Гараж

Гараж

Автомобили появились в повседневной жизни семьи Николая II благодаря князю Владимиру Николаевичу Орлову,[1027] который в 1905 г. впервые пригнал к Александровскому дворцу Царского Села свой автомобиль «Delaunnay-Belleville». Как вспоминал А. Мосолов, «после завтрака его величество попросил князя прокатить его в своей машине. Они объехали парк, и в конце поездки царь пригласил императрицу совершить с ним еще одну “экскурсию”».[1028]

Рассматривая этот эпизод, следует подчеркнуть, что инициатором поездки на автомобиле стал сам Николай II. Кроме этого, бытовая повседневность императорской четы во многом определялась императрицей Александрой Федоровной, поэтому совершенно не случайно Николай II разделил свой интерес к автомобилям с царственной супругой. Так или иначе, «отцом» Императорского гаража справедливо считается князь В.Н. Орлов.

Николай II и Александра Федоровна в автомобиле «Delaunnay-Belleville». За рулем – князь В.Н. Орлов; на заднем плане – великая княгиня Мария Павловна, великие князья Владимир Александрович, Михаил Александрович, Ольга Александровна. 1905 г.

Впрочем, следует иметь в виду и то, что Николай II к 1905 г. уже был знаком с различными конструкциями «самодвижущихся колясок». Например, летом 1895 г. Николаю II демонстрировали «паровой велосипед». Это был французский паровой мотоцикл фирмы «Millet», выпущенный в 1893 г. А в 1899 г. английские родственники, хорошо зная о больных ногах императрицы Александры Федоровны, прислали ей «механический экипаж» – четырехместный электромобиль «Colombia», на котором она некоторое время ездила по парку.[1029] Будучи в Германии, Николай II записал в дневнике (30 сентября 1903 г.): «После завтрака переехали в Вольфсгартен на трех автомобилях в полчаса».

К 1905 г. император хорошо представлял себе, что такое автомобиль с двигателем внутреннего сгорания, поскольку с 1899 по 1904 г. он довольно много ездил на автомобилях своего младшего брата – великого князя Михаила Александровича. Николай II впервые упоминает в дневнике о его автомобиле (мотоцикле?) 27 апреля 1899 г.: «Миша привез меня чрезвычайно быстро на своей бензинке во дворец». Впрочем, тогда император еще даже и не представлял, как именовать эту «бензинку». В 1904 г. великий князь Михаил Александрович уже выступал в роли шофера императора (12 мая 1904 г.): «В среду, к обеду приезжал в Царское Село Миша из лагеря[1030] на автомобиле». Из дневника Николая II следует, что он с мая по сентябрь 1904 г. довольно часто ездил на автомобиле с младшим братом.[1031]

Автомобильный сезон 1905 г. Николай II начал в апреле, когда переехал в Царское Село. На этот раз он катался на автомобиле мужа своей младшей сестры – великого князя Александра Михайловича («Сандро»). В своих кратких дневниковых записях Николай II подчеркивает прежде всего удобство и быстроту этих поездок. Катаясь на автомобиле по знакомым, много раз езженным маршрутам, он невольно сравнивал скорость передвижения на лошади и автомобиле. Так, 24 апреля 1905 г. он записал в дневнике: «В 2 % отправился с Ксенией и Сандро в его большом автомобиле по Волхонскому шоссе. Случайно доехали до Петергофа, покатались в Нижнем парке и вернулись назад в 4 %. Хода было полтора часа. Прогулка вышла веселая и удачная»; «После обеда все мы объехали кругом Царского Села в моторе Сандро» (25 апреля 1905 г); «К 2 часам приехал Сандро на своем моторе. В 2 % мы сели в него и ровно через час прибыли к финскому домику за Гатчиной» (15 мая 1905 г.).

Видимо, тогда же Николай II начал свои поездки с князем В.Н. Орловым. Генерал А. Мосолов упоминал об этих прогулках: «Орлов предоставил свой автомобиль в распоряжение государя; поездки стали совершаться почти каждый день, особенно после того, как князь доставил в свой гараж еще более совершенную машину. С тех пор он не покидал шоферского места. Он возил их величества в разных направлениях; опасаясь нападения на автомобиль или каких-нибудь других непредвиденных обстоятельств, он не позволял шоферу занять его место».[1032]

Немаловажным фактором было то, что императрица Александра Федоровна также «приняла» автомобиль как надежное и быстрое средство передвижения: «Аликс уехала в Царское в моторе кн. Орлова для посещения школы нянь и лазарета. Аликс вернулась благополучно к чаю» (7 июня 1905 г.); «В 3 часа отправились на моторе Орлова в Гатчину через Красное. Приехали в час 20 мин. В 10 ч. поехали обратно через Кипень и Ропшу и сделали это в полтора часа» (9 июня 1905 г.); «Около 3 час. поехал в Ораниенбаум на моторе Орлова» (11 июня 1905 г.); «В 3 часа отправились в Ропшу маленьким пикником. Аликс с детьми и А.А. Олениной[1033] в первом автомобиле, я с Соней Ден во втором с Орловым» (14 июня 1905 г.); «Обедал Орлов. Немного покатались» (17 июня 1905 г.); «Отправились на моторе Орлова через Ропшу и Кипень в Гатчину, куда приехали в час 25 мин…» (22 июня 1905 г.); «В 3 часа отправились на моторе Орлова через Ораниенбаум по шоссе мимо новой батареи на 15 версте» (24 июня 1905 г.); «Поехали в Красное Село на моторе кн. Орлова. За нами близко следовали: Мама, Ксения, Ольга и Сандро, Миша, Гейден[1034] (деж.) – все на разных автомобилях» (28 июля 1905 г.).

