Буддизм

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Буддизм

Кризис рабовладельческого общества, бесправие подавляющего большинства народа, страх и неуверенность в завтрашнем дне способствовали появлению буддизма. Развитие товарно-денежных отношений, рост городов подрывали устои патриархально-деревенской жизни, неизбежно вели к разорению широких народных масс. Выход из «земного тупика» народные массы искали в иллюзорных идеях религии. Зарождение буддизма явилось реакцией на ломку патриархального уклада, выражением пассивного протеста крестьянства, ремесленников и рабов против кастового строя. В ранний период своего развития буддизм выступал против многочисленных обременительных обрядов и жертвоприношений, против вед и ведических богов. Это сыграло значительную роль в его победе над брахманизмом. Однако реакционные черты с самого начала были присущи буддизму, а впоследствии они становятся преобладающими. Буддизм всегда был враждебен идеологии народных масс и не мог отражать их стремлений и чаяний. Как и все мировые религии, учение буддизма противоречиво и непоследовательно. Этим отчасти объясняется тот факт, что буддизм на разных исторических этапах привлекал к себе разные общественные группы.

В буддийских памятниках III–II вв. до н. э. Будда еще не изображался в виде человека. Но впоследствии образ его конкретизируется. Многие буржуазные ученые считают основоположником буддизма индийского царевича Гаутаму, впоследствии названного Буддой. Однако сказания и легенды о жизни Будды доказывают, что это мифическая личность. По преданию, на северо-западе, у предгорья Гималаев, в древности существовало маленькое государство, которым правил род Сакиев, ведущий свое начало от царя Икшвакулы, сына легендарного законодателя и родоначальника ариев Ману. Род Сакиев в число своих предков зачислял и мудреца Готаму. Отсюда их фамильное прозвище Гаутма, т. е. потомки Готамы. Во второй половине VI в. до н. э. этим царством правил раджа Суддходана. «Царь закона, он управлял по закону. В стране Сакиев не было ни одного царя, более почитаемого и уважаемого всеми классами его подданных»[77],— гласят буддийские летописи. Первая жена Суддходаны была не только необыкновенно умна и добра, но и отличалась редкой красотой. За красоту ее прозвали Майя, что значит «призрак», «иллюзия».

По буддийским религиозным легендам, в 623 г. до н. э. Майя родила сына. Новорожденному дали имя Сиддхартхи, что значит «совершенный во всех вещах». Мальчик унаследовал от матери красоту, ум, кротость и доброту. Мать Сиддхартхи умерла на седьмой день после родов. Разумеется, рождение Будды сопровождалось удивительными чудесами и предсказаниями святых и мудрецов о том, что новорожденный станет властелином мира, так как на его теле оказалось 32 главных и 80 второстепенных знаков.

Счастливо и безоблачно текла жизнь принца Сиддхартхи в доме отца. Вот что Будда рассказывает о себе: «И я был знатен, я был очень знатен, чрезвычайно знатен: для меня во дворце родителя моего были устроены пруды, где цвели в изобилии водяные лилии, водяные розы и белые лотосы; благовонные одежды из тонкой пряжи носил я; из тонкой ткани был и тюрбан мой и верхние и исподние платья; днем и ночью осеняли меня белым зонтиком из опасенья, как бы прохлада, или зной, или пылинка, или капля росы не коснулась меня. И было у меня три дворца: один для зимнего житья, другой для летнего и третий для дождливой поры года. И в последнем пребывал я четыре дождливых месяца безвыходно, окруженный женщинами, певицами и музыкантшами. И тогда как в других домах рабов и слуг кормили грубым хлебом и кислым тестом, в доме отца моего им подавали рис, мясо и похлебку»[78].

Когда Сиддхартхи исполнилось 29 лет, отец женил его на дочери князя, красавице Ясодхиру. Кроме первой жены, у него было еще две и много наложниц — танцовщиц и музыкантш. Изнеженный царевич не знал о существовании страданий, старости, смерти. Однажды, прогуливаясь в окрестностях дворца в сопровождении своего верного возничего Ганны, принц увидел согбенного годами дряхлого старика. Удивленный Сиддхартхи спросил:

Кто это там, впереди, у дороги,

Телом иссохший, на посох склоненный,

Дряхлый, седой, со взором угасшим?

Что с ним? — Скажи мне: ужели внезапно

Зной иссушил его жгучего лета,

Или таким изначала рожден он?

— Был он иным, — отвечает возница.

Был он когда-то младенцем прекрасным,

Вскормленным матерью любящей, нежной.

Юношей был он цветущим и бодрым,

Все это было… Но мчалися годы,

Минули молодость, сила, веселье…

Вот он, — взгляни, его жизнь на закате.

— Он ли один изменился годами,

Иль и все мы и сами такими же станем?

— Прав ты, царевич: нас всех ожидает

Старость — то общая участь живущих.

Волосы дыбом поднялись у князя,

Так же как грома раскаты пугают

Горное стадо и в бег обращают,

Так и царевича сердце мгновенно

Дрогнуло в страхе; вздохнувши глубоко,

Долу поник он со взором застывшим:

Скорбь увядания понял Сиддхартхи,

Старости горе и шепчет уныло:

«Прочь, наслаждения, радость возможна ль

Там, где так скоро, где все без изъятья

Гибнут пред роком годов беспощадных?

