Приложение 12 Переписка князя В. М. Долгорукова и императрицы Екатерины II
Приложение 12
Переписка князя В. М. Долгорукова и императрицы Екатерины II
Письмо Екатерины II князю Долгорукову от 10 мая 1771 года.
Письмо Екатерины II князю Долгорукову от 27 авг. 1771 года.
Манифест о вступлении в Крым.
Письмо Екатерины II князю Долгорукову 2 июня 1772 года.
Письмо Екатерины II князю Долгорукову 27 января 1774 года.
Письмо Екатерины II князю Долгорукову 26 февраля 1774 года.
Реляции князя Долгорукова из лагеря в Крыму, при урочище Сарабузды 28 июля, 3 августа, 5 августа 1774 года.
Письмо Екатерины II князю Долгорукову 19 августа 1774 года.
Письмо Екатерины II князю Долгорукову 22 августа 1774 года.
Реляция князя Долгорукова Екатерине II из крепости Перекопской 26 августа 1774 года.
Письмо Екатерине II князю Долгорукову 15 сентября 1774 года.
Форма письма командующему в Крыме турецкими войсками от князя Долгорукова или его преемника.
Записка Резидента России в Крыму П. Веселицкого.
Божиею милостию Мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская, и протчая, и протчая, и протчая.
Нашему Генералу Аншефу Князю Долгорукову.
По представлениям вашим о негоциации с Татарами вообще, и особенно с Крымскими, признавая Мы оныя с удовольствием, происходящими от вашей к службе Нашей ревности, объявляем вам чрез сие ближае и со всею точностью Наше Монаршее соизволение, каким образом та и другая производима быть имеет, для совершения обеих с равномерным успехом.
Соглашение с Крымцами по всем, по ныне учиненным, стараниям и попыткам, как единственно открыться может от операций и успехов Нашего оружия, вашему предводительству порученнаго, то и дальнейшее сей важной негоциации производство, не инако, как собственному вашему же попечению, предоставляется, в несумненной надежде на ваше искуство, осторожность и тщание в приобретении всех выгодностей, предмет оной составляющих.
Но что касается до Эдисанских и Буджацких Татар, и протчих, в согласии с ними находящихся, все оные, явным отвержением бывшей над ними власти Порты Оттоманской и вступлением своим в Наше покровительство, вышед из той связи, в какой с Крымом, по разным свои обстоятельствам, были, напротив того сделали нужным, для сохранения между их начальниками единомыслия и предварения всякаго колебания, такое за собою с Нашей стороны надзирание, которое во все мелочи и подробности от обращения и частных их уже соответствий и взаимств к их удовольствию, но в здешние ж виды, от разрешения немедленнаго и всех встречающихся небольших приключений, из каких, однако же, важныя следствия, по легкомысленному сих народов состоянию, произойти могут, и от управления почти каждого их племяни в особенности, для лучшаго и всех в общество соглашения, но к тому требуется целаго досуга, ни чем другим не занятаго время ни, непрестаннаго упражнения и с бывшими примерами и соображения.
Императрица Екатерина II
По переходе же, по данному от Нас дозволению, за Дон, на Кубанскую сторону, сих отложившихся от Порты Татар, чем далее будут они находиться от Крыма, и по видимому исключатся уже совсем от участвования в тамошних делах, тем не меньше, или еще больше, нужно быть имеет прилежное и непосредственное наблюдение их поступков, по тому что в таком случае приближается, однако ж, они к Кубанским народам, состоящим и по ныне в ведомстве Хана Крымскаго, которые давно б не упустили набегами своими ближних к ним пограничных мест, по Догу лежащих, также и в Астраханской Губернии по Волге и Тереку, обезпокоить, ежели б удерживаны не были чинимыми над ними поисками Генералом Маиором Медемом обще с Калмыками. Но по случившемуся между тем в Калмыцком народе разврату, сей Генерал-Маиор не находится теперь в состоянии с небольшим, в его команде состоящим корпусом всего пространства тамошних степей прикрыть.
Излишно был б, при воинских ваших подвигах и порученном вам де искательстве, отторгнуть от Порты. Крымской полуостров, не только действием оружия, но и соглашением с начальниками, выходя из того многия распоряжения, все ваше время и внимание занимать могущия, озабочивать вас и произведенною уже далеко с сими Эдисанскими, Буджацкими и протчими, с ними согласившимися, Татарами негоциациею, обращающеюся теперь по большей части во внутреннее управление и руководство их корпуса, по отлучению сих народов их сферы Крымской; для чего Мы и находим за нужно, чтоб, в облегчение трудов ваших, остался при Татарской Комисии по прежнему наш Генерал-Маиор Щербинин, равно как бы и в разсуждении предместника вашего, Генерала Графа Панина, не смотря на то, что он с Татарами начал негоциацию и во время предводительства своего Нашею армиею производил оную, необходимо также было б Определение особливаго человека для подробностей дел, а особливо на время похода, чтоб подробными делами отдаленных орд от мест военных действий при важных исполнениях не затрудняться. Совсем тем верховное и Татарской коммисии производство и отправление, имея и оная еще некоторое сопряжение с военными операциями, вам же, как главному полководцу, принадлежит. По чему Генерал-Маиор Щербинин о все, что к сведению вашему нужно было б, и впредь, как он и ныне делает не только вам представлять будет, но и резолюций ваших требовать при произшествиях новых и важных. А чтоб и в отлучение ваше от границ, однако ж, со всею возможною удобносию, такое его с вами сношение произходить могло, в сем намерении и снабден уже он Нашим повелением, на то время в ближайшем быть от вас месте. Сверх того, естьли, по открывающейся с Крымскими начальниками негоциации, окажется отношение и до Татар, от Порты от ложившихся, то есть, соглашаясь с одними, в то же время некоторыя уважения и о других иметь будет надобно, а вы бы тогда, по важности дела, за нужно нашли его к себе призвать, то можете дать ему и о том повеление.
