ней и видеть сны. На верхушке креста восседает холодный всепокоряющий великан Северный Ветер, сильнейший изо всех братьев. В теле он размещается ближе всех к голове, месту сосредоточения разума и понимания, позволяющих человеку подчинять себе мир. Левая рука лежит на области сердца — это Восточный Ветер, исходящий из обители жизни и любви. Ноги суть жгучий и горячий Южный Ветер, знаменующий собою местообитание жгучих страстей. Правая рука — это мягкий и нежный Западный Ветер, дующий из земли духов и внедряющийся в лёгкие, в силу чего дыхание исходит легко, удаляясь в непознаваемой ночи. Центр креста представляет собою землю и человека, руководимого уравновешивающими друг друга влияниями богов и ветров.

Преподобный Джон Мак Лейн в своей работе «Солнечные пляски черноногих»⁷⁰ пишет: «На священном солнечном шесте Индейца Крови располагается пучок мелких березовых веток, перевязанных лычком в форме креста. Вероятно, в древности это был священный символ, обозначавший Четыре Ветра».

Символы солнца и звёзд. — И в Европе, и в Америке было много разговоров относительно связи свастики и солнца, возможно возникавшей в сознании первобытных людей. Полковник Мэллери приводит индейские знаки для солнца, звёзд и света («Десятый отчёт» за 1888—89 г., рис. 1118–1129). После статистической обработки становится ясно, что крест и круг использовались для обозначения чего угодно, и нет никаких оснований связывать любой из этих символов с какими-либо культурными или религиозными идеями (рис. 315–319).

Жилища. — среди индейцев хидаца (Hidatza) крест и круг не отображают никаких особых религиозных идей, но всего лишь являются пиктографическими значками для обозначения навесов для ночёвки, домов или жилищ. Крестики на рис. 319 обозначали на планах жилища индейцев дакота, маленькие кружочки обозначали землянки, причём точки внутри них изображали собою жерди-подпорки. Здания, сооружённые белыми, рисовались квадратиками, тогда как кружочки с точками в середине, вписанные в квадратики, обозначали жилища самих хидаца.

Стрекоза. — У некоторых индейских народностей, в частности у дакота, этнографы отметили существование «католического» креста, то есть креста с более длинной вертикальной ветвью, чем горизонтальная. Появление этого символа в Америке восходит к доколумбовым временам, что зафиксировано петроглифами и в мифах. Особым значком индейцы обозначают ястреба-мухолова либо стрекозу (рис. 320). На языке дакота стрекоза называется susbeca, и изображается индейцами в качестве сверхъестественного существа, одарённого речью и способного предупреждать индейцев об опасности, неслышно зависая над человеческим ухом и произнося «ци-ци-ци», что на стрекозьем языке значит «Гляди!», «Осторожно!». Причиной выбора именно стрекозы в роли духа-хранителя мои коллеги объясняют особенностями её биологии — порою эти насекомые появляются неожиданно и в огромных количествах и так же внезапно исчезают. Порою вечерами на долины опускается тишь и спокойствие, нарушаемое лишь далёкими криками цикад и лягушек, — и вдруг раздаётся неясный продолжительный стрёкот — это Чудовищная Стрекоза пророчествует людям, что завтра по этим полям пролетят её подданные. Откуда — никому не известно. Крест не только является пиктограммой крупного насекомого, но также передаёт его манеру летать под прямым углом⁷¹. Крест этот имеет различную форму, но обычно как на рис. 320 а и b, а в росписи сосудов и вышивках как на рисунке 320 с и иногда 320 d.

Пиктограмма с рис. 321 описана в рукописи Кима (Keam’s MS) следующим образом: «Так обычно наши индейцы обозначают стрекозу, и подобная пиктограмма часто попадается

среди петроглифов Аризонского плоскогорья. Индейцы моки и их предки всегда почитали стрекозу, поскольку это насекомое было послано Оманом отворить источники, которые закрыли муингва, передавая тем самым благословение божие людям.

