1.2.4 К вопросу об изображении социальной практики в былинах и летописях

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1.2.4 К вопросу об изображении социальной практики в былинах и летописях

Социальная практика, описанная в былинах, несколько отличается от того изображения, которое исследователи привыкли находить в материалах летописей, житий, поучений и других письменных источников того времени. Это вполне нормальное и легко объяснимое явление — ни древнерусские книжники, ни сказители — «песнотворцы» не могли по отдельности показать целостную картину истории общественных отношений.

Идеализировать значение эпических материалов не приходится. Эпическое клише, помимо «типических мест», позволяющих довольно легко составить «свое из кусочков чужих», включает типичное объяснение мотивации и результатов публичной деятельности: «За твою похвальбу великую», что сводит восприятие любой ситуации социальной практики к восприятию похвальбы как «умной», либо «глупой» в зависимости от положительного либо отрицательного результата действий героя.

Приблизительно такое значение имеет превращение исторической песни «О Скопине» в былину. С этой точки зрения, действительно, смысл каждого эпического сюжета, возможно имевшего реальные исторические прототипы, сужается до поверхностного восприятия развития социальной ситуации как последствия похвальбы, без учета других, более глубоких мотиваций действий тех или иных персонажей.

Былинная традиция практически «загоняет» любой случай социальной практики в узкие рамки эпической формы, не рассчитанной на восприятие более сложных по структуре мотиваций социального действия. В данной связи можно отметить, что тем самым русский героический эпос отличается от исторических песен и скандинавских саг, которые, по всей видимости, рассчитаны на восприятие более сложной структуры мотиваций социальной практики. Это, в свою очередь, отражает, по всей вероятности, более высокую ступень развития обществ, в которых были созданы подобные эпические произведения.

Таким образом, можно считать былины отражением реальной действительности, ограниченной рамками восприятия создателей эпоса (сказителей-скоморохов) и хранителей эпической традиции (сказителей-крестьян), от которых записаны эпические произведения.

Изучение социальной практики в рамках эпической традиции показывает наличие перспективы для дальнейших исторических исследований и сопоставления эпического отражения социальной практики с летописным ее отражением, и особенно для сравнения деятельности социальных страт в былинах и письменных источниках по истории Древней Руси.

Картина быта и повседневности в социальной практике, отраженной летописями, во многом аналогична эпическому отражению. Различия, по большому счету, возникают только во взгляде на сложившуюся историческую ситуацию в научном восприятии материалов, повествующих о происходивших событиях.

Сравним основы восприятия летописей и эпических материалов:

1) Летописцы и переписчики — (Творцы) — Скоморохи и сказители.

2) Князья и политика — (Герои и проблемы) — Богатыри и их похождения.

3) Списки летописей — (Тексты) — Варианты сюжетов.

4) Влияние переписчиков — (Сомнения) — Влияние сказителей.

5) Время создания письменного документа — (сохранность) — Время записи былины.

Сравнение можно продолжить, но результат будет тот же — сомнения в отношении значимости самих исторических источников (письменных и устных) примерно одинаковы — основные дошедшие до нашего времени письменные источники являются списками с древнейших несохранившихся в оригинале летописей. Это неоднократно давало повод поставить под сомнение их содержание, поставить его в зависимость от деятельности переписчиков (то же самое касается и восприятия деятельности сказителей).

Основой «исторического» повествования являются главные действующие лица (князья и богатыри), восприятие значения которых летописями и эпосом резко различается.

Вместе с тем, имеется общее поле их деятельности — социальная практика и исторический фон (условия социальной практики), которые могут послужить основой для дальнейших попыток нахождения хронологического соответствия эпической и летописной истории. «Общее поле деятельности» характеризуется историческим «фоном» социальной практики, который содержит идеи, влияющие на мотивацию поведения действующих лиц.

Некоторые идеи имеют общесоциальное значение. Они влияют на восприятие повседневности и кардинально меняют быт. Такие изменения редко остаются незамеченными. По всей видимости, «идеи», вызывающие в обществе подобную трансформацию, можно предполагать исторически достоверными, поскольку они встречаются как в эпическом, так и в летописном отражении социальной практики.

Графически хронологическое соответствие может быть представлено следующим образом:

1) Время эпическое — функция обязанностей богатыря.

Функция героя былины

Социальный фон действий (векторы мотивации — идеи) героев — богатырей.

2) Время абсолютное. Древнерусская социальная практика.

Функция героя летописи

Социальный фон действий (векторы мотивации — идеи) героев — князей.

3) Время летописное — функция правления князей.

Таким образом, в перспективе хронологическое соответствие эпоса и летописей может быть найдено на основе тщательного сопоставления социального фона действий героев, деятельность которых отражена в данных исторических источниках.

В соответствии с указанной спецификой существует целесообразность применения следующей методики в отношении эпических текстовых материалов:

1. Эпос является частью «устной истории», поэтому, в первую очередь, используются методы, характерные для нее.

2. Поскольку есть необходимость аналитической работы с мнениями людей о том, что происходило в эпоху «СТАРИННОЙ», то есть, фактически, Киевской Руси массовым фольклорным текстовым материалом о социальной практике, представляющим по форме интервью, то наиболее эффективным в данном случае будет применение качественного подхода современной социологии.

3. Исходя из того, что надо иметь дело с системой передачи смысла из одной системы знаков в другую, то не обойтись без применения семиотики.

4. Поскольку знаковые системы эпического текста построены в виде определенного взаимодействия «типических» мест, в исследовании используются достижения современной филологии.

5. Учитывая, что фольклорные материалы представляют собой не просто отражение социальной практики, но воспроизведение активного взаимодействия личности и общества, при котором личность находится всегда в центре внимания, для анализа ее восприятия применяется методика «Школы Анналов».

6. Поскольку социальная практика развивается во времени, используется также метод историко-сравнительного анализа.

Безусловно, такой подход к формированию методологии является эклектичным, приводит к восприятию ее как «мозаики», состоящей из методов различных наук, но в то же время он позволяет создать объемное представление об исследуемом феномене эпического восприятия социальной практики.