3. Осадное положение в Новониколаевске и в Камне-на-Оби

3. Осадное положение в Новониколаевске и в Камне-на-Оби

Новониколаевск, который в то время уже постепенно начинал входить в первую обойму крупнейших сибирских городов, в начале марта вслед за Славгородом и Омском также оказался на осадном положении. Его ввели в связи с полученными сведениями о готовившемся здесь вооруженном выступлении оппозиции.

На время осадного положения был создан военно-революционный штаб, которому и перешла вся полнота власти в городе. В него вошли: бывший слесарь, а на тот момент член городского исполкома Горбань, начальник новониколаевской Красной гвардии Гершевич, а также ещё несколько большевиков — Пучкин, Каширцев, Эглита, Якушев, братья Николай и Сергей Шварц. Для противодействия возможному выступлению в Новониколаевск дополнительно вызвали красногвардейский отряд шахтёров из Анжерки. А во главе подразделений собственной, новониколаевской рабочей дружины поставили наиболее надёжных товарищей из числа выдвиженцев от городского пролетариата. Все командиры получили специальную инструкцию, в которой, в частности, предписывалось досматривать по возможности всех выезжающих и въезжающих в город граждан на предмет выявления у них оружия и других запрещённых к хранению предметов. В дни осадного положения производились массовые обыски на квартирах подозрительных лиц главным образом из числа зажиточных; у них искали оружие, боеприпасы, а также изымали в качестве залога золото, серебро, дорогостоящие изделия мануфактурного и фабричного производства. Людей, оказывавших вооруженное сопротивление, приказывалось расстреливать на месте, а трупы отправлять в морг.

После отмены осадного положения сразу же вскрылись многочисленные факты нарушений законности и злоупотребления властью. Так, например, выяснилось, что вещи, конфискованные у подозреваемых в мятеже граждан, свозились в Дом революции и принимались там без всякой описи. По данному факту городской исполком создал специальную ликвидационную комиссию, которая долго ещё потом разбиралась с изъятым в ходе обысков конфискатом.

Но самые вопиющие случаи злоупотребления служебным положением происходили в Новониколаевске в связи с вынужденными арестами, сопровождавшимися оскорблениями, унижениями и даже побоями; а во время одного из задержаний двое гражданских лиц, не оказывавших, как позже выяснилось, никакого сопротивления, были застрелены, всё это походило уже на самосуд. Как определил следственный комитет, приняв во внимание показания нескольких свидетелей, людей расстреляли по приказу членов военно-революционного штаба — Фёдора Горбаня и одного из братьев Шварц. Им же предъявили обвинение и по факту многочисленных избиений арестованных. Однако доказать незаконность расстрелов в условиях осадного положения оказалась задачей всё-таки достаточно сложной, поэтому Новониколаевский исполком ограничился в данном случае исключением Горбаня и Шварца из партии и отстранил их на некоторое время от исполнения прежних должностных обязанностей[325].

После проведения профилактических мероприятий в своём городе новониколаевские большевики вынуждены были в первой половине марта направить небольшой отряд рабочей гвардии на подавление беспорядков, возникших в небольшом городе Алтайской губернии — Камне-на-Оби. Здесь, так же как и в Новониколаевске, большинство пролетариата составляли грузчики местной пристани. Именно их активисты образовали в Камне местный совдеп и начали проводить в городе политику большевиков. Крепкие и вихрастые парни из профсоюза грузчиков ещё в конце января поспешными и необдуманными действиями по конфискации помещений на нужды городского исполкома, а также попыткой осуществить насильственную финансовую контрибуцию в среде местных зажиточных купцов спровоцировали вооруженное выступление оппозиции, которое удалось подавить лишь с помощью срочно вызванного отряда из Барнаула.

И вот в начале марта всё повторилось вновь. В это время, а точнее с 5 марта, в Камне-на-Оби проводил свою работу съезд крестьянских депутатов, который принял решение о взимании недоимок (по налогам) с зажиточных крестьян и об обложении городской буржуазии чрезвычайной денежной контрибуцией. В тот же самый период проходил процесс ликвидации в уезде и местного земского самоуправления. В общем, всё было примерно так, как и везде, но вместе с тем имело собственную, так скажем, нештатную специфику. Дело в том, что вместе с ликвидацией земства каменские большевики полностью конфисковали числившееся за ним имущество, а также находившиеся в его распоряжении финансовые средства, в том числе и те, что пожертвовали на нужды самоуправления местные предприниматели. Среди конфискованных денег оказалась сумма в 500 тысяч рублей, принадлежавшая крупному каменскому промышленнику Винокурову.

Узнав о покушении на имущество уездной земской управы, Винокуров созвал всех служащих и рабочих своей судоходной компании, среди которых нашлось около 60 бывших фронтовиков, и заявил им следующее:

— Деньги, данные мною земству, ваши, поступайте, как знаете.

Местный гарнизон остался в стороне от конфликта, однако почему-то предоставил винокуровским фронтовикам собственное оружие. Значительная часть городских грузчиков, из числа тех, что работала на предприятии Винокурова и находилась, таким образом, у него в материальной зависимости, тоже не стала вмешиваться в конфликт. В этих условиях восставшие фронтовики довольно легко разоружили немногочисленный отряд Красной гвардии, свергли советскую власть и даже успели провести денационализацию некоторых городских предприятий.

В ответ на такой дерзкий вызов и поспешили в Камень-на-Оби красногвардейцы из Новониколаевска, которые довольно быстро, по некоторым данным, уже 7 марта, подавили на Алтае небольшой локальный мятеж.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.