Мы отдаем в ваше же благоизобретение взять с собою и Канцелярии Советника Веселицкаго, или при Генерале Майоре Щербинине оставить. Не будучи здесь известно, где пребывание его во время вашего похода больше нужно, и не полезнее ли быть ему тогда в третьем месте, а имянно, по переходе Татар за Дон и в приближении их к Кубанским хищным народам, у оных Татар, для предохранения, по его кредиту и восприятой ими к нему доверенности, духов их и по таком сих орде из одной стороны в другую перемещении, с благонамеренном положении и устройстве, по крайней мере, пока они осмотрятся и привычку сделают быть и там спокойными; а буде дойдет у них между тем до избрания собственнаго Хана, как и действительно о том есть от них отзывы, и которое обстоятельство и к решимости самого Крыма поспешествовать может, то и для содействия при сем, толь знаменитом, обряде, и предостережения, чтоб сие, новое у них, начальство и к новому служило подтверждению остаться навсегда в независимости и в неразрывном с Нашею Империею союзе.
Таким образом Мы не сумневаемся, что вы помянутаго Канцелярии Советника Веселицкаго там употреблять будете, где и когда он, по ближайшему же вашему усмотрению, основанному на настоящем положении дел, с лутчею пользою быть не может.
Известной Якуб, чтоб был также в походе при вас, зависит от вас же; но в каких поступках сей человек напредь сего обращался, о том, будучи уже дано отсюда знать, как предместнику вашему, так и Генералу Маиору Щербинину, остается, чтоб и вы, по его коварному нраву и подозрительному состоянию, допускали его к делам со всею возможною осторожностью и примечание за ним во всякое время продолжалось.
На подарки, по встречающимися вам случаям, а особливо по ожидаемой с Крымцами негоциации, имеете вы взять из находящихся в Татарской Коммисии вещей, сколько заблагоразсудите, а и Мурз сколько вам при себе и с ними Татар иметь и на каком содержании, для употребления их по оной де негоциации и по другим могущим случиться надобностям, собственно вам же распорядить поручается.
В протчем Мы пребываем к вам Нашею Императорскою милостию благосклонны. Дань в Царском Селе 10 го Маия, 1771-го года.
Подлинной подписан собственною Ея Императорскаго Величества рукою тако: Екатерина.
Божиею милостью Мы, Екатерина Вторая, императрица Самодержица Всероссийская, и протчая, и протчая, и протчая.
Нашему Генералу Аншефу Князю Долгорукову.
Разсмотрев Мы ваши представления, содержащияся в полученных от вам до ныне реляциях, из которых последния были от 9 Августа, в деле негоциации с Крымцами, под благоуспешным действием нашего оружия, предводительству вашему ввереннаго, начатой и продолжаемой, Всемилостивей апробируем, как все меры, вами употребленныя, так и данные ответы на запросы Крымскаго начальства, присовокупляя к тому следующия наставлении к дальнейшему вашему руководствованию:
Когда, после скоропостижнаго побега Селим-Гирей-Хана, Крымские начальники избрать не умедлили и новаго Хана в лице Сагиб, Гирея, а в Калги брат его, Шагин-Гирея, и в Нурадины племянника их, Батырь-Гирея, с представленным вам, с стороны оных Начальников, и ручательством за всех сих Султанов, которые, учиненною пред обществом присягою, вовсе отказались уде от Порты Оттоманской, то и остается нам Такое избрание за благо принять, в показание Татарам, что, соглашаясь во всем на из желания, тем самым подаем им опыты безсумнительныя, сколь Мы склонны находимся доставить им совершению во всем независимость.
В следствие сего имеете вы от себя, но Нашим имянем и повелением, сделать о том пристойные отзывы, как Хану, так и всему начальству, дозволяя ему и действительно вступить в правление Крымскаго полуострова, со всеми, свойственными и прежними обыкновениями утвержденными, правами и преимуществами, после того как он подпишет акт своего отрицания пред своим народом от Порты, со обязательством никогда и ни при каких обстоятельствах оной не подчиняться, но навсегда пребывать в дружбе и союзе с Нашею Империею, и препоручить вам, как сей акт, так и нарочных для отправления ко Двору Нашему, с формальным и непосредственным чрез особливую грамоту, в которую и содержание онаго акта внесено быть имеет, возвещением о своем на Ханство избрании и испрашиванием Нашего покровительства, и которая навсегда здесь и останется залогом его обязательства, но акт, с его посланниками, возвратится назад для хранения в Крымском архиве.
