Панцирь

Панцирь

Долгое время учёные полагали, что с пластинчатыми доспехами – «бронями дощатыми» – славяне познакомились не ранее ХII века. Археологам попадались в земле исключительно кольчуги. Одни авторы в связи с этим писали об «отсталости» наших предков, другие, наоборот, неумеренно восхваляли славянскую кольчугу в противовес якобы неудобным и неуклюжим латам рыцарей Запада. Вспоминали и существовавшее некогда мнение, будто Запад освоил кольчугу в том же ХII веке. А третьи задавались вопросом: почему в таком случае обычная по археологическим материалам кольчуга почти не фигурирует на летописных миниатюрах, фресках и иконах, изображающих святых воинов? Боевая одежда на этих памятниках передаётся, как правило, в виде чешуи. Неужели русские художники настолько рабски следовали канонам византийского искусства, влияние которого тогда было очень сильно? И почему именно в изображениях воинов? В других случаях они почему-то предпочитали рисовать и ваять знакомое, своё…

Византийский солдат в чешуйчатом панцире. С миниатюры Византийского кодекса

И вот в 1948 году в Новгороде, в слое ХI века, были найдены какие-то стальные пластинки. Спустя некоторое время не осталось сомнений – земля сохранила фрагмент пластинчатого доспеха. Вот тогда-то учёные внимательно пригляделись к похожим предметам, найденным в других городах. Их назначение долгое время оставалось неясным; новая находка позволила дать им объяснение.

В домонгольскую эпоху (IХ—ХII века) кольчуга действительно преобладала. На каждые четыре кольчуги, найденные в раскопках, приходится всего один панцирь. В ХII—ХIII веках вместе с появлением тяжёлой боевой кавалерии произошло и необходимое усиление защитного доспеха. В предыдущей главе упоминалось, какие изменения претерпела в своё время кольчуга. А теперь стала ускоренно совершенствоваться и пластинчатая броня.

Металлические пластины панциря заходили одна за другую, действительно создавая впечатление чешуи; в местах наложения защита оказывалась двойной. К тому же пластины были изогнуты, что позволяло ещё лучше отводить или смягчать удары вражеского оружия.

В послемонгольское время, если верить археологическим данным, кольчуга постепенно уступает место панцирю. В том же Новгороде в слоях ХIV – ХV веков на каждые девять остатков пластинчатого доспеха приходится всего один обрывок кольчуги…

Согласно последним исследованиям, пластинчатая броня была известна на территории нашей страны начиная со скифского времени. В русском войске панцири появились в период образования государства – в VIII—Х веках. Археологами раскопана даже мастерская «доспешного мастера», жившего в Х—ХI веках. Там обнаружены инструменты и кольчужные кольца, а также пластинки доспеха.

I. Воины в пластинчатом и чешуйчатом панцирях. С клейм житийной иконы «Святой Георгий». Начало XIV века

II. Детали защитной одежды (VIII–XIV века): 1 – детали пластинчатых доспехов, 2 – скрепление частей пластинчатого доспеха, 3 – скрепление чешуйчатого доспеха, 4 – детали чешуйчатых доспехов

В отличие от Западной Европы, у нас пока не найдено совершенно целых доспехов, только фрагменты. Тем не менее учёные уверены в том, что конструкции их были различны.

Древнейшая система, очень долго державшаяся в воинском обиходе, не требовала кожаной основы. Удлинённые прямоугольные пластинки размером 8—10х1,5–3,5 см непосредственно связывались при помощи ремешков. Судя по сохранившимся изображениями, такой доспех достигал бёдер и делился по высоте на горизонтальные ряды тесно сжатых продолговатых пластин. Доспех расширялся книзу и имел рукава. Эта конструкция не была чисто славянской; по другую сторону Балтийского моря, на шведском острове Готланд, у города Висбю, найден совершенно аналогичный панцирь, правда, без рукавов и расширения внизу. Состоял он из шестисот двадцати восьми пластинок.

Доспех «ременного плетения» считается весьма древним ближневосточным изобретением. По всей видимости, в Европу он проник вместе с азиатскими пришельцами V–VII веков. Древнейшие находки его сделаны при раскопках аварских и лангобардских погребений в Крыму, Венгрии, центральной Италии. Пластинчатый доспех знала и Скандинавия, причём, по отзывам зарубежных учёных, это «без сомнения был результат торговли с Россией». Новый толчок развитию пластинчатого доспеха на Руси дало монгольское нашествие: захватчики пользовались этой же разновидностью панциря.

Совсем иначе была устроена чешуйчатая броня. Пластины размером 6х4—6 см, то есть почти квадратные, пришнуровывались к кожаной или плотной матерчатой основе с одного края и надвигались друг на дружку, как черепица. Чтобы пластины не отходили от основы и не топорщились при ударе или резком движении, они скреплялись с основой ещё и одной-двумя центральными заклёпками. По сравнению с системой «ременного плетения» такой панцирь оказывался более эластичным.

Воин в комбинированном доспехе

В русских городах пластины чешуйчатых панцирей найдены в слоях ХIII—ХIV веков. Рисунки же их встречаются начиная с ХI века: на некоторых изображены византийские воины, на других – русские. Панцири выписаны во всех деталях, что предполагает близкое знакомство с ними древнего художника. Местами чёткий штрих позволяет насчитать до шестисот отдельных пластинок, видны даже заклёпки и декоративная позолота. Вопрос о первоначальном появлении чешуйчатого панциря у славян, таким образом, остаётся открытым. В Европе этот доспех (известный с глубокой древности уже в Египте, Сирии, Месопотамии и Риме) применялся со времени великого переселения народов до ХIII—ХIV веков, когда его вытеснили латы, состоявшие из крупных полос и пластин.

В Восточной Европе он продержался дольше. В Московской Руси его называли тюркским словом «куяк». Панцирь ременного плетения тогда же именовался «ярык» или «кояр».

Существовали и комбинированные доспехи, например кольчужные на груди, чешуйчатые на рукавах и подоле.

Очень рано появились на Руси и предшественники «настоящих» рыцарских лат. Ряд предметов, например железные налокотники, считаются даже древнейшими в Европе. Учёные смело причисляют Русь к тем государствам Европы, где защитное снаряжение воина прогрессировало особенно быстро. Это говорит и о воинской доблести наших предков, и о высоком мастерстве кузнецов, никому в Европе не уступавших в своём ремесле.