Сергей Собянин: часовенных дел мастер

Сергей Собянин: часовенных дел мастер

Вся деятельность мэра Москвы Сергея Собянина определяется старообрядческой идеей: вести тайную борьбу с Антихристом и его порождением – большим городом. Часовенный[1] Собянин уже в 1983 году, побывав в Лондоне, понял, как вести эту битву со Злом.

Я готов был описать самого Собянина в первый же день известия о замене им Лужкова. Настолько он прост для моего понимания.

Род Собяниных – старинный русский род. Мало кто даже из российской дореволюционной аристократии мог похвастаться тем, что знает своих предков хотя бы до десятого – пятнадцатого колена (а уж тем более – кто-то из ныне правящей элиты). А Собянины, как и большинство старообрядцев, – знали. Люди, жившие своим узким кругом, хранившие и устно, и письменно традиции, цеплялись за старое (известное у Гребенщикова: «чтобы стоять я должен держаться корней»), только так можно было выжить.

По отцовской линии Собянины бежали из Великого Новгорода, от Ивана III, пришедшего туда изничтожать город-демократию. С ними бежали и тысячи других новгородцев – в основном, на Вятку, где они образовали знаменитую «пиратскую республику» XV века. Но и туда добрались железные руки московских великих князей, и тогда потомки новгородцев разошлись на два потока: одни ушли в Средневолжье, а позднее оттуда на Дон, где положили начало вольнолюбивым донским казакам; другие – в пермские леса, где затаились в общинах до лучших времен. Первые стали воинами-пиратами, вторые – созерцателями и размышленцами. Известное разделение: кшатрии и брахманы.

Разумеется, и те, и другие не приняли церковную реформу Никона и остались в старой вере, старообрядцами.

Старообрядцы двух ветвей вольнолюбивых новгородцев пересеклись в самом Сергее Семеновиче Собянине: к пермякам примешалась кровь уральских казаков по маме (ее фамилия Уланова). Уральские казаки, кстати, среди всего вольного сословия (или даже нации) отличались наибольшей «инородческой» примесью: согласно исследованию этнографа Бориса Соловьева, к 42% русских там примешаны башкиры, татары, казахи. Отсюда, кстати, и несколько «восточная» внешность Сергея Семеновича. Но и пермская его ветвь не оставила в чистоте первоначальную «славянскость». Скрываясь от Романовых в уральских лесах, они перемешались с коми-пермяками (а вовсе не с манси – эта легенда была придумана его конкурентом по тюменским выборам Рокицким), что позволило их, даже, выделить в отдельную группу так называемых язьвинских пермяков.

Дед Собянина до самой смерти носил старообрядческий крест и не признавал ни власть царей-Романовых, ни последующую сталинско-советскую ветвь абсолютизма. Дядя Сергея Семеновича, Андрей Собянин, вышел из скита в люди вообще только после смерти Сталина. Он попал в описание этнографов: «Рукописная традиция в верхнем течении р. Колвы сохранилась вплоть до 50-х годов нашего столетия. Только несколько лет тому назад вышел из скита Александр Собянин, который в 40-х годах занимался «списыванием» старинных книг в лесном скиту. Затем вышел на свет, стал рукодельничать. Этот крепкий и умный старик, опытный охотник и рыболов, является также мастером поделок из дерева. Он искусно вырезает из свала солонки, ложки и снабжает изделиями своего труда целую округу» (В.В. Кусков, «Североуральская археографическая экспедиция 1959 г.»).

В школе (сначала в селе Няксимволь, а потом и в Березове) Сергея Семеновича Собянина прозвали «Пескарь». И ничего зазорного в этом нет. В русской этимологии пескарь означает тихое, умеренно-аккуратное существо, украинцы называют его «столбец». Весь образ жизни этой рыбки напоминает старообрядческое затаение.

Даже и сегодня старообрядческий образ жизни – это вечное недоверие к окружающему миру. Те столетия гонений, когда их жгли при Романовых на кострах, а в сталинское время – гноили в лагерях, выработали привычку доверять только своему, очень узкому и часто тайному кругу. Отсюда – отсутствие собственной команды у Собянина. Где бы он ни был: на посту тюменского губернатора, вице-премьером в правительстве и главой аппарата Путина – он везде один плюс один-три человека из тех, кому он может безгранично доверять. Обратите внимание, что с собой в Москву он взял работать всего двух человек – секретаршу Анастасию Ракову и пресс-секретаря Гульнару Пенькову. Вот и вся команда у де-факто третьего человека страны.

Но ставка Собянина именно на женщин тоже не случайна. Беспоповское старообрядчество – редкий пример религиозной группы в России, где традиционно обряды может совершать женщина.

Разумеется, сам Собянин впитал много советского – он все же не сидел в скиту, не ждал затаенно конца света. Но окружение, ближайших родственников никуда не деть (ведь Собянин воспитывался не в интернате!).