Симферополь Памятник Екатерине II
Мы хотя и ожидаем, что в сию коммисию, по учиненному от вас требованию, употреблен будет один из выше означенных двух Султанов, избранных в первейшия по Хане полуострова Крымскаго начальники, но ежели бы между тем каким либо существенныя, по состоянию тамошних дел и правительства, оказались препятствия в том дальнем их отлучении, тогда можно будет удовольствоваться кем либо и другим их Ханских же родственником, а по нужде и из Крымцов знатнейшим, чтоб сего отправления на долго не остановить.
Точное с стороны Нашей подтверждение Хана в сем достоинстве предоставляется с некоторыми обрядами учинить по отпуске отсюда присылаемых от него, и о чем вы и его уведомите, но Калгу и Нурадина Солтанов в сих, препорученных им от Крымскаго общества, начальствах, вы ныне же подтвердить можете, сделав им пристойные, по вашему разсуждению, подарки из имеющихся у вас казенных вещей, равно как и Хану, но от имяни вашего ж, при случае дозволяемаго ему в правительство вступления.
Содержание в Крыму Повереннаго в делах есть такой пост, которой, по связи, с тамошним Ханом наступающей, коль необходим, толь и важен, по существу и пространству соединенной с тем должности, нацию и приобучение к тому Хана учинится определением к нему от вас одного Штаб-Офицера, как вы о том уже ему предложить и не оставили, а при отлучении вашем из Крыма Препоручается вам акредитовать при нем на первой случай от себя Канцелярии Советника Веселицкаго, как приобретшего кредит в Татарских народах и в делах их сведение, и сперва исправиться всем нужным, да и остаться и жить там с пристойностию и без затруднительства в отправлении своего звания, и у чему вы его и надлежащими також-де наставлениями снабдите, придавая и людей таких, в которых была б надобность, а по получаемому здесь о всем том от вас представлению, Мы и утвердительно положения сделать не оставим, акредитуя его уже и от Нашего имяни, по постановлении здесь с Крымскими посланниками договора и обратном их отпуске.
По продолжающемуся с Крымской стороны предъявлению о принадлежности всех, в их полуострове собираемых, доходов без изъятия Хану и в пользу тамошняго общества Наше соизволение такое:
Хотя из настоящих обстоятельств Крыма и известно уже тамошним начальникам и всем вообще жителям в разсуждении их Нашего предмета, не только производится достаточное извинение, но и совершенное оправдание старанию их в том, чтоб снискать для своего отечества и в обществе и в частности пользы всевозможныя, и с посторонним участвованием меньше сопряженныя, но как из реляций ваших между другим здесь усмотрено, что в Кефе, где преимущественной торг пред другими Крымскими местами отправляется, все пошлины, и сверх того, и еще разные сборы вступали в казну Салтанскую, кроме небольших из того расходов для Хана и тамошних знатных, то, по крайней мере, во время войны и пока независимость Крымская признана не будет и со стороны Порты, Мы и могли б, по военному праву принадлежавшие ей доходы как неприятельские, употреблять на защищение того ж самого Крымскаго полуострова, но, не смотря, однако ж, на сие, Мы оное право, коль скоро заключен будет с, присылаемыми сюда от Хана и от всего начальства, посланниками договор о их независимости, в пользу Хана и тамошняго общества оставить весьма склонны, и о чем вы и предварительно надежду подать им можете, стараясь между тем в подлинность осведомиться и Нам донесть о образе собирания сего полуострова доходов, и о бывшем их употреблении, с точным означением тех, кои принадлежали Порте.
Но нужно, еще дать вам знать, равным образом здесь же, с подробностию о Нашей воле и относительно занятых вами гарнизонами крепостей, и какое Мы впредь в Крымском полуострове основание, и для чего, иметь желаем, дабы вы не только, по отзывам тамошним, могли с точностию ваши ответы располагать, но и старания ваши, начав, совершить, еще прежде вашего из Крыма отлучения.
Пока продолжается с Портою война, безспорно и всякому и из Крымских уроженцев может быть чувствительно понятно, что чем больше Нашими войсками занято в Крыму укрепленных мест, особливо по берегам, тем безпечнее и безопаснее они от покушений Турецких; но содержание всех оных по заключении мира было б для нас излишно тягостно и таково ж убыточно, надеясь Мы, как и в данном предместнику вашему, Генералу Аншефу, Графу Панину рескрипте, от 2-го Апреля, 1770-го года, изъяснена уже система, которой Мы следуем, в разсуждении Крымскаго полуострова и всех Татарских орд, непрерывную границам Наших безопасность утвердить от хищных народов, отторжением их от Порты, что уже действительно и воспоследовало, а установление на Черном море кораблеплавания, совокупляя с тем и предупреждение Турецких во всякое время на Крым десантов, снискать получением свободнаго прохода из Азовскаго моря в Черное и одной гавани на Черном для содержания всегда в готовности Нашей флотилии, к опорствованию Турецким войскам. А чтоб и такое навсегда продолжающееся некоторых Крымских мест занятие тамошним начальниками и всем жителям показалось существенно же необходимым к собственному их благоденствию и безмятежному жизни продолжению, удостоверение их в том и требует с стороны вашей подвига, по обыкновенному Татарским народам небрежению, размышлять о будущих приключениях, а излишному только уважению текущих еще происхождений без всякаго дальновиднаго отношения.
