Архимандрит Серафим (Димитриу) Настоятель храма Святой Марины в Афинах
Архимандрит Серафим (Димитриу)
Настоятель храма Святой Марины в Афинах
– Отец Серафим, как давно вы служите в храме Святой Марины?
– Я служу священником на одном месте вот уже шестнадцать лет. С тех пор как я стал диаконом, наш приход насчитывает примерно двадцать тысяч жителей, а служат в нем всего шесть священнослужителей.
Служить в городской церкви очень непросто, потому что мы имеем дело с безликостью: невозможно знать всех людей, относящихся к приходу, и потому наши отношения в большей степени административные, а не духовные. Например, кто-то придет крестить ребенка. Мы его встретим, попросим у него нужные документы, совершим Таинство Крещения – и после этого больше не увидим, не запомним имени, не узнаем, как он живет, в чем нуждается. Вероятно, у нас не будет даже информации о том, ходит ли этот человек в церковь…
Каждое воскресенье на двух литургиях, которые мы служим, собирается шестьсот – семьсот человек, разве можно знать каждого? Среди двадцати тысяч прихожан лично мы знаем очень немногих. И нас очень волнует, как люди принимают то, что предлагает им церковная община, обретают ли они Христа, Который есть Жизнь и возможность разрешить все трудности? Это очень серьезная проблема. Мы испробовали все возможные способы, чтобы голос Церкви услышали в каждом доме: прибегали и к помощи Интернета, социальных сетей, таких как Facebook, Twitter и другие, делали объявления, развешивали в магазинах и на улицах афиши с приглашениями на различные мероприятия, беседы, в детскую воскресную школу, на богослужения.
Ежедневно в храме совершаются утреня и вечерня. Часто служим и Божественную литургию, но в основном – по воскресеньям и праздникам. А в период Рождества[30] литургия служится каждый день. Однако народ не приходит на ежедневные службы… То есть священник совершает утреню вместе с певчим, а в церкви при этом присутствуют всего четыре-пять человек. Причаститься подойдут еще сто. Во время богослужения многие заходят поклониться иконам и уходят… У всех этих людей присутствует религиозность, но она незрелая – они могут не разбираться в своей вере, не знать своих обязанностей при участии в таинствах. В итоге они рискуют потерять спасение. Мы чувствуем, что должны найти способ, который поможет привести этих людей к Истине. Мы могли бы пойти в каждый дом и стучаться в двери: «Я священник, пришел с вами познакомиться». Но это непросто в наше время. Люди стали отдаляться друг от друга, боятся даже дверь открыть, если им заранее не позвонили по телефону и не предупредили, что придут. К сожалению, нам не удалось составить списки прихожан, мы не знаем, кто они – наши прихожане. Можно было бы сказать: это те, кто принял у нас крещение или венчался, но, возможно, кто-то из них уже уехал из прихода.
– Сами жители знают, к какому приходу они принадлежат?
– В прошлом приход являлся административной единицей города. Например, если человек шел голосовать или ему нужно было получить какую-либо бумагу из муниципалитета, он должен был знать, к какому приходу относится.
Поэтому и сейчас люди знают, на территории какого прихода живут. Однако проживание традиционно в том или ином приходе не подразумевает никакой духовной связи с реальной приходской жизнью, за исключением лишь участия в таинствах или обрядах. В нашем храме служат шесть священников и один диакон. И все мы стараемся изменить сложившуюся ситуацию. Все мы заняты в различных сферах пастырской работы.
Конечно, на первом месте у нас стоит богослужение. Каждое воскресенье – две литургии. Первая начинается в шесть тридцать утра и заканчивается в девять тридцать – в основном для пожилых людей, которые рано просыпаются и хотят закончить свою молитву так, чтобы потом иметь возможность заняться другими делами. Вторая начинается в девять тридцать и заканчивается в одиннадцать – для тех, кто помоложе. В результате молодые семьи приходят на вторую службу, поскольку не надо просыпаться очень рано и им удается немного больше отдохнуть в нерабочий день.
– Как я понял, богослужение в воскресный день длится примерно три часа?
– Да, утреня и литургия служатся за три часа.
– Часы не читаете?
– Часы в большей степени – монастырская служба.
– Это по Уставу? По решению Синода?
– Я не знаю, решение ли это Синода, но такая практика преобладает в приходском богослужении – совершаются вечерня, утреня и Божественная литургия.
