Антиавторитарный аргумент

Антиавторитарный аргумент

Некоторые критики считают, что сама идея переноса имманентно таит в себе презумпции авторитаризма или даже империализма. Она выдает инерционную тоску публики по решению вопросов сверху, а также тенденцию к переводу экономических вопросов в политическую плоскость за счет достижения близости к власти.

Географ Надежда Замятина говорит об этом так: «Перенос столицы из крупнейшего города в иной приличный город – инструмент из имперского ящика» [Замятина, 2012].

В том же ключе политический философ Николай Розов пишет:

Упования на магию переноса столицы (вновь муссируемые на политологических тусовках и в публикациях) есть не более чем рецидив центрально-распределительного имперского сознания [Розов, 2006].

Однако как мы могли видеть на основе анализа современных международных практик, очень немногие из них мотивированы имперскими причинами и амбициями, а большая часть носит явный и подчеркнутый антиимперский характер как по отношению к собственному имперскому прошлому (Анкара в Турции), так и в смысле освобожнения от имперского наследия стран-колонизаторов. Вряд ли это суждение Розова основано хотя бы на каком-то минимально представительном анализе российских дебатов, где удельный вес имперских проектов, конечно, гораздо выше, но где, как мы могли убедиться, существует множество проектов, никак не связанных ни с империализмом, ни с пароксизмами распределительства. По той же логике, можно было бы назвать критику православия рецидивом большевизма, увлечение искусством мультипликации или компьютерными играми – рецидивом инфантилизма, а интерес к иконам и литургическому пению – рецидивом средневекового мракобесия и великодержавного русского шовинизма. Кроме того, хорошо известно, что, например, во всех без исключения англосаксонских странах перенос столицы происходил без всякой тени авторитаризма и никак не был связан с перераспределением собственности.

Вряд ли продуктивен и тон пассажа, к сожалению, довольно типичный для некоторых российских дебатов: безапелляционные и бездоказательные суждения наотмашь, попытки выведения позиции оппонента напрямую из его или ее политических взглядов, выражение неуважения к коллегам, праздно муссирующим незаслуживающие внимания пустые вопросы в тусовках. Коллеги и оппоненты, конечно, не всегда заслуживают уважения, но когда это неуважение совмещается с бездоказательностью, оно приобретает несколько иное качество.

Если же смягчить тезис Розова до утверждения, что идеи переноса столицы часто осуществлялись авторитарными лидерами, что упования публики на переносы столиц нередко имеют в виду неоправданную веру населения в магию центральной власти, что патология (перекошенная в центр система) и способ лечения имеют своим источником тот же порок, что и болезнь, то с ним вполне можно согласиться.

Тем не менее в этой последней формулировке тезис об имманентной авторитарности концепции переноса будет лишен универсальности, на которую он претендует.

Кроме того, вера в централизм власти и сокровища из имперского ящика гораздо сильнее артикулирована как раз в аргументах консервативных и некоторых либеральных противников переноса столицы. Именно им кажется, что если Россия лишится своего солнца в лице Москвы, то регионы как планеты этой солнечной системы потеряют свои орбиты и неизбежно собьются со своего строго очерченного и дозированного Москвой курса. Именно такой смутный страх закодирован в их аргументах, иногда пробивающихся наружу.

Естественно, вопрос о необходимости новой столицы не решается конкурсом аргументов или какой-то логической казуистикой. Необходимость создания новой столицы не является просто абстрактным логически необходимым выводом из суммы определенных обстоятельств (новые столицы сами по себе не создают наций). Предпосылкой возникновения этой идеи является целый комплекс причин, связанных с идентичностью наций, их созреванием и мерой осознания своих проблем. Тем важнее подчеркнуть, что сами приведенные и часто озвучиваемые абстрактно-теоретические возражения против уже существующих проектов, обсуждение которых приобретает все больший резонанс в обществе, и попытки стигматизировать их уже на уровне идеи часто построены на логических или фактических ошибках и что не существует каких-то непреодолимых препятствий к осуществлению этой идеи и с логической или теоретической стороны.