Мы, при настоящем положении Наших с Татарскими народами дел, а особливо с Крымскими жителями, и умножающейся их между тем к Нашей Империи привязанности, весьма удалены допустить их к непосредственному трактованию с Портою, о признании их в при обретенной Нашей им независимости, с отступлением бывшаго на них права ея, а все то собственному Нашему попечению присвоиваем; но, для облегчения употребляемых в том стараний, весьма желательно и полезно быть имеет, чтоб ныне же заблаговремянно с Крымцами условие посредством вашим состоялось и утвердилось, как об оставлении в здешних руках помянутаго прохода и защищающей его крепости, Еникале, с Крымской стороны, так и еще укрепленнаго порта для флотилии на Черном море, с потребными к обоим местам выгонами, а имянно делаем Кафу, естьли лутче и ближе ея нет.
Мы вам по тому здесь и объявляем, что за верх вашей к Нам и к Нашей Империи услуги сочтем, если вы разумным вашим, в настоящую вашу в Крыме бытность, обращением и управлением расположите духи Татарския к тому, чтоб они как бы сами собою достигли до познания нужды в такой уступке, для собственнаго своего спокойствия, безопасноси и безвредности, и сами ж о том нас и просить подвигались. Равным образом усматривая Мы из реляций ваших, что, кроме Кефинскаго пристанища и другия удобныя в открытое море находятся, с удовольствием и к особливому также благоволению Нашему приимем употребляемое вами старание, прежде нежели вы из Крыма ж возвратитесь, и все оныя, кроме того, которой, по усмотрению вашему, предпочтительно пред другими навсегда занять быть может Нашими войсками «общими вашими с Татарами силами испортить и для больших судов сделать невместными и непроходными, изъясняя Татарам, чтоб они и на то также доброю волею склонились, опасность для них же от нечаянных на их полуостров покушений, а их непривычку к сохранению каких либо укреплений.
Здесь в подлинность неизвестно, по колику занятой вами и на Кубанской стороне город Тамань проливом из Азовскаго в Черное море владеть, или независимо онаго сим проходом пользоваться можно, в первом случае, конечно, необходимо, и впредь такое занятие сохранять, вмещая оное и в условие с Крымцами, но в последнем, в минование излишняго войск употребления, кажется, лутче оставить, равно как нет нужды о покорении и протчих, на Кубанском кряжу лежащих, городков мыслить, по тому что содержание сих небольших и маловажных мест, может стать дорого в разсуждении потери людей; находясь оныя в самом ближайшем соседстве от горских народов, хотя некоторых из них и не подданных Турецких, но собственною склонностию к разбоям и злодействам стремящихся, чему Абазинцы под Таманем и пример уже показали, не смотря что ни малейшею Турецкому Двору должности о не обязаны, а утверждение Крыма в независимости и помянутыя Кубанския городки и все тамошние народы сообразными оному сделает, тем больше, что ныне, по переходе в их соседство на Кубанскую же сторону Нагайских орд, от Порты также отторгшихся, подобныя мысли Кубанцы и от них почерпать будут, видя и живущих в близости себя Кабардинцов, кои, бывшими до ныне колебленностями их блазнили к Нашей же Империи, после учиненных срез Генерала Маиора Медема поисков, присовокупленными.
Между тем из начальников оных Нагайских орд, главнейший Эдисанский, Джан-Мамбет-Бей, как заслуживает особливое с стороны Нашей призрение, по данному от него первому поводу к тому, что все Татара, одни по других, в Наши вступили виды; то вы отличным образом и потщитесь настоящему Хану Крымскому рекомендовать сего благонамереннаго старика, чтоб, как от Хана, так и от всего Крымскаго начальства, и после того как Нагайския орды с Крымом на избрание Ханское согласятся и власть его признают, всегда, однако ж, к нему, Джан-Мамбету, предпочтительное пред другими уважение сохранилось.
Здесь же прилагается копия с отправленнаго ныне рескрипта и к Генералу Маиору Щербинину для вашего сведения о тех наставлениях, коими непосредственно снабден и он от Нас в разсуждение орд Нагайских, но по настоящим Крымскаго же полуострова обстоятельствам.
Что касается до живущих между Кубанскими народами Некрасовских Казаков, оные хотя по испрошенному у вас Крымским правительством дозволению и могут оставлены быть в их местах, но сие, однако же, не будет препятствовать употреблению независимых от Крымцов способов к добровольному их увещанию возвратиться в отечество, о чем надлежащее попечение и можете вы препоручить Генералу, который после вас останется в Крыму начальствующим, чтоб хотя начало сделалось чрез преклонение нескольких из них семей к такому выходу.
В прочем Мы с совершенным удовольствием приемлем, что вы, при все вашем упражнении, не преминули достаточного старания употребить и к избавлению из плена и неволи Наших подданных. Сия есть новая и для Нас довольно убедительная причина к изъявлению особливаго Нашего Монаршего вам благоволения, а по вас и всем, под вашим предводительством находящимся, которые, по засвидетельствованию вашему, участвуя в заботе о сих злощастных и сожаления достойных людях, пособствуют вам к их пропитанию. Дан в Санктпетербурге 27-го августа, 1771-го года.
