VІІІ Ночь въ крѣпости послѣ штурма. — Баранта. — Побѣдители кушаютъ. — Утро 13-го января. Освобожденные плѣнники-Персы. — Движеніе малыхъ отрядовъ въ пески и къ Асхабату. — Раздача крестовъ. — Отъѣздъ Скобелева въ передовыя отрядъ. — Текинскія племена изъявляютъ покорность. — Грамоты Скобелева
VІІІ
Ночь въ кр?пости посл? штурма. — Баранта. — Поб?дители кушаютъ. — Утро 13-го января. Освобожденные пл?нники-Персы. — Движеніе малыхъ отрядовъ въ пески и къ Асхабату. — Раздача крестовъ. — Отъ?здъ Скобелева въ передовыя отрядъ. — Текинскія племена изъявляютъ покорность. — Грамоты Скобелева
Утомленныя дневнымъ боемъ и пресл?дованіемъ по пескамъ, войска къ. вечеру вернулись на т? самыя позиціи, гд? еще такъ недавно шла ожесточенная борьба. Возвращаясь изъ пресл?дованія, генералъ Скобелевъ приказалъ обратить особенное вниманіе на холмъ Геокъ-Тепе и немедленно же приступить къ укр?пленію этого м?ста, которое должно было составить цитадель для прочнаго удержанія за собой кр?пости. Гарнизономъ па этомъ холм? было оставлено шесть ротъ п?хоты, дв? мортиры, ра четырехъ-фунтовыхъ и два горныхъ орудія.
Странный видъ представляла кр?пость посл? штурма. Извилистые проходы между кибитками, входы въ землянки, валы и внутреній ровъ ус?яны были трупами, умирающими ранеными. Небольшая кала, расположенная саженяхъ во ста отъ холма, была биткомъ набита женщинами и д?тьми и изъ ихъ утомленной груди уже временами только вырывались сиплые вопли и стоны. Во мрак? ночи, см?нившей день штурма, изр?дка вспыхивали огоньки и раздавались сухіе ружейные выстр?лы, то на аванпостахъ, то на ст?н?, то между кибитками, въ которыхъ усп?ли скрыться, во время дневнаго боя, текинцы. Н?которые, пользуясь наступившею темнотою, старались пробраться въ пески черезъ выходы.
А, не?вшіе ц?лый день, поб?дители, не обращая вниманія на эту стр?льбу, массами тащили муку, курдючье сало, масло и крупу; другіе гнали и тянули на веревк? телятъ и барановъ, несли куръ и все, что можно было ?сть.
Не смотря на утомленіе, солдаты толпились вокругъ костровъ, натащивъ изъ кибитокъ сковородъ, жел?зныхъ листовъ, "кунгановъ" и прочей утвари и все это пекло, жарило и варило… Тутъ приготовлялисъ и лепешки, и галушки, и плоскіе хл?бы, жаркое въ разомъ вид? и изъ разнаго мяса; при атомъ выр?зались отборн?йшіе куски, а остальное бросалось въ сторону.
Надъ холмомъ и лагеремъ, гд? еще такъ недавно раздавались выстр?лы и носились облава пороховаго дыма, теперь стоялъ дымъ отъ костровъ, чадъ кипящаго сала; ворчала на сковородахъ баранина и слышался веселый говоръ, прерываемый взрывомъ веселаго хохота. Особенно причудливый видъ представлялъ холмъ, озаряемый колеблющимся пламенемъ костровъ. По ст?намъ стояла р?дкая ц?пь часовыхъ. У воротъ караулы. По временамъ, внутренность кр?пости перес?кали, по разнымъ направленіямъ, казачьи разъ?зды и п?хотные патрули…
Вдругъ вспыхиваетъ гд? нибудь большое пламя и снопъ искръ, какъ фейерверкъ, озаряетъ ночной мракъ; это пылаютъ кибитки, подожженыя какимъ нибудь забулдыгой… На пожаръ ?детъ патруль.
