Конфуцианство и синтоизм

Конфуцианство и синтоизм

Ямадзаки Ансаи, как и прочие японские конфуцианцы, стремился сочетать конфуцианские принципы с нормами синтоизма. Он выдвинул теорию, согласно которой неоконфуцианское ли (не старое «ли» Конфуция, т. е. церемонии, ритуал, а иное, неоконфуцианское, т. е. великий принцип, всеобщий порядок) является той самой божественной силой природы, которая проявляет себя через посредство традиционных синтоистских ками во главе с великой Аматэрасу. В условиях XVIII-XIX вв. толчок в сторону сближения неоконфуцианства с синтоизмом имел большой политический смысл.

Культ древности и великих идеалов прошлого, изучения истории Японии, истоков ее культуры способствовал своеобразному возрождению синтоизма, укреплению его норм во всех сословиях, и прежде всего в самурайстве с его склонностью к идеям величия предков и преданности господину. Постепенно этот культ, переработанный сквозь призму конфуцианского отношения к правителю, к государю, все более определенно стал относиться именно к японскому императору – наследнику богини Аматэрасу, единственному законному правителю Японии.

Показательно, что под этим углом зрения переосмысливалось и само конфуцианство. Краеугольным камнем его доктрины был, например, тезис о гэмин – перемене мандата, владение которым находилось в прямой зависимости от степени добродетельности императора и смена которого освящала характерный для истории Китая принцип сменяемости династий.

В Японии, где императорская династия была лишь одна и где принцип преданности господину почитался как наивысшая добродетель, тезис о гэмин оказался неприемлем. Здесь даже возникла легенда, согласно которой любой корабль, перевозивший из Китая в Японию текст трактата «Мэн-цзы» (в нем с наибольшей полнотой был сформулирован принцип добродетельности государя, включавший право народа выступить против правителя-тирана и свергнуть его), неизменно терпел крушение.

С конца XVIII в. в Японии все заметней усиливался культ императора. В противовес поддерживаемому сегунами буддизму многие князья и феодалы проводили реформы, способствовавшие ограничению влияния буддийских храмов и упрочению норм синтоизма, проимператорские тенденции которого были теперь сильно укреплены идеями и концепциями неоконфуцианства. Власть сегунов и влияние буддизма в стране ослабевали.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.