Чаеторговцы, сахарозаводчики, коллекционеры

Чаеторговцы, сахарозаводчики, коллекционеры

Практически все представители младшего поколения Боткиных преуспели в делах, сумели проявить себя в той сфере деятельности, которую избрали. Старший из них, Павел Петрович (1827–1885), окончил Московский университет и стал юристом, что было редкостью для купеческих сыновей в то время. Одновременно он представлял семейную чайную фирму в Петербурге. Однако П. П. Боткин мало занимался коммерческими делами, основная тяжесть их ведения легла на плечи двух его младших братьев – Петра, ставшего главой фирмы, и Дмитрия. Владельцем дома в Петроверигском переулке, по дележу, стал также Петр Петрович (1831–1907). Между двумя братьями наметилась своеобразная специализация в ведении дел. Вся торговля и переговоры с покупателями в Гостином дворе находились в ведении Петра. Дмитрий же занимался главным образом кабинетной работой. Он был хозяином в «конторе», помещавшейся на Маросейке в фамильном доме. Им самим или под его непосредственным наблюдением велись вся канцелярия и счетоводство, общая координация всего дела и переписка с поставщиками.

Петр Петрович твердой рукой вел торговое дело, начатое отцом. Он обладал незаурядным коммерческим талантом, имел великолепную память и никогда не записывал ничего в памятные книжки. Под его руководством фирма процветала и вскоре была преобразована в товарищество.

Петр Петрович был очень колоритной и своеобразной фигурой московского купца нового поколения. Он целыми днями сидел в так называемом амбаре в Гостином дворе, за границу выезжал редко, в обществе совсем не бывал. Даже к ближайшим родственникам всегда только «заскакивал», никогда не оставаясь обедать. Отмечали его тонкий и саркастический ум: часто его замечания, сказанные, казалось бы, добродушным тоном, заключали в себе либо осуждение, либо весьма тонкий упрек.

Были в Москве семьи, в том числе и купеческие, которые откровенно недолюбливали богача-чаеторговца. Е. А. Андреева-Бальмонт, дочь владельца известного в Москве магазина колониальных товаров и гостиницы «Дрезден» и жена поэта К. Бальмонта, в своих воспоминаниях дает П. П. Боткину самую резкую характеристику: «Опытный делец, хитрый и лицемерный человек (в Москве говорили, что Щедрин списал с него своего Иудушку)…» Правда, раздражение ее можно объяснить обидой за своего старшего брата, Василия, женатого некоторое время на дочери П. П. Боткина, Анне, вскоре ушедшей от него. Брат тяжело переживал ее уход, заболев нервным параличом. Но было и другое обстоятельство. После ухода дочери Петр Петрович потребовал обратно уже вложенные в дело 200 тыс. рублей, которые он дал за ней в качестве приданого, что тяжело сказалось на материальном положении семьи Андреевых.

Общественной деятельности Петр Петрович избегал, но он состоял церковным старостой в храме Успения на Покровке и одновременно – Архангельского собора. Позднее, чуть ли не со дня освящения храма Христа Спасителя, Петр Петрович стал старостой в нем. Его племянник вспоминает, как видел на пасхальной заутрене, в «невероятно густой толпе», пробиравшегося с блюдом в руках, во фраке и с Владимиром на шее, дядю, собиравшего пожертвования прихожан.

Традиционная для московского купца глубокая религиозность сочеталась в нем с более современным обликом предпринимателя новой формации, что отражалось даже в его внешности: Петр, чуть ли не единственный из братьев, не носил усы и бороду. Вообще, на внешний облик братьев Боткиных удивительно ярко наложила отпечаток профессиональная сфера деятельности каждого. Так, Василий Петрович носил небольшие бакенбарды, обнаруживая влияние времени 1840-х годов, литературной и дворянской среды, где они были в моде. Павел имел вид преуспевающего юриста или судебного чиновника. Это был, по воспоминаниям, «старый холостяк, сладкий, круглолицый, как луна, ценитель красоты вообще и женской – в частности. Прелестный гоголевский тип…». Дмитрий Петрович, компаньон Петра, был тщательно подстрижен. Сергея Петровича, известного клинициста, «всякий, – пишет мемуарист, – хотя бы издали его видевший, мог принять только за профессора или врача. Михаил Петрович мог смело сойти за любого из русских художников – с небольшой острой бородкой, вроде репинской».

Петр Петрович был женат на Надежде Кондратьевне Шапошниковой. У них родилось три дочери: старшая, Анна, вышедшая замуж за купеческого сына В. А. Андреева, и вскоре разведенная; Надежда, бывшая замужем за известным художником и коллекционером икон И. С. Остроуховым; Вера, ставшая в 1887 году женой Н. И. Гучкова – будущего московского городского головы и общественного деятеля, брата знаменитого А. И. Гучкова. Фамильный особняк Боткиных в Петроверигском был назначен в приданое Вере, и она поселилась в нем вместе с мужем. А Николай Иванович Гучков становится директором товарищества чайной торговли «П. Боткин и сыновья».

