20. Лицеист пушкинского выпуска
20. Лицеист пушкинского выпуска
Историю местности в окрестностях Рублево-Успенского шоссе украшает собою имя Александра Сергеевича Пушкина. Известно, что детские и отроческие годы, с 1805 по 1811 год, великий поэт провел в подмосковном имении своей бабушки сельце Захарове Звенигородского уезда Московской губернии. Ныне здесь действует Государственный историко-литературный музей-заповедник А. С. Пушкина. В 1811 году именно из Захарова дядя Пушкина московский поэт Василий Львович Пушкин (1767–1830) отвезет гениального племянника в Санкт-Петербург для определения в только что открывшийся Императорский Царскосельский лицей. Лицей являлся высшим учебным заведением, дававшим своим воспитанникам законченное университетское образование.
Дом-музей А. С. Пушкина в Захарове
Лицей был торжественно открыт 19 (31) октября 1811 го да. Благодаря пушкинскому творчеству эта дата – 19 октября – навсегда вошла в русскую литературу, а лицеисты отмечали ее ежегодно как праздник. На первый курс было принято 30 человек, и через шесть лет состоялся самый первый, пушкинский выпуск. Это к ним обращено вечное, пушкинское: «Друзья мои, прекрасен наш союз!..» Таким образом, у Пушкина было 29 соучеников, биографии которых весьма основательно изучены: Горчаков, Дельвиг, Пущин, Матюшкин… Но справедливо сказано: «сказка бродит по русской истории». Кто бы мог подумать, что в пределах теперешней Рублевки, кроме Захарова, да еще и совсем рядом с Захаровом, найдется деревня, где жил лицеист того самого пушкинского выпуска! И этим своим открытием я здесь впервые поделюсь с читателем.
Если на карте западного Подмосковья отсчитать от Захарова к югу всего восемь километров, то мы окажемся в деревне Сивково, что на берегу речки Бутынки, неподалеку от станции Голицыно Белорусской железной дороги. Перепись 1786 года отмечает сельцо Сивково, Зверево тож, с его 30 ревизскими душами в собственности подполковницы Анны Ивановны Лопухиной. Затем, по родству с Лопухиными, Сивково переходит во владение действительного статского советника Николая Ефимовича Мясоедова (1750–1825).
Чин действительного статского советника по табели о рангах соответствовал воинскому чину бригадира (между полковником и генералом). Н. Е. Мясоедов занимал высокие государственные должности. Он был сенатором, московским вице-губернатором и директором Главной соляной конторы. Женился Николай Ефимович на Аграфене Сергеевне Щербатовой (1750–1801), которая состояла в родстве с известнейшими российскими княжескими династиями Щербатовых, Долгоруковых, Мещерских, Лопухиных. В 1799 году у супругов Мясоедовых родился сын Павел.
Род Мясоедовых относился к старинной русской фамилии, которая была известна еще со времен Московской Руси. К этому же роду принадлежал и русский художник-передвижник Григорий Григорьевич Мясоедов (1834–1911), автор многих замечательных живописных полотен. Малоизвестный факт: Г. Г. Мясоедов позировал И. Е. Репину, когда тот работал над знаменитой своей картиной «Иван Грозный и сын его Иван». Позировавший Репину художник отмечал позднее: «Илья Репин взял Ивана Грозного с меня, потому что ни у кого не было такого зверского выражения лица, как у меня».
В 1870 году русские живописцы-реалисты учредили Товарищество передвижных художественных выставок. Учредителями стали художники И. Н. Крамской, Н. Н. Ге, В. Г. Перов, Г. Г. Мясоедов, В. И. Якоби, М. П. Клодт, К. Е. Маковский, К. В. Лемох, А. И. Корзухин, И. И. Шишкин, А. К. Саврасов, И. М. Прянишников, Л. Л. Каменев. Впоследствии в состав этих живописцев, которых стали именовать передвижниками, вошли такие мастера кисти, как И. Е. Репин и В. М. Васнецов, В. И. Суриков и А. И. Куинджи, В. Д. Поленов и И. И. Левитан и другие.
Одним из главных организаторов товарищества был Г. Г. Мясоедов, получивший подготовку в Петербургской академии художеств и в Московском училище живописи и ваяния. Сорок лет Мясоедов являлся постоянным, неизменным участником передвижных выставок. В 1890 году по его инициативе члены – учредители Товарищества передвижных выставок присвоили себе права жюри.
