Послесловие

Послесловие

Нам еще предстоит осознать ту великую жертву, которую принесли погибшие патриоты России в октябре 1993 года. Духовно-нравственный смысл кровавых событий с годами все явственнее проступает сквозь пелену ненависти и заблуждений.

27 сентября 1993 года в праздник Крестовоздвижения молодой священник по окончании Крестного хода вокруг Белого дома сказал: «Сегодня, в праздник Воздвижения Животворящего Креста Господня, православные в храмах поклоняются кресту. Мы с вами не можем пойти в храм, но мы несем свой крест здесь»[435].

За три дня до штурма Дома Советов к супруге Андрея Федоровича Дунаева[436] Анне Евдокимовне пришел «посланник» от бывшего председателя КГБ В. А. Крючкова и предупредил, что расправа назначена на утро 4 октября [437]. Как свидетельствует подполковник Б. А. Оришев, за несколько дней до бойни омоновцы говорили защитникам парламента: «Мы вас всех будем резать 4 октября». Накануне кровавой развязки сотрудники милиции сообщили казакам, охранявшим баррикаду на Дружинниковской улице, что 3 октября блокада будет снята, но фиктивно, в результате «прорыва восставшего народа»[438]. Уже после прорыва блокады «дзержинец», оказавшийся в здании парламента, заявил: «Нам дали приказ, как только пойдут, будут нажимать, бегите[439]». По словам Войтеха Лавички, «дзержинцы» рассказывали интересные вещи — что у них отобрали оружие, что они были очень уставшими, потому что несколько дней подряд дежурили. И когда на них двинулась толпа, они получили команду уходить[440]. Приведем свидетельство офицера милиции о событиях 3 октября: «Мы стояли в числе других подразделений на Ленинском проспекте, перегораживая подходы к Калужской (Октябрьской) площади. Около двух часов к нам стала приближаться колонна людей. Мы построились в несколько рядов, готовясь отразить попытки прорыва… В надвигавшейся колонне было около тысячи человек. Когда мы сомкнули щиты, неожиданно поступил приказ отходить… Мы позволили соединиться им с толпой у Калужской площади»[441].

Ближе к вечеру того же дня у Белого дома молодой монах произнес: «Сегодня прольется кровь, много крови»[442]. Защитники Дома Советов осознавали, что в случае трагической развязки, они, практически безоружные, погибнут, но все же прошли свой крестный путь до конца.

«Я знал лично троих погибших: Ермаков, Фадеев, Шалимов, — вспоминал Сергей Петрович Сурнин. — Это были простые душевные русские люди. Они очень болели за нашу Родину и очень хотели, чтобы был в стране порядок и счастье народа»[443].

Покаянная молитва уже начала звучать 4 октября 1993 года. Тогда на Дружинниковской улице убили мужчину, стоявшего во время штурма на коленях[444]. В тот день Русская Православная Церковь отмечала отдание праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня.

^{Фото предоставлены Постниковым H. H.}

Люди, принявшие мученическую кончину у Белого дома, искупили своей жертвой безмолвие миллионов соотечественников, с равнодушием взиравших на гибель Родины.

В августе 1996 года в детском парке вблизи Белого дома по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II усилиями общественной организации «Троицкий Православный Собор» установлена Часовня Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня в память о трагедии осени 1993 года. 27 сентября 1997 года в праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня после службы в часовне одному юному прихожанину удалось зафиксировать на фотопленку чудо — «красное облако». Основание часовни погружено в кровавый туман, образующий на фоне багряных верхушек деревьев парка и стадиона кровавую чашу. Исследовавшие пленку специалисты установили: кадр не засвечен.

На груди расстрелянного в Останкино 3 октября 1993 года Алексея Шумского родители нашли переписанную цитату из Священного Писания: «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, то Я избрал вас». «Незадолго перед гибелью, — вспоминала мама расстрелянного у Дома Советов четырнадцатилетнего Кости Калинина, — все время спрашивал: „Мама, ну когда ты меня покрестишь?“. Младших-то я как-то быстро покрестила, а вот его все не получалось. Так и не успела… И вот, когда его хоронили, там же, на Бабушкинском кладбище, отпевали одну старушку. И вдруг батюшка подошел к нам сам: „Крестили? Отпевали?“ А услышав, что мальчика не успели окрестить, сказал: „Я сейчас все сделаю“. И покрестил его»[445].

В 2003 году архимандрит Кирилл (Павлов) благословил священника Виктора (Кузнецова) на работу над книгой воспоминаний о «черном октябре» такими словами: «Во всем свой урок. А расстрел стольких людей в 1993 году, Высшего законодательного органа страны, избранного народом, это — преступление особое! Тут было совершено редчайшее злодеяние. Про него нельзя забывать»[446]. Старец Николай (Гурьянов) сказал Александру Павловичу Репетову о погибших в Белом доме следующее: «Они все блаженствуют. Молись за них. И они будут молиться за тебя». И еще сказал, что души убиенных в Белом доме, также как и души многих защитников Отечества в Великую Отечественную войну, уходили прямо в рай, минуя мытарства.

^{Фото предоставлены Постниковым H. H.}

Данный текст является ознакомительным фрагментом.