Сбалансированная поддержка малого бизнеса

Сбалансированная поддержка малого бизнеса

Начнем с анализа корня происхождения проблемной ситуации в сфере регулирования малого предпринимательства в нашей стране. Малый и средний бизнес в России де факто «задавлен» налогами. Чтобы найти путь решения этой проблемы, необходимо понять источники ее происхождения, которые во многом связаны с государственным фискальным и бюджетным процессом.

В действительности проблемы малого бизнеса произрастают из его постоянного ограбления государством и чиновничеством и следующего за ним неэффективного расходования изъятых средств.

Людям, сведущим в области бюджетных отношений, известно, что большая часть ключевых налогов (НДС, налог на прибыль, большая часть НДФЛ) поступает и распределяется между двумя уровнями налоговой системы: Федерацией и субъектом по месту уплаты. При этом субъекты поставлены в условия, когда они должны «выпрашивать» «наверху» свои же деньги.

И сложившийся порядок, и методика бюджетного финансирования, когда основные объемы выделяются лишь под конец финансового года, когда что-то профинансировать уже малореально, являются, мягко говоря, неэффективными. Без делегирования бюджетных полномочий и в условиях многозадачности эффективно собрать деньги на самый верх, а потом их распределить в течение ограниченного периода времени крайне затруднительно. Это порождает низкое качество бюджетного процесса, так как эффективная связь между низовым уровнем и уровнем Федерации и субъектов отсутствует.

В этих условиях в течение финансового года местные бюджеты вынуждены кредитоваться на покрытие образовавшегося у них кассового разрыва, так как деньги они получат лишь в конце года, хотя в это же самое время на счетах в Федеральном казначействе без дела могут быть размещены уже выделенные под них средства.

Таким образом, местные бюджеты специально вынуждаются к их кредитованию на коммерческих условиях. Сначала деньги проедаются в проценты по кредитам банков на покрытие кассового разрыва (до 18–20 % в год), затем идет демпинг по государственному или муниципальному заказу. Все это происходит на фоне действия положений законодательства о государственных закупках, которое нацелено лишь на минимизацию расходов по ним, не учитывая в большинстве случаев качество приобретаемых товаров и услуг.

В результате вместо ожидаемого итога государственных закупок при больших затратах получается не только дорогой, но и низкосортный результат.

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что система российского государственного заказа изначально построена с запрограммированными дефектами, призванными снижать ее работоспособность, и лишь поверхностно создает видимость нацеленности на эффективное расходование бюджетных средств.

Так происходит постольку, поскольку у высшего руководства страны сохраняется иллюзия, что, если губернаторы вынуждены постоянно выступать в роли «просителей», часто своих же денег, то они будут более управляемы. При сбалансированной экономике и в отсутствие необходимости решать системные проблемы на местах, это так и происходит.

Но когда в инфраструктурной сфере на местах происходит полный развал, когда необходимы огромные инвестиции на реновацию основных фондов экономики, эта порочная в ее основании бюджетная система начинает не укреплять «вертикаль», а разрушать ее ускоренными темпами.

Чисто психологически для руководителей регионов, которых до недавнего времени выбирал и назначал только Президент России, представляется неприятным демонстрировать реальную ситуацию в своем регионе. Они всячески склонны ее ретушировать, чтобы не впасть в немилость у высшей власти, дабы не быть смененными как «утратившие доверие». Означенный подход порождает в регионах погоню за скороспелыми, показушными результатами.

Эти «потемкинские деревни» невозможны на местах в районах и поселениях, так как местный народ хорошо знает свои проблемы. А вот по отношению к высшей власти, которая приезжает эпизодически и маршрут следования которой заранее известен, это более чем возможно.

Недофинансирование инфраструктуры, как в социальной, так и в производственных сферах, до предела обостряет проблемы массового выбытия основных фондов, в том числе в периоды, когда их быстрая «аварийная» замена затруднена – например, зимой.

Самый крупный инвестор в нашей стране – это государство, которое через инструмент эффективных государственных закупок способно регулировать практически любые сферы экономической деятельности внутри страны. При этом важно не только эффективно тратить бюджетные деньги, важно также не отбирать их у бизнеса, не лишать бизнес оборотного капитала либо возможностей по его увеличению.

Первым шагом на этом пути должен стать отказ от порочной существующей практики федерального «пылесоса», высасывающего все деньги наверх. У нас достаточно аналитиков-экономистов, которые могут научным путем с минимальной погрешностью рассчитать для каждого налога пропорции их деления между разными уровнями бюджетной системы, без необходимости гонять деньги туда-сюда.

Необходимо понимать и всегда помнить, что налоги выполняют не только фискальную, но и регулирующую функцию. Поэтому повышение налогов приводит часто не к повышению сборов, а к их снижению.

Теперь о конкретной ситуации, которая сложилась в частном секторе сегодняшней России. Для этого приведем цитату из «Российской газеты»[90]:

«Ситуацию, сложившуюся в этой сфере экономики, иначе как катастрофой не назовешь. Выборочный опрос 300 предпринимателей, который провела ассоциация, показал, что более 65 процентов из них свернули планы по развитию, 50 процентов увольняют сотрудников, почти всюду снижают заработную плату.

По данным налоговой службы, только за декабрь прошлого и январь нынешнего года (прим. ред. речь идет от 2012–2013 гг.) с учета снялось 208 тысяч индивидуальных предпринимателей.