Мимо, домой поверни колесницу…

Что за веселье могу здесь найти я,

Если на нас надвигается старость,

Если короткие дни моей жизни

Мчатся, как в вихре опавшие листья?»

Статуя Будды

Разочарование принца в радостях жизни еще больше усилилось после встречи с похоронами, когда он впервые узнал, что жизнь быстротечна.

Кто эти четверо с ношей тяжелой,

Убранной пышно цветами, венками?

Кто остальные идущие с ними.

Те, кто в отчаянии стонут, рыдают?

— Этот — умерший. Мертвец пред тобой:

Сила и жизнь от него отлетели,

Мысли нет больше в сердце недвижном,

Разум рассеялся. Духом покинут,

Остов телесный увял и распался.

Все, кому дорог он был, облеклися

Трауром белым, его провожая

К темной могиле. И скорбно и тяжко

Взором окинут ими образ любимый.

Но неизбежно страдание это:

Все одинаково смерти подвластны;

Каждый из тех, кого жизнь получила начало,

Должен познать и конец своей жизни.

— Вот он, конец всех созданий. А миром

Это не понято, это забыто.

Жестки ж сердца у людей, если могут

Люди спокойно идти по дороге,

К смерти ведущей. Назад колесницу

Верни, места здесь нет для веселья.

Может ли миг пребывать беззаботным

Тот, кому общая гибель понятною стала?

По буддийским легендам, страх перед страданиями, старостью и смертью произвел переворот в сознании принца. Ему опротивели богатые дворцы, веселье и смех, чувственные наслаждения. Ненужным и тщетным показался труд. Наблюдая за работой крестьян, которые с утра до поздней ночи гнули спину на поле, Будда с ужасом восклицал: «К чему столько труда? Зачем эти усилия, заботы и страдание? Не о пахоте — о чем-то высшем помышлять нужно». Размышления о человеческих страданиях привели Сиддхартхи к выводу:

Не презираю мира я,

Но если мир и все, что в мире,

Минует, как им наслаждаться?

О, если б старость и болезнь

И смерть живущим не грозили,

И я б еще вернуться мог

К обманам чувств и красоты.

Но если старость красоту,

Как лютый хищник, пожирает,

Как наслаждаться красотой?

Как мне, рабу годов, страданий

И смерти, ласкам предаваться

Других существ, подвластных тем же

Бичам земного бытия?

Беспечным птицам иль зверям

Нерассуждающим подобен

Я был бы, если бы предался

И наслажденью и желанью.

Надо мною ужас дум о смерти.

Покоя, самообладанья

Я не могу найти…[79]

В одну из ночей принц оставил дворцы, жен и сына Рагула и вместе со своим слугой Ганной покинул пределы родного края. Он обменял царские одежды на одежду нищего, обрезал длинные волосы и начал скитаться по стране. После долгих скитаний он зажил отшельником и принял имя Гаутамы. Однако сомнения в смысле жизни продолжали мучить его. Однажды Гаутама встретился со святым старцем, который указал ему путь к спасению. Оказывается, таким путем есть аскетизм. Чтобы «избавиться от мира, подвластного разрушению», необходимо искать «неразрушимую обитель». Так принц нашел причину страданий человека и средство избавления от них. С этого времени Гаутама стал Буддой, т. е. просветленным.

Совершенно очевидно, что образ царя — отшельника и нищего, добровольно отказавшегося от роскоши и удовольствий, имел огромное пропагандистское значение. Отшельничество было широко развито в период господства в Индии брахманизма и являлось своеобразной реакцией на его засилье. Особенного расцвета отшельничество достигло в VI–V вв. до н. э. В отшельники уходили и представители рабовладельческого класса, а иногда даже цари. Отшельники подвергали себя различным истязаниям: спали на горячем пепле, на гвоздях, подолгу сидели между пылающими кострами с поднятыми кверху руками. Чтобы достичь бесстрастия путем самоуглубления, аскеты посредством продолжительного задерживания дыхания, длительного созерцания одного и того же предмета доводили себя до галлюцинаций.

В буддизме получили дальнейшее развитие культ «колеса жизни» (см. дальше) и культ священного дерева бодхи, под которым, согласно легенде, Сакия-Муни[80] получил «прозрение». Несомненно, культ дерева заимствован буддизмом из древних индийских религиозных культов.

Согласно легендам, первые проповеди Будды были неудачны, толпа осыпала его оскорблениями, считала сумасшедшим. Но вскоре он приобрел множество сторонников.

По религиозным преданиям, любимые ученики Гаутамы, как бы апостолы буддизма, происходили из очень знатных родов, верхушки аристократии. Первой женщиной, которая примкнула к учению Сакия-Муни, была якобы его кормилица Прагусапати. Эти предания в измененном виде позже вошли в христианство и ислам. Сакия-Муни, по мифам буддистов, прожил 80 лет. Перед смертью он советовал своим ученикам терпимо относиться к религиозным убеждениям других людей. Последние слова Сакия-Муни перед смертью будто бы были: «Ничто не вечно». Согласно легендам, после смерти Будды его ближайшие ученики собрали все, что относилось к его учению. Касьяпа составил метафизику, Анаида — правила морали и афоризмы, Гупала — принципы аскетизма. В течение 300 лет учение Будды передавалось из уст в уста. Только на третьем буддийском соборе учение Сакия-Муни по приказу царя Ашоки было записано на пальмовых листьях.