После этих поездок Николай II принял принципиальное решение о приобретении собственного автомобиля. Видимо, подобное желание мимоходом Николай II высказал еще в мае 1905 г., поскольку тогда князь В.Н. Орлов записал: «Государь полюбил автомобиль и решил приобрести себе тоже несколько штук».[1035]

Однако на пути намерений царя лежала традиция прецедентов: то, чего не было никогда, не будет никогда. Впрочем, к этому времени автомобильные гаражи имелись при дворе Эдуарда VII и Вильгельма II. Поэтому в вопросе о приобретении автомобилей огромное значение имела позиция министра Императорского двора В.Б. Фредерикса. Следует подчеркнуть, что, судя по воспоминаниям А. Мосолова, именно В.Б. Фредерикс инициировал вопрос о приобретении автомобилей для царя. «Через шесть месяцев Фредерикс спросил царя, не хочет ли он завести себе автомобиль. Царь ответил: Да, вы правы. Нельзя дальше злоупотреблять добротой Орлова. Велите купить две или три машины, да поручите это сделать Орлову, он разбирается в этом лучше всякого профессионала».[1036]

Таким образом, осенью 1905 г. состоялось принципиальное решение о приобретении первых автомобилей, принятое Николаем II «с подачи» министра Императорского двора В.Б. Фредерикса.[1037] Был определен и человек, отвечавший за приобретение первых автомобилей для Императорского гаража, – флигель-адъютант князь В.Н. Орлов.

Аристократический бомонд Петербурга немедленно отреагировал на эту новость слухами. Близкая ко Двору А.В. Богданович записала в дневнике 16 августа 1906 г.: «…фаворит же теперь кн. Орлов, который ежедневно катает царскую чету в своем автомобиле. Это единственное теперь их увлечение и развлечение».[1038] Это было действительно большим увлечением, став даже объектом семейных шуток. В туалете (WC) Николая II в Мавританской уборной на стене висела карикатура на царя, на которой он был изображен сидящим в автомобиле «Bianco T».[1039]

Первые автомобили, закупленные Орловым, появились в Царском Селе в конце 1905 г. Это были французские и немецкие автомобили. Во Франции был приобретен представительский лимузин (фаэтон) фирмы «Delaunnay-Belleville». Его использовали для коротких поездок по дворцовым пригородам и Петербургу. Для дальних поездок приобрели несколько быстроходных автомобилей фирмы «Mercedes» модификации «16–40». Если автомобиль «Delaunnay-Belleville» поражал роскошью, то автомобили «Mercedes» уже тогда считались одними из самых быстроходных и надежных. В 1904 г. туристическая модификация «Мерседеса» могла держать скорость в 85 миль в час. Именно эти машины положили начало автомобильному парку Императорского гаража.

Князь В.Н. Орлов подобрал личного шофера Николаю II. Им стал француз с безупречными рекомендациями – 25-летний подданный Франции Адольф Кегресс. Некоторое время В.Н. Орлов постоянно ездил с новым шофером, проверяя его.

Естественно, личность А. Кегресса[1040] была проверена и Дворцовой полицией. Как следует из его формулярного списка, «Адольф Адольфович Кегресс, французский гражданин, воинскую повинность отбывал во Франции в морской артиллерии в порту Jorient. Время поступления на службу – 1 мая 1906 г. по заграничному паспорту. Род занятий до поступления и на какую должность принимается – заведующий моторною мастерскою завода Лесснера, на должность зав. технической частью Собственного Его Императорского Величества Гаража. До 1904 г. проживал во Франции, с 1 января 1904 г. по 1 мая 1906 г. на заводе Лесснера в Санкт-Петербурге (Сампсониевская наб. Д. 3-14)». Далее, в документах с грифом «Секретно» о стандартной полицейской проверке А. Кегресса указывалось, что на момент поступления в царский гараж Кегрессу было 26 лет, он был женат и принадлежал к лютеранской церкви.[1041] Свидетельством безусловного доверия к А. Кегрессу со стороны дворцовых спецслужб стало разрешение (11 апреля 1907 г.) носить револьвер во время поездок с царем, подписанное начальником Дворцовой полиции Герарди.[1042]

Адольф Кегресс

18 февраля 1907 г. В.Б. Фредерикс представил императору записку «О временной организации автомобильной части». Аргументация при создании самостоятельной структуры сводилась к тому, что содержание автомобилей весьма затратно, а средства выделяются из различных источников. При этом финансирование автомобилей шло из «особых ассигнований по смете Министерства Императорского двора». Весь обслуживающий персонал формирующегося гаража подчинялся дворцовому коменданту, поэтому В.Б. Фредерикс констатировал, что «такая двойственность хозяйства вызывает на практике значительные неудобства, как в административном, так и в отчетном отношении». А поскольку, по мнению министра, «вся хозяйственная сторона этого нового автомобильного дела представляется еще неустановившеюся», необходимо было навести здесь порядок.

Кроме того, министр считал, что, пока автомобильная часть «не станет на прочном основании и практика не выяснит действительные ее потребности», передавать ее в подчинение какого-либо подразделения Императорского двора (либо в Управление дворцового коменданта, либо в придворную Конюшенную часть) преждевременно. Поэтому в констатирующей части «Записки» В.Б. Фредерикс предлагал «в виде опыта на один год, для более точного выяснения действительных потребностей автомобильной части… организовать таковую».

Другими словами, в структуре Министерства Императорского двора создавалось самостоятельное структурное подразделение, при этом «для объединения и надлежащего направления деятельности означенного техника и заведующего хозяйством гаража надлежало бы поручить Флигель-Адъютанту Полковнику Князю Орлову, при проектируемой организации, высший надзор и руководство автомобильной частью, которою он ведает с самого ее образования при Высочайшем дворе». На «Записке» В.Б. Фредерикс зафиксировал устное повеление царя: «Высочайше повелено исполнить».