Подлинная подписана собственною Ея Императорскаго Величества рукою тако: Екатерина.
Форма Манифеста.
Ея Императорскаго Величества Самодержицы Всероссийской, моей Всемилостивейшей Государыни, Генерал Аншеф и Кавалер, второю Российскою армиею предводительствующий, Князь Василей Долгоруков, по силе даннаго мне от Ея Императорскаго Величества Высочайшаго повеления, объявляю:
Вступление в Крым второй армии Ея Императорскаго Величества, Самодержицы Всероссийской, Всемилостивейшее моему предводительству вверенной, в таком намерении предпримлется, чтоб, при благословении Божием, распространяя повсюду успехи справедливаго Ея Императорскаго Величества оружия против вероломнаго неприятеля, и сей полуостров, силою и коварством его порабощенный, избавит от несвойственнаго ига, и для того исторгнуть из рук Турецких находящиямя там крепости. Природные Крымские обитатели, которые, вопреки существенной отечества своего пользы, будут иногда помогать неприязненным Турецким войскам соединением ли с ними и по них поборствованием и доставлением каких либо удобностей, или же хотя б токмо единомысленными и согласными с неприятелем оказались, имеют равным образом праву войны подвержены быть, с употреблением и против их и принадлежащих им жилищи всякаго имущества огня и меча. Но как Эдисанская, Буджацкая, Эдишкульская и Джамбуйлуцкая орды, по натуральному человечества праву, отреклись уже от Турецкаго подданства, утвердились между собой клятвою состоять и жить независимым ни от кого народом, под управлением своих собственных древних обычаев и законов, и с тем вступили со Всероссийскою Империею в вечный союз и дружбу, а сим же самым приобрели и Ея Императорскаго величества, моей Всемилостивейшей Государыни, сильное и надежное покровительство, к своей и потомства своего безопасности и благоденствию, то и Крымцы, кои, видя пример, от однородных и одноверных их собратий поданной, возвратятся также к природной своей вольности и навсегда похотят в соединении с ними остаться независимыми ни от какой посторонней Державы и власти, с своим собственным верховным начальством, будут подкреплены ж и защищены в таком, толь древнему народу свойственном, предприятии, и всякое им к тому пособие окажется.
В следствие того я вообще Крымскаго полуострова жителей, какого бы они звания и состояния ни были, срез сие увещеваю, неприятельских поступков против состоящей под моим покровительством Ея Императорскаго Величества армии удержаться, но к оной, как действующей в их пользу и для их избавления, и свои силы присовокупить, а между тем благонамеренным из них, и прямо к своему отечеству усердным, а по тому цену сего призыва уважающим, дозволяется без всякаго опасения ко мне являться, с которыми и ближайшия изъяснения учинены быть могут, да и самыя постановления о их свободности и независимости, равно как с выше помянутыми Татарскими ордами действительно уже в том чрез предместника моего, Главнокомандовавшаго прошедшею компаниею), Генерала Графа Панина, соглашенось, чем они на всегда и избавились от подлаго рабства, в каком от Порты Оттоманской содержаны были, но от котораго еще Крымский полуостров угнетается, достойный, однакоже, быть, по своему положению и избытку в средствах, областию почтительною и собственное собою правимою. Дано в главной квартире 1771-го года.
Князь Василий Михайлович.
Апробовав отправленным к вам от 19 Маия рескриптом предприятой вами по реляции поход к Каменному Затону, Мы не оставили вам в том же рескрипте приметить, что Мы сумневались, чтоб Турки могли ныне перевезть в Крым потребное число войск, для возвращения себе сего полуострова. Теперь же получа реляции ваши, под j 15 и 16, Мы почли за нужно еще с вами изъясниться. Мы имеем в Крыму войска, за всею потерею в бывшую там язву, еще довольное число. В прибавление к тому находится теперь в марше резервный корпус, и Генерал-Маиор Зорин с деташементом, как вы реляции сюда доносите. И так, чтоб быть в состоянии изгнать нам оттуда, надобно неприятелю прислать армию, по крайней мере, в пятидесяти тысячах, и та бы еще одна страшна ли была. Но где может он взять потребное число судов для перевоза такого числа и всего им нужнаго? Положим, что неприятель намерен учинить одно покушение, или только нас встревожить; но и для сего надобно ему перевезть туда тысячь хотя десяток, да и на татар им надеяться также нельзя, как и нам. Да и хотя бы и удалось ему перевезть в тот полуостров сие последнее число войска, что также не без труда будет, в разсуждении на то потребных судов: то могут ли они, однако ж, стать противу Наших, там находящихся и всегда побеждать привыкших? Мы почти думать не можем при том, чтоб Порта Помышляла сделать сию попытку в такое время, когда уже высланные с обеих сторон комисары постановили теперь, может быть, перемирие, и когда отправленные на конгресс Полномочные, вероятно, прибыли в главныя обеих армии квартиры. Соображая все сие, вы ощутительно найдете, что нет вверненным вам войскам никакой, или весьма малая от неприятеля опасность, и что находящиеся в Крыму и у Перекопа корпусы оных довольно достаточны не только воздержать ветренность Татар, но отражать настоящее между Татар колебание произошло, может быть, и от безвременнаго и неумереннаго у них о уступке городов настояния. Предпишите еще Нашему Поверенному в делах Веселицкому, чтоб он оставил сие в молчании до прибытия туда Нашего полномочнаго, Господина Щербинина. Он имеет довольная к руководству своему по сему наставления. Мы надеемся, что такое объяснение Наших собственных мыслей успокоит вас от заботы и приведет в состояние согласовать ваши поступки с настоящим положением дел, и пребываем вам благосклонны.
