Современная Россия и рабочее движение{26} . Газетный отчет

Современная Россия и рабочее движение{26}. Газетный отчет

Несколько дней назад в Кракове выступил с докладом один из самых выдающихся вождей русской социал-демократии товарищ Ленин. Приводим краткое изложение доклада, отмечая при этом для сведения читателей галичан, что Ленин является вождем так называемого «большевистского», т. е. наиболее радикального, непримиримого направления в русской социал-демократии.

Характеризуя рабочее движение в России, докладчик отмечает большое значение, которое оно имеет также и для стран Запада, ибо несомненно, что в период социалистических революций и там будут происходить явления, подобные тем, какие имели место в России. Как на пример докладчик указывает на внезапный переход от относительного спокойствия к возникновению массовых движений. В 1895 году бастующих в России было только 40 тысяч, а в 1905 году в одном лишь январе бастовало 400 тысяч; в течение же всего года эта цифра возросла до 3 миллионов.

Теперешняя политическая ситуация в России сложилась в результате опыта революции, классовых боев, происходивших в это время. Один японец назвал русскую революцию «бессильной революцией при неспособном правительстве». Однако правительство полностью использовало опыт революции. Достаточно напомнить об отношении правительства к крестьянам. Вначале, при составлении закона о выборах в I Думу, оно возлагало надежды на крестьян, как на спокойный, патриархальный элемент. Но когда оказалось, что русский крестьянин, борющийся за землю, является по самой своей природе, правда, не социалистом, как думали некоторые утописты народники, но во всяком случае демократом, – тогда правительство произвело переворот, изменив избирательный закон.

Нынешняя Дума – не игрушка, а действительный орган власти реакционных слоев, царской бюрократии, объединенной с крепостниками-помещиками и верхами буржуазии.

Какова была роль русских либералов? В I и II Думе либералы старались успокоить крестьянина, направить его с пути революционного на так называемый конституционный путь. Очевидно, однако, что выкуп части помещичьих земель, предложенный кадетами, был лишь новой попыткой ограбить, обмануть русского крестьянина. Это не удалось, главным образом, благодаря тактике социал-демократов в Думе, постоянно толкавших крестьян налево.

Октябрьская забастовка{27} была переломным моментом для русского либерализма. До революции либералы говорили, что «революция должна стать властью» (Струве); позже они переменили тон, опасаясь будто бы эксцессов революции, хотя хорошо знали, что «эксцессы» бывают только со стороны правительства. Октябристы отделились от либерализма и прямо встали на сторону правительства, пошли на лакейское прислуживание ему. Тогда-то именно Гучков, лидер октябристов, писал князю Трубецкому, что дальнейшие революционные взрывы угрожают самому благосостоянию буржуазии.

Такова классовая основа современной контрреволюции. Беззакония совершаются открыто, классовое лицо правительства разоблачено. За беззаконные действия в отношении революционных элементов правительство награждает похвалами и орденами. Так, недавно, во время обыска у депутата тов. Петровского, его незаконно заперли в комнате, а потом на запрос по этому поводу в Думе министр заявил, что следует быть признательным полиции за такое усердие.

Используя опыт классовых боев во время революции, Столыпин начал проводить свою пресловутую аграрную политику расслоения крестьян на зажиточную мелкую буржуазию и полупролетарские элементы. Эта новая политика была глумлением над старыми «патриархальными лозунгами» Каткова и Победоносцева[6]. Но правительство не могло поступить иначе.

Таким образом, вводя теперешнюю контрреволюционную систему, правительство опиралось на помещиков и запуганную буржуазию. Правда, «объединенное дворянство»{28} уже в 1906 г. домогалось роспуска Думы, но правительство еще медлило тогда с переворотом, ожидая результатов своей аграрной политики в отношении крестьян и изменений в психологии запуганной революцией буржуазии.