Эта пиктограмма с добавлением вертикальных палочек, перечёркивающих плечи креста, соединяет батолатци с символами хо-бо-бо. Юноша, принесённый в жертву и перемещённый хо-бо-бо, появился спустя долгое время, в период большой засухи, приняв облик гигантской стрекозы, которая навела дождевые тучи на земли хо-пи-ту, низведя благословенный дождь».

Миде или шаманы. — Полковник Мэллери (или доктор Хоффманн) сообщает нам, что среди оджибуэев северной Миннесоты крест является одним из священных символов общины миде или шаманов, конкретно относясь к четвёртой степени посвящения⁷². Здание, в котором производилось посвящение в шаманы, имело четыре входа, сориентированных по четырём сторонам горизонта (ветрам)⁷³. Крест составляется из гибких ветвей деревьев (лоз), вертикальные ветви достигают длины 4–6 футов, поперечные немного короче, концы ветвей намазываются белой глиной, поверх которой набрызгиваются шлепки красной глины, причём эти последние символизируют священную раковину миде, являющуюся совместным символом этого тайного ордена. Нижний конец ветки обстругивается так, что в результате сечение принимает форму квадрата, сторона которого, обращённая к востоку, окрашивается в белый цвет, чтобы тем самым оказать честь Солнцу — символу света и тепла; южный конец окрашивается в зелёный цвет, чтобы обозначить край, откуда громовая птица (буревестник) приносит громы с дождями и растительность; западный конец окрашивается кошенилью, символизируя край солнечного захода — обиталища усопших. За севером закреплена чёрная краска, ибо оттуда приходят холод, голод и оспа.

Стаи птиц. — Группы небольших крестиков на боках эскимосских лучковых свёрл⁷⁴ представляют собою стаи птиц (Американский музей естественной истории). Мы приводим этот сюжет на рис. 322. Рис. 28 в книге полковника Мэллери изображает крест, перерисованный с серии окрашенных петроглифов из долины Наджов Вэлли, в 40 милях к западу от города Санта-Барбара в Калифорнии. Этот крест достигает в длину 20 дюймов, его внутренность залита чёрной краской, а края прорисованы ярко-красной краской. Такой сюжет, равно как и другие, схожие с ним, был найден на стенках неглубокой пещеры или скального навеса в известковых скалах.

В 14 милях к западу от Санта-Барбары, у вершины гор Санта-Инес имеется другая пещера, в которой наличествуют ходы на запад и на север, настенные росписи которой представляют нам кресты «греческого» типа, внутренность которых закрашена кирпично-красным цветом, а края обрисованы блёкло-чёрным цветом. Ветви креста достигают одного фута в длину.

В управлении резервациями в Туларе, штат Калифорния, находится огромный гранитный блок, который раскололся, и одна из нижних четвертей была отодвинута вбок, оставляя лаз шириною в шесть футов, а высотою примерно в десять футов.

Внутренние его стенки в изобилии изрисованы крупными фигурами, а потолок покрыт многочисленными изображениями животных, птиц и насекомых. Среди насекомых помещён белый крест длиною около 18 дюймов (рис. 323), очень хорошо выделяющийся из среды других, посколь-

ку на весь пещерный комплекс это единственный рисунок, нанесённый белой краской.

Интересный пример каменной скульптурной пластики мы имеем из долины Оуэнз Вэлли, к югу от Бентона, штат Калифорния. В числе прочего мы видим там многочисленные разнообразные кресты и круги со вписанными в них крестами простого и составного типов. Наиболее интересны в этой связи изображения, приведенные на рис. 324 а и b. Больший крест а был обнаружен на крупном валуне в 16 милях к югу от Бентона, в «Меловой могиле». Круг представляет собою углубление в породе до дюйма в глубину, тогда как крест в нём выполнен в технике рельефа. Маленький крестик b найден в трёх милях к северу от него и по виду почти аналогичен большому, за исключением того, что концы его ветвей практически соприкасаются с внешней окружностью. Из этой местности происходит также крест с, причём некоторые изображения имеют более одной горизонтальной плашки.