— Что это вы, подлецы, тутъ зажгли? кричитъ старшій. — Вы вс? кибитки хотите спалить, что ли? Мало вамъ, дуракамъ, что вамъ позволили все брать тутъ; н?тъ, надо еще жечь! Потушить сейчасъ! Ну!., ты чего стоишь? бери лопату и засыпай…
И начинается тушеніе пожара…
Около одного изъ костровъ, на холм? сидитъ челов?къ пять солдатъ. Огонь горитъ въ ямк?; тутъ же прилажено два тагана и молодой солдатикъ въ текинскомъ халат?, который онъ неизв?стно зач?мъ над?лъ, и съ лицомъ, выпачканнымъ жиромъ и глиной, хлопанетъ около большаго чугуннаго котла и сковороды. Въ котл? кипятъ отборн?йшія части молочнаго теленка и н?жн?йшія части куръ, а на сковород? поджариваются "самыя лучшія" лепешки… Вс? ?дятъ уже не въ первый разъ и по атому выраженіе лицъ н?сколько серьезное и спокойное. ?да сопровождается бес?дою.
— И красивыя, братцы, бабы у текинцевъ, только горя имъ теперь много…
— Пропади он? совс?мъ-бабы! говоритъ унтеръ-офицеръ, баловство одно… Теперь, сказываютъ, опять въ степу пойдемъ…
— А много, братцы, сегодня накрошили текинца…
— Да; отучили собакъ по чужое мясо ходить…
— Распростились это мы другъ съ другомъ, слышится въ другомъ м?ст?; ночь была темная, наволочная; перевезли орудію и ящикъ съ патронами съ траншей… А командиръ-то и говоритъ: "смотри, братцы, когда взрывъ будетъ, тогда мы съ третьей ротой бросимся"… Вотъ "пресл?довалъ" взрывъ, тутъ закричали вс? "ура!" Не утерп?ли сердца наши… бросились… Тутъ у насъ спервоначалу одного убили; ну, Богъ съ нимъ! впередъ, братцы! на ст?нку, скор?е на ст?нку!
— Какъ заняли этотъ самый шиханъ (холмъ), прерываетъ артиллеристъ, а текинцы густо, густо поб?гли въ пески; а мы-то по пути изъ орудія-то имъ… жарили, жарили… вотъ такъ нат?шились!.. Постояли посмотр?ли; въ скоромъ времени генералъ Скобелевъ въ погоню за "имъ"; охоту отбилъ шутить съ русскимъ… Возвратился это онъ на шиханъ, за?халъ съ той стороны: "ну, братцы, говоритъ, спасибо вамъ, что не выдали!"…
— Яшинъ! слышится подальше.
— Чаго?
— Что-то мн? неможится… Возьми т?сто, да пожарь лепешки-то… Животъ болитъ…
— Жарь самъ: у меня у самаго животъ болитъ…
Видно досыта покушали, на текинскій счетъ, поб?дители!..
Съ разсв?томъ 13 Января, стр?льба въ кр?пости еще разъ возобновилась на н?сколько часовъ. Это стр?ляли часовые на аванпостахъ и на ст?нахъ по т?мъ текинцамъ, которые усп?ли скрыться ночью въ песчаныхъ барханахъ и въ ямахъ кр?пости и пробовали б?жать въ пески. Тутъ ихъ погибло еще челов?къ дв?сти; нашихъ же было ранено только двое.
Обширная внутренняя площадь кр?пости, уставленная тысячами кибитокъ, была занята нашими солдатами и казаками; они бродили изъ кибитки въ кибитку и брали все, что ни попадало подъ руки. Добыча состояла главнымъ образомъ изъ ковровыхъ изд?лій, серебряныхъ украшеній и денегъ.
Для сбора оружія и провіанта, которые предназначались въ казну, посылались особыя команды: он? стаскивали м?шки въ общіе бунты, около которыхъ ставились часовые. Все остальное, съ утра до вечера, разбиралось нашими солдатами. "Аламанъ" производился довольно спокойно и добродушно, потому что съ избыткомъ хватало на вс?хъ.
При взятіи кр?пости, было освобождено довольно много рабовъ-персовъ, которыхъ солдаты, въ пылу боя, узнавали по трусливому и униженному виду и оковамъ, которыя они волокли на ногахъ. Только что ихъ освободили, недавніе рабы бросились… не драться, а грабить.
Какой-то старый персъ съ двумя другими, помоложе, даже еще не снявъ какъ сл?дуетъ ц?пей съ своихъ ногъ, поймалъ поскор?е двухъ ишаковъ и какого-то обл?злаго верблюда л до того ихъ навьючилъ коврами и всякой всячиной, что, подъ массою груза, отъ верблюда были только видны ноги и голова, а отъ ишаковъ даже ничего не было видно. Въ такомъ только вид? онъ р?шился отступить изъ кр?пости; но у воротъ былъ задержанъ карауломъ.