Источники буддизма весьма многочисленны. Уже ко времени его зарождения учение о жизни как страдании занимало существенное место в теологии брахманизма, в частности мысль о том, что человеческий род обречен на страдания, поддерживали последователи философской системы санкхья. Вопрос об отношении духовного к материальному был одним из важнейших в богословских спорах.

Весьма существенным элементом буддийской религиозно-философской системы являлась борьба против брахманского учения о наследственном неравенстве людей. Именно это привлекло на сторону буддизма обездоленные народные массы и впоследствии превратило его в мировую религию. Следует напомнить, что появлению буддизма способствовали и общественные условия. Настроения пассивности и безнадежности во все периоды неизбежно создавали благоприятную почву для бегства от действительности «в пустоту и неопределенность, в которых все исчезает»[81]. На формирование буддизма большое влияние оказала система санкхья. Основатель этой философской школы мудрец Капила утверждал, что реальное существование бога-творца не доказуемо, что каждый человек независимо от своей кастовой принадлежности может найти пути к спасению.

Буддизм, как и другие мировые религии, имеет длительный период становления. Хотя он возник в VI в. до н. э., литературное оформление произведений буддийского священного писания относится приблизительно к I в. до н. э. Религиозные догмы буддизма были выработаны не сразу. Буддийские священные книги много раз редактировались и отрабатывались на буддийских соборах. Эти книги известны под названием «Трипитака» (три корзины). Первая часть называется «Виная-питака». Она содержит в основном монашеские уставы, правила поведения монахов, устав буддийских монастырей, описание их организации. Вторая часть «Сутта-питака» представляет собой сборник религиозных бесед якобы самого Будды. Третья часть «Абхидхамма-питака» включает в себя религиозно-нравственные положения буддизма. Буддийское священное писание впоследствии претерпело значительные изменения в связи с борьбой между бесчисленными буддийскими школами, сектами и направлениями. Наиболее известны две буддийские религиозные школы — хинаяна, утвердившаяся на юге: Цейлоне, Бирме и Таиланде, и махаяна, распространившаяся на севере: в Тибете, Монголии, Китае, Японии, Корее и т. д.

Сейчас модернисты и апологеты буддизма делают многочисленные попытки придать буддизму вид научного эволюционизирующего учения. Конечно, современный буддизм отличается от раннего, но не в такой степени, как утверждают модернисты. Совершенно очевидно, что буддизм по мере распространения за пределами Индии смешивался с религиями других народов, приобретал новые черты. Но буддизм всегда оставался религиозной идеологией, противоположной научному мировоззрению.

Как религиозной системе, ему присущи нелепые суеверия, идолопоклонство, мистика, сложные формы внешней обрядности.

Модернисты утверждают, будто буддизм по своему содержанию совпадает с диалектическим материализмом, ибо основные положения буддизма построены якобы на законе причины и следствия. В начальный период своего развития буддизм действительно рассматривал мир как единый поток движения, состоящий из физических и психических элементов — дхарм, как вечный процесс возникновения и уничтожения. Еще Гегель подчеркивал известное положение буддийской философии, согласно которому бытие — это непрерывное столкновение. Энгельс отмечал, что ранним буддистам, как и древним грекам, присуще стихийно-диалектическое мышление[82]. Учение о текучести, изменчивости и непостоянстве всего существующего составляет одну из важнейших догм буддизма.

Непостоянство, согласно буддизму, является основным злом на земле, это «огонь, пожирающий весь мир». Сложное должно рано или поздно распасться, родившееся— умереть. Все преходяще, над всем царит закон разрушения. Текут и не возвращаются обратно воды реки, человек умирает, и никакие силы не в состоянии вернуть ему прошедшую жизнь. Смерть господствует над миром, все земное должно рассеяться и исчезнуть. Перед смертью все равны — богатый и бедный, благородный и низкий. Однако, несмотря на элементы диалектики, буддизм не имеет ничего общего с марксизмом, ибо марксизм является научным мировоззрением пролетариата, а буддизм — религиозной системой.

Смерть, по учению буддизма, не освобождает человека от страданий; жизнь не имеет начала, поэтому и каждое живое существо вечно перерождается. Растение выросло из семени, семя — из растения, и так бесконечно, таково «вечно кружащееся колесо» жизни. Из этого круговорота жизни и страдания есть один выход — пустота, небытие, нирвана. Чтобы освободиться от бесконечного перерождения, каждое живое существо должно стремиться к вечному покою. «Нирвана — это вода жизни, утоляющая жажду желаний, это лечебница, врачующая от всякого рода страданий».

Живое существо, по учению буддизма, есть в действительности временное сочетание безначальных и бесконечных составных частей. Распадение этих частей или нитей приводит к смерти данного организма, а сочетание их в будущем станет новым организмом, и так до бесконечности. В этом состоит учение буддизма о перерождении.

В буддизме отсутствует учение о душе, и напрасно некоторые исследователи стараются доказать, будто в основе учения о перерождении лежит понятие души[83]. В буддизме перерождение понимается не как переселение души в новое тело, а как перерождение в буквальном смысле. Мы совершенно согласны с О. О. Розенбергом, который писал: «Тут нет вообще души, которая бы куда-то уходила, которая бы куда-то входила, — есть лишь пучок равносильных, нераздельно связанных друг с другом нитей, которые соединяются в разнообразные узоры»[84]. Это положение подтверждается многочисленными примерами из ранней буддийской литературы, в частности высказываниями одного из последователей и толкователей буддизма Нагасена, резко выступавшего против учения о существовании души.