Именно этот документ, завизированный императором 18 февраля 1907 г., стал точкой отсчета официального существования гаража как одного из установлений Министерства Императорского двора. Для самого царя это решение было одним из множества подобных решений, которые он должен был принимать в течение своего рабочего дня, поэтому 18 февраля 1907 г. в дневнике он только коротко отметил, что «принял доклад Фредерикса».

Для Императорского гаража в Царском Селе в разные годы построили три здания, расположенные поблизости от Александровского дворца.[1043] Это были одни из первых специализированных и хорошо оборудованных гаражей в России. Отметим, что все здания находились на охраняемой (режимной) территории, поблизости от казарм Конвоя и Железнодорожного полка.

Первое двухэтажное здание по проекту архитектора С. Данини (964,8 кв. м) возвели в 1906 г. в стиле английского коттеджа с элементами фахверха. Здание «сарая для автомобилей» делится на два яруса: нижний, со стоянкой автомобилей в один ряд, сплошь выложен красным кирпичом, а верхний – жилой, с треугольными и вальмовыми фронтонами, имитирует фахверковую конструкцию из коричневых накладных досок на желтом фоне.

Первое здание Императорского гаража

В 1908 г. для гаража построили второе двухэтажное здание (367,6 кв. м) по проекту архитектора В.А. Липского. В здании разместился гараж-резиденция начальника технической службы и личного шофера императора А. Кегресса. Здание примечательно введением в завершение объема лестничной клетки парадной лестницы барельефа с изображением первых автомобильных гонок, проходивших в те годы регулярно на Волхонском шоссе, соединявшем Царское Село и Петергоф.

Поскольку гараж императора стремительно разрастался и дворцовая элита пересаживалась из карет в комфортабельные, роскошные автомобили, то возникла острая необходимость в расширении гаража. В августе 1910 г. министр Императорского двора В.Б. Фредерикс писал царю, что вследствие роста числа автомобилей Императорского гаража возникла необходимость в строительстве третьего каменного здания для гаража в Царском Селе, новых зданий в Петергофе и в Санкт-Петербурге. Самым важным положением этого документа было то, что В.Б. Фредерикс предлагал построить новое здание гаража в Царском Селе «всего» на 35 машин (30 автомобилей, 2 грузовые машины и 3 автомобиля для дворцового штата).

Второе здание Императорского гаража

Барельеф с изображением первых автомобильных гонок

Этот документ имеет свою историю. К 1910 г., видимо, возникли серьезные трения между неофициальным «хозяином» гаража – кн. В.Н. Орловым – и министром двора В.Б. Фредериксом. Эти недоразумения были связаны в основном с финансовой ситуацией вокруг гаража и с его неопределенным положением в структурах Министерства Императорского двора. Финансовые проблемы были связаны с расходованием значительных средств на приобретение все новых и новых автомобилей и дороговизной содержания самого гаража.[1044]

Третье здание Императорского гаража

Поскольку на это строительство предполагалось истратить значительные суммы из бюджета Министерства Императорского двора, то было принято решение разработать специальное «Положение» об Императорском гараже. При этом, поскольку личный гараж императора предназначается исключительно для обслуживания потребностей царской семьи, то его функции определялись после личного согласования с Николаем II.

В.Б. Фредерикс, имевший серьезное влияние на царя, видимо, решил воспользоваться ситуаций и законодательно ограничить «расползание» гаража вширь. Поэтому министр предлагал прекратить необоснованное приобретение новых автомобилей в больших количествах. Он считал, что 30 имеющихся автомобилей – это достаточно много, учитывая тот факт, что только один раз в году, помимо постоянного обслуживания императора и его окружения, гараж использует все его транспортные средства в ходе ежегодных маневров в Красном Селе, которые длятся 5–6 дней. По мнению В.Б. Фредерикса, на 1910 г. гараж уже укомплектован достаточным количеством современных автомобилей и в текущем году гараж арендовал только 4 автомобиля, да и то только потому, что 4 автомобиля из числа императорских были посланы за границу. Министр обращал внимание Николая II на то, что затраты на гараж уже прописаны в бюджете Министерства Императорского двора, но при этом реальные расходы превышают установленные бюджетом средства. Поэтому увеличение числа автомобилей сверх имеющихся 30 и строительство новых зданий гаража, для которых потребуется дополнительный штат сотрудников, сделает содержание Императорского гаража накладным для бюджета Министерства.

Автомобили Николая II в Белом гараже

Формально В.Б. Фредерикс был прав. Но он не учел особенностей человеческой психики. Хороших автомобилей для человека, который их любит, много не бывает. Особенно когда есть финансовые возможности. Поэтому гараж продолжал разрастаться. Николай II распорядился одобрить предполагавшиеся значительные расходы. Видимо, на это решение повлияло и увлечение царя автомобилями, и поддержка князя Орлова, и то, что автомобили стали важной частью повседневной жизни высшего света.

Единственное, что удалось сделать министру, так это подчинить в июне 1912 г. «Собственный Его Императорского Величества гараж» управляющему Придворной конюшенной частью фон А.А. Гринвальду.[1045] Это был компромисс с В.Н. Орловым. С одной стороны, «лошадник», Гринвальд не вмешивался в дела гаража и В.Н. Орлов продолжал оставаться его неофициальным руководителем. С другой стороны, формальное подчинение гаража Конюшенной части давало право на финансовый контроль за деятельностью гаража со стороны Министерства Императорского двора.

В результате в 1913 г. по проекту архитектора А.К. Миняева возвели третье здание (2 212,5 кв. м) – гараж-хранилище автомобилей, или «Белый гараж», перекрытый легкими металлическими фермами. В центре пролета возвышается трехслойный стеклянный фонарь верхнего света. Здание вмещало 40 автомобилей и было оснащено по последнему слову техники всевозможными устройствами и приспособлениями: электромеханическими подъемными воротами, мойкой автомобилей струей воды под давлением, электрической системой вентиляции, паровой системой отопления, всевозможными станками и другим гаражным оборудованием.