Образ жизни часовенных таков: «Неприятие телевидения, радио, употребления кофе, чая, картофеля, запрет на пользование электричеством и т.п. Долгое время принимались лишь переписанные от руки книги, однако с недавних пор стали пользоваться и ксерокопиями». (С.Г. Вургафт, И.А. Ушаков. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря).

Или вот еще оттуда же: «Беспоповское состояние повлекло за собой принятие часовенными многих чисто беспоповских представлений: о духовном пришествии Антихриста (хотя есть утверждающие, что он пришел чувственно), о полном господстве Антихриста в новообрядческой церкви и в государстве, о допустимости самосожжений в случае преследований со стороны власти (самосожжения отмечались еще в 1940-х годах), о недопустимости общения (главным образом, в молитве и ядении) с замирщенными и в особенности с кадровыми (так часовенные именуют всю номенклатуру, начиная от уровня сельсовета и выше), о недопустимости получения паспортов, пенсий».

А потом журналисты и политологи удивляются молчаливости, затаенности Сергея Семеновича – с ними ведь недолго и замирщиться.

Нет ничего удивительного и в том, что Собянин, став взрослым, избрал кумиром Григория Ефимовича Распутина. Старец ведь не только совершал чудеса – лечил и предсказывал, – но и был видным затаенным государственным деятелем. Будучи губернатором Тюменской области, Собянин поспособствовал открытию в родном селе старца, в Покровском, музея. Выдал заведению беспроцентный кредит в 1,5 млн рублей.

В первую очередь, конечно, номенклатура едет посидеть на знаменитом распутинском стуле-«Виагре». Его так называют за чудодейственные свойства: мужчинам он дает физическую силу и удачу, женщин лечит от бесплодия. В свое время старец вылечил этим стулом сотни людей. «В практическом применении у стула открылось еще одно свойство. Он очень способствует карьере. Бывший губернатор, а теперь глава кремлевской администрации, Сергей Собянин при посещении музея не погнушался присесть на музейный экспонат, и теперь он – один из самых влиятельных людей в стране! Я недавно узнала, что даже оператор, который снимал тот визит Собянина, теперь работает в Москве на „Первом канале“!» – так описывает свойства волшебного стула музейный работник Смирнова Марина Юрьевна. («Распутинский стул», sobesednik.ru)

Еще одним артефактом, поклонение которому вошло в моду при Собянине-губернаторе, стал мамонтенок Дима, отрытый в свое время из тюменской земли.

Но еще ранее – уже в 1983 году – Собянин понял, как должны жить нормальные люди. В тот год он побывал в составе группы комсомольских и партийных активистов в столице Англии (даже на год раньше Горбачева). Долго ходил от памятника Марксу к памятным табличкам других революционеров, впитывал воздух свободы, запоминал структуру города. Чем он там еще занимался в 1983 году, история умалчивает.

Уже за несколько месяцев работы в Москве Собянин в полной мере навязал городу и чиновничеству свой образ жизни, свои представления о правильном мироустройстве. В их числе – работа до самозабвения, дисциплина, порядок. Сам приезжает на работу к 8 утра, и все правительство Москвы заставил. Доклады, указания – как старообрядческая молитва: ясно, четко, тоже до самозабвения.

Москва представляется ему хаотическим нагромождением непонятных, нефункциональных предметов. Город вообще кажется ему чем-то неправильным, блудным, грешным Вавилоном, в котором нет благодати. Идеальный сектантский город в 1920-х описал лидер молокан Иван Проханов – это, говоря современным языком, поселок городского типа. Вроде горячая вода течет из крана, организованная помойка, железнодорожная станция, – но при этом люди работают на огородах, живут в частных домах с пристроенными к ним крольчатниками и птичниками. Никому в голову не придет в таком ПГТ строить что-то нефункциональное: стеклянный торговый центр; вавилонскую офисную башню, как в «Москва-Сити»; украшать гирляндами деревья. Все аскетично, удобно, до всего от крольчатника можно добраться пешком за 10 минут.

Отсюда собянинская страсть к сносу всего хаотического – всех этих палаток у метро, рыночных развалов. Отсюда и желание побыстрее ликвидировать все железобетонные, «непрозрачные» заборы – в ПГТ же изгороди из штакетника или вовсе из зарослей барбариса.

Несложно предугадать следующие практические шаги Сергея Семеновича. Часть из них он уже заявил в теории – вытряхивать из Москвы все лишнее: грузовые фуры за МКАД, пенсионеров в «спецгородки», гастарбайтеров на их исторические родины, тихоходные троллейбусы на свалку.

В числе тех мер, что еще не обнародовал новый мэр Москвы, – борьба с прочим непорядком, к примеру, с бродячими собаками и крысами. Как человек, проведший в тундре значительную часть жизни, он полагает, что любовь к собаке должна быть рациональной. А какой прок в бесполезном едоке? Да, поговаривают, что у Сергея Семеновича аллергия на тополиный пух. Так что поздней весной надо ждать начала борьбы с этим не просто не функциональным, но и вредным деревом.

(Первая публикация статьи – 25 марта 2011 года. – Ред.)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.