– Есть ли общий Устав для всех приходов?
– Все приходы одной епархии, в нашем случае Афинской архиепископии, имеют одинаковое расписание, то есть в одно и то же время они начинают богослужение. Если в каких-то приходах существует возможность сделать что-то еще сверх того, например служить вторую литургию, – можно внести изменения в расписание по благословению митрополита.
Священным Синодом ежегодно издается специальная книга, которая определяет порядок богослужений. Этим указаниям следует духовенство. Исключения бывают только в незапланированных ситуациях, например когда в какой-то конкретный день должно быть проведено некое мероприятие и из-за этого надо быстрее закончить службу. В таком случае священник может взять на себя инициативу исполнять не все стихиры вечерней службы или не весь канон. Но обычно указания Устава, издаваемого Священным Синодом, выполняются везде. Так проще и певчим, и священникам: все знают, что им надо делать. В нашей общине на сегодняшний день богослужение подкрепляется и за счет проведения всенощных бдений – агрипний. Это ночные литургии, которые проводятся в основном по большим праздникам.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее о практике всенощных бдений.
– Всенощное бдение, как и многое другое, пришло к нам из монастырей[31]. В монастырях последование, которое состоит из вечерни, утрени, Божественной литургии, начинается вечером и заканчивается на рассвете. Всенощная в монастыре – это самое долгое по времени богослужение. Следуя этой традиции, в последние годы и в приходских храмах стали его совершать. Начинается служба в восемь вечера, а заканчивается примерно в час ночи. Такого рода богослужения совершаются в особой атмосфере: приглушенный свет, свечи, торжественные песнопения. Но одновременно они имеют и практическое значение – в праздники, не выпадающие на выходные дни, люди не могут пойти в церковь утром, а так они имеют возможность побывать на богослужении вечером. Тот, кто, например, особо почитает святого Димитрия Солунского, воспользуется возможностью поклониться ему вечером. А если бы этих служб не было, он бы не смог.
– А если он захочет причаститься Святых Таин, как ему подготовиться?
– Знаете, и в нашей практике существует очень большая проблема с тем, как именно должно проходить Святое Причастие. К причастию нет какой-то универсальной подготовки. У каждого свои духовные потребности и свои физические возможности.
Лично я бы не хотел вдаваться в рассуждения, например, о посте. Я думаю, что человек, если он не ест утром перед литургией, – это и есть его пост перед причастием. А если человек причащается вечером или ночью, то ему можно позавтракать, потом съесть что-то легкое на полдник и причаститься. Существует практика, тоже идущая из монастырей, по которой за восемь часов до причастия мы не должны ничего вкушать. Но это не является правилом для всех. Нет канона, который устанавливает, сколько часов нужно поститься перед причастием.
В раннехристианской Церкви причащались после ужина, как изображено на иконе Тайной вечери. То есть пост перед Божественным Причастием не является первоначальной церковной традицией. Это намного более поздняя практика, перешедшая в мир из монастырей. В монастырях же пост – это аскетическое упражнение, монахи призваны совершать подвиг, идти на жертвы. Не следует, однако, переносить монашеский подвиг на мирян, семейных людей. Когда в семье принято поститься по средам и пятницам – в воскресенье семья может причащаться, если нет никаких других препятствий. В воспитательных целях исповедующий священник может запретить приступать к причастию, но не в качестве наказания, а ради стремления избежать повторения греха.
Божественное Причастие – не только для хороших людей: «А, ты хороший человек, святой, чистый, – причащайся». Это лекарство для больных. Более того, когда священник причащается сам и причащает верующих, что он говорит? «Причащается раб Божий Николай во оставление грехов…» Мы знаем, что мы грешны, потому и причащаемся. Нам не говорят: «Подходите все те, кто чист, кто держал пост, кто не имеет ни одного греха», – но произносят: «Со страхом Божиим, верою и любовию приступите».
Я приступаю ко причастию, когда исполнен веры, что принимаю Самого Христа. Ведь слово «страх» (греч. ?????) в древнегреческом языке не имело значения боязни греч. ??????), но означало уважение. Этот термин (?????) означает, что я Его люблю и уважаю – и потому приму причастие. Если я не пойду причащаться, то я отказываюсь от приглашения Христова: я не принимаю участия в Евхаристии по причинам, не имеющим отношения к любви ко Христу. Когда Христос пришел на землю, Он жил и общался с большими грешниками. Он не искал в людях образованности, знания закона, а нашел людей чистосердечных, которые просто хотели быть рядом с Ним. Он принял их, и они стали Его учениками. Он говорил с прелюбодейкой, с мытарем. Подобно Христу, и я, как священнослужитель, не выставлю охранника перед Святой Чашей, который бы проверял, что это за человек, желающий причаститься: «Ты исповедовался? Ты постился?»