Антропоморфные фигуры. — Прочие простые кресты решены в форме человечков. Ряд их процарапан или высечен в скалах Оуэнз Вэлли и они подобны вышеописан-

ным (рис. 324), однако вследствие выветривания менее глубокие элементы рисунков, роднящие их с человечками (ножки, головки, пальчики рук) полустёрлись, поэтому для невнимательного наблюдателя эти петроглифы являют собою обычные кресты (рис. 324, d, е, f). Полковник Джеймс Стивенсон, описывая церемонию хасъелти племени навахо («Восьмой отчёт», с. 283) пишет о фигурке человечка, прорисованной на песке (рис. 325). Описывая сюжет рис. 326, Ким заявляет: «Символ обозначает женщину. Зигзаг на тёмном фоне обозначает её дыхание» («Десятый отчёт» за 1888— 89 гг., рис. 1165).

Девство. — Обсуждая рис. 327, Ким в одной из своих работ утверждает, что мальтийский крест у индейцев мог быть символом девственницы, поскольку он ещё сохранил такое значение среди индейцев моки. Такое значение древний символ приобрёл потому, что девы племени носят волосы, заплетёнными вокруг диска 3–4 дюймов в диаметре у каждого виска (рис. 327 b). Эта дискообразная причёска является отличительным признаком персонажа Девственницы на ритуальном действе муингва. Иногда волосы вместо того, чтобы накручиваться на диск, укладываются в две длинные косы, которые закручиваются колечками у висков, имитируя диски. Пробор между ними может быть горизонтальным или вертикальным. Комбинация этих стилей причёски и укладки волос (рис. 327, а и b) объясняет любопытствующим, почему именно мальтийский крест был выбран на эту роль.

Шаманский дух. — Среди народностей кьятешамут и иннуит (эскимосов) крест, помещённый на голове, как на рис. 328, обозначал шаманского духа либо демона. Дух являлся помощником колдуна и должен был исполнять его желания.

Разнообразные обозначения. — «Символ креста среди индейцев Северной Америки, — продолжает полковник Мэллери, — имеет множество разнообразных значений. Этнографы зафиксировали его в качестве «племенного символа чайеннов», «символа хижин дакотов на планах», «символа меновой торговли», «условного обозначения пленников», «для личных записей и удобства при счёте». Хотя этот знак использовался в столь разных контекстах, всё же индейцев Южной и Северной Америки роднит то, что и там и там крест был символом четырёх ветров, сориентированных по сторонам горизонта. Это истолкование уже давно было предложено для объяснения присутствия в стране ацтеков гигантских крестов, столь удививших испанцев с Кортесом во главе. Выдвинул эту гипотезу профессор Сайрус Томас в своих «Заметках о рукописи индейцев майя» («Второй отчёт», с. 61), где представлен древний индейский рисунок, на котором к горизонтальным плечам креста подрисованы крылья, и который напоминает изображения буревестника в графике некоторых канадских племён — при том этот же автор в работе, посвящённой так называемой «рукописи Троано» («Contrib. North American Ethnology», V, с. 144), интерпретирует иероглифическую группу, приведенную нами на рис. 329, как символ дерева, далее развивая разветвлённые семантические контексты, придававшиеся народами Земли знаку креста⁷⁵. Банделье разделяет мнение, что кресты, столь часто встречаемые в скульптуре индейцев Месоамерики и Мексики, были

просто орнаментами, а не культовыми символами, тогда как так называемые «распятия», подобные стеле из Паленке, были, скорее всего, символами «нового огня», или окончания очередного 52-летнего календарного цикла. Учёный считает, что эти кресты были символическими изображениями лучковых свёрл, перегруженными излишним декором. Самакоис (Zamacois, «Historia de Mexico», I, с. 238) указывает на то, что крест издревле использовался в качестве священного символа различными индейскими племенами Юкатана, будучи связанным с культом бога дождя.

Большой резонанс получила теория, выдвинутая майором Пауэллом, управляющим сектором этнографии, согласно которой крест впервые появился у американских индейцев, имея следующую гамму значений: объединение четырёх ветров, которое могло быть дополнено ещё тремя точками — зенитом, надиром и нынешним положением светила.