К сему собственною Ея Императорскаго Величества рукою прибавлено тако:
Сие письмо я подписала после чтения сего дня полученной от вас реляции, от 23 Маия, из которой усмотрела покушения Турецкия у Бельбека и у Ялты, что самым делом подтверждают мною выше писанную догадку.
2 Июня 1772 года.
Божиею милостию Мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская, и протчая, и протчая, и протчая.
Нашему Генералу Аншефу Князю Долгорукову.
Мы не оставили принять в достойное уважение представления вашего, от 20 Декабря минувшаго года, о предупреждении распространяющагося старанием и происками неприятельскими разврата в Татарских народах, на Кубанской стороне находящихся, употреблением на подарки их начальникам некоторой суммы денег, дабы таким образом могли сии легкомысленныя и на зло поползновенныя толпы остаться и впредь вне всякаго в пользу неприятельскаго действия, получа новые и корыстолюбию их ласкающия побуждения, к сохранению постановленнаго с Нашею Империей союза, и освобождения уже и вас от разделения сил ваших в такое время, когда оныя наипаче потребно вам будет иметь в совокуплении, для толь лутчаго и действительнейшаго производства военных операций будущей кампании.
Из приложенной при сем копии с отправленнаго ныне рескрипта Нашего к Генералу Порутчику Щербинину, усмотрите вы по всей подробности, что Мы, повелев ему действительно искать Татарских начальников закупать дачами и подарками, убеждающими их, по своей цене, пренебрещи сделанныя им с Турецкой стороны прельщения, употребляя на то из казны Нашей до тридцати тысячь рублев, сею принятою Нами, по поводу представления вашего резолюциею, и Отдаем совершенную справедливость и похвалу предусмотрительной вашей заботе, в виде толь нужном и полезном.
Между тем, судя по известной татар к прибыткам алчности, хотя и можно ожидать с основанием, что, будучи от Нас удовольствованы сверх времяни надежду к подобным снабдениям, меньше будут они поползновенными к содействию неприятелю, но со всем тем, как с другой стороны предупреждения Веры а привычки всего сильнее, а Татара, кроме того, что внутреннее их к Туркам, однозаконцам, доброжелательство для Нашей стороны не может быть и никогда несумнительно, колико уже и по одному своему легкомыслию к злодействам поползновенны и удобьпреклонны, нет нужды здесь изъяснять, как о деле весьма известном; по тому осторожность и благоразумие требуют, чтоб не только неослабное за их поступками продолжалось бдение, но чтоб и такия взору и примечанию их оказательства представлялись иногда, по коим бы они удостоверены быть могли о возможности и избытке способов и к отмщению, за их неверность и противное поведение.
Мы и находимся в полной надежде к изведанной и многократными случаями подтвержденной ревности вашей к службе Нашей и отечества, и к свойственной вас и вашему званию прозорливости и попечению, что вы, употребляя вверенныя вам силы там, где иногда больше будет нужно и полезно, всегда однако ж, и на Татар, на Кубанской стороне живущих, внимательно назирать не оставите, как и по месту своего пребывания под вашею стражею, что до воинских действий качается быть долженствующих, по чему и все такия распоряжении предприймать будете, при обстоятельства требовать того могущих, кои бы, без ослабления нужнейших мест, и сих Татар такожде в спокойном положении удержать могли, будучи, без сумнения, вам не безъизвестно по собственным испытаниям, состояние сих народов тогда больше продерзких, когда не видят никакого страха, и, напротив того, унылых и боязливых, когда того начинают ощущать некоторый против себя приготовления, следовательно, и одни уже, к стати и ко времяни чинимые, движении некоторою небольшею войск частию небесполезны быть имеют, чтоб их занять и дать им заботливое упражнение там, где теперь находятся, не думая о сообщении своем с неприятелем, и в чем во всем, как и выше сказано, совершенно полагаемся Мы на ваше к Нам и к службе Нашей усердие, и искуство ваше и расторопность в делах воинских, пребывая в протчем Нашею Императорскою милостию к вам благосклонны. Дан в Санктпетербурге, 27 Генваря, 1774 г.
Подлинной собственной Ея Императорскаго Величества рукою тако: Екатерина.
Божиею милостию Мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская, и протчая, и протчая, и протчая.
Нашему Генералу Аншефу Князю Долгорукову.