Мысль о том, что жизнь есть страдание, а объекты мира — источники соблазна и мучений, заимствована буддизмом, по-видимому, из Упанишад, в которых сказано: «Можем ли мы быть счастливы, обладая девами, лошадьми, богатством и царским достоинством, когда мы видим тебя, о Смерть?». Страдания, согласно буддизму, не являются следствием грехопадения человека; бытие и страдание вечны, поэтому вечно и зло. Однако буддизм признает учение о возмездии (карме) и о нравственной ответственности каждого человека за себя.

Признавая бесконечный круговорот жизни, буддисты тем не менее утверждают, будто Будда нашел выход из него, открыв путь к вечному покою, к нирване. В полном противоречии с логикой буддийская религиозная философия заявляет, что бесконечное может иметь конец. Все, что существует, имеет причину, но причина, согласно буддийскому учению, может не иметь следствия. Семя может погибнуть, и дерево не вырастет. Характерно, что буддизм отказывается отвечать на философские вопросы: как и откуда произошли мир и жизнь на земле, есть ли начало и конец мира и т. д. По мнению буддистов, «вопросы эти бесплодны, потому что не разрешимы».

Философско-религиозная система буддизма считает истинной реальностью только элементы мира — дхармы, т. е. ощущения, чувства, мысли, идеи и т. д. В буддизме нет еще четкого разграничения понятий субъективного и объективного. Его с достаточным основанием можно подвести как под субъективный, так и под объективный идеализм, ибо религиозно-философская система буддизма весьма причудлива и противоречива. В этом своеобразие и трудность понимания буддизма.

Буддизм объясняет все социальные и общественные бедствия действием закона кармы. Поскольку все люди подвержены этому закону, то всякая борьба против социальной несправедливости, нищеты, зла тщетна и обречена на провал. Единственный путь к достижению вечного покоя — терпение и покорность. В учении о карме ярко проявляется реакционная социальная сущность буддизма. Проповедь терпения и покорности стала духовной опорой деспотизма.

Чтобы привлечь на свою сторону широкие народные массы, буддизм выдвинул идею о равенстве людей, но не в социальной сфере, а в страданиях и путях «спасения». Это равенство хотя и было иллюзорным, но обещало избавление всем людям, независимо от их кастовой, социальной и имущественной принадлежности. Следует отметить, что элементы социальной демагогии присущи всем мировым религиям, особенно в начальный период их развития. Буддизм впервые применил эти элементы, что привлекло на его сторону народные массы и тем самым превратило буддизм в мировую религию.

Сущность морали буддизма в основном сводится к отказу от всяких земных радостей, желаний и чувств. Согласно буддизму, чувства и страсти вредны, так как они затемняют «истинную мудрость». Религиозно-мистическое учение Будды состоит в открытии «четырех благородных истин»: 1) существует страдание, 2) это страдание должно иметь причину, 3) от страдания надо избавиться, 4) а для этого нужно знать правильный путь избавления.

По преданию, Будда говорил, что люди блуждают по печальному пути перерождений только потому, что не знают четырех истин спасения. Все существование индивидуума от рождения до смерти есть страдание. Причина страдания — жажда жизни, стремление к удовольствиям, наслаждениям, счастью. Чтобы избавиться от страдания, следует искоренить в себе жажду бытия, искоренить желание. Желание может быть искоренено, если следовать «восьмеричному» пути, определяемому такими восьмью заветами, или восьмью ступенями: правильной точкой зрения, правильной решимостью, правильной речью, правильным поведением, правильной жизнью, правильными усилиями, правильным направлением мыслей и правильной сосредоточенностью. Исполнение этих заветов просветляет ум и порождает совершенную невозмутимость и спокойствие. Страдания прекращаются, наступает состояние безразличия и вечного покоя — нирвана, когда человеку не нужно ничего.

Для достижения нирваны люди должны освободиться также от «десяти цепей», приковывающих их к земной жизни: от 1) заблуждения, 2) сомнения, 3) различных религиозных обрядов, молитв, жертв, церемоний, 4) чувственных страстей и желаний, 5) ненависти и недоброжелательства к людям, 6) любви к земным радостям, 7) желания будущей жизни на небе, 8) гордости, 9) высокомерия, 10) неведения. Те, кто познал «четыре благородные истины» и освободился от «десяти цепей», могут достичь высшей степени совершенства, т. е. стать буддами и погрузиться в нирвану. Те же, кто не вполне познал «четыре истины» и не полностью освободился от «десяти цепей», могут достичь низшей степени совершенства.

Человеку, жаждущему спасения, буддизм предписывал быть целомудренным, правдивым, любить все живые существа, не причинять им зла, уважать чужую собственность, быть умеренным в еде — есть один раз в день и в строго определенное время. От своих учеников Будда якобы требовал еще спать на жестком и низком ложе, жить в добровольной бедности. Однако образ жизни буддийских монахов вовсе не соответствовал этим требованиям. Джаинисты, издеваясь над их ханжеством, говорили: «Мягкое ложе, питье утром по пробуждении, в полдень еда, под вечер питье; виноград и сахар в полночь, а в конце — спасение»[85].