Капитан Джон Дж. Бурк, в докладе о знахарстве у апачей («Девятый отчёт» за 1887—88 гг., с. 479) затрагивает вопрос о символизме креста в шаманских практиках. Он повторяет общую мысль о сторонах горизонта, о четырёх ветрах, говорит о том, что его вышивают на мокасинах воинов-следопытов, направляющихся в чужие земли, чтобы крест-оберег не дал им сбиться на чужбине с правильной тропы. Он лично видел в октябре 1884 года процессию апачей, мужчин и женщин, гордо несущих два креста, высотой в 4 фута 10 дюймов, «в честь Гузанутли, чтоб он послал дождь».

Доктор Бринтон («Myths of the New World», с. 96) сообщает о заклинателе дождя у индейцев ленни ленапе, который начал обряд с того, что начертал на земле фигуру креста. Капитан Бурк приводит цитаты из отца Леклерка (Le Clerq, «Gaspesi», London, 1691, с. 170, 172, 199) о почитании, которым ещё до прихода миссионеров окружили крест индейцы-гаспези. Профессор Холмс («Второй отчёт» за 1880—81 гг., с. 270) даёт следующее объяснение значимости креста среди североамериканских индейцев: «Предлагалось много высокоумных теорий, пытающихся объяснить наличие креста среди индейских символов до прихода европейцев. Бринтон считает, что крест обозначал четыре стороны горизонта. У других он являлся фаллическим символом, по какой-то странной ассоциации идей обозначавшим производительную силу природы. Часто он также ассоциировался с поклонением Солнцу — причём его четыре лапы признавались последними оставшимися лучами светила — после того, как остальные были удалены.

Что же на самом деле имели в виду американские индейцы, столь часто употребляя символ креста, вероятно, когда- нибудь удастся определить лишь после всестороннего исследования исторических, лингвистических и искусствоведческих аспектов проблемы, равно как и после серьёзнейшего изучения сохранившихся религиозных представлений доживших до наших дней племён, — когда же всё это будет исчерпано, не исключено, что пишущие по сему вопросу рискнут добавить недостающие звенья, руководствуясь в основном своей фантазией.

Изучение символики креста на древних подвесках (рис. 302–304) любопытно, но ни к какому положительному результату вроде бы не приводит — в одном случае крест нарисован на спинке гигантского паука (рис. 275–278), в другом — окружён фигурой из прямых линий, загнутых в петли на углах, и находится под охраной четырёх волшебных птиц (рис. 263–266), или без подобной охраны, — в любом случае по внешнему виду изделий не возникает никаких сомнений, что изделия эти были изготовлены непосредственно в Америке. Я не встречал ни одного изделия, ни одной гравюры на раковине, которая хоть как-то бы намекнула на возможность контактов с иными народами, — кроме одного лишь креста, несущего слегка европейский отпечаток. Способ начертания креста, который мы видим в аборигенном индейском искусстве, представляет лишь окончательные ступени его эволюции на этом континенте, так что имея лишь достаточно поздние рисунки и гравировки, мы не можем надеяться выяснить по ним всю историю этого священного знака.

Продолжая тему в работе «Древнейшее искусство индейцев чирикуи» («Шестой отчёт», с. 173 и следующие, рис. 257–278), в частности, обсуждая поэтапность стилизации изображений животных, беря в качестве примера аллигатора, профессор Холмс выдвигает точку зрения, что крест возник из постепенно упрощавшегося изображения аллигатора. Мы приводим цитату и некоторые из его иллюстраций: «Изо всех животных, когда-либо изображавшихся индейцами чирикуи, аллигатор наиболее годится для исследования, так как эту гигантскую рептилию индейцы рисуют наиболее часто в разнообразнейшем виде. На наших рис. 330–331 мы воспроизводим изображения с внешней стороны чашечки-треножки, первоначальный цвет которой уже не установить. Фигурки эти просты и незамысловаты, и объединяют их характерные (типические) признаки — изогнутое горбатое тело, сильные челюсти, вздёрнутое вверх рыло, лапы и изображение чешуи рядами точек — ошибки в идентификации здесь быть не может. Не следует думать, что эти рисунки являются шедеврами графики чирикуи — бывают сосуды и покрасивее, однако и в данном случае индейский гончар (либо художник) явно старался, стремясь местами прорисовывать даже чешую. Опять-таки, то, что мы видим на сосудах, далеко от возможного прототипа, поскольку специфика материала и исполнения (керамика) наложили видимый отпечаток на технику рисунка — впрочем,

столь ясных и угадываемых сюжетов- символов, как аллигатор, в графике чирикуи не так много. Керамика чирикуи расписывалась, естественно, вручную, «из головы», в основном женщинами, старавшимися, по-видимому, придерживаться мотивов росписи предков, некогда объявленных жрецами священными.

