4 Политика налогообложения на окраинах

4

Политика налогообложения на окраинах

Статьи Свода законов, касающиеся налогообложения, как нельзя лучше свидетельствуют о разнообразии экономического быта и социального устройства многонациональной империи. Помимо подушной и оброчной податей, распространенных в большей части центральных губерний, Свод законов 1832 года выделяет особые системы обложения жителей Бессарабской области¹⁸, Закавказского края, оседлых и кочевых инородцев Архангельской и Пермской областей. Кочевое инородческое население Сибири платило ясак звериными шкурами или деньгами, а киргизы Оренбургского ведомства – кибиточную подать. Особые нормы налогообложения были предусмотрены не только для отдельных территорий, но и для национальных и социальных групп населения, проживающих в российских (внутренних) губерниях. Налоговая система Царства Польского, ввиду автономии края, до середины 1860-х годов вообще не регламентировалась российским законодательством, так же как и налоги и подати Великого княжества Финляндского. Косвенное налогообложение отличалось большим единством: действовавшие уставы о пошлинах распространялись на все территории империи. Разумеется, значительным разнообразием обладало местное налогообложение: его организация зависела от устройства администрации на местах, местных потребностей, существовавших повинностей.

Как правило, в первые годы после завоевания или присоединения новых территорий их население освобождалось от налогов или же продолжало платить дани и подати как прежде, при предыдущих правителях. Сохранение прежних правил податного обложения было обусловлено не только весьма ограниченными финансовыми возможностями населения и малой суммой поступающих доходов. Этот подход отчасти диктовало желание «не потрясти доверенности народной».

В пользу сохранения старой системы налогообложения было еще одно объяснение: практическая сложность приведения разнообразных видов податей и налогов к нескольким, наиболее близким к российскому варианту финансовым повинностям. Так, только в Восточной Грузии по присоединении ее к России существовало семнадцать видов прямых податей¹⁹. Отказавшись от радикальных перемен в налоговой системе края, правительство предпочло унифицировать существующие подати, объединив их в подымный налог.

Требования налоговых реформ на окраинах особенно участились после отмены подушной подати в России в 1882 году и введения поземельного налогообложения. Существование подымных податей уже не имело более оснований в российском законодательстве. Однако, введение поземельной и государственной оброчной податей взамен подымной на большей части территории Закавказья последовало лишь в 1901 году, вслед за осуществлением аналогичной податной реформы в Сибири в 1898 году. Требования отменить подымную подать в Царстве Польском неоднократно выдвигались польским коло и обсуждались в Государственной думе, но добиться реформы налогообложения в Польше депутатам так и не удалось.

Особая система налогообложения была сохранена и в Средней Азии. Проблема приспособления финансовых нужд новой администрации к существующим социальным нормам, традициям землепользования и хозяйственной организации была окончательно решена только к началу 1900-х годов, когда в крае завершилась земельная реформа.

Итак, к началу XX века налоговая система империи отличалась не меньшим разнообразием, чем в начале XIX. Основным прямым налогом являлся государственный поземельный налог, введенный в 1875 году. Губернии Европейской России были поделены на и групп в зависимости от «производительных сил» – таким образом определялась доля каждой губернии в государственном бюджете. В губерниях устанавливался оклад налога (на десятину земли) а зависимости от разряда земли (по доходности). Размер приходящегося на губернии государственного поземельного налога пересматривался с 1875 по 1913 год дважды: в 1884 и 1887 годах. Внутри губернии сумма налога разделялась между уездами. Уездное земское собрание распределяло возложенную на уезд долю между «владениями». Конечная сумма индивидуального крестьянского налогообложения определялась по разверстке внутри общин. Подобная система налогообложения «сверху» – от губерний к плательщику – исходила из государственной потребности, а не из платежеспособности личности.

Идеальное видение империи как целого подразумевало, помимо бюджетного и налогового единства, единство денежного обращения, то есть распространение на всей территории империи российского рубля. Однако включение окраин в денежную систему империи зачастую растягивалось на десятилетия. Вытеснению денежных единиц прежних государств, в состав которых входили вновь приобретенные земли, препятствовали имевшиеся порой глубокие различия в основах организации денежных систем, привычка населения к старым деньгам, нехватка российской монеты, военные действия на приграничных территориях и множество других обстоятельств.

Особенно существенным препятствием являлись различия в организации монетного дела, с одной стороны, в России, с другой – в государствах, чьи денежные знаки были распространены на присоединенных Россией территориях. Российское правительство неоднократно сталкивалось с этой проблемой с того момента, как в состав России были включены западные территории: Малороссия, Северский край, Прибалтика, Белоруссия и Польша.

Даже в конце XIX – начале XX века автономная Финляндия была далеко не исключением, «выпадавшим» из единой системы денежного обращения империи. На среднеазиатских окраинах империи – в Туркестане, в протекторатных Хивинском и Бухарском ханствах – русский рубль тоже не был единственной и главенствующей единицей денежного обращения. Разнообразие бюджетных и налоговых систем на окраинах дополнялось отсутствием единства денежной системы. Вместе с тем, стремление к объединению денежного обращения и введению рубля в качестве основной платежной единицы как нельзя лучше отражает «кредо» политики Министерства финансов на окраинах: добиться унификации финансового управления, не нанося ущерба имперской казне.