IX

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

IX

Высокая оценка, данная физиком Араго изобретению Дагерра, стала известна, и 6 января 1839 г. в «Газетт де Франс» появилось первое, правда, самое общее и краткое сообщение о том, что закрепление световых изображений достигнуто. 7 января 1839 г. Араго, также еще в очень кратких и общих чертах, доложил об изобретении Дагерра Французской Академии наук.

Но Араго этим не ограничился. Он предложил помочь Дагерру в том, чтобы его изобретение было приобретено государством. Возможно, что кризис министерства Моле, а затем затяжной кризис переходного правительства и, наконец, бланкистское восстание 12 мая 1839 г. задержали осуществление этого предложения. Во всяком случае, в начале второго же месяца пребывания у власти министерства Сульта знаменитый ученый и левый депутат палаты Араго настоял на том, чтобы министр внутренних дел и представитель «правого центра» Таннеги Дюшатель принял Дагерра и Исидора Ньепса для ознакомления с открытием и переговоров о приобретении этого изобретения государством.

Встреча состоялась, и 14 июня 1839 г. было подписано соглашение такого содержания:

«Между подписавшимися — г-ном Дюшатель, министром-секретарем — с одной стороны, и г-ном Дагерром: (Луи Жак Мандэ) и Ньепсом-сыном (Жозеф Исидор) — с другой стороны, заключено следующее соглашение:

Ст. 1. Г.г. Дагерр и Ньепс обязываются передать министерству внутренних дел пакет, в котором должно содержаться историческое и подробное описание указанного метода.

Ст. 2. Г-н Араго, член палаты депутатов и Академии наук, который уже ознакомился с указанным методом, дожен предварительно проверить все содержимое вышеназванного пакета, в смысле правильности документов.

Ст. 3. Пакет будет вскрыт, и описание метода будет опубликовано только после принятия излагаемого здесь законопроекта; затем г-н Дагерр должен, если этого от него потребуют, производить свои операции в присутствии комиссии, назначенной министерством внутренних дел.

Ст. 4. Г-н Дагерр кроме того обязывается сообщить о способе разрисовки и о физических аппаратах, связанных с изобретенной им диорамой.

Ст. 5. Он обязывается передать общественности все усовершенствования того или другого изобретения, которые могут быть им сделаны в будущем.

Ст. 6. Ввиду компенсации за эти изобретения г-н министр внутренних дел обязуется добиться в палатах для г-на Дагерра, который на это соглашается, ежегодной и пожизненной пенсии в размере шести тысяч франков. Для г-на Ньепса, который также на это соглашается, — ежегодной и пожизненной пенсии в размере четырех тысяч франков. Эти пенсии будут занесены в книгу гражданских пенсий государственного казначейства. Они будут выплачиваться в половинном размере вдовам г. г. Дагерра и Ньепса.

Ст. 7. В случае, если палаты на своем заседании отклонят законопроект об указанных пенсиях, настоящее соглашение с полным правом бущет объявлено недействительным и г.г. Дагерру и Ньепсу будет возвращен их запечатанный пакет.

Ст. 8. Настоящий договор будет зарегистрирован с уплатой установленного сбора в 1 франк.

Написано в 3 экземплярах 14 июля 1939 г.

Заверенные подписи: Дюшатель, Дагерр, Ньепс».

Из этого соглашения видно, что Араго не только содействовал приему Дюшателем Дагерра и Ньепса, но что и в дальнейшем именно за Араго закреплялась роль посредника между изобретателем и государственными органами (ст. 2-я), очевидно, не без согласия на это со стороны Араго.

Характеризуя весь этот акт в целом как нельзя более целесообразный, нельзя все же не обратить внимания на ст. ст. 4 и 5 этого акта, в которых особо отразился дух времени — дух предприимчивости и коммерции: заключая договор о предоставлении государству величайшего открытия, Дюшатель не упустил включить в договор не только диораму, но и «все усовершенствования того или другого изобретения, которые могут быть им (Дагерром) сделаны в будущем».

На другой день после подписания этого соглашения был составлен, подписан и внесен в палату депутатов следующий законопроект «короля-Буржуа»:

«Луи Филипп, король французов.

Прежде всего, наш привет!

Мы приказали и приказываем, чтобы законопроект, содержание которого мы излагаем ниже, был предложен от нашего имени в палате депутатов нашим министром внутренних дел, которому мы поручаем изложить мотивы и защищать этот законопроект в прениях.

Статья первая

Предварительно заключенный 14 июля 1839 г. договор между министром внутренних дел, действующим по поручению государства, и г.г. Дагерром и Ньепсом-сыном прилагается к настоящему закону и утверждается.

Статья вторая.

Г-ну Дагерргу предоставляется ежегодная и пожизненная пенсия в размере 6.000 франков: г-ну Ньепсу-сыну — ежегодная и пожизненная пенсия в размере 4.000 франков.

Статья третья.

Эти пенсии должны быть занесены в книгу гражданских пенсий государственного казначейства; должно быть принято опубликование настоящего закона. Эти пенсии будут выплачиваться в половинном размере вдовам гг. Дагерра и Ньепса.

Издан во дворце Тюильри, 15 июля 1839 г.»

Подпись — Луи Филипп.

В связи с этим законопроектом палата депутатов выделила комиссию, которой поручила подробно изучить законопроект и обстоятельства, с ним связанные. Эту комиссию возглавил тот же Араго и ему же комиссия поручила доложить палате о результатах ее работы.