Третья иллюстрация с тех же горшков и чашек (наш рис. 332) представляет, как мы считаем, ещё большую степень абстракции.

Теперь я буду обращать внимание публики на особенности стилизации изображения в искусстве чирикуи. Главным стимулом к упрощению и стилизации является, как я считаю, нехватка места на керамических изделиях, а также, порой, заданные геометрические размеры (порою сложные) секции, куда приходилось вписывать рисунок. Если рисунок занимал узкую ленту, он как бы расплющивался, если квадрат — сжимался, если круг — сворачивался в «комок». Рис. 333 показывает, как удавалось вписать продолговатую фигуру в квадратный сегмент. Голову чудовища пришлось завернуть на спину, а хвост закрутить вниз, располагая его в свободном месте секции. На рис. 334 та же фигурка втиснута в круг и, как результат, закручена, более напоминая змею, чем крокодила.

Я предлагаю вниманию зрителей две серии фигурок, иллюстрирующих отдельные ступени постепенного упрощения изображения, которое оно проходило, двигаясь от реалистического до символа. На первой серии (рис. 335) мы начинаем с фигурки а, схематического, но узнаваемого абриса аллигатора, на фигурке b видна зооморфность, но конкретное животное уже более неопределимо, на третьей (с) — теряется и зооморфность, но остаются рефлексы основных частей тела животного — обрисовка туловища, пятна и точки, а также «гребень» — штрих в задней части головы. На четвёртом рисунке (d) от крокодила не остаётся ничего, кроме кривой линии, несколько напоминающей ярмо, и одной точки.

На второй серии образцов (рис. 336) мы видим втиснутые в круги орнаментальные сюжеты, представляющие нечто вроде медальонов с аллигаторами на боках тулова сосудов — порою графически подчёркивающие выпуклости на изделиях. Животная фигурка на первом кружке скручена в виток наподобие свернувшейся змеи, но всё же ещё может быть распознана как нечто напоминающее аллигатора. На втором образце b место туловища занимает двойной крюк в центре кружка, тогда как конечности аллигатора превратились в снабжённые точками треугольники по углам. Наконец, далее всякое подобие тела отпадает, а треугольники начинают представлять всё животное. На четвёртом кружке мы всё еще видим три треугольника, но тело сжимается до креста. На пятом кружке два треугольника исчезают, а вместо них появляются обычные точки. На шестом кружке точки размещаются внутри полос, а треугольники становятся элементами

фона, тогда как на седьмом точки образуют пояс между двумя концентрическими опоясывающими окружностями⁷⁶. Этот ряд можно дополнить ещё примерами, умножая их до бесконечности.

По приведённым рисункам, дополненным рассуждениями, мы видим, что то, что изначально было аллигатором, после ряда упрощений и изменений, принимает такие отличные от прототипа формы, что путь изменения становится неочевидным».

Идея профессора Холмса, производящего крест от аллигатора77, забавно сочетается с мнением профессора Гудъеара, который в своей «Грамматике лотоса» производит крест от лотоса и считает его родиной Древний Египет. Тут уже скорее дело в том, что каждому мило и дорого то, что он лично лучше всего знает — у меня же нет основательных знаний ни о лотосах, ни об аллигаторах, поэтому я охотно предоставляю решение загадки креста этим двум учёнейшим истолкователям.