Появление автомобилей в Царском Селе заставило летом 1908 г. обратиться к проблеме введения правил поездок по дворцовым пригородам. Курировал этот вопрос начальник Дворцовой полиции Б.А. Герарди. Сам Герарди был категорически настроен против отмены уже сложившихся ограничений на проезд по ряду улиц, примыкавшим к императорским резиденциям. Например, в Царском Селе на 1908 г. были полностью запрещены для проезда автотранспорта Екатерининский парк, Дворцовая и Садовая улицы, Фермерская и Елевая дороги, Подкапризовое шоссе, Баболовский и Нижний парк.[1046]

Любопытно, что по отношению к царственным особам действовали особые правила обгона их экипажей. Точнее, по старой придворной традиции, восходящей еще к XVIII в., обгонять царский экипаж запрещалось. Совсем. Это правило перешло и на автомобили и действовало вплоть до 1917 г.

Например, когда в июне 1916 г. ехавший на автомобиле офицер обогнал «следовавшую в коляске Ея Императорское Величество по Водопроводной дороге Павловского парка», то заведующий Охранной агентурой Департамента полиции немедленно донес Б.А. Гераради о том, что это совершил подпоручик 15-го Сибирского стрелкового полка В.М. Летов, 30 лет, католического вероисповедания, эвакуированный и прикомандированный к Военно-дорожному отделу Штаба Гвардии и Петроградского военного округа. В докладной особо подчеркивалось, что «неблагоприятных сведений о подпоручике Летове и его жене в распоряжении Охранной Агентуры не имеется».[1047]

Николай II у автомобиля «Delaunnay-Belleville-70 S.M.T…»

К 1910 г. в Императорских гаражах находился 21 автомобиль различных модификаций. Среди них было 5 открытых автомобилей-ландо, предназначенных лично для Николая II и его семьи.¹ Обратим внимание, что Николай II предпочитал именно открытые автомобили. Это решение диктовалось не «вкусовым», а традицией и политическими соображениями. Николай II считал, что народ должен видеть своего царя. Кроме этого, со времен Павла I действовал порядок, согласно которому офицеры могли пользоваться только открытыми колясками.

Николай II предпочитал роскошные французские автомобили фирмы «Delaunnay-Belleville». Французская фирма «Delaunnay-Belleville» в течение XIX столетия занималась изготовлением паровых котлов и локомотивов. В 1904 г. они изготовили свой первый автомобиль. На фотографиях хорошо видена своеобразная цилиндрическая форма капота автомобиля. Это конструктивное решение было напоминанием о железнодорожных корнях компании.

Ремонт «Delaunnay-Belleville» в дороге

К 1907 г. качество, мощность и надежность лимузинов «Delaunnay-Belleville» сделали их популярными в аристократической среде европейских монархических дворов. В 1909 г. по заказу российского Императорского двора фирма изготовила специальную версию [1048] автомобиля. Она была обозначена как «Delaunnay-Belleville-70 S.M.T…». Аббревиатура «S.M.T…» соответствовала словам «Sa Majesti le Tsar», что в переводе означало «Его Императорское Величество». Это были мощные и надежные автомобили весом в 4 тонны, с мощностью двигателя в 70 л. с. (объем двигателя 11,5 л, 6 цилиндров), способные развивать скорость до 100 км в час.

Управление автомобилем было достаточно сложным. Тогда вместо нынешних трех (двух) педалей в царском автомобиле было девять педалей.[1049] Вся эта система работала на сжатом воздухе, поступавшем от специальных баллонов. Запускался автомобиль из кабины сжатым воздухом. Это было требование охраны. Машина могла бесшумно трогаться с места и проехать только на запасе сжатого воздуха несколько километров. По сравнению с образцами той же фирмы, закупленными в 1906 г., это были более совершенные модели. Так, на них была использована не цепная передача от двигателя к колесам, а карданная.

Николай II у четырехцилиндрового автомобиля «Мерседес Книхт-Ваген 16–40 RS» выпуска 1910–1913 гг.

Естественно, заказы русского Императорского двора были крайне престижны для «Delaunnay-Belleville», поэтому автомобили «S.M.T…» изготавливались очень тщательно и с максимальной роскошью. Этот автомобиль вплоть до Первой мировой войны оставался одной из самых роскошных машин мира. Его репутация пережила две мировые войны. Последний «Delaunnay-Belleville» был произведен в 1948 г. Но «золотой век» компании пришелся именно на период с 1907 по 1914 г., когда фирма поставляла свои автомобили для российского Императорского двора.

В царскосельских гаражах, кроме личных автомобилей императора, стояло еще десять автомобилей, которые использовались свитой Николая II. Среди них было три немецких автомобиля «Mercedes» (модификация «16–40»),[1050] три французских автомобиля фирм «Delaunnay-Belleville»,[1051] «Panhard-Levassor»,[1052] «Serex»[1053] и один английский автомобиль.[1054] Кроме них, в гаражах находились и отечественные автомобили фирм «Lessner»[1055] и «Руссо-Балт».[1056] Автомобили «Руссо-Балта» были самими роскошными отечественными автомобилями. На пробке радиатора этих машин завод имел право устанавливать фигурку двуглавого орла – символа Российской империи.

Поскольку со временем поездки начали предприниматься на большие расстояния, а императора по протоколу сопровождало множество лиц, то наряду с обычными автомобилями были приобретены четыре грузовика-трейлера с кроватями.[1057]

За казенный счет приобретались автомобили для должностных лиц. Так, в распоряжении дворцового коменданта находилось два автомобиля «Mercedes».[1058] В 1910 г. ежегодное содержание Императорского гаража обходилось Министерству Императорского двора в 126 000 руб.