Учение Будды призывает к пассивному, покорному бездействию. Один из принципов буддизма гласит: «Сидеть лучше, чем ходить, спать лучше, чем бодрствовать, всего лучше смерть». Буддизм в самой своей сущности реакционен, ибо он выступает против активной преобразующей деятельности человека — основы всего исторического прогресса. Буддизм проповедует тщетность стремлений человека к счастью, бесполезность и пустоту его практической и духовной деятельности. Над человеком тяготеет вечное проклятие. Каждое его желание сопровождается преступлением и возмездием. «Для овладения имуществом и усладой цари ведут войны, отец и мать враждуют с сыном, брат с братом; чтобы достигнуть наслаждения, люди изменяют своему слову, совершают грабежи, убийства, прелюбодеяния, в виде земной кары терпят мучительные истязания, а когда их тело распадается от смерти, они странствуют по пути злодеев, они возрождаются в царстве тьмы для новых мучений»[86].

Всеобщее страдание, по учению буддизма, является законом всего живущего. Ему подвержены как человек, так и животные и растения. «О великий обман бытия… ни единого места, ни единого рождения без горестей, без скорби»[87]. Буддийское религиозное учение о всеобщем страдании представляет собой мистику чистейшей воды.

Буддизм — весьма удобное идеологическое оружие в руках господствующих эксплуататорских классов. Одной из основных догм буддийской морали является учение о непротивлении злу насилием. Буддийские литературные источники твердят, будто Будда был образцом смирения и непротивления. Они поучают: «Если кто-нибудь в твоем присутствии вздумал бы бить палками или камнями невинных и беззащитных, или наносить им удары мечом, или лично тебе причинял бы все это, ты тем не менее должен воздерживаться от всяких грубых побуждений и соображений и помнить правило о том, что не следует мне нарушать своего равновесия духовного, не должен ни единый злобный звук исходить из уст моих…»[88], «…Дружелюбным, сострадательным, любвеобильным, чуждым затаенного коварства пребуду я»[89].

Буддист обязан безропотно сносить всякую несправедливость, в том числе и социальную. Он не должен защищать ни себя, ни своих близких от насилия и угнетения, так как противодействие неизбежно приводит к волнению, к страстям и, в конечном счете, к страданию. Даже если буддиста убивают, то религиозная мораль предписывает ему говорить об убийцах: «Они добры и кротки, освобождая меня от этого тела, исполненного нечистоты»[90].

Учение о непротивлении злу делает буддизм чрезвычайно гибкой идеологией и классическим защитником самых гнусных и отвратительных насилий над человеческой личностью. Известное положение буддийской морали: «В своих страданиях виноват ты сам» — легло в основу и христианской морали. Согласно буддийской морали, рабы «должны быть довольны тем, что им дают, хорошо исполнять свою работу, хорошо отзываться о господине»[91].

Проповедь любви ко всем людям независимо от их кастовой и социальной принадлежности, проповедь смирения и покорности обращены в основном к неимущим классам. Такие афоризмы, изречения и наставления буддизма, как: «Стань сам владыкой над собой — не будет над тобой владык; себя старайся покорить — ты покоришь сердца людей», «Победа ненависть зовет, кто побежден — тот раб мучения; ужели мучить — наслаждение? Блаженство знает только тот, кто от побед и поражения отрекся добровольно сам», «Преодолей любовью зло, добром его преодолей, смири щедротою скупца, смири правдивостью лжеца», «Вражды враждой не прекратить, враждой не примирить врагов; незлобие дарует мир — таков закон в века веков» — имеют своей целью увести трудящихся от борьбы с эксплуататорами, привить им рабскую покорность и терпение. Буддизм утверждает, будто богатые больше страдают, чем бедняки, ибо «цепь страстей, семьи, богатства и любви железных тяжелей цепей»[92]. Учение буддизма о непротивлении злу сыграло в истории Индии, особенно в новейшей истории, вредную роль, в частности в деле освобождения Индии от гнета английского империализма.

Одним из наиболее запутанных и противоречивых вопросов в буддизме является вопрос о существовании бога. Мнения исследователей по этому вопросу расходятся. И не удивительно. Дело в том, что буддизм признает бесчисленных ведических богов, полубогов, духов, высших и низших божеств, злых духов, демонов и т. п.; он не отрицает и существования главного бога — Брахмы. «Богов много, и я их знаю, — будто бы говорил Будда, — я знаю… богов и путь, ведущий к миру богов». Согласно буддизму, эти «блаженные боги», «тысячекратный Брахма» наслаждаются и живут в безграничном мировом пространстве. Они существуют вечно, но не бесконечно: с гибелью мира погибают и боги.

Однако в буддизме совершенно отсутствует идея верховного божества, так называемого творца мира, существующего во времени вечно и бесконечно. Правда, теперь модернистами делаются попытки создать такого верховного правителя мира, но пока они безуспешны. По буддийским легендам, Будда якобы выдвигал следующие аргументы против существования божественного творца. Если бы мир был создан Ишварой (творцом), не было бы изменения, разрушения, скорби, несчастья, деления на справедливое и несправедливое, поскольку все вещи, чистые и нечистые, исходили бы от него. Если печаль и радость, любовь и ненависть, возникающие во всех сознательных существах, — от Ишвары, то он сам должен быть способен на такие чувства, но если они у него есть, он не может быть совершенным. Если Ишвара — создатель и все существа выполняют его волю, то поступать праведно или неправедно — одно и то же, поскольку все деяния вызываются Ишварой. Если же печаль и страдание приписать другой причине, тогда надо признать существование чего-то, к чему Ишвара не причастен. А отсюда можно заключить, что и все является беспричинным.