Как поступал Христос? Христос, когда к Нему привели прелюбодейку, чтобы забить ее камнями, сказал: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень» (см.: Ин. 8: 2-11). Это живой пример для каждого духовника, когда перед ним стоит человек. Никто не безгрешен. А из священнослужителей, из духовников кто безгрешен? Страх, который в прошлом сеяли среди людей, не имеет отношения к православной традиции. Контролировать людей запугиванием – это авторитарное включение, пришедшее с Запада. Но это не Христос… Это не Бог любви, это Бог страха. «Кто ты? Постился? Исповедовался? Нет? Уходи! Не будешь причащаться!» Если мы верим, что Божественное Причастие является лекарством для каждого человека, дорогой в вечную жизнь, – тогда нам следует быть очень снисходительными, каким был Сам Христос. Не может быть так, чтобы Христос раскрывал Свои объятия, а мы, священнослужители, ставили ограждения перед Ним.
Богослужение на приходе – дело сложное. Однако мы очень рады, что каждое воскресенье сотни человек принимают причастие, вкушая Плоть и Кровь Христа. Мы не знаем их, имена их мы впервые слышим только у Чаши. Мы никогда не спрашиваем, исповедовались ли они. Конечно, мы говорим в проповеди, что нужно исповедоваться. Но может быть, они никогда не слышали проповеди, потому что приходят в церковь поздно, а проповедь к этому времени уже заканчивается. Возможно, когда-нибудь настанет тот момент, когда Бог их одернет и спасет, вытащит из ошибок и направит на праведный путь. Поэтому сейчас я не прогоню этих людей из церкви, навешивая на них неподъемный груз формальных правил.
– Однако существуют каноны…
– Каноны Церкви созданы людьми. Это очень важно понимать. Это не каноны, которые дал нам Бог. Никогда Христос не говорил «нельзя». Он лишь сказал: «Любите». Любовь не может допустить, чтобы люди грешили. Наша проблема – это нехватка любви. Если мы научим людей любить, тогда мы сможем требовать что-то от них. Но пока мы не научим их любить, мы не можем им преграждать путь ко Христу.
Каноны были созданы иерархами, людьми своей эпохи, для того чтобы регулировать жизнь общества. Как государственные законы ограничивают вседозволенность, так церковные каноны существуют для помощи в духовном руководстве верующим епископам и священнослужителям, но не для того, чтобы становиться судьями или полицейскими, которые, взяв свод правил, сказали бы: «Яннис, ты сделал то-то, поэтому не будешь причащаться». Священник расскажет людям о грехах, об аскезе, о посте и молитве, о любви… Но он не возьмет пистолет или плетку и не будет сидеть напротив, как следователь, вызнавая одно, другое, третье… Исповедующий священник должен только лишь выслушать и отпустить грехи. Ведь если человек доходит до исповеди, это означает, что он раскаялся в содеянном, что и есть главное. В том же случае, когда он не раскаялся, а я спрашиваю его: «Ты сделал это? Ты сделал то?» – мы ничего не достигаем. Человек не раскается в один миг, его характер не переменится, из плохого он не сделается хорошим моментально.
Христос учил нас любви и милосердию. Милосердный – это тот, кто открывает дверь людям, а не тот, кто закрывает ее. Открывает, чтобы они смогли достичь Бога, приблизившись к Церкви.
– Основа духовной жизни – это Божественная Евхаристия…
– Безусловно. Нет смысла в существовании Церкви, если нет Божественной Евхаристии. Потому что без причастия Христу мы не можем существовать. Он только об этом и просил людей: «Те, кто хочет Меня помнить, делайте так»[32]. Он сказал это и тем самым установил Таинство Божественной Евхаристии – фундамент всего.