С начала 80-х годов Петр и Дмитрий Боткины параллельно с чайной торговлей занялись сахарным делом. С этой целью в 1882 году в Курской губернии было приобретено имение Таволжанка со старым сахарным заводом. Имение было совершенно неустроенным, с запущенными и истощенными землями, полуразрушенным прессовым свеклосахарным заводом. В короткий срок, вложив крупные средства, Боткины модернизировали производство. Завод был перестроен в «диффузионный» и расширен «с соблюдением всех новейших технических усовершенствований». Были прикуплены и арендованы земли для устройства свекловичных плантаций, налажено административное управление. В результате уже через несколько лет производительность завода увеличилась в два раза. В 1887 году к заводу была подведена узкоколейная железная дорога для подвоза свеклы и каменного угля и вывоза продукции и отходов. С 1885 по 1896 год производились многие улучшения и обновления (перестройка паточного, упаковочного отделений, помещения для сепарации, известково-обжигательных печей и др.), вследствие чего производительность завода увеличилась.

Особенно большое внимание сахарному заводу уделял Дмитрий Петрович, вникавший во все тонкости предприятия и сельскохозяйственных работ, с ним связанных. После его смерти все сахарное дело перешло из собственности фирмы «П. Боткина сыновья» во владение специально образованного Товарищества Ново-Таволжанского завода Боткиных. Во времена расцвета дела на свекловичных плантациях работало до 10 тыс. человек, а завод вырабатывал ежегодно около 800 тыс. пудов сахара. За высокое качество продукции завод награждался медалями: большой золотой – на Парижской выставке (1889), бронзовыми– на Антверпенской (1885) и Чикагской (1893) всемирных выставках, большой золотой медалью на Харьковской всероссийской выставке (1887).

Многое делалось для улучшения условий труда рабочих. Была введена довольно высокая тарифная сетка оплаты в зависимости от тяжести труда. Для рабочих были построены три казармы, из них две каменные, с хорошей вентиляцией, отоплением и электрическим освещением; для служащих и старших мастеровых – квартиры. Большинство рабочих питались в общей столовой. В 1883 году на средства Боткиных была открыта церковноприходская школа, а с 1894 года ее преобразовали в заводское училище. В 1883 году была учреждена больница с бесплатным приемом и отпуском лекарств. Помимо заводских больница обслуживала и окружающее население. Кроме того, с 1 сентября 1895 года для служащих, мастеровых и рабочих завода и экономии была учреждена вспомогательно-сберегательная касса, причем товарищество участвовало взносами в пользу каждого ее члена.

Правление товарищества находилось в Москве. Еще при жизни Петра Петровича основную тяжесть управления предприятием взял на себя его зять – Н. И. Гучков. Участвовал в управлении и сын Дмитрия, Петр Дмитриевич. Однако основой благосостояния семьи Боткиных оставалась чайная фирма.

Влияние профессиональной торговой деятельности, общения с купеческой средой не могло не сказаться на бытовом укладе и привычках двух братьев, стоявших во главе семейного торгового дела Боткиных. Это особенно ярко видно на примере старшего из братьев, Дмитрия, удивительным образом сочетавшего в своей жизни, увлечениях черты патриархального уклада с тяготением к живому миру художественного творчества и новым направлениям в искусстве.

Дмитрий Петрович Боткин родился в Москве 12 сентября 1829 года. Образование он получил в считавшемся в то время образцовым пансионе Эннеса. После его окончания он был, согласно желанию отца, сразу же приставлен к семейному торговому делу и отправлен в Сибирь и Кяхту. В Иркутске он изучает пути транспортировки чая, закупаемого в Китае агентами боткинской фирмы и отправляемого в Россию караванным путем в больших, в форме ящика, коробах из толстой кожи (цыбиках). Тридцати трех лет от роду, уже занимая хорошее положение в обществе, потомственный почетный гражданин и купец 1-й гильдии Д. П. Боткин вступает в брак с юной Софьей Сергеевной Мазуриной из богатого купеческого рода владельцев Реутовской мануфактуры, внучкой московского городского головы А. А. Мазурина. Это была семья известных в Москве коллекционеров, состоящая в родстве со многими не только купеческими, но и аристократическими семействами. Сама Софья Сергеевна, потеряв ребенком родителей, воспитывалась сестрой отца, княгиней Александрой Оболенской. Молодая чета поселилась в приобретенном в собственность большом особняке на Покровке «против церкви Воскресения в Баражах», где зажила «исключительно счастливой семейной жизнью».