Законопроект от 15 июня 1839 г. был поставлен на обсуждение палаты 3 июля 1839 г. Его внес на обсуждение сам министр внутренних дел Дюшатель. Мотивируя выплату пенсии, он говорил:

«К несчастью для г.г. Дагерра, и Ньепса, они не могут сделать свое изобретение предметом промышленности, и тем вознаградить себя за издержки, понесенные ими в течение многолетних изысканий. Их изобретение не из тех, которые могут быть ограждены патентом. Как скоро оно будет обнародовано, каждый может им воспользоваться. Самый неловкий испытатель этото способа в состоянии будет изготовлять такие же рисунки, как искуснейший художник.

Надо, чтобы это открытие стало известным всему миру или же оставалось неизвестным. Но каково будет огорчение всех людей, дорожащих наукою и искусством, если такая тайна останется для общества нераскрытой, затеряется и умрет вместе с изобретателями! При таких исключительных обстоятельствах вмешательство правительства являлось обязательным, — оно должно было предоставить обществу обладание важным открытием и, кроме того, вознаградить изобретателей за их труды».

После Дюшателя слово получил Араго, — депутат палаты от восточных Пиринеев, который сказал:

«Интерес, вызванный открытием, о котором г-н Дюшатель сообщил общественности, является для данного собрания, как и повсюду, большим, живым и единодушным. По всей вероятности, палата ожидает от своей комиссии только простого согласия с законопроектом, предложенным министром внутренних дел. Однако, поручение, которое вы нам дали, возлагает на нас и дополнительные обязанности.

Мы подвергли изобретение гения, о котором сегодня идет речь, подробному и строгому изучению. Мы считали необходимым это сделать, чтобы разочаровать тех тщеславных и посредственных людей, которые пожелали бы предложить настоящему собранию свою продукцию, являющуюся пошлой и абсолютно преходящей. Тщательность нашего изучения доказывает, что тому вознаграждению, которое вы выдаете во имя национальной славы, мы умели придать высокое значение, но что мы никогда не будем уменьшать блеск этой славы бессмысленным мотовством.

По этим мотивам мы проверили:

1. Является ли метод г-на Дагерра бесопорным открытием?

2. Может ли это открытие оказать ценные услуги изучению старины и изящным искусствам?

3. Может ли оно стать общеполезным и, наконец,

4. Можно ли надеяться, что науки извлекут из него выгоду?».

Затем Араго дал описание более старых опытов с камерой, которые по своим результатам были менее значительны, чем даже первоначальные работы Ньепса и Дагерра. Араго продолжал:

«Общественный договор гг. Ньепса и Дагерра о совместной работе по изысканию фотографических методов был заключен в декабре 1829 г. Дальнейшие договоры между Исидором Ньепсом-сыном, в качестве наследника своего отца, и Дагерром говорили об усовершенствованиях, которые парижский художник сделал в методе шалонского физика, и о совершенно новых, изобретенных г-ном Дагерром методах, представляющих ту выгоду, „что снимки (это подлинные слова одного из документов) получаются в 60–80 раз быстрее, чем при прежних методах“.

Г-н Ньепс сам почти потерял всякую надежду, после ряда бесплодных попыток, закрепить изображение, даваемое камерой — обскурой, так как препараты, которыми он пользовался, становились темными под влиянием солнечных лучей недостаточно скоро, — ему нужно было от 10 до 12 часов для получения одного снимка, а в течение столь долгого времени тени перемещались и это перемещение смазывало (нарушало) резкость изображения. В результате необъяснимых зачастую случайностей у Ньепса получались то удовлетворительные, то неполные и нерезкие изображения; кроме того слой, на котором под действием солнечных лучей он должен был получить изображение, отделялся от пластинки в виде чешуи.

Если изложить все недостатки метода г-на Ньепса и одновременно способы их устранения, то мы получим полный перечень успехов, достигнутых именно г-ном Дагерром посредством его нового метода, после бесконечного ряда трудных, неудачных и дорогостоящих опытов.

Самые слабые лучи действуют на пластинку Дагерра. Солнечные лучи действуют быстрее, чем тени способны переместиться. Успех обеспечен, если придерживаться некоторых весьма простых правил. Однажды сделанные снимки в течение ряда лет сохраняют свою ясность и чистоту.

При рассмотрении дагерровских снимков каждый должен призадуматься над тем, какую исключительную пользу принесло бы это изобретение, если бы, например, во время экспедиции в Египет уже существовало такое точное и быстрое средство получения изображений; каждый может представить себе о восторгом то, что было бы, если бы фотография была известна еще в 1798 г.: мы имели бы сейчас точные снимки ряда памятников, которых навсегда лишен ученый мир вследствие некультурности некоторых путешественников.

Для того чтобы срисовать миллионы иеротлифов, покрывающих только внешнюю сторону великих памятников Фив, Мемфиса, Карнака и т. д., потребовались бы десятки лет и армия рисовальщиков. При помощи же дагерротипии один человек может вполне успешно сделать эту колоссальную работу, причем полученные изображения превзойдут в смысле правильности и точности тонов произведения самых искусных художников. Так как эти изображения всегда являются геометрически правильными, то при их помощи можно будет вычислять подлинные размеры самых недоступных зданий.

Однако в этих высказываниях ученые в художники, сопровождавшие нашу восточную армию, не должны видеть и тени недооценки их усердия и успеха. Достаточно одного взгляда на дагерротип, чтобы убедиться в исключительной роли, которую сыграет фотография в работе комиссии по историческим памятникам. Надо учесть, что новый метод отличается также и экономичностью, — качеством, которое, кстати говоря, редко совмещается с усовершенствованием произведений искусства».