Если мы берем за основу Евхаристию, остальное придет само. И оно приходит. Пример – катехизация молодежи. В нашем приходе много детей. В начальных школах полторы тысячи учеников. Я это знаю, потому что каждый год на праздник Трех Святителей[33] мы, священники, идем в школы. Узнав, сколько учеников насчитывается в школе, мы готовим для каждого из них маленькие хлебцы и по приходскому календарю на текущий год. Их забирают учителя и потом распределяют по классам, а перед этим, утром, мы идем в школу, где вместе с учениками читаем молитву и благословляем хлебцы. В Греции по утрам в школах читают молитву перед началом уроков. Каждый год происходит такого рода общение с учениками в день Трех Святителей. Итак, я знаю, что существует примерно полторы тысячи учеников в возрасте от шести до двенадцати лет, и из этих полутора тысяч учеников, относящихся к нашему приходу, примерно восемьдесят ходят в воскресную школу.
– Если в школе есть урок Закона Божия, то зачем нужна дополнительная катехизация? Разве детей не учат в школе основам веры?
– Да, конечно, они изучают Закон Божий. Но одно дело, когда ты узнаешь о своей вере от учителя и получаешь за это оценку, а другое, когда тебе самому интересно узнать. А интерес, естественно, передается только от матери и отца. Учитель тебе скажет то, что написано в книге, ты услышишь, получишь оценку, и делу конец. То есть в школе ничему не научат, если отец и мать не покажут ребенку, как креститься, не привьют навык молитвы, причащения.
– Тогда нужен ли этот урок в школе?
– Урок в школе нужен, так как ребенок получает систематические знания и это может стать основой для лучшего понимания того, чему его научили дома родители и что он видит в храме.
– А кто преподает курс Закона Божия в школах? Это люди Церкви?
– Мы не знаем учителей, не знаем, кто именно преподает Закон Божий нашим детям. Богословы преподают в гимназии (средней школе) и в лицее (старших классах средней школы). В начальной же школе преподают обычные учителя. Но верят ли они в то, о чем рассказывают детям? Живут ли они таинствами Церкви или являются государственными служащими, которые просто выполняют свою работу и могли бы точно так же заниматься чем-то другим?
– У вас есть возможность прийти в школу и пообщаться с учителями?
– У нас есть возможность такого общения. Но на сегодняшний день, в эпоху, которая заставляет людей быть очень далеко друг от друга, в школах учителя тоже отдалены от детей. То есть они чистой воды профессионалы: проводят уроки и уходят. Многие учителя делают что-то сверх программы – их любят ученики, и с ними можно найти способы общения. Они находят время для личной беседы и даже приглашают нас на уроки.
– А в греческих классах есть ученики другого вероисповедания?
– Да, на сегодняшний день в Греции насчитывается большое количество экономических мигрантов из стран Азии и Африки, среди них есть приверженцы других религий.
– Они также узнают о Православии? Или просят, чтобы им преподавали их религию?
– Наше государство пока не предусматривает преподавание других религий иноверными учителями. Тот, кто не является православным христианином, может не присутствовать на уроке религиоведения. В то время, когда другие ученики будут изучать этот предмет, он может заняться своими делами вне класса или, если хочет, находиться в классе, не участвуя в процессе обучения и не получая оценок.
Школьная катехизация в реальности нанесла большой вред тем, что уменьшила роль восприемника, крестного. Заниматься религиозным просвещением должен крестный. Еще совсем недавно крестные были безграмотными и не могли проводить катехизацию и просветителями детей по вопросам веры стали учебные заведения. С помощью воскресных школ, созданных в прошлые годы в приходах (в основном в городах и больших деревнях), ребенок получает знания о своей религии в достаточной мере. Тем не менее в роли катехизатора не должна выступать обычная или воскресная церковная школа, обязанности по катехизации ребенка должны прежде всего лежать на крестном. А в этом мы отстаем, это проблема. Крестные родители не выполняют свою функцию, не учат детей основам веры.
– Вы проводите какие-либо беседы с крестными родителями, когда они приходят крестить ребенка?
– Мы пытаемся это делать. Но на практике все бывает не так, как хотелось бы. Обычно крестные приходят прямо перед крещением, и неизвестно, кто они. Очень часто мы оказываемся в неловком положении, когда понимаем, что восприемники не имеют никакого отношения к Церкви, ведь кто-то становится крестным лишь по социальным причинам. Особенно заметна эта проблема в городских храмах, как я уже говорил, мы не можем знать всех наших прихожан. Очень важно, чтобы Церковь определила свою позицию в вопросе контроля за тем, кто становится крестным.
