Начало трагедии

Начало трагедии

Город еще не был осажден и никто не догадывался о масштабах предстоящей трагедии. Руководители Ленинграда, как и все тогда в СССР, считали, что это будет война «малой кровью, на чужой территории» и очень скоро враг будет разгромлен. Однако в действительности все произошло иначе. Тем не менее, первые дни войны, когда уже начались бомбардировки и артобстрелы, людей хоронили более или менее цивилизованным образом. «В первый период бомбардировок и артиллерийских обстрелов 80–85 % трупов, доставляемых в морги из очагов поражения, опознавались родственниками, и хоронилось в обычном индивидуальном порядке на кладбищах города. Неопознанные трупы по истечении 48 часов фотографировались представителями соответствующего отделения милиции, прикомандированного к моргам, оформлялись составления актов опознания, на основании актов представителя милиции и врачей оформлялись свидетельства о смерти в ЗАКСах, после чего такие трупы помещались в траншеи. Над каждым захороненным устанавливалась деревянная, окрашенная в красный цвет колонка, на которой писалось имя захороненного, а при невозможности установить личность, писалось – «Неизвестный». Ценности, обнаруженные при трупах, изымались представителем милиции и последним, по актам, сдавались представителям соответствующего райфо».

Но, даже описывая это еще сравнительно «организованное» погребение погибших, в отчете уже содержатся тяжелые подробности. «Морги, куда трупы людей доставлялись со всех очагов поражений, представляли собой жуткое зрелище. Здесь можно было увидеть изуродованные, обезображенные трупы людей, части трупов, т. е. оторванные головы, руки, ноги, размозженные черепа, трупы грудных детей, трупы женщин с крепко обнятыми в агонии смерти трупиками детей… В моргах с утра до наступления темноты бродили люди с унылыми, озлобленными лицами и искали: родители – погибших детей, дети – погибших родителей, братья – сестер, сестры – братьев и просто знакомых».