Как мы можем знать, что нечто, не связанное с другими вещами, вообще существует? Вся вселенная — это система отношений: мы не знаем ничего, что бы не было соотнесено с чем-нибудь. Как может то, что ни от чего не зависит, ни с чем не связано, производить вещи, связанные друг с другом и зависящие в своем существовании друг от друга? Если абсолютное лишено всех качеств, то все вещи, возникшие из него, тоже должны быть лишены качеств. Однако все вещи в мире целиком определяются качествами. Поэтому абсолютное не может быть их причиной. Если рассматривать абсолютное как нечто отличное от качеств, то непонятно, как оно может постоянно создавать вещи, обладающие качествами, и проявлять себя в них. Опять-таки, если абсолют неизменен, то вещи тоже должны быть неизменными, ибо следствие не может отличаться по своей природе от причины. Но все вещи в мире подвержены изменениям и распаду. В таком случае и абсолют не может быть неизменным.

Критикуя ведические философско-богословские системы, буддисты утверждали, что нельзя логически приписывать богу качества творца, ибо 1) если он господин мира, он руководит людьми и тогда, когда они поступают несправедливо; 2) его высказывания в религиозных писаниях противоречивы, в таком случае — какой же он авторитет; 3) если бог определяет поступки только для добродетельных, значит он не бесконечен, поскольку он уже не есть все; 4) если у бога при сотворении мира была какая-то цель, своекорыстный интерес, значит он несовершенен; если у него не было цели, значит он делал то, что совершенно бесполезно; если его деятельность — чистое развлечение, тогда он, по-видимому, забавляется, как малое дитя; 5) существование бога делает человека беспомощным, потому что человек после смерти попадает на небо или в ад, неотвратимо понуждаемый в этом богом, выходит, что люди подвергаются мучениям ради удовольствия бога; 6) если бог свободен в своих действиях, он может одарить злых и порочных и послать в ад добродетельных. Если же он не свободен в предоставлении даров и распределяет их согласно кармам отдельных лиц, тогда он не может называться господином мира.

Сравнительная история религии свидетельствует о том, что зарождение всякой новой религии происходит в борьбе со старыми религиозными представлениями и связано с отрицанием старых богов. Так было и с буддизмом. Доказывая неправильность представлений о вечности, всесовершенстве и всемогуществе ведических богов, отрицая существование единого бога-творца, буддизм создал свое своеобразное представление о боге. Мифологическая личность Будды с самого начала была наделена всеми божественными чертами — всемогуществом и всесовершенством. Буддийский мудрец, достигший высшей степени святости, считался божеством более могущественным, чем ведические боги. «Царство истины есть наивысшее из всех возможных, противостоять или превзойти его не в силах ни бог, ни злой или святой дух, ни кто бы то ни было в мире»[93], — утверждали буддисты.

Совершенно очевидно, что ни о каком религиозном атеизме буддизма не может быть и речи. И. В. Рейснер[94] и другие сторонники этого взгляда абсолютно неправы. Основу основ буддийской религии составляют учения о пути узкого спасения — хинаяна и пути широкого спасения — махаяна. Оба эти направления очень древние. Махаяна со временем пошла на компромисс с брахманизмом, а хинаяна сохранила основные черты и дух первоначального буддизма. Важнейшее отличие махаяны от хинаяны заключается в учении об архате и бодисатве. Ранний буддизм утверждал, что живое существо в день спасения должно рассчитывать только на себя. Это и есть узкий путь спасения. Человек, который достиг нирваны (архат), никакой помощи другим людям в спасении оказать не может. В I в. до н. э. в новых исторических условиях учение об архате оказалось недостаточным. В связи с этим в буддизме появилось новое течение — махаяна, выдвинувшее учение о бодисатве, согласно которому для правильного выбора пути спасения людям необходим помощник. Таковым является бодисатва — т. е. человек, в результате бесчисленных перерождений и религиозных подвигов достигший нирваны, но из любви к людям отказавшийся от вечного покоя и спустившийся на землю, чтобы помочь им в спасении. Буддизм впервые создал образ бога-спасителя. По учению раннего буддизма, будды периодически появляются в мире, чтобы открывать людям путь к спасению. Махаяна внесла существенные изменения в мораль буддизма. Если ранний буддизм требовал непротивления злу насилием, то махаяна выдвигает учение о любви к людям, независимо от их классовой принадлежности.

Вначале буддизм не имел строго организованного центра, но впоследствии создаются сложные иерархические церковные органы во главе с первосвященником — богочеловеком. Постепенно буддизм приобрел все основные атрибуты других мировых религий. Был создан культ высшего бога, придуман многочисленный отряд низших богов, создано учение о неизбежности прихода бодисатвы (то есть мессии), которое в раннем буддизме было только в зародыше. Появилась легенда о том, что Будда до своего сошествия на землю существовал в качестве бога на небе. О рождении Будды, так же как о рождении Христа, Озириса и других богов, были сочинены многочисленные легенды. Буддийское духовенство заявило, что мать Будды — Майя зачала от белого слона, который вошел к ней в правый бок во время сна. Эту легенду о рождении Будды впоследствии заимствовало христианство для составления мифа о рождении Христа.