Теперь эта контрреволюционная система исчерпала себя, исчерпала свои социальные силы. Обстоятельства сложились так, что никакая реформа в современной России невозможна. Дума занимается мелочами; если же она и вынесет какое-либо решение, то Государственный совет и двор его отменяют или подвергают изменению до неузнаваемости. Реформистских возможностей в современной России нет. Отсюда ясна демагогия тактики кадетов, которые вносят в Думу различные «принципиальные» проекты всяческих свобод; вносят именно потому, что знают, что Дума ни в коем случае принять их не может. «У нас есть, слава богу, конституция!» – восклицал Милюков. Но никаких реформ при существующем строе быть не может, хотя внутреннее положение России так плачевно, что очевидна ее отсталость даже по сравнению с Азией. Даже печать октябристов пишет, что «дальше так жить невозможно».

Отсюда ясны задачи пролетариата, который стоит перед новой революцией. Настроение поднимается. В 1910 г. число бастующих по официальной статистике составляло только 40 тысяч, а в 1912 г. уже 680 тысяч; из них 500 тысяч падает на политические забастовки.

Отсюда ясна тактика российской социал-демократии. Она должна укреплять организацию, печать и т. д.; это – азбука давно разработанной на Западе тактики социалистов, прежде всего немецкой социал-демократии. Но первая задача РСДРП – воспитывать массы для демократической революции. Эта задача не стоит уже на Западе, там в порядке дня стоит совершенно другая задача – задача мобилизации – собирания, просвещения, организации широких масс для ликвидации капиталистического строя.

Если мы сосредоточим внимание на вопросе приближающейся революции в России и на задачах социал-демократии в ней, мы поймем, в чем сущность споров с так называемыми «ликвидаторами» в лагере русских социал-демократов. Ликвидаторство отнюдь не является изобретением части русских с.-д.; первыми ликвидаторами были «народники», которые еще в 1906 г. в журнале «Русское Богатство»{29} выставили лозунг: долой подполье, долой республику! Ликвидаторы хотели бы уничтожить нелегальную партию и основать открытую. Это смешно, особенно, если принять во внимание, что даже «прогрессисты» (помесь октябристов с кадетами) не осмелились просить легализации. При этих условиях ликвидаторские лозунги означают прямое предательство! Конечно, нелегальная партия должна использовать все легальные возможности: печать, Думу, даже закон о страховании{30}, – но лишь для расширения агитации и организации; существо же агитации должно оставаться революционным. Следует бороться против иллюзии, что в России есть конституция, и лозунгам реформистским следует противопоставить лозунг революции, республики!

Таково было содержание доклада тов. Ленина. На вопрос одного из присутствующих, как он смотрит на национальный вопрос, докладчик ответил, что российская социал-демократия полностью признает право каждой нации на «самоопределение», на решение своей судьбы, даже на отделение от России. Ибо русская революция, дело демократии отнюдь не связаны (как это было в Германии) с делом объединения, централизации. Вопросом, от которого зависит демократизация России, является не национальный, а аграрный вопрос.

Вместе с тем тов. Ленин подчеркивает необходимость полного единства революционной армии пролетариата различных национальностей в борьбе за полную демократизацию страны. Лишь на этой основе является возможным разрешение национального вопроса, как это имеет место в Америке, Бельгии и Швейцарии. Докладчик полемизирует с положениями Реннера по национальному вопросу и резко выступает против лозунга культурно-национальной автономии. Некоторые в России утверждают, что дальнейшее развитие России пойдет по австрийскому пути, пути гнилому и медленному. Однако мы должны остерегаться всякой национальной борьбы внутри социал-демократии, которая свела бы на нет великую задачу революционной борьбы; в этом отношении национальная борьба в Австрии должна служить нам предостережением{31}. Образцом для нас должна быть социал-демократия на Кавказе, которая вела пропаганду одновременно на грузинском, армянском, татарском и русском языках.

Напечатано 22 апреля 1913 г. в газете «Naprz?d» № 92

Печатается по тексту газеты Перевод с польского

Данный текст является ознакомительным фрагментом.