Куба — жемчужина Антильских островов

Куба — жемчужина Антильских островов

Болезнь Бонплана оказалась затяжной и серьезной. Гумбольдт повез его повыше в горы — в надежде, что там его другу легче будет справиться с недугом. Лишь 10 июля 1800 года, после долгих месяцев неопределенности, они смогли снова тронуться в путь. Ехали на мулах, на сей раз на север, через льяносы к Новой Барселоне, расположенной на побережье Карибского моря. Прибыв туда, путешественники несколько недель приводили в порядок свои коллекции и записи. А 26 августа они поднялись на борт парусника, курсировавшего вдоль побережья, и отплыли на нем в Куману (откуда в свое время началась их экспедиция), чтобы отправить в Европу первые большие посылки с семенами, растениями и записями. Не обошлось без острых ощущений и на море: не успели они отойти от берега, как их судно было захвачено пиратами; к счастью, подоспел английский корвет и освободил их.

Ненадежность морских сообщений заставила Гумбольдта и Бонплана разделить свои сокровища и отправлять их в Европу по частям. Один гербарий они послали во Францию, другой, содержавший 1600 видов, — английскому ботанику Джону Фрейзеру[14], путешественнику и знатоку флоры Лабрадора, с предложением сопоставить сделанные им в Северной Америке наблюдения с наблюдениями Гумбольдта и Бонплана в Южной, а также с просьбой взять на сохранение «до наступления мира» одну ценную коллекцию и потом переслать ее Вилльденову (как потом все и было сделано). Третью, меньшую коллекцию друзья прихватили с собой в дорогу — в качестве подсобной, для разного рода сопоставлений. Так же они поступили и с описаниями растений, и с другими записями, предварительно изготовив копию с каждой из них. Пришлось переписывать целые горы бумаг. Эти предосторожности потом себя вполне оправдали: часть материалов, в том числе единственный скелет, взятый Гумбольдтом из грота в Атаруипе, пропала при кораблекрушении.

Хотя их пребывание в Кумане, где ученые поселились в доме губернатора провинции, было заполнено подведением предварительных итогов путешествия и отдыхом, Гумбольдта это вынужденное полубезделье порядком угнетало. Ему не терпелось поскорее попасть на Кубу, куда он и собирался с самого начала. Однако о выезде из Куманы нечего было и думать — гавань плотно блокировали англичане. В конце концов Гумбольдт решил отправиться на береговом паруснике назад в Новую Барселону и попытаться вырваться на Кубу оттуда. В какой-то момент это ему удалось, и они добираются до острова кружным путем и не без опасных приключений.

Куба… Уже тогда благодаря красоте и плодородию считавшаяся жемчужиной Антильских островов, она служила как бы воротами в испанские владения в Центральной и Южной Америке. В свое время англичане отняли ее у испанцев (в 1762 г.), но спустя два года возвратили — в обмен на Флориду. С 1773 года Куба становится центром работорговли всех испанских колоний в Америке: богатые южноамериканские плантаторы нуждались в рабочей силе. Еще в 1740 году кадисские купцы по арендному договору приобрели у испанской короны монопольное право выращивать и продавать табак. Табак после победного шествия по Европе превратился в нечто вроде «коричневого золота»; производство его стало несказанно прибыльным делом, быстро оттеснившим животноводство на задний план. Роялистски настроенные плантаторы-табаководы, богатевшие на Французском Гаити, после декрета французского правительства о ликвидации рабства предпочли эмигрировать на Кубу, где занялись устройством огромных кофейных плантаций. Это происходило как раз тогда, когда на остров прибыли Гумбольдт и Бонплан.

Занимаясь географическим изучением острова в разных его уголках, Гумбольдт повсюду видел одни и те же сцены варварского обращения с рабами, вызывавшие у него чувство протеста и возмущения. Первые наброски его книги о социально-политическом положении на Кубе, наделавшей потом много шума, возникли именно во время этого первоначального знакомства с островом, где природой созданы поистине райские условия, а иноземные захватчики сделали все, чтобы превратить его в ад.

После пребывания на Кубе в течение двух с половиной месяцев Гумбольдт собрался проехать в Мексику через южные штаты Северной Америки, а затем отправиться на Филиппины. Но тут ему пришлось внести в свои планы непредвиденные коррективы.

Из американских газет, полученных в Гаване, он узнал, что французская экспедиция капитана Бодена все-таки состоялась, что его корабль находится уже у мыса Горн и движется к чилийско-перуанскому побережью, А у них с Боденом на такой случай была договоренность, что Гумбольдт и Бонплан в пути присоединятся к французскому мореплавателю. Посовещавшись, друзья решили ждать Бодена на западном побережье Южной Америки, а потом вместе с ним плыть на Филиппины. Они послали Бодену весть, которая, однако, вернулась к ним же через полтора года, не достигнув адресата; лишь в январе 1802 года, будучи в Кито, они узнали, что сообщения североамериканских газет, побудившие их изменить свои планы, оказались неточными. В тот момент Боден проходил не мыс Горн, то есть южную точку Южной Америки, а мыс Доброй Надежды на юге Африки.

«Привыкнув терпеть неудачи, — писал Гумбольдт, — мы утешали себя мыслью, что проделанная нами работа была не напрасной и что, принося большие жертвы, мы имели в виду благие цели. Когда мы рассматривали наши гербарии, зарисовки, результаты барометрических и геодезических измерений, разных экспериментов, мы совсем не жалели о том, что прошли по местам, где или вообще не бывали естествоиспытатели, или бывали редко. Нам стало ясно, что человеку должно полагаться лишь на то, что он созидает сам благодаря собственной энергии».