Как крест оказался в Америке

По мнению автора этих строк, профессор Холмс не ошибается хотя бы в том, что он признаёт, что крест в Америку занесли не европейцы, а что он завёлся там самостоятельно. Испанские миссионеры всячески стремились замолчать очевидные факты, распространяя легенды о явлении св. апостола Фомы с крестом в руках. По этому поводу профессор Холмс пишет («Второй отчёт», с. 269): «По следам первопроходцев ступали христианские фанатики, которые огнём и мечом искореняли языческое суеверие и насаждали чуждую религию, в которой крест играл ключевую символическую роль. Не без скрипа, но идея креста была наконец усвоена индейцами, причём даже раньше, чем тонкости нового вероучения, которые, конечно же, были чересчур заумны для их понимания. В результате крест оказался у туземцев в чести, может быть, даже в виде импортированных крестиков европейского производства, которые они нанизывали на бечёвки, перемежая рядами бусин точно так же, как они привыкли это делать со своими клыками-амулетами и подвесками из раковин. Познакомившись с крестами от чужаков, индейцы вскоре и сами начали чертить и рисовать их где только можно, подыскав, вероятно, кресту место в своей системе мифологии».

Думаю, что вышесказанным мы привели достаточно примеров того, что крест был прекрасно известен индейцам Америки, причём не в одной, а сразу во множестве своих ипостасей, — и не имеем нужды прибегать к надуманным и шитым белыми нитками интерпретациям католических миссионеров. Вероятно, что в какой-то мере религиозная пропаганда всё же сработала, и позднейшим полевым исследователям, вроде полковника Мэллери, уже не просто было, после опроса индейцев о символике креста, отделить в ответах зёрна от плевел. Доктор Хофманн в работе, озаглавленной «Миде’вивин или Великое знахарское общество оджибуэев» («Седьмой отчёт», с. 155), представляет миф о повторном сотворении мира, как «переданный в искажённой форме Хеннепэном».

Этот интеллектуал замечает: «Очевидно, что рассказчик значительно извратил древние обыкновения, чтобы подогнать их к библейским сказкам и мифам о рождении Христа».

На той же странице он цитирует записки Маркетта, католического священника, сообщающего буквально следующее: «Я был очень рад обнаружить, что в самой середине деревни громоздился огромный крест, украшенный несколькими белыми шкурами, красными поясами, луками и стрелами, которые добрые индейцы жертвовали Великому Маниту за заботу, которой он охранил их студёною зимою, и дарование добычливой охоты».

Маркетт не знал, вне всякого сомнения, что крест был священным символом четвёртой степени посвящения союза миде’вивин, как мы подробно объясняли, рассматривая иерархию этого общества. Ложное заключение, что крест якобы был воздвигнут в честь перехода в христианство, конечно льстило паписту, впервые увидевшему здесь такое, и его даже не смутил тот факт, что этот символ великой конгрегации миде был изрисован языческими эмблемами и покрыт жертвенными шкурами задолго до появления в тех местах первого миссионера».

Большинство индейских предметов, украшенных символом креста, происходят из районов бассейна реки Огайо в штатах Кентукки и Теннесси, местностей, куда папистские миссионеры редко добирались и где о Христе редко кто слышал, по крайней мере до тех пор, покуда эти земли не сделались собственностью Соединённых Штатов. И наоборот — местности, куда давно и надолго заезжали ранние миссии — т. е. район Великих озёр и северный Иллинойс, — практически не знают дохристианского креста. Туда направляли свои благочестивые стопы отцы Маркетт, Лассаль и Хеннепэн, и там усердствовало множество католических миссий. Профессор Холмс обращает внимание своих читателей на этот факт, сообщая (Второй отчёт, с. 269): «Крест несомненно использовался в качестве символа доисторическим населением Юга и, в немалой мере, он был известен и на Севере. Большое количество мест, связанных с крестом, — это древние курганные могильники и погребения, безо всякого сомнения, доколумбовой эпохи. Что касается подвесок из ракушек, то все обнаруженные диски относятся к доевропейскому индейскому искусству, особенно очевидному в долине Миссисипи. Сюжеты, процарапанные на них, также характерны именно для того района».

Автор настоящей работы с готовностью соглашается с аргументацией профессора Холмса в пользу этого, а также готов подписаться под его заключением, где учёный муж пишет: «Исполнительская техника подчёркнуто местная. Я не видел ни одного рисунка на раковинах, который выдавал бы иноземное влияние, пусть в плане исполнения, либо в сюжете, за исключением одного креста, который мог быть изготовлен под влиянием европейцев».