Если говорить о другом таинстве – Таинстве Брака, также очень важно не выдавать разрешение на венчание парам без предварительной церковной подготовки. Прежде вступления в брак им нужно провести хотя бы несколько бесед с людьми Церкви – преподавателями или священнослужителями. Это очень помогло бы в сближении молодых друг с другом, не было бы так много разводов, как сейчас. Но как системы этого нет, есть только отдельные попытки изменить ситуацию. Существуют школы родителей, но они не так популярны, как мы бы хотели.
– По каким причинам совершаются разводы?
– В основном по экономическим. В последнее время люди привыкли жить только ради денег, и, когда появляются экономические трудности, распадается брак. И эгоизм, конечно же, является важным фактором. Но большинство разводов в нашей сегодняшней реальности все-таки происходят из-за экономических проблем.
– А браки заключаются в Церкви или люди живут без церковного брака?
– Очень многие сегодня живут без совершения Таинства Венчания. Многие, зарегистрировав государственный брак, лишь по прошествии какого-то времени хотят заключить и церковный. Церковный брак ассоциируется с очень большими расходами на торжественные мероприятия: необходимо украшение церкви, красивая одежда, развлечения с праздничным столом и танцами, которые следуют после венчания. Все еще считается, что на событие венчания нужно тратить много денег, много блюд готовить. И очень часто это останавливает. Поэтому значительное
количество людей сегодня выбирают светский брак, а венчаются, только когда появляются деньги, к сожалению.
В Греции люди еще не поняли, что брак – это таинство, которое не нужно выставлять напоказ и связывать с финансовыми затратами.
– Давайте поговорим о другом таинстве – Елеосвящения, или Соборования. У вас совершается это таинство по желанию или есть какой-то регламент?
– У нас нет ограничений. К сожалению, наблюдается следующий неприятный феномен: просят о совершении Таинства Елеосвящения не над больными людьми, а «во благо» или «для дома». Люди не знают основы своей веры, хотя священники пытаются информировать верующих. Приходы, помимо Великой Среды, когда обыкновенно проходит елеосвящение, предоставляют возможность и в другие дни совершить это таинство. Главным образом – во время постов: Рождественского, Великого, Святых апостолов, Успенского, а также в дни памяти святых, которые имеют отношение к медицине: святых бессребреников Космы и Дамиана, святого Пантелеимона. Таинство проходит в храмах, принимают участие и больные, и весь народ. Если есть потребность собороваться, со стороны Церкви нет никаких ограничений. Совершать таинство над больным один раз или более – зависит только от желания самого больного.
– Может быть, существует ошибочное представление об этом таинстве, например, что если пособороваться, то умрешь?
– Что касается Таинства Елеосвящения – нет. Есть подобные представления о Святом Причастии. Люди, редко бывающие в церкви, на слова «надо причащаться» реагируют: «А я умру, если причащусь?» Или больной, которому мы предлагаем причаститься, пугается и говорит: «Вы думаете, я умру?» Но это касается причастия, а не елеосвящения.
– Какую деятельность вы ведете за пределами прихода?
– В нашем приходе служение выстроено так: трое наших священников по случаю больших праздников служат в деревнях или на маленьких островах, в регионах, где нет постоянного священника. И очень часто мы помогаем греческим общинам за границей.
– Это инициатива самих священников?
– Да, это наша инициатива и наше желание. Мы сами все организуем: узнаем, где есть необходимость в помощи, едем и служим. Лично я начал так делать с первого года, как стал священником, и могу сказать, что совершал службы Страстной седмицы и Пасхи в различных местах света. Например, я был в Центральной Африке, Бурунди, Таиланде, Бангкоке, Сан-Пауло в Бразилии, Мар-дель-Плата в Аргентине, два раза – на маленьком острове Ираклиа, где нет постоянного священника. Также служил на Рождество в маленьких деревнях епархий Северной Греции, в Эвросе[34], бывал в дни памяти великих святых в деревнях Пелопоннеса.
Мы в нашей общине всегда готовы помочь, но, к сожалению, не многие священники поступают так же. В провинции, да и в нашей митрополии, по всей Греции наблюдается феномен, когда в одном храме служат одновременно пять или десять священников, и никто из них не хочет ездить и помогать там, где это необходимо. Поскольку мы справляемся с нуждами нашего прихода, то помогаем и другим. Это прекрасный опыт для священника, когда он едет туда, куда, как он знает, никто, кроме него, не поедет. И ему очень важно понимать, что он даровал Христа людям, которые могли бы остаться без литургии и без причастия. Это прекрасное чувство.