По преданию, прародитель Яков Мясоед выехал из Литвы в Москву в 1464 году к великому князю Ивану III. Фамилия внесена в дворянские родословные книги Московской, Петроградской, Орловской, Тульской, Рязанской, Симбирской и Тамбовской губерний. Павел Мясоедов (1799–1868) учился в Москве в частном пансионе, а летние месяцы проводил с родителями в подмосковном сельце Сивкове. Здесь отец его счел необходимым выстроить деревянный господский дом на берегу речки Бутынки. Все в Сивкове было обустроено так или почти так, как в соседнем Захарове, обрисованном Пушкиным в стихотворении 1815 года:
Мне видится мое селенье,
Мое Захарово; оно
С заборами в реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой
Зерцалом вод отражено.
На холме домик мой…
Нельзя исключить возможность знакомства Мясоедовых с семейством Пушкиных, как ближайших соседей. Встречи могли происходить и на богослужениях в Преображенском соборе Больших Вязем, имении князей Голицыных, что находилось на полпути между Сивковом и Захаровом. Таким образом, мальчики-ровесники Александр Пушкин и Павел Мясоедов могли знать друг друга еще до отъезда в Царское Село, где они одновременно поступили на первый курс лицея.
В лицее Мясоедов попал в разряд весьма посредственных учеников. Педагоги отмечали: «Он старается награждать слабые свои способности прилежанием, покорностью и усердием. Занимается предметами вовсе без размышления и оказывает весьма мало успехов. Зато имеет добрый характер, очень чувствителен». Комната Павла Мясоедова под № 41 находилась рядом с комнатами Константина Гурьева и Александра Бакунина. В № 39 жил лицейский староста М. Л. Яковлев, в № 14 – Пушкин.
Преображенская церковь в Больших Вяземах. Фото В. Вельской
К далеко не лучшим способностям «№ 41» прибавлялась его чванливость, хвастовство «боярским происхождением», желание непременно стать гусарским офицером (что и сбылось). Прозвищ у него было больше, чем у других лицеистов: Поль, Глупон, Мясожоров, Осло-Домясов, Меринос и др. Фигурирует он и в «национальных песнях» лицеистов, например:
Поль протекцией Бояров
Будет юнкером гусаров…
Поль – Павел, «протекцией Бояров» означает постоянную рисовку предками – боярами Древней Руси. Или:
А Меринос,
Поднявши нос,
Без пары вальсирует…
Однажды преподаватель русской словесности профессор Н. Ф. Кошанский предложил своим ученикам-лицеистам написать на уроке сочинение в стихах или в прозе на тему «Восход солнца». Все уже сдали свои работы, один Мясоедов корпел над пустым листом бумаги. За час работы он написал только одну строчку: «Блеснул на западе румяный царь природы…» Толкнул локтем Пушкина (по другим сведениям, Илличевского), и тот моментально докончил:
И изумленные народы
Не знают, что начать:
Ложиться спать или вставать?
Но даже и первая строчка не сочинена была Мясоедовым, а неудачно похищена им из стихотворения поэтессы А. П. Буниной, где описан заход солнца.
По окончании лицея Павел Мясоедов служил в Оренбургском уланском, а затем в Гродненском гусарском полку. В 1824 году вышел в отставку поручиком. Женился на Надежде Алексеевне Мансуровой, побочной дочери богатого тульского помещика, и сам зажил помещиком «с пропастью детей» в Алексинском уезде Тульской губернии. В приезды свои в Москву навещал подмосковное Сивково; впрочем, в 1852 году Сивково, Зверево тож, было продано титулярной советнице М. П. Егоровой, постоянно тут проживавшей.
Один из лицеистов в письме, датированном 1829 годом, рассказывает: «Мясоедов в Туле поставил себе за долг: всех через сей город проезжающих лицейских у заставы встречать шампанским». Любимый всеми учениками профессор нравственных наук А. П. Куницын в отзыве о Павле Мясоедове подчеркивает его доброту. Мясоедов всегда помнил лицейских товарищей-декабристов, сосланных на каторгу в Сибирь, и послал письмо в Читу И. И. Пущину, что было достаточно смелым действием.
Осенью 1836 года лицеисты пушкинского выпуска готовились отметить 25-летие лицея, «священную годовщину 19 октября». Сохранилось письмо А. С. Пушкина к лицейскому товарищу М. А. Корфу от 14 октября 1836 года: «Какое поле – эта новейшая русская история! И как подумаешь, что оно вовсе еще не обработано и что кроме нас, русских, никто того не может и предпринять! – Но история долга, жизнь коротка, а пуще всего человеческая природа ленива (русская природа в особенности). До свидания. Завтра, вероятно, мы увидимся у Мясоедова. Сердцем тебе преданный А. П.».
15 октября 1836 года Павел Мясоедов угощал лицейских товарищей роскошным обедом, на котором были Пушкин, Корф и другие. А 19 октября того же 1836 года состоялся лицейский праздник на квартире М. Л. Яковлева, в организации которого самое деятельное участие принял П. Н. Мясоедов. Пушкин читал здесь свое стихотворение «Была пора: наш праздник молодой…». Словно предчувствуя, что в последний раз присутствует на лицейской годовщине, он вдруг прервал чтение стихотворения, слезы душили его… Стихи дочитал лицейский староста М. Л. Яковлев:
Была пора: наш праздник молодой
Сиял, шумел и розами венчался,
И с песнями бокалов звон мешался,
И тесною сидели мы толпой.
