Ослепление Василька

Ослепление Василька

Давид Игоревич, который и раньше злобился на Василька за то, что тому досталась лучшая часть Волынской области, стал наговаривать Святополку на Василька, будто он с Владимиром тайно согласился захватить волости Киевскую, Волынскую и поделить их между собою.

– Если не схватим Василька, – говорил Давид великому князю, – то не княжить ни тебе в Киеве, ни мне во Владимире.

Подозрительный Святополк поверил Давиду. В это время Василько возвращался из Любеча и остановился на ночлег с людьми своими неподалеку от Киева. На другой день утром прислал Святополк звать его к себе на именины. Василько отговаривался тем, что ему необходимо спешить домой.

Святополк посылает снова сказать ему:

– Если не хочешь оставаться здесь до моих именин, то хоть зайди ко мне повидаться, побеседуем с тобою и Давидом.

Предостерегал Василька один из отроков его, чтоб он не доверялся великому князю, но Василько не обратил на это внимания – ведь так еще недавно все князья клялись жить между собою мирно – и поехал в Киев с несколькими дружинниками. На княжьем дворе вышел навстречу ему Святополк, ввел его в комнату; пришел сюда и Давид. Стал снова великий князь уговаривать гостя остаться на именины, но тот решительно отказался, говоря, что уже отправил своих людей вперед.

– Хоть позавтракай у меня, брат, – просил великий князь.

На это Василько согласился.

– Посидите здесь, – сказал Святополк ему и Давиду, – а я пойду распоряжусь!

Начал Василько разговаривать с Давидом, но тот был в таком смущении, что ни говорить, ни слушать не мог; немного спустя и он вышел из комнаты. Тогда пришли воины, заковали Василька в двойные оковы и стали стеречь его. Утром на другой день великий князь созвал бояр и киевлян и передал им слова Давида, будто Василько с Владимиром условились напасть на него, великого князя, и погубить его и города захватить. Бояре и киевляне уклончиво ответили:

– Тебе, князь, следует беречь себя: пусть Василько примет казнь, если Давид сказал правду; если же неправду, то его Бог накажет, пусть он отвечает пред Богом.

Святополк колебался и не знал, как поступить.

– Если отпустишь, – твердил Давид ему, – то ни тебе не княжить, ни мне.

Малодушный Святополк уступил Давиду и позволил ему делать, что он хочет. В ту же ночь привезли Василька скованного на телеге в Белгород, в 10 верстах от Киева, ввели его в избу. Сидя тут, он увидел торчина, который точил нож. Догадался Василько, что грозит ему большая беда, и стал с плачем и стоном призывать Бога… Вошли конюхи Святополка и Давида, разостлали на полу ковер, схватили Василька и хотели его повалить на ковер; но князь был силен, упорно боролся, и они не могли справиться с ним. Тогда пришли им на помощь другие слуги, повалили князя, связали его, сняли с полатей доску, положили ему на грудь и сели на концы доски, но все-таки не могли его сдержать. Взяли другую доску, и еще двое человек сели на нее; так сдавили несчастного, что в груди его затрещали кости. Тогда торчин, пастух Святополков, подошел с ножом и хотел ударить в глаз, но не попал и порезал Васильку лицо; затем ударил ножом в глаз и выхватил его, потом другой… Василько лежал, как мертвый. Его положили на повозку и повезли во Владимир. В городке Вздвиженье сняли с него окровавленную рубашку и дали вымыть попадье. Она вымыла, надела на него и стала плакать по нем, как по мертвом.

Он очнулся, услышав плач, и спросил: «Где я?»

– В городе Вздвиженье, – отвечали ему.

Попросил он воды испить, пришел в себя, ощупал свою рубаху и сказал:

– Зачем это вы надели на меня другую? Пусть я умер бы в той окровавленной сорочке и предстал в ней пред Богом.

На шестой день приехали во Владимир. Прибыл сюда и Давид; приставил он тридцать человек стеречь Василька – радовался, словно зверя затравил.

В ужас пришли все русские князья, когда узнали о злодействе. Владимир заплакал…

– Не бывало еще такого зла в Русской земле ни при отцах наших, ни при дедах! – воскликнул он.

Возмущены были и Святославичи (Давид и Олег) этим зверством и вероломством. Все эти князья послали к Святополку потребовать ответа…

– Чего ради ты совершил это зло Русской земле? – спрашивал они у него. – Зачем ты бросил среди нас нож (то есть завел новую распрю)? Зачем ослепил своего брата? Если на нем была какая вина, то почему ты не обличил его перед нами? Объясни теперь нам, какая его вина!

Святополк отвечал:

– Давид сказал мне, что Василько хочет и меня погубить, и землями моими завладеть, что он и Владимир порешили овладеть Киевскою областью и Волынскою. А свою жизнь я волен защищать, и не я ослепил Василька, а Давид; он и увел его к себе.

На это сказали Святополку послы:

– Не ссылайся на Давида, что он ослепил; не в Давидовом городе Василько взят и ослеплен, но в твоем.

Князья хотели немедленно переправиться через Днепр и напасть на Святополка, а он собирался уже бежать из Киева, но киевляне не допустили этого. Они послали к Владимиру мачеху его, вдову Всеволода, жившую в Киеве, и митрополита Николая.

– Умоляем, князь, тебя и братьев твоих, – сказали они, – не губите Русской земли. Когда начнется война между вами, порадуются поганые враги наши (половцы и другие) и захватят землю Русскую, которую приобрели с великим трудом отцы наши и деды, а вы хотите погубить ее!

Когда эти слова услышал Владимир, то прослезился и сказал:

– Поистине отцы наши и деды берегли землю Русскую, а мы хотим погубить ее!

Послушал Владимир митрополита и княгиню, которую чтил как мать.

Начались переговоры. Порешили, что идти на Давида Игоревича, захватить его в плен или выгнать из его области должен сам Святополк. Он клялся, целовал крест, что исполнит это. Проведал Давид о беде, какая грозит ему, не знал, как ему быть, попробовал даже помириться с Васильком и послал к нему просить, чтобы он не допустил новой усобицы, причем складывал всю вину на Святополка. Василько выслушал предложение и сказал посланцу:

– Слышал я, что Давид намерен отдать меня в руки ляхам; видно, он еще не насытился моею кровью. Я мстил ляхам за отечество и сделал им много зла. Не боюсь я смерти. Открою тебе всю мою душу. Бог наказал меня за мою гордость. Надеялся я на помощь торков, берендеев и половцев и думал в гордости своей: теперь скажу брату Володарю и Давиду – дайте мне только свою младшую дружину, а сами пейте и веселитесь. Зимою выступлю в поход, летом завоюю Польшу. Земля у нас скудна жителями: пойду на дунайских болгаров и пленниками заселю пустыни. А там буду проситься у Святополка и Владимира на общих врагов земли Русской, на половцев: добуду славы или сложу голову за родную землю. В душе моей не было иной мысли. Клянусь Богом, не хотел сделать я ни малейшего зла ни Святополку, ни Давиду, ни другим братьям.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.