Однажды я поехал в одно мусульманское государство, чтобы служить Божественную литургию для православных греков и славян: русских, украинцев и других. И там ко мне подошла русская женщина, которая была замужем за местным. Поскольку она родилась во времена коммунизма, ее не крестили в детстве – и она крестилась взрослой вместе со своими двумя детьми в один из приездов в Россию, втайне от своего мужа-мусульманина. Узнав в российском посольстве, что в часовню на территории посольства Греции прибудет православный священник для служения Божественной литургии, эта женщина пришла вместе со своими детьми. Она говорила по-французски – на этом языке разговаривали в том мусульманском государстве – и на русском. Женщина хотела исповедаться и причаститься. И для меня стало потрясением, когда я увидел, что она просит нашего оператора с камерой не снимать ее, так как боится, что муж увидит съемки по телевизору (он не знал, что она христианка). У нее могли возникнуть серьезные проблемы и даже угроза смерти, поскольку в этом государстве живут фанатичные мусульмане. Я испытал потрясение, поняв, что женщина причащалась только при крещении в России, а теперь я здесь причащаю ее тайно.
Мы с братьями-священниками всегда рады служить нуждам людей. Один из священников нашего прихода – сербский студент, он учится в Греции. И, будучи иеромонахом, тоже всегда рад служить людям из маленьких деревень, совершать богослужения в маленьких женских монастырях, где нет священников. Так делают не только наши монахи-священники, но и два женатых иерея нашего прихода. Они моложе нас, и с радостью направляются туда, где в них нуждаются. Но мы – уникальный случай, обычно так священники не делают. И они многое теряют.
– В Греции существуют особые традиции, связанные с просфорами. Расскажите о них.
– Наша традиция подразумевает, что каждый верующий, каждая семья, идя на Божественную литургию, принимает в ней участие – приносит с собой просфору и вино, которые будут использоваться в Божественной литургии.
– Как вы выбираете главную – Агничную просфору?
– У каждого священника свой подход. Некоторые отбирают хорошо испеченные просфоры, другие – просфоры от людей, ведущих, как им известно, праведный образ жизни. Лично я считаю, что мы не должны делать различий между приношениями. Даже те просфоры, которые они готовят не сами, а покупают в булочной, должны использоваться в литургии. И я обычно одну просфору выбираю для Агнца, но и частицы из остальных попадают в Святую Чашу. Таким образом, на Божественной литургии каждый принесший просфору будет помянут, и каждая просфора будет находиться в Святой Чаше.
– Что вы делаете с оставшимися просфорами?
– Остальные просфоры мы раздаем людям как антидор. Если просфор очень много, мы их отвозим в приходскую столовую для бедных. Часть берут те, кто трудится волонтером в приходе.
Могут и священники взять себе домой и употребить в пищу.
– Ваш храм ведет благотворительную деятельность. В чем она состоит?
– Каждый день наш приход предлагает пищу тем, кто не может себя обеспечить: либо по причине бедности, либо из-за недееспособности. Это старики или больные… Волонтеры утром готовят для сорока шести человек, которые, если могут, приходят в храм сами, или им разносят еду по домам.
Продукты для приготовления пищи или деньги на их покупку жертвуют прихожане. Благотворительность в нашем приходе практикуется и в форме финансовой помощи больным людям – оплачиваются счета за электричество, арендная плата за квартиру. Мы оказываем поддержку молодым людям – студентам, которые в чем-то нуждаются, проживая вдалеке от родного дома, от своих семей, в столице. У нас есть детский сад, в который наши прихожане могут привести своих детей за более низкую плату, чем в других частных детских учреждениях. Здесь дети, помимо всего прочего, получают правильное духовное развитие на базе греко-христианской традиции, как у нас принято говорить.
Мы тратим очень много денег на благотворительность, и очень часто нам сложно оплачивать работу служащих благотворительных организаций вместе с педагогами школы, певчими, уборщицами. Такова сегодня греческая реальность. Но слава Богу, до сего дня, несмотря на кризис, мы не в безвыходном положении. Есть финансовые трудности, но пока справляемся. Все-таки благотворительность не является основной деятельностью Церкви. Главная забота Церкви – это спасение верующих. Но поскольку государственные структуры не были готовы предоставить людям то, в чем они нуждаются, Церковь, руководимая любовью, положила основы благотворительности через веру в Бога. Это делается для человека, который является младшим братом Христа. Именно в Церкви впервые появились социальные столовые, учреждения для пожилых людей, для детей, хотя она и не обязана это создавать, напротив, государство должно было позаботиться о людях. Но государство не позаботилось, а Церковь позаботилась и продолжает заниматься благотворительностью. На сегодняшний день ни в каком другом месте, кроме Церкви, человек не может получить бесплатно тарелку горячей еды.