Уже в самом мифическом образе Будды и его вымышленном жизнеописании имелось все необходимое для дальнейшего превращения Будды в бога. Однако для победы над предшествующими религиями недостаточно было обожествить Будду и приписать ему необыкновенные подвиги, ибо всем богам индийского пантеона было свойственно совершать чудеса. Нужно было найти нечто новое, что отличало бы буддизм от старых, ведических религий. Таким новым явились мессианские идеи. Возникновение их является показателем глубокого кризиса индийского рабовладельческого общества. Трудящиеся массы, находясь в безвыходном положении, надежды на освобождение возлагали на бога, потому что в реальной действительности не было силы, на которую можно было бы опереться в борьбе против эксплуататоров.

Идеи мессианства были свойственны буддизму с самого его зарождения. И не правы те исследователи, которые связывают их появление с возникновением течения махаяны. Конечно, идея спасителя — махаяны получила классическое завершение, когда буддизм во многих странах стал государственной религией и господствующие классы попытались придать ему характер народной религии. Но идея спасителя и великого социального чудотворца была заложена уже в первоначальной легенде о Будде.

Буддизм со временем претерпевал многочисленные изменения, вызванные интересами тех или иных социальных групп. Превращение Гаутамы в Будду послужило началом для дальнейших фантастических превращений. Будда становится «воплощением самой высшей истины и полноты мудрости», затем Татагату, т. е высшим божеством, ни с кем не сравнимым. В молитве, обращенной к Будде, говорится: «Ты равен для нас брахме… боготворить тебя подобает, благородный муж. Боготворить тебя должно, лучший из мужей: в мире людей и богов нет равного тебе. Простри ноги твои, дабы я мог поклониться им»[95]. Процесс превращения мессии в высшее божество характерен и для других религий.

По более поздним религиозным преданиям, Будда существовал вначале в виде бестелесного духа, затем он решил «сойти на землю, родиться между людьми исключительно для того, чтобы даровать мир и покой всякой плоти, чтобы устранить печаль и скорбь из мироздания». Таким образом, деятельность Будды на земле преследует сугубо социальный характер: устранить скорбь и печаль, установить мир и покой, а в этом, как известно, заинтересованы больше всего угнетенные, эксплуатируемые массы. Зачатие Будды, как вообще всех богов, согласно позднейшим буддийским легендам, совершается без участия земного отца; его заменяет белый слон с красной головой, входящий в правый бок матери, или вливание в тот же бок добродетелей бодисатвы. После рождения младенец совершает массу чудес, из них едва ли не главнейшее — разговор с матерью, которая хочет понести его в храм для освящения: «Когда я рождался, поколебался сонм трех тысяч миров, и боги склонились к ногам моим; к какому же иному богу, высшему, чем я, ведешь ты меня ныне, мать моя? Я — бог, высший из богов, превыше всех богов. Нет бога подобного мне»[96].

Помимо всемогущего Будды буддизм создает бесчисленное количество богов ниже рангом, добрых и злых, которые поддерживают Будду или воюют против него. Чтобы искоренить зло на земле, Будда так же, как позднее Христос или Магомет, ведет борьбу с богом тьмы и смерти Мары и со злыми духами, подвергаясь в процессе борьбы ужаснейшим пыткам и выходя в конце концов победителем.

Понятие о рае и аде присуще почти всем религиозным системам. В буддизме идеи рая и ада окончательно оформились в учении махаяны. Правда, рая в христианском и магометанском понимании в буддизме нет. И все же бодисатва представляет собой своеобразный буддийский рай. Раем в богословской системе раннего буддизма является нирвана. Учение о нирване занимает важнейшее место в буддизме. Отличие буддийского рая от христианского заключается в том, что буддийский рай (бодисатва) является лишь своеобразным пересадочным пунктом перед окончательным переходом в пустоту — нирвану.

Характерно, что буддийская литература очень уклончиво отвечала на вопрос, что такое нирвана. Из религиозного учения буддизма следует, что нирвану нельзя рассматривать как небытие. «Есть, ученики, — гласит «Удана», — юдоль, где нет ни воды, ни воздуха, ни бесконечности пространства, ни бесконечности разума, ни чего-либо сущего, ни отсутствия чего бы то ни было, ни упраздненности представления и ни представления, где нет ни этого, ни того мира, ни солнца, ни луны. Это, ученики, назову я ни приходом, ни уходом, ни состоянием, ни смертью, ни рождением. Оно без основы, без продолжения, без роздыха, это — конец страдания»[97]. Нирвана похожа на «нечто, не рожденное, не сложившееся, не созданное, не образное»[98]. Если бы не было нирваны, то «тогда не было бы никакого исхода из мира рождения, сложения, создания, образности». Нирвана — это «высшее блаженство», мир, «где успокаивается все преходящее»[99]. В нирване человек приобретает вечный покой, вечную тишину и избавление от суетной жизни. Это — блаженное состояние, которое длится бесконечно.