Одним из важных вопросов является вопрос о степени интенсивности использования автомобилей Императорского гаража. Он постоянно находился на контроле различных финансовых подразделений Министерства Двора. Следует отметить, что «намотанный» километраж тщательно фиксировался, что позволяет нам реконструировать по годам «нагрузку» автомобилей Императорского гаража. В 1907 г. «общее количество верст пробега» только царских автомобилей составило 2074.[1059]

С 1908 г. в документах стали отслеживать пробег каждого из автомобилей императорского гаража (см. табл. 10).

В 1912 г. общий наезд автомобилей Императорского гаража составил 197 123 версты и в 1913 г. – 257 581 версты. Динамика совершенно очевидна. При этом на автомобилях стали ездить не только с мая по октябрь, но и круглый год. Например, в январе 1913 г. царские автомобили «намотали» 6830 верст за 443 выезда. Всего же за 1913 г. автомобили выезжали по вызовам 10 401 раз.[1060] В 1914 г. к 1 сентября царские автомобили наездили 212 405 верст. По сравнению с 1 сентября 1913 г. (131 598 верст.) прирост составил порядка 60 %.

Таблица 10

Для обслуживания этой техники в гараже работал 21 водитель, из расчета по одному водителю на каждый автомобиль. К 1910 г. автомобили прочно вошли в повседневную жизнь императорской семьи. К ним быстро привыкли, хотя поначалу при их использовании возникала масса недоразумений. В основном они были связаны с автомобильными «катастрофами» того времени. Вид механических «чудовищ» приводил в неистовство лошадей и коров на дорогах, которые становились неуправляемыми. Поэтому подчас император лично компенсировал пострадавшим потерянный товар в перевернутых телегах или распоряжался об отправке в больницу пострадавших.[1061]

Но бывали и более серьезные происшествия, связанные с первыми погибшими под колесами императорских автомобилей. Более того, первые лица начали попадать в первые ДТП. Летом 1914 г. в Павловском парке «на коляску, в которой изволила следовать Ея Императорское Величество Государыня Императрица Александра Федоровна, наскочил автомобиль Его Высочества князя Игоря Константиновича». При этом управлял автомобилем брат владельца – князь Георгий Константинович. Как они сумели столкнуться на пустой аллее парка – загадка. Возможно, «высочества» не справились с управлением, возможно, считали, что лошадь должна уступать дорогу автомобилю, возможно, ездовой императрицы считал, что дорогу должны уступать «высочества». Начальник Дворцовой полиции Б.А. Герарди писал в рапорте: «Можно себе представить, сколько было бы таких случаев, если бы езда в парках была разрешена хотя бы только тем лицам, кои получили свидетельства на право езды от Начальников Дворцовых управлений городов Царского Села и Павловска». Заметим, что несколько ранее автомобиль, в котором находилась императрица Александра Федоровна, столкнулся «с верховым седоком».[1062]

Гараж продолжал развиваться. В 1911–1912 гг. для гаража приобрели еще 14 современных автомобилей различного класса. Среди них было четыре открытых автомобиля-ландо,[1063] пять фаэтонов[1064] и два автобуса.[1065] Дворцовый комендант получил также два новых мощных открытых автомобиля.[1066] Примечательно, что кузова для всех царских автомобилей изготавливала с 1909 г. только одна французская фирма «Keller», хотя автомобили покупали на разных шасси («Rolls-Royce», «Renault», «Peugeot», «Mercedes»). Кроме этого, в гараже появился гоночный четырехцилиндровый «Mercedes» на 40 л. с., приобретенный в 1910 г. для нужд личной охраны царя, сопровождавшей его во всех поездках.

Повседневная жизнь Императорского гаража порождала множество проблем, которые приходилось оперативно решать. Прежде всего это были кадровые проблемы, связанные с поиском квалифицированных водителей и грамотных техников по обслуживанию автомобилей. Поскольку в то время никакой службы автомобильного сервиса, естественно, не существовало, то от водителей требовалось не только умение прекрасно водить автомобиль, быть в состоянии определить характер и место неисправности, но и исправить его. Эти задачи решала Императорская школа шоферов, организованная по инициативе князя В.Н. Орлова. Попутно упомянем, что выпускник школы и шофер Императорского гаража С.К. Гиль впоследствии возил В.И. Ленина.

Службы, занимавшиеся обеспечением личной безопасности императора, требовали от водителей при перевозке членов императорской фамилии максимального внимания. Поскольку царь предпочитал открытые лимузины, водители должны были быть готовы к решительным действиям для спасения пассажиров при возможном покушении на императора. Сама возможность такого покушения после событий Первой русской революции 1905–1907 гг. была более чем реальна. Прецеденты к этому времени были. Однажды учитель французского языка П. Жильяр и цесаревич Алексей попали в одну из первых пробок в Петербурге. Поскольку они ехали в открытом автомобиле, прохожие, узнав цесаревича, мгновенно окружили автомобиль толпой, из которой они с трудом выбрались.

В мае 1914 г. князь В.Н. Орлов писал Николаю II: «Жалованье рабочих гаража теперь следующее: водители Императорских автомобилей получают 90-100 рублей, другие рабочие 50–80 рублей в месяц. Но Ваше Величество должен знать тот факт, что даже в частных домах платят гораздо больше, чем это жалованье».[1067] Он подчеркивал, что работа в гараже нелегка. Многие служащие работали без отпуска и подчас ночью, для того чтобы закончить ремонт царского автомобиля. Он утверждал, что уровень жалованья рабочих от водителей до мойщиков (последние получали по 25 руб. в месяц) совсем не высок. А возможностей повысить им жалованье при жестких «бюджетных» рамках нет. При этом кн. В.Н. Орлов упрекал Контроль Дворцового управления в бесконечных финансовых «придирках», что, по его мнению, отвлекало руководителя механического отдела Гаража A. Кегресса и его помощника от их непосредственных обязанностей.