Безрадостные прогнозы для малого бизнеса появились, как стало известно, что с 1 января 2013 года обязательные взносы для самозанятого населения в Пенсионный фонд будут увеличены вдвое – с 17 208 до 35 665 рублей в год. А к 2015 году они возрастут в три раза.

Эмоциональные сигналы из регионов еще оставляли надежду, что исход предпринимателей в целом не будет массовым, теперь появились первые официальные цифры, подтверждающие: его масштабы за два последних десятилетия не имеют аналогов.

Ситуацию усугубили новации в торговле: как раз в это самое время у палаточников отняли право продавать самый выгодный товар – табак и пиво. Никто и не подумал, что предложить им взамен. Хотя отрицательный синергетический эффект легко просчитывался.

– Все мы, и профильные ведомства, и общественные организации допустили большую некомпетентность, – считает президент “Опоры России” Александр Бречалов. Потому что действовали вслепую, спустили сверху сумму – плати. А знаем мы, кто эти плательщики, какой доход, на каких территориях, какая сумма им по силам, а какая – нет? Вот с этого и надо было начинать.

Между тем, малый бизнес, ощущающий себя без вины виноватым, в отличие от прежних времен не намерен пассивно ждать, кто и когда за него заступится. В социальных сетях уже появилась информация о том, что предприниматели готовят жалобу в Конституционный суд».

То, что у бизнеса существует возможность обжалования определенных решений в Конституционный суд РФ, безусловно, хорошо. Вопрос в другом: наше правительство – это что, некий враг, от которого постоянно надо ожидать гадостей и держать оборону? В условиях глобализации уже сейчас наметилась миграция бизнеса в сопредельные страны, многих не устраивает такая постоянная оборонительная позиция и «сырые» непроработанные политические решения в сфере экономики. Бизнес либо переходит в тень, либо мигрирует при возможности в такие соседние государства, как Казахстан и Белоруссия.

Поддержка малого предпринимательства – это прежде всего сбалансированная налоговая нагрузка. Если малым предпринимателям невыгодно платить большие налоги и сборы с фонда оплаты труда, и они предпочитают уходить «в тень» либо закрывать бизнес, государство в этой части должно прореагировать правильно.

Нельзя бесконечно заставлять людей «выкручиваться» и придумывать схемы, когда, например, предприниматели, работающие по упрощенной системе налогообложения, выводят из бизнеса прибыль по ставке 6 % (по доходам) + 9 % (с дивидендов), а затем из этих денег фактически «в черную» выплачивают заработную плату своим работникам или проводят ее через обналичивание.

Государство в лице политиков, регулирующих финансы, должно понимать, что конкуренция идей и технологий в экономике осуществляется не только между частными инициативами, но и между государственными. Именно эта конкуренция является причиной бегства капитала из страны.

Любая реформа системы налогообложения в сторону усиления бремени всегда конкурирует с возможностью ухода бизнеса «в тень» или применения схем. Политики почему-то полагают, что плох бизнес, который начинает «выкручиваться», придумывать и реализовывать разные схемы «налоговой оптимизации», а не действовать, как баран на заклание, в соответствие с предназначенной ему ролью. Это не так. Если налог не собирается, а предприятия закрываются, значит, не бизнес плох, а плохо придумали реформу или плохо ее осуществили.

Порог налогообложения находится примерно за один-два шага до достижения точки принятия бизнесом решения об уходе «в тень».

Каждое решение по налогам должно останавливаться именно в этой точке или ранее, если соответствующую отрасль нам необходимо стимулировать.

Вторая возможность для развития как малого, так и среднего и крупного бизнеса – это налоговые каникулы открывающемуся бизнесу по отдельным или всем видам налогов сроком от 1 до 3 лет. При этом должны быть задействованы схемы сдерживания, чтобы эта льгота не использовалась для предпринимательского обмана, когда постоянно открываются новые фирмы. Применение схем увода активов в новую фирму после истечения льготного периода должно рассматриваться, с позиции уголовного права, как один из видов уклонения от уплаты налогов. То есть в случае налоговых каникул должен быть закреплен принцип, что накопленный за льготный период капитал после истечения льготного периода еще некоторый срок (например, 5 лет) должен оставаться и использоваться за фирмой, которая воспользовалась такими налоговыми каникулами. Использование каникул должно иметь добровольный и заявительный характер. Уголовную ответственность за связанные возможные налоговые преступления в виде вывода активов после истечения льготного срока, а также финансовую субсидиарную ответственность за это должны нести все учредители компании и ее исполнительное руководство. Субсидиарная налоговая ответственность может предусматривать уплату 15 % от выручки фирмы за льготный период, то есть примерно столько, сколько бы заплатили при обычной работе по упрощенной системе налогообложения.

Третья возможность развития, с позиции фискальной политики, – это исключение из налоговой базы по налогу на прибыль (налогу на доходы по упрощенной системе налогообложения) доли выручки и/или доходов компании, направляемых в отчетный период на приобретение основных фондов при их наращивании или обновлении.

Перечисленные подходы – это отнюдь не исчерпывающий перечень возможностей для преобразования.

Есть и другие меры поддержки: организация бизнес-инкубаторов, льготная политика муниципалитетов в области установления ставок арендной платы на землю и помещения, государственное и муниципальное софинансирование значимых частных проектов малого бизнеса (капитального ремонта в сфере ЖКУ, строительства дорог и проч.), организация государственно-частного партнерства в социально важных сферах.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.