В воспоминаниях их сына, Сергея Дмитриевича, отмечается «патриархальный и типично московский» уклад жизни, сохранявшийся в семье, несмотря на то что «родители много выезжали, а главным образом, много принимали». Отличаясь гостеприимством и хлебосольством, имея троих детей (Елену, Петра и Сергея), супруги часто устраивали балы и маскарады, которые охотно посещались купеческой молодежью. О том, «как было весело у Боткиных», рассказывают многие мемуаристы. Все это не мешало строгому соблюдению традиций православия. Не реже раза в год привозили в дом чудотворные иконы Иверской Божией Матери и Спасителя из часовни около храма Василия Блаженного. По принятому обычаю после молебна все молящиеся на коленях проползали под этими святыми иконами. Раз в год мать ездила на поклонение в Троице-Сергиеву лавру.

Хозяйственный уклад жизни семьи Д. П. Боткина даже в 1870-х годах напоминал жизнь «старосветских помещиков», способных обходиться без магазинов. Огромный особняк на Покровке действительно представлял собой «усадьбу».

В просторных коровниках всегда стояло 3–4 коровы. Обширное хозяйство требовало многочисленной прислуги, которой насчитывалось до 25 человек.

Внутрь дома на Покровке вела большая мраморная лестница. На стенах в прихожей гобелены XVIII века, ранее украшавшие гостиную бабушки Софьи Сергеевны. Ее «дивный портрет работы Тропинина» также находился в доме. На высоком камине, облицованном голландским кафелем, красовались пять больших ваз старого китайского фарфора. Вся обстановка дома как бы сохраняла характерные для Боткиных традиции любви ко всему прекрасному, коллекционерства и меценатства.

Для Дмитрия Петровича искусство, собирание картин представляли главный интерес жизни. «Самый пылкий, – по словам Фета, – из молодых братьев, оставшийся навсегда энтузиастом изящного», он стал страстным коллекционером живописи. В 1859 году старший брат, Василий, подарил ему несколько картин, которые и послужили началом галереи. К концу жизни Дмитрий Боткин считался в Москве одним из известнейших собирателей и знатоков искусства. Дом на Покровке упоминался даже в известном международном путеводителе для туристов и посещался (по особым разрешениям) наравне с московскими музеями.

Основу коллекции составили произведения живописи современных ему художников французской и немецкой школы: Т. Руссо, К. Коро, Ш. Добиньи, Ж. Милле, К. Труайон, Ж. Бретон, Л. Жером, Ж. Дюпре, Э. Мейерсон, Н. Диаз, Г. Курбе, Э. Дега, Э. Мейссонье, О. Ахенбах, Андреас, Кнаус, Макс и др. Широко были представлены венская, испанская и итальянская школы. Одна из картин финского художника А. Эдельфельта была позднее приобретена у наследников Дмитрия Петровича Национальным музеем в Хельсинки. Редкостному собранию посвящались статьи в периодической печати. Современники отмечали, что в особняке на Покровке представлена, хотя и не особенно большая, но прекрасно подобранная коллекция новейших иностранных мастеров.

Каждый год коллекционер с семьей выезжал за границу. И если начинались поездки с какого-нибудь курорта или морского побережья, то заканчивались они обязательно в Париже посещением крупнейших частных коллекций, выставок и галерей.

Не любивший общественную деятельность и никогда не поступавший на государственную службу, Дмитрий Петрович принимал деятельное участие в художественной жизни Москвы и Петербурга. После смерти первого председателя московского Общества любителей художеств (основанного в 1860-е годы), известного археолога графа А. С. Уварова, председателем общества был избран Д. П. Боткин, который оставался в этой должности до своей кончины. Общество в 1870-1880-е годы регулярно устраивало выставки произведений искусства, знакомило с новостями русской живописи, выпускало различные художественные издания. Дмитрий Петрович являлся также членом совета Московского училища живописи и ваяния. Обширные залы училища стали известны публике по выставкам «передвижников».

П. М. Третьяков

Д. П. Боткин был одним из ближайших друзей П. М. Третьякова, нередко помогая ему в подборе картин. Общий интерес к коллекционерству и понимание задач художественной жизни сближали их, но иногда приводили к конфликтам. Один из них, связанный с деятельностью Боткина в качестве председателя Общества любителей художеств, развернулся вокруг хивинской коллекции картин В. В. Верещагина. Третьяков нашел ее настолько ценной, что по совету брата Д. П. Боткина художника М. П. Боткина купил и подарил ее обществу с условием, чтобы за три года оно нашло для нее подходящее помещение. Однако до конца срока помещение найдено не было, и Третьяков счел себя вправе перевести эту коллекцию в свою галерею. Вышла размолвка. Оба друга обиделись, жестоко поссорились и даже перестали встречаться. Инициатором примирения стал их общий приятель и родственник Третьяковых В. Д. Коншин, который, пригласив бывших друзей на обед к себе на дачу в Кунцево, уговорил их забыть размолвку. Однако это были лишь отдельные недоразумения.

К концу жизни имя Д. П. Боткина, как коллекционера и художественного деятеля, приобрело настолько широкую известность, что императорская Академия художеств в Петербурге избрала его почетным академиком. Умер он в один год со своей горячо любимой женой в 1889 году.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.