В.Н. Орлов, добиваясь режима финансового благоприятствования для гаража, выдвинул главный аргумент – он сообщил царю, что многочисленные выговоры и требования со стороны дворцовой администрации и Контроля заставили А. Кегресса несколько раз просить B. Н. Орлова об увольнении. Князь В.Н. Орлов заявлял, что он считает А. Кегресса «незаменимым рабочим, и я боюсь, что его увольнение будет большой потерей для гаража».[1068] Далее князь В.Н. Орлов просил царя, чтобы министр Императорского двора В.Б. Фредерикс отдал распоряжение Дворцовому финансовому управлению о невмешательстве в проблемы определения уровня заработной платы рабочим. Это очень характерная записка, показывающая, что кн. В.Н. Орлов продолжал оставаться фактическим «хозяином» Императорского гаража, решая все спорные вопросы непосредственно через императора. А требование о невмешательстве в финансовые дела гаража, входившего в структуры Министерства Императорского двора, вообще беспрецедентно.

Надо признать, что образованный «в виде опыта» Императорский гараж, стоил действительно очень дорого, особенно с учетом того, что его создание пришлось на очень нелегкое в финансовом отношении время. После подписания Николаем II знаменитого Манифеста 17 октября 1905 г. изменился порядок финансирования Министерства Императорского двора. Ежегодный «отпуск» из Государственного казначейства Министерству Императорского двора на содержание его «установлений» был определен в «не подлежащей дальнейшему увеличению сумме 16 359 595 руб…».[1069] Столь «скромная» сумма для Министерства Двора заставила его руководство в 1906 г. немедленно и тщательно проанализировать все доходные и расходные статьи. Однако сокращение финансирования по Министерству Двора никоим образом не затронуло новую «царскую игрушку» – Императорский гараж, и для него продолжали бесперебойно выделяться все требуемые суммы.

В юбилейных изданиях об этом писали следующим образом: «В 1905 г. было создано новое установление Министерства Двора, которое потребовало огромных затрат. Это был Собственный Его Императорского Величества Гараж. Если в 1906 г. Гараж обслуживался всего 5 автомобилями и на содержание его, включая покупку машин, было израсходовано 100 000 руб., то в 1915 г. Гараж состоял уже из 9 императорских, 19 кавалерских, 6 служебных (омнибусы и санитарные) и 10 грузовых автомобилей. Содержание Гаража потребовало в 1914 г. около 350 000 руб., не считая расходов по сооружению нового здания Гаража в Царском Селе (115 000 руб.)».[1070]

Конкретизируя приведенные выше цифры, мы будем ссылаться на таблицу «Уплаты за автомобили для Собственного Его Величества гаража» (с 9 ноября 1905 по 17 ноября 1911 г.). При этом из обширной таблицы, в которой перечислены все счета по гаражу, мы вычленим только непосредственно «царские счета».

Первый счет по гаражу был «проведен» 9 ноября 1905 г., когда «Фирме Флинш во Франкфурте за 5 механизмов к моторам» было перечислено 40 000 германских марок (по курсу того времени – 18 400 руб.). Под «механизмами к моторам» имелись в виду шасси, закупленные в Германии, при этом «моторы», видимо, приобретались во Франции, у фирмы «Delaunnay-Belleville». Этот счет был оплачен Кабинетом Е. И. В., который оплачивал и все последующие счета по гаражу.

Первый автомобиль представительского класса для Николая II собрали в Петербурге весной 1906 г. Как следует из счета от 2 мая 1906 г., заводу «Людвиг Нобель» (ныне «Русский дизель» на Выборгской стороне Петербурга) перечислили 13 416 руб. за «6-ти местный автомобиль фирмы “Делонэ-Бельвиль” и динамо-машину с принадлежностями». Видимо, именно на заводе «Людвиг Нобель» на немецкие шасси были установлены французские двигатели, в результате чего и появился очень дорогой «6-ти местный автомобиль фирмы “Делонэ-Бельвиль”». Эта покупка была оплачена по статье «Непредвиденные издержки» из сумм Министерства Императорского двора.

За 1909 г. имеется несколько счетов, в которых упоминались автомобили «Государя императора». Так, 26 февраля 1909 г. Особенная канцелярия по Кредитной части Государственного казначейства перевела вексель на фирму «Dellanay-Belleville» в 15 000 франков (5653 руб.) как «задаток за 6-ти цилиндровый шасси для Государя императора (вся стоимость 41 800 фр.)». 13 марта 1909 г. петербургской фирме «Брейтингам за плэды и механические складные ступеньки к 6 цилиндровому автомобилю» уплатили 435 руб. 11 сентября 1909 г. вновь провели вексель на фирму «Dellanay-Belleville» на 26 800 франков (10 100 руб.) «За 6 цилиндровый автомобиль для государя императора в дополнение к 15 000 фр. (асс. 26 февр. 1909)». 30 октября 1909 г. прошел вексель на фирму «Kellner & ses Fils» на 17 025 франков (6 416 руб.) «За экипаж к 6 цилиндровому шасси для Государя императора».[1071] Как мы видим, тогда автомобили собирали из комплектующих, произведенных разными фирмами.

Деньги за новый «Dellanay-Belleville» (9000 франков, или 5000 руб.) были переведены во Францию в августе 1910 г.: «За 6 цилиндровый шасси для государя императора». Когда автомобиль в октябре 1910 г. доставили на С.-Петербургскую портовую таможню, туда из Кабинета Е.И.В. немедленно перевели 230 руб. как «пошлину и другие расходы за автомобиль Делонэ». В сентябре 1910 г. фирме «Daimler-Motoren-Gesellschaft» в Штутгарте уплатили 19 850 марок (9174 руб.) «за 50-сильный автомобиль для Государя Императора».