Доставление живущему под Нашим покровительством в Полтаве Шагине-Гирею, Калге-Солтану Крымскому, в благонамеренности своей многократно уже испытанному, главнаго над ордами Нагайскими правления, будучи по видимому средством из лучших и надежнейших к удержанию сих легкомысленных людей и во время продолжающейся войны в положении, свойственном с пользою Нашей Империи, тем паче Нашего старания достойно, что, сверх исполнения вида толико важнаго и нужнаго, найдет и Калга-Салтан в том же самом, по состоянию и обстоятельствам своим, самое сходственнейшее воздаяние своей к Нам преданности.
Теперь, когда по содержанию реляции вашей, от 27 Генваря, и Генерала Порутчика Щербинина, от 29 того ж месяца, происки известнаго Казы-Гирей-Солтана, старавшагося, чрез Нагайскаго начальника, Джан-Мамбет-Бея, учиниться у Татар Нагайских главным правителем, окончились уже безплодно, и довольно для него безнадежным образом и на будущее время, а, напротив того, Джан-Мамбет начал Калгу-Солтана к себе призывать, и он не несклонным же с своей стороны оказался к принятию начальнической должности; то в самом деле и остается только воспользоваться всеми сими, благополучно стекашимися, удобностями к поставлению его на степени властительства, удовлетворящаго самолюбию его и здешней в разсуждении Татар заботе, всегда своевольных и всегда сумнительных, пока разными начальствами предводительствуются; по чему Мы Всемилостивейше и приемля за благо, представленныя вами, по предварительном вашем изъяснении, как и Генералом Попутчиком Щербининым, так и с самим Калгою, меры, к совершению сего намерения служить имеющия и стостящия в том, чтоб он как наискорее отправлен был к Нагайцам, чтоб получил и пособие войсками и деньгами, для устрашения одним способом злонамеренных, и приобретения другим себе доброжелательствующих, и чтоб наконец находился при нем и особливый Пристав, наблюдающий его поведение и все обращении, повелеваем вам и действительно по всем тому исполнить.
Таким образом вы, по получении сего, объявите Калге-Солтану, что Мы, по справедливому уважению известнаго Нам его благоразумия, которое достаточно было представить ему всю цену восприяных Нами подвигов в пользу народов Татарских, и убедить его предпочесть странствование из нежной и достохвальной предосторожности, чтоб не казаться не устоявшим в своем слове и обещаниях, соизволяем и можем со всем основанием с стороны его ожидать, после сих доказательств, что он где ни будет находиться, всегда, однако же, достойным будет Нашего Монаршаго благоволения и своего звания, а в следствие того, и при восприятом им ныне намерении, чтоб переехать к Нагайцам, для начальствования над оными, может он совершенно положиться на Наше покровительство и пособие во всяком случае и потребности, при чем столь долго, сколь благонамеренным пребудет, и определенныя для бытности его в Наших границах по тысяче рублев на месяц, чтобы толь лучше пристойность своего лица и начальства Нагайцам изъявлять в состоянии находился, ему, Калге-Солтану, так же производимы быть имеют, и что прибежище ему в Нашу Империю всегда, однако ж, есть и будет отверстым.
Сие есть содержание сокращенное и следующаго здесь с копиею для вашего известия письма к нему от Нашего Министра Иностранных Дел, Графа Панина, которое, подтверждая ему ваше объявление исполнить желание его в том, чтоб виделся уведомленным быть и непосредственно от Двора Нашего, чего он действительно требовал, по доношению Генерала Поручика Щербинина, равно как чтоб отсюда ж знал дано было и Нагайским ордам о Нашем соизволении в разсуждение его с ним переезда, для чего при сем же и посылается письмо к Джан-Мамбете-Бею, и другое к Исмаил-Бею, Начальнику Эдишкульской орды, которая под особенным управлением находится, с копиями ж, сверх Русских, служащих к уведомлению вашему, и на татарском языке, для сообщения Калге-Солтану, а между те доставление и подлинных писем в их места, когда и каким образом учинено быть имеет, предоставляется общему вашему с ним и с Генералом Порутчиком Щербининым благоизволению, с таким примечанием, что хотя о письме, принадлежащем в Эдишкульскую орду, представил он, Генерал-Порутчик, только в запас и на случай могущей к тому окзаться впредь нужды, по тому что от сей орды ни какого отзыва а Калге-Солтане еще не было; но как оная ж орда от него паче всех других описывается и развращение, то в изготовленном для не я и не говорится о Калге-Солтане имянно, а советуется только, согласясь с протчими ордами, поручить общее над собою правление, по древним своим обыкновениям, для лутчаго благоустройства, особе, сего звания и доверенности достойной, на против того изъясняются уже с подробностию все те убеждении, кои долженствуют Татар во всякое время воздержать от неприязненных против Нашей Империи поползновенностей, чтоб по тому письмо оное всегда удобно и пристойно и было к употреблению, да и ныне отправлено быть могло б, когда наипаче Татарам помянутой Эдишкульской орды напоминание их должности нужным видится, в предупреждение вящших соблазнов, а по общему вашему разсмотрению не почтится, однако же, несогласным и несовместным и одновременное в разсуждении сей орды искательство, чтоб осталась без содействия неприятелю, и чтоб и до собственнаго ея отзыва склоняема была ж и решится могла на предание себя, обще с другими ордами Нагайскими, в управление, какое у всех без изъятия видеть желается.