— Ты это что? сказалъ начальникъ караула; мало теб?, подлецу, что теб? свободу дали, да и жизнь сохранили… Ибрагимовъ!
— Чего изволите!
— Переведи ему это… Мало теб? подлецу? Дай ему въ шею! Свалить все это… Бери, братцы, кому требуется… Мало теб?? Дай, дай ему еще разъ! переведи ему это… А теперь — вонъ изъ кр?пости!
Такъ и ушелъ старикъ ни съ ч?мъ, сохраняя воспоминаніе о русскихъ подзатыльникахъ.
Посл? занятія Денгиль-Тепе и пораженія текинцевъ на ихъ главной позиціи, начинается д?йствіе малыхъ отрядовъ. Генералъ Скобелевъ, не желая дать опомниться непріятелю отъ впечатл?нія, произведеннаго погромомъ 12-го января, немедленно, посл? однодневнаго отдыха, приступилъ въ возобновленію военныхъ д?йствій. 14-го января, отрядъ Куропаткина былъ двинутъ на Асхабатъ.
17-го января, генералъ Скобелевъ присоединился къ отряду Куропаткина, а 18-го Асхабатъ былъ занятъ безъ боя. Жители вышли съ покорностью. Кавалерія, подъ начальствомъ Эрнстова, двинулась дал?е, на Аннау.
Въ день занятія Асхабата, н?которые почетные люди (ханы, сердари) прислали командующему войсками сл?дующее заявленіе:
"Да будетъ изв?стно вс?мъ сердарамъ и генераламъ Б?лаго Царя, что текинскіе жители, не им?я понятія о своей слабости, оказывали сопротивленіе противъ воли могущественнаго Б?лаго Царя, за что подвергнуты теперешнему наказанію. Теперь б?дные жители желаютъ изъявить свою покорность. Для житья не им?ютъ кибитокъ, а для жизни не им?ютъ припасовъ. Если милостиво возвратите м?ста и жилища, то н?сколько челов?къ явятся въ вамъ для принятія подданства подъ присяжнымъ условіемъ. Въ настоящее время они боятся васъ. Если въ отв?тъ на это пришлете письмо о томъ, чтобы жители не боялись, а явились, то тогда они въ скоромъ времени соберутся"…
Генералъ Скобелевъ относился сначала довольно недов?рчиво ко вс?мъ этимъ мирнымъ заявленіямъ. Т?мъ не мен?е, въ тотъ же день онъ приказалъ разослать по селеніямъ дв? сл?дующихъ прокламаціи:
I. "Объявляю всему ахалъ-текинскому населенію, что силою войскъ Великаго моего Государя, кр?пость ваша, Геокъ-Тепе взята и защитники ея перебиты, а семейства, какъ ихъ, такъ и т?хъ, которые б?жали изъ кр?пости находятся въ пл?ну у поб?доносныхъ, вв?ренныхъ мн?, войскъ; поэтому приглашаю все оставшееся населеніе Ахалъ-Теке повергнуть свою судьбу на безусловное милосердіе Государя Императора, причемъ поставляю въ изв?стность, что жизнь, семейства и имущество изъявившихъ покорность будутъ въ полной безопасности, какъ и вс?хъ прочихъ подданныхъ Его Величества, Б?лаго Царя.
"Напротивъ того, вс? сопротивляющіеся Его поб?доноснымъ войскамъ и отнын? продолжающіе упорствовать въ безразсудномъ сопротивленіи будутъ истреблены, какъ разбойники и преступники"…
II. (Отв?тъ на первое текинское посланіе).
"Въ отв?тъ на письмо объявляю, что войска могущественнаго Б?лаго Царя пришли сюда не раззорять жителей Ахалъ-Текинскаго оазиса, а напротивъ, усмирить и водворить въ нихъ полное спокойствіе съ пожеланіемъ добра и богатства.
"Если жители текинцы отъ малаго до старшаго придутъ ко мн? съ покорностью или вышлютъ своихъ представителей, то они будутъ мною приняты.
"Великъ Б?лый Царь, несокрушимо Его в?чное могущество, неисчерпаемо Его Царское милосердіе, а впрочемъ, какъ сами знаете"…