Если мы возьмём более поздний период, то необходимо упомянуть, что в индейских могильниках того времени попадается заимствованная от европейцев религиозная символика — серебряные католические кресты с изображениями Богородицы и латинскими надписями, стеклянные бусы, железные наконечники стрел и многое другое — было бы глупо утверждать, что эти вещи имеют такую же ценность для науки, как и настоящие предметы доколумбовой эпохи. В плане материальной культуры разграничительная линия между культурами, которую установил приход белых, очень заметна, и даже начинающий археолог не может не заметить её. Бывали, конечно, исключения, вроде индейца-язычника, поселившегося с белыми, или белого миссионера, отправившегося к язычникам, а то и возможная индейская имитация предметов христианского культа — с выхолощенным догматическим смыслом. Это немного путает археологам карты, но только немного.

За прошедший век на этой земле скончалось более чем достаточно индейцев, и все они были похоронены, причём многие в одежде и с вещами белого человека. Взять хотя бы Чёрного Ястреба, Рыжую Куртку и, возможно, Короля Филиппа. Недавно в Новой Англии и самом Нью-Йорке был вскрыт ряд старых индейских могил, обладатели которых отошли в своё время в мир теней, сжимая в руках мушкет белого человека, а то и в сопровождении мешочков с порохом, — всё это однозначно свидетельствует о контактах — и никого из нас это ни в малой степени не удивляет. Но утверждать, что кресты и свастики, которые мы видим на древних украшениях из раковин, на дисках и подвесках, равно как и керамике с тех же кладбищ, — не индейские — значит явно грешить против очевидной истины.

Декоративные некрестовидные формы, тем не менее родственные свастике

Набойки из Мексики и Венесуэлы

Примитивные народы Мексики и Венесуэлы издавна пользовались терракотовыми штампами, которые, будучи изготовленными из мягкой глины, после искусного обжига становились крепкими и прочными. Техника использования штампа такова, что сначала он обмакивался в краситель, а затем прижимался намазанной свежей краской стороной к предмету, который предполагалось украсить, например, к ткани.

Образцы подобных штампов мы рассматриваем в настоящей работе наряду со свастикой ввиду некоторого сходства рисунков — если не по форме, то по стилю. Все они геометрической формы, в которую вписаны кресты, точки, кружки, в том числе концентрические, ромбы, петли, плетёнки и даже фигуры в виде лабиринтов и меандров. Стиль рельефа этих приспособлений легко сопоставляется со свастикой, но всё же среди штампов из коллекции Национального музея США, изображённых на рис. 337–342 мы не встречаем

ни одной настоящей свастики. Нет её и на штампиках из других собраний, например, в фонде Дугласа в Метрополитен-музее естественной истории в Нью-Йорке. Все изображённые у нас фигурки происходят из Тлалтелолко в Мексике (сборы Блейка), кроме образца на рис. 339, который из мексиканских долин и поступил к нам по обмену из Национального музея Мексики в Мехико.

Маркано («Mem. Soc. d’Anthrop.». Paris, 1890, с. 200) пишет: «Племя пиароя из Венесуэлы имеет обычай раскрашивать свои тела иначе, чем индейцы Северной Америки. Они вырезают деревянные штампики, которые, будучи намазанными краской (как наши дети мажут каучуковые печатки чернилами), прикладываются к телу». На рис. 343 мы видим образчики таковых штампиков. Подобные же сюжеты мы видим и на местных петроглифах. Туземцы либо копировали модели, которые были оставлены им, в виде наскальных рисунков, их этническими предшественниками, либо остаётся предположить, что они знали значение древних символов и хранили традиции предков. Впрочем, это всё — не подкреплённые материалом гипотезы. Для племени пиароя раскраска тел служит и украшением, и насущной необходимостью. Слой краски заменяет им одежду⁷⁸, спасая от укусов насекомых, а заодно становится фантастическим костюмом для праздников и будней.

Опять-таки, все сюжеты подобных штампов не могут быть определены ни как свастики, ни как производные от неё. Они выполнены в стиле, характерном для Центральной и