Тогда, душой беспечные невежды,
Мы жили все и легче и смелей,
Мы пили все за здравие надежды
И юности и всех ее затей.
Теперь не то: разгульный праздник наш
С приходом лет, как мы, перебесился,
Он присмирел, утих, остепенился,
Стал глуше звон его заздравных чаш;
Меж нами речь не так игриво льется,
Просторнее, грустнее мы сидим,
И реже смех средь песен раздается,
И чаще мы вздыхаем и молчим…
На празднование 25-летия лицея П. Н. Мясоедов специально приехал в Петербург. Сходка состоялась, по обыкновению, у Яковлева. О том, как прошло это празднование 19 октября, Яковлев вскоре писал Вольховскому: «Прежде всего, надо сказать тебе, что к этому времени приезжал в Петербург из деревни Мясоедов и натворил много чудес. Он вытащил из норы Гревеница, который никогда не являлся к нам на праздник, и отыскал Мартынова, словом, действовал мастерски. Всех нас в сборе было 11 человек: Юдин, Мясоедов, Гревениц, Яковлев, Мартынов, Корф, Пушкин, Илличевский, Комовский, Стевен, Данзас…»
Умер Павел Николаевич Мясоедов в Петербурге 3 ноября 1868 года и похоронен на Смоленском кладбище. Могила его затерялась.
Выше прозвучало имя русского художника-передвижника Г. Г. Мясоедова, состоявшего в близком родстве с пушкинским соучеником. Бывший лицеист и уже состоявшийся живописец вполне могли быть знакомы, могли они и встречаться. Одно из лучших живописных полотен Г. Г. Мясоедова «Пушкин в салоне З. А. Волконской» хранится в Петербурге, во Всероссийском музее А. С. Пушкина. Знаменитый в Москве литературно-музыкальный салон княгини представлен на картине во всем блеске своих интерьеров. Ныне это участок дома № 14 на Тверской улице. Вспоминаются стихи Евгения Боратынского из поэмы «Бал»:
Глухая полночь. Строем длинным,
Осеребренные луной,
Стоят кареты на Тверской,
Пред домом пышным и старинным.
Беломраморные колонны, античная скульптура в нишах, картины на стенах, раззолоченная люстра, роскошный паркет превращают гостиную в истинную обитель муз. За столом – хозяйка салона княгиня Зинаида Александровна Волконская в белом платье и в белой кружевной шляпке. Ее белоснежный наряд, светлым пятном выделяющийся на картине, по замыслу художника, подчеркивает ее главенствующую роль в собрании.
За столом стоит импровизирующий поэт Адам Мицкевич (1798–1855). Его слушают: поэт князь П. А. Вяземский (сзади Мицкевича), у правой руки его – писатель и критик А. С. Хомяков (1804–1860), рядом с ним – княгиня З. А. Волконская. Пушкин сидит против Мицкевича. За Пушкиным стоит его друг М. П. Погодин, за круглым столиком – поэт Д. В. Веневитинов (1805–1827). У колонны стоит П. Я. Чаадаев. Восторженный взгляд Пушкина обращен к импровизатору. Вспоминается рассказ современника о том, как русский поэт столкнулся в дверях салона с Мицкевичем и воскликнул при этом: «Стой, двойка, туз идет!» На что Мицкевич резонно заметил: «Козырная двойка и туза бьет».
Всего на полотне Г. Г. Мясоедов изобразил 19 персон: 12 мужчин и 7 женщин. Если исключить представленных в глубине картины двух очевидных служанок в белых чепчиках, то остается 12 мужчин и 5 дам. В большинстве своем они узнаваемы: художнику удалось добиться портретного сходства. Дмитрий Веневитинов, четвероюродный брат Пушкина и замечательный поэт, умерший очень молодым, всего лишь в 21 год, смотрит на предмет своей безответной любви княгиню Волконскую…
В томе седьмом полного собрания сочинений князя П. А. Вяземского читаем: «В Москве дом Зинаиды Волконской был изящным сборным местом всех замечательных и отборных личностей современного общества. Тут соединялись представители большого света, сановники и красавицы, молодежь и возраст зрелый, люди умствен ного труда, профессора, писатели, журналисты, поэты, художники. Все в этом доме носило отпечаток служения искусству и мысли».
Так пушкинский соученик по Царскосельскому лицею подвигнул своего родственника-художника на создание замечательной картины, в которой вновь запечатлелся образ великого поэта и его ближайшего окружения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.