Мы с совершенным надеянием ожидаем, что Калга-Солтан разстанется с вами с удовольствием, и совершит весь предстоящий ему путь по употребляемым с стороны вашей распоряжениям и с возможною удобностию.
Что касается до препровождения его Нашими войсками и содержания оных при нем, вы и можете употребить к тому состоящий на Дону корпус, как на первой случай вами для сего намерения достаточным почитаемой; но ежели б когда нужда востребовала, по могущим впредь быть обстоятельствам, оной и умножить, ваше Нам довольно известное усердие к службе нашей и к пользе отечества, без сумнения, и к тому наилутчие способы вам внушить и представить.
Здесь почитаем Мы у места повторить и данное вам рескриптом Нашим, от 8 Ноября, 1773 года, повеление об очищении Таманской стороны от подосланных Портою Оттоманскою развратников, полагая, что войска Наши, к Калге определяемыя, иногда в близости тамошних мест находиться могут, и число их, по вашему разсмотрению, достаточно будет к произведению сего намерения, в каком случае вы и не оставите надлежащих с стороны вашей сделать распоряжений, а инако чтоб ничего на удачу не придприять к вящему злонамеренных ободрению, будете ожидать впредь уже открывающихся к тому удобностей, и такия в свое время в том меры приймите, которыя совершенно соответствовали бы в следствиях своих тому, чего ищемо быть имеет.
Состоящее в деньгах Калге-Солтану пособие, назначивая Мы до тридцати тысячь рублев, то есть, до такого числа, которое, по рескрипту Нашему, 27 Генваря сего года, имел уже держать Генерал-Порутчик Щербинин на закупление Нагайских Начальников, для отвлечения их от сложения с неприятелем, повелеваем вам, по причине учиненнаго здесь предупреждения оным Генералом Порутчиком о недостатке в порученной ему Слободской Украинской Губернии денег, и о не удобности употребления банковых ассигнаций, а нег обходимой нужде иметь для сего серебрянную монету, взять на то из наличной в Крыме суммы с разных продаж, при занятии сего полуострова собранной.
Но что касается до образа действительнаго сих денег, на определенной для них предмет, обращения, то частию из оных снабде быть имеет Пристав при Калге-Солтане отпускаемой, а протчие отдадутся в распоряжение Генерала Порутчика Щербинина, дабы таким образом, с одной стороны, оной Пристав, по соглашению с Калгою, а не меньше и по собственному своему усмотрению, мог из того делать дачи, намерению споспешествующия, а с другой и Генерал-Порутчик Щербинин не только их обоих в нужных случаях дальнейшими снабдениями подкреплять способ имел, но, со всеми тамошними обстоятельствами соображаясь, и от себя делал же употреблении, для облегчения производимых Калгою же и его Приставом домогательств.
И как из сего видно, что Мы, при всем Калге-Солтану пособии деньгами и войсками, желаем, однако же, по самому существу сего дела и предприятия, чтоб искательство им власти над ордами Нагайскими ни малейшаго вида принуждения не имело, но приведено было к совершению, с соблюдением всей наружной свободности, и они поступившими казались на признание его своим начальником собственным добровольным избранием, следуя прежним своим обыкновениям, и что все весьма нужно не только для самой цели и прочности его между ими пребывания, но и в предупреждении вяшщаго волнования в Крымском Правительстве и во всех тамошних жителях, нежели в каком они когда либо по ныне быть могли, для того, отпуская вы от себя Калгу-Солтана, и потщитесь дать ему уразуметь, колико для него нужно и полезно будет удаляться от всяких мер строгих Нашим оружием, а вместо того стараться общую снискать доверенность снисходительством и пристойными изъяснениями.
В протчем Полковник Бринк, начальствующий войсками, для Калги-Солтана назначенными, и по тому уже при нем быть имеющий, с удобностию может должность Пристава исполнять, и в том также, чтоб примечать и за его поведением и ему способствовать, со всем тем надлежит до времяни остаться в Нагайских ордах и Подполковнику Стремоухову, поелику сей офицер, по договоренной своей там бытности, довольно случаев имел вникнуть в связь дел тамошних, узнать людей, кои протчими руководствуют, и Полковнику Бринку, особливо при первом случае с пользою содействовать может.
Вы, отправляя сего Полковника к поручаемой ему новой должности, не оставите дать ему надлежащего наставления, приказав о всех тамошних произшествиях писать к вам и к Генералу Порутчику Щербинину, чтоб от вас и от него, по обоюдному в делах Нагайских орд участвованию, и дальнейшими предписаниями, по пристойности каждаго времяни, снабдеваем быть мог; а каков и к помянутому Генералу Порутчику отправлен ныне Наш рескрипт, как для того, так чтоб он и во всем, до установления главнаго над Татарами начальства в лице Калги-Солтана касающемся, соответствовал вашим стараниям, сколько с его стороны будет надобно, с того прилагается при сем же для вашего известия, и копия, и пребываем к вам Нашею Императорскаю милостию благосклонны. Дан в Санктпетербурге, 26 Февраля 1774 года.
Подлинной подписан собственною Ея Императорскаго Величества рукою тако: Екатерина.
Копия-с реляции Генерала Князя Долгорукова из лагеря в Крыму, при урочище Сарабузды, от 28 Июля, 1774 года.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.