– Какие у вас отношения с государственными властями?
– В большинстве случаев отношения хорошие, если говорить о местных властях. Это, конечно же, благодаря тому, что региональные власти не хотят вражды с Церковью, опасаясь, как бы это не сказалось на результатах выборов.
Но очень важно отметить, что отношения между властями и Церковью не являются искренними, это взаимоотношения интересов. Власти используют Церковь в своих интересах, последняя же пытается посредством этой слабой связи получить какую-либо выгоду во благо верующих. Получается своего рода сотрудничество – хорошо бы было, чтобы с каждым разом оно становилось глубже и искренней. В настоящее время какие-то политические движения настроены воинственно по отношению к Церкви, но это не настоящая война, для нее нет веских причин. Напротив, в основе такой войны лежит «вчерашняя» ошибочная идеология. Если сесть вместе и обсудить, объяснить людям, рассказать – я уверен, их можно убедить в ошибочности их позиции. Но они не выходят на контакт и остаются при своем ошибочном мнении, в состоянии вражды…
– Что означает фраза «официальная религия»? Какие возможности дает Церкви ее государственный статус в Греции?
– В действительности этот статус не дает возможностей – только налагает обязательства. Официальная религия, а в Греции мы говорим про Православие, всегда зависит от законов государства. То есть там, где Церковь могла бы развить какую-либо свою инициативу, если государственное правительство не разрешит, невозможно ничего сделать.
Церковь могла бы, например, использовать какие-либо свои активы во благо народа, но государство на сегодняшний день не дает разрешения. И это большая тема для обсуждения, насколько выгодно Церкви быть зависимой от государства. Мы об этом не просили – нам это навязали и не хотят отделить Церковь от государства, поскольку правители боятся, что неподвластная им Церковь может обрести силу и стать соперником политиков. Во многом это касается экономических вопросов: в прошлом Церковь подвергалась высокому налогообложению, и до сих пор церковное имущество облагается такими налогами, что ее общины и структуры очень часто задыхаются.
– Сейчас, сокращая госслужащих, государство не говорит, что у вас в приходе слишком много священников?
– Пока еще нам ничего не говорили. В любом случае, нас не много – если принять во внимание количество людей, проживающих в нашем приходе. Поэтому сколько бы нас ни было, всегда для нас есть духовная работа[35].
– К вам как к духовнику приходят молодые люди, желающие стать священнослужителями?
– Да, приходят. С Божией помощью я наставил примерно десять молодых людей на путь духовного служения, преимущественно в монашестве. На сегодняшний день в Греции много неженатых священнослужителей, и этот феномен следует изучить внутри Церкви, узнать, почему так происходит. Похоже на то, что у нас большая проблема с девушками, которые не хотят быть женами священников. А это, в свою очередь, может повлиять на молодых людей и стать препятствием для тех, кто хотел бы создать семью и стать священником.
– Я полагаю, что вы можете провести такого рода исследование, опираясь на собственный опыт. У вас десять духовных чад, вы на них повлияли, чтобы они приняли монашество? Или они сами пришли к этому?
– Никто из них не относится к моей церковной общине, то есть у них не было духовной зависимости от меня как их приходского священника. Все они – молодые люди, которые ко мне пришли, а потом приняли духовный сан с целью служить в Церкви. Однако феномен, который я могу наблюдать, заключается в том, что на сегодняшний день в греческом мире монашествующее духовенство является необходимостью. У женатых нет возможности жить в провинции, в деревнях. В маленьких общинах регионов может служить монашествующее духовенство.
– Может, для них это то же самое, что пустыня Египта для древних монахов?
– Да, это своего рода жертва, которую приносят монахи-священники. Такова моя точка зрения. Но очень важно потихоньку донести до девушек церковные взгляды, ободрить их, чтобы они не боялись становиться матушками. Сегодня трудно: реклама, телевидение и в целом современный образ жизни заставляют людей бояться Церкви.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.