В августе 1911 г. через финансовые структуры Министерства Императорского двора прошло пять «автомобильных» счетов на крупные суммы. Первый – на 42 520 франков (16 400 руб.) «для окончательного расчета с фирмою Делоне за два шасси» (одно для Николая II и другое для свиты). Второй – на 10 100 франков «для уплаты фабриканту Ротшильду в Париж за 2 экипажа для Государя Императора на шасси Мерседес». Третий – на 1008 руб. «за провоз из Германии заказанных в 1910 г. автомобилей для Государя Императора, прибывших из-за границы 14 июля 1911 г…». Четвертый – на 444 руб. в С.-Петербургскую портовую таможню «за два автомобиля Императора». И пятый – на 1517 руб. «за провоз 2-х автомобилей (один императора, другой свитский. – И. З.), прибывших из-за границы 14 августа 1911 (заказ в 1910 г. на заводе Делонэ)».

Таким образом, только в августе 1911 г. «автомобильные счета» составили 52 620 франков и 2969 руб. К этой сумме можно присовокупить счет от 1 сентября 1911 г., по которому «фабриканту Ротшильд» перечислили 24 981 франк «за два Ландолэ-фаэтона, построенные один для Императора (заказ 1910 г.) и один для Свиты (заказ 1911 г. – 11 925 франков)». Кроме этого, фирме «Иглези Ренье» выплатили 4544 франков «за устройство электрического освещения в Мерседесах Его Величества». Общая сумма «валютных царских счетов» за 1911 г. увеличилась до 70 220 франков. Немаловажным является и точно датированный факт установки на императорские автомобили электрооборудования (лето 1911 г.).

В результате только «автомобильные» расходы по «Собственному гаражу» 9 ноября 1905 г. по 17 ноября 1911 г. составили 379 101 руб.[1072] Примечательно, что последний денежный «автомобильный» перевод был проведен через кассу Министерства Двора 31 декабря 1916 г. (1206 руб.) «для расчетов с заграничными фирмами… вследствие неполучения, ожидавшихся из Парижа, счетов по отправке автомобилей».[1073] При этом следует иметь в виду, что «по гаражу» было и множество других расходов. Если к этому прибавить еще расходы на строительство и оборудование гаражей в императорских резиденциях, жалованье служащих гаража, то итоговые суммы на начало 1912 г. будут следующими (см. табл. 11):[1074]

Таблица 11

Таким образом, с 1905 по начало 1912 г. на Императорский гараж было потрачено 1 238 869 руб. В процентном отношении эти расходы выстраивались следующим образом: обслуживание гаражей – 448 674 руб. (36,21 %); приобретение автомобилей – 437 713 руб. (35,33 %); постройка гаражей и их оборудование – 205 768 руб. (16,6 %); содержание личного состава – 149 092 руб. (12,03 %).

Данные о финансировании Императорского гаража в последующие годы носят фрагментарный характер. Например, судя по «Смете на обслуживание Собственного Его Императорского Величества гаражей и на выдачу содержания служащим», было израсходовано (см. табл. 12):[1075]

Таблица 12

Говоря о такой статье, как «содержание личного состава» Императорского гаража, следует упомянуть о жалованье шоферов первых лиц. Так, оклад шофера Николая II (А. Кегресса) составлял 100 руб. в месяц. Шоферы императрицы Александры Федоровны и цесаревича Алексея получали по 90 руб. в месяц. Шоферы дочерей Николая II – по 80 руб. в месяц. Шофер императрицы Марии Федоровны до 26 августа 1916 г. получал по 50 руб. в месяц, а затем ему жалованье подняли до 90 р. в месяц, то есть вывели на уровень жалованья шофера императрицы Александры Федоровны.[1076]

Наряду с приобретением новых автомобилей, старые автомобили Императорского гаража продавались. При этом была выработана процедура продажи подержанных автомобилей, предполагавшая их «наиболее выгодную продажу» по тендеру. Первый такой опыт отмечен в начале 1913 г. При этом отмечен скандально. Дело в том, что несколько автомобилей продали «по остаточной стоимости» без личной санкции В.Б. Фредерикса, и, более того, руководство Гаража не сдало вырученные деньги в общую кассу Министерства Двора, а создало у себя собственную «Особую кассу». Контроль Министерства Двора в очередной раз возмутился самоуправством князя В.Н. Орлова. Конфликт был урегулирован в феврале 1914 г., когда было достигнуто соглашение, по которому гараж получил право продавать автомобили только по тендеру и только с личной санкции министра Императорского двора с передачей всех вырученных денег в кассу Министерства Императорского двора.[1077]

По «всем правилам» тендер состоялся 28 июля 1914 г., когда министр Императорского двора разрешил продать три автомобиля.[1078]Следует напомнить, что 19 июля 1914 г. Россия вступила в Первую мировую войну, что предполагало более активное использование автомобильного парка Императорского гаража. Поэтому с началом войны накопившийся «хлам» решили продать, тем более что спрос на автомобили значительно вырос.

Поскольку одной из главных статей расходов были расходы на приобретение автомобилей, то любопытно посмотреть, по каким статьям проводились эти суммы, особенно если учесть, что с 1906 г. Министерство Императорского двора перешло на режим жесткой экономии. До подписания Манифеста 17 октября 1905 г. и введения «цивильного листа» для Николая II автомобильные счета проходили по «кредитной статье п. 5 Сметы расходов на счет Кабинета Его Величества». Проще говоря, это были деньги, поступавшие в Кабинет из Государственного казначейства. В результате, за счет Государственного казначейства было потрачено «на автомобили» 57 500 руб. (15,16 %), а остальные 321 601 руб. (84,83 %) изысканы из средств Министерства Двора (на 1912 г.).