Буддийские богословы создали и учение об аде. В буддийских джатках и авандах, как и в брахманских законах Ману, описываются страшные пытки и мучения, которым подвергаются люди, не соблюдавшие на земле царских и божеских законов. Особенно красочен сборник исповедей грешных душ «Петаватта», изображающий тяжелые наказания, понесенные грешниками за преступления, совершенные при жизни, и даже за мелкие слабости. Так, чревоугодник подвергается мучениям в аду в течение многих сотен тысяч лет, после чего он возрождается пятьсот раз в виде демона с правом питаться один день в каждой жизни, да и то лишь экскрементами, и пятьсот раз в виде собаки, кормящейся отбросами, и т. д. Сластолюбивые красавицы искупают семь дней чувственных наслаждений семью днями невыносимых страданий. За отказ в глотке воды жаждущему молодая девушка, возродившись в виде грешного духа, осуждена гореть таким ярким огнем, что от близости ее высыхают источники и колодцы, а дождь над нею превращается в поток искр и раскаленных углей. Мать, наказанная за скупость, умоляет благочестивого сына прекратить ее страдания щедрым подаянием Будде и его ученикам. За детоубийство, внушенное бездетной женщине завистью, она обречена непрерывно рождать по пять детей и пожирать их с голоду[100]. Особенно тяжелое возмездие ожидало в аду тех, кто выступал против общественных порядков, установленных господствующими классами. Все эти ужасы ада были рассчитаны на устрашение забитых и угнетенных масс.

Буддийская религиозная система по своей гибкости в деле угнетения и эксплуатации народных масс ничуть не отличается от христианской и исламской, а во многих отношениях даже превосходит их. И. В. Рейснер писал, что исследователи буддизма отмечали удивительное сходство между современной организацией буддийского духовенства и римским католичеством. Обеим системам присуще резкое разграничение мирян и клира, причем последний в буддизме целиком состоит из духовенства. И в буддизме и в католичестве существует деление на религию для массы и на вероучение для культурных имущих слоев. Обе системы играют одинаковую классовую роль: с одной стороны, привязывают трудящихся к мессианской колеснице спасения, с другой — благословляют капитализм, уводя народные массы от борьбы с ним при помощи проповеди любви, смирения и отсрочки царства небесного на далекое будущее. Католичество и буддизм объединяет также торговля магией и чудесами, отпущением грехов и загробным блаженством.

Тысячи святых, ангелов и божеств в католичестве уравниваются мириадами старших и младших богов, подвижников и т. д. в буддизме. В обеих религиях злые духи (дьяволы и бесы в католичестве, армия демонов в буддизме) подчинены святой церкви и ее велениям[101]. Культ Будды с иконами, мощами и иными «священными» предметами похож на культ Христа. Правда, буддисты «механизировали» дело святого служения: молитву, произносимую ежедневно верующими, в буддизме заменяют флажки с надписью «ом мани палмехум» («о сокровище в лотосе, аминь») и бумажки с этими же словами, вставленные в особые постоянно вращающиеся цилиндры водяных и ветряных мельниц.

В Китае и Японии буддисты создали миф о приходе грядущего Будды-Амитабы, который приведет всех людей к миру, где царит вечное блаженство. Культ Амитабы получил особенно широкое развитие в Японии. Японские буддисты утверждали, будто Амитаба дал обет не погружаться в нирвану, пока все существа не будут спасены. В этом состоит залог, что будет спасен каждый. Положившиеся на Амитабу после смерти перерождаются в раю — «чистой земле». О. О. Розенберг пишет: «Вера в Амитабу заменяет все; не своей силой, а благодаря силе Амитабы дойти до конечной цели — в этом состоит сущность направления, выдвинувшего идею «чистой земли»[102]. Это направление является последним этапом в развитии буддийской догмы о спасении. В современном буддизме существуют различные течения, но основные положения его остались по существу теми же, что и в раннем буддизме.

Буддизм во многом резко отличается от христианской и исламской религии. Он не признает вечного блаженства в раю одних и вечного мучения в аду других в христианском и магометанском понимании. В отличие от христианства в буддизме нет предопределения. Буддизм признает различие между людьми по их способностям, поэтому формы и методы проповеди буддизма очень разнообразны применительно к различным племенам, народам и социальным группам. В буддизме нет той догматики, которая лежит в основе христианства и ислама и выражена в определенных словесных формах, нет злого духа в христианском понимании, отсутствует идея совмещения и примирения зла, царящего в мире, с добрым его создателем.

Хоть родиной буддизма является Индия, но там он уже давно исчез, причем причины этого очень сложны и до сих пор мало исследованы. Буддизм переплетается в Индии с брахманизмом, в Китае — с конфуцианством, в Японии — с религией Синто, в Тибете и Средней Азии — с племенными религиями. В Индии буддизм был распространен в основном среди той части городского населения, которая потеряла связь с сельскими общинами и кастовыми организациями. Сельское же население придерживалось старых религиозных традиций. Этим и объясняется тот факт, что в эпоху феодализма брахманизм полностью сохранил свое влияние на народные массы.

Перешагнув через узкие территориальные границы национальных религий, буддизм быстро распространился по Центральной и Восточной Азии, став духовным орудием феодалов в деле порабощения народных масс. Социальные принципы буддизма оправдывали и примиряли раба с рабовладельцем, крепостного крестьянина с феодалом, угнетенные и порабощенные массы Востока — с империалистическими захватчиками.

Буддизм является одной из наиболее распространенных религий мира, особенно в таких странах, как Китай, Япония, Корея, Тибет, Монголия, Индокитай, Бирма, Цейлон, Таиланд.