Из чего складывались расходы по «содержанию Собственного Его Величества Гаража»? В числе прочего, значительные суммы шли на расходные материалы. Царские автомобили требовалось содержать в безукоризненном состоянии, поэтому кузова подкрашивались, вовремя проводилось ТО, менялись вышедшие из строя узлы (например, 21 апреля 1911 был проведен счет на 955 франков фирме «Делонэ за запасной радиатор»).[1079] Любопытно, что по этой статье довольно много денег уходило на автокосметику. Только на ветошь, которую закупали во Франции на золотые империалы, потратили 1167 руб., что вполне сопоставимо с затратами на приобретение инструментов.

В феврале 1914 г. было принято решение о строительстве специального вагона-гаража для перевозки императорских автомобилей. Изначально предполагалось, что это будут два вагона, соединенные между собой металлическими мостками длиной примерно по 18 метров. Однако в процессе строительства размеры несколько изменились. В результате были изготовлены два четырехосных вагона, каждый длиной в 20 метров. Этот закрытый гараж вмещал пять автомобилей, подсобные помещения для ремонта, запчастей и горючего. Автомобильный вагон-гараж подцеплялся к хвосту императорского состава. Автомобили выезжали из него по специальным металлическим съездам в торце вагона. Работа над этим заказом была резко ускорена, после того как Россия в августе 1914 г. вступила в Первую мировую войну.

С сентября 1914 г. Николай II стал регулярно выезжать на фронт. Вагон-гараж перегнали в Царское Село в марте 1915 г., и в августе 1915 г. был подписан акт приемки железнодорожного гаража. Это было очень важно, поскольку именно в августе 1915 г. Николай II принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего. Он продолжал регулярно ездить по фронтам. В это время императорским гаражом заведовал В. Шоффер.[1080] Личным водителем императора по-прежнему оставался А. Кегресс. Это был действительно большой мастер. По свидетельству последнего дворцового коменданта В.Н. Воейкова, он даже на крымских дорогах около Ливадии ездил со скоростью «60–70 верст в час».[1081]

Погрузка в вагон-гараж автомобиля Николая II

На тезоименитство 5 октября 1914 г. императрица Мария Федоровна подарила цесаревичу Алексею настоящий автомобиль. Это был крохотный двухместный французский автомобиль «Bebe Peugeot» с двигателем в 10 л. с.[1082] Его размеры составляли 2445 мм на 1140 мм. Первую модификацию этого автомобиля впервые представили на автосалоне в Париже в 1904 г., а на выставке в Петербурге – в 1907 г. В 1912 г. «Peugeot» выпустила обновленную модель «Bebe Peugeot» с четырехцилиндровым двигателем (рабочий объем 855 куб. см, мощность 10 л. с.). В Россию эта модель попала в мае 1913 г. на IV международную автомобильную выставку в Санкт-Петербурге. Эту выставку посетил Николай II, где он и увидел «малышку». Ее цена составляла около 4000 франков с кузовом. С учетом того, что в 1913 г. один франк «весил» 0,37 руб., в России эта машина с учетом налогов стоила 1900 руб. (шасси с шинами).[1083]

Алексей за рулем автомобиля. Рядом – А. Кегресс. Александровский парк. Октябрь 1914 г.

Машину наследник получил в воскресенье 5 октября 1914 г., а уже в четверг 9 октября император Николай II записал в своем дневнике: «Сделал хорошую прогулку с Мари и Анастасией. Видели Алексея в парке, который катался в подаренном ему 5 октября маленьком моторе». 20 ноября 1914 г. императрица вновь упомянула, что «Бэби катается в своем автомобиле».

Поскольку у всех членов императорской семьи были свои фотоаппараты, сохранилось несколько фотографий, на которых наследник-цесаревич сидит за рулем. Конечно, водил автомобиль Алексей считаные разы. Родители не могли позволить, чтобы больной гемофилией мальчик попал в какую-нибудь неприятность, связанную с автомобилем, поскольку любая травма, полученная в аварии, могла стать для наследника фатальной. Этот маленький автомобиль совсем не был игрушкой. Несмотря на то что машина была очень легкой (350 кг) и короткой (2620 мм), однако 10-сильный двигатель позволял ей развивать скорость до 60 км в час. Поэтому маленькому царевичу разрешалось ездить по аллеям Александровского парка и лишь на первой передаче.[1084]

Анастасия с А. Кегрессом в автомобиле. Александровский парк. Зима 1914/15 г.

Также небезынтересен и вопрос о динамике насыщения Императорского гаража автомобилями. На 1906 г. списочный состав автомобилей «Собственного Его Величества Гаража» состоял из 7 автомобилей, в 1907 г. – 8, в 1908 г. – 10 и в 1909 г. – 11 автомобилей и 1 автобуса. К концу 1910 г. в Императорском гараже находилось уже 22 автомобиля различных марок и модификаций. С учетом того, что в различных изданиях публикуются достаточно причудливые «списки», мы приведем таблицу автомобилей «Собственного Его Величества Гаража» (см. табл. 13):[1085]

Таблица 13

Дальнейшая динамика увеличения подвижного состава Императорского гаража отражается в следующих данных (см. табл. 14):[1086]

Таблица 14

На 26 октября 1913 г. «Список автомобилей Собственного Его Величества Гаража» включал в себя (см. табл. 15):

Таблица 15

Гараж императора продолжал увеличиваться и в годы Первой мировой войны, но не за счет роскошных автомобилей, а тех, которые могли бы понадобиться в условиях войны. Так, зимой 1915/16 г. А. Кегрессом был разработан автомобиль-сани. Одну из двух изготовленных машин передали службе подвижной охраны царя полковнику A. И. Спиридовичу. К началу 1916 г. в Императорском гараже находилось 56 автомобилей. Среди них было 9 личных машин Николая II, 19 автомобилей для Свиты, 3 фельдъегерских автомобиля, 15 хозяйственных и 10 автомобилей для придворных.[1087]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.