Предварительные итоги расследования

Предварительные итоги расследования

Сколько же всего человеческих жизней унесла октябрьская трагедия? Автор фильма «Черный октябрь Белого дома» Евгений Кириченко записал на диктофон показания кадровых военных, которые защищали Дом Советов. Они уверяли, что у компетентных органов существует список погибших, где поименно названо 978 человек (по другим данным — 981). Повторить информацию о поименном списке погибших «на камеру» те военные отказались.

Три различных источника (в Министерстве обороны, МБ, Совмине) сообщили корреспондентам «Новой ежедневной газеты» о справке, подготовленной только для высших должностных лиц России. В справке, подписанной тремя силовыми министрами, указывалось число погибших — 948 человек (по другим данным — 1052). По сообщению информаторов, сначала была лишь справка МБ, направленная B. C. Черномырдину. Затем последовало указание сделать сводный документ всех трех министерств[416]. Информация была подтверждена и бывшим президентом СССР М. С. Горбачевым. «По моим сведениям, — говорил он в интервью „НЕГ“, — одна западная телекомпания приобрела за определенную сумму справку, подготовленную для правительства, с указанием количества жертв. Но пока ее не обнародуют»[417].

Радиостанция «Свобода» 7 октября 1993 года (когда еще не осмотрели все помещения в Доме Советов) сообщила о гибели 1032 человек[418]. Сотрудники учреждений, где велась скрытая статистика, называли цифру 1600 погибших[419]. В 2008 году в интервью пресс-службе МГК КПРФ Р. И. Хасбулатов заявил: «Как мне говорили многие и военные, и милицейские чины — многие говорили — что общее количество погибших было где-то даже более 2000 человек»[420]. По некоторым оценкам погибло от 2000 до 3000 человек[421].

На сегодняшний день можно утверждать, что в трагических событиях сентября-октября 1993 года в Москве погибло не менее 1000 человек. Насколько больше было жертв, может показать только специальное расследование на высоком государственном уровне. Ельцинскому режиму было, что скрывать. Ведь среди погибших немало женщин и детей, стариков, врачей…

Необходимо учитывать и информацию о военных столкновениях и расстрелах людей в те дни не только в Москве. По данным Ю. П. Власова (правда, пока недостаточно подтвержденным), с 4 по 6 октября произошли стычки под Алабино, под Тулой, в Балашихе[422].

В Подмосковье шла колонна гражданских лиц, собравшихся из нескольких регионов. Колонне преградили путь машинами и объявили в рупор, чтобы прекратили движение. Но люди начали обходить преграду. По ним открыли огонь. Некоторые упали. Многие побежали в лес. За ними бросились вдогонку омоновцы. После чего в лесу раздавались выстрелы.

В те дни люди гибли и до 3–5 октября во время подавления протестных акций ОМОНом. Депутат Н. Г. Григорьев

1 октября примерно в 16 ч. 20 мин. видел с третьего этажа Дома Советов, как 10–15 человек прорвали милицейский кордон. «Не успели демонстранты, прорвавшие кордон милиции, пробежать и метров пять, — свидетельствует Григорьев, — как затрещали автоматы, и люди начали падать. Тут же демонстранты начали поднимать упавших и затаскивать обратно в колонну. Не всех пораженных успели они забрать. ОМОН, милиция тут же закрыли прорыв. Несколько человек продолжали лежать на дороге впереди омоновского кордона. Проходит 15–20 мин., и со стороны здания мэрии города подъезжает санитарная машина РАФ с красным крестом. Лежащих на асфальте раненных, а, возможно, и убитых, погрузили в машину и увезли. А куда, неизвестно»[423]. По данным Р. И. Хасбулатова, 1 октября в результате противостояния убиты более десяти человек — женщины, пенсионеры, молодые люди[424].

^{Фото предоставлены Постниковым H. H.}

2 октября Анна Петровна Беликова находилась на трибуне, установленной столичными властями на Арбате для праздничных мероприятий. Она стала свидетелем того, как во время митинга сторонников Верховного совета омоновец с налету убил старика. Тогда же ранили и пожилого инвалида[425], о котором потом говорили, что убили именно его. Анна Петровна уверяет, что на месте погиб старик — не инвалид. В подтверждение приведем показание Б. Сергеева: «На моих глазах омоновцы ударили по голове седого человека. Он упал навзничь, стукнувшись головой об асфальт, и умер. Позже его оттащили на тротуар. Огромная лужа натекшей крови была заснята телеоператорами и попала на экраны»[426]. Перед тем, как налетел ОМОН, один из милиционеров предупредил Беликову, сказав, чтобы она уходила, т. к. «сейчас вас будет избивать свердловский ОМОН». Очевидец событий на Смоленской площади Владимир Васильевич Иванов обратил внимание на то, что кто-то заранее привез и беспорядочно свалил в кучу около импровизированной сцены арматуру. Несмотря на то, что там она была совсем не к чему.

Необходимо специальное расследование для установления подлинного числа погибших 3 октября у мэрии и телецентра в Останкино. Священник Виктор (Кузнецов) утверждает, что после стрельбы у мэрии видел в нижнем фойе здания парламента около двух десятков распластанных на полу тел погибших[427].

В 2 ч. ночи 4 октября Виктор Таболин попытался выведать у хирурга Института им. Склифосовского число раненых, доставленных от телецентра. Хирург ответил, что «только при нем одних убитых человек тридцать, и все везут, везут…»[428]. Многих раненых из Останкино доставляли в ночь с 3 на 4 октября не в морги и больницы, а в Дом Советов. Бывшие в сознании раненые защитники Верховного совета, опасаясь расправы, просили, чтобы их везли к своим[429]. Владимир Дмитриевич Панкратов вечером 3 октября видел несколько «скорых», привозивших раненых у телецентра к зданию парламента. О том, что к Белому дому вернулись машины с ранеными, свидетельствует и Юрий Герасименко[430]. Приведем выдержку из материалов парламентской комиссии: «Около 20 часов в медпункт двадцатого подъезда неожиданно стали поступать тяжелораненые из Останкино… По требованию представителя медицинской службы Штаба обороны был освобожден кабинет директора пище-комбината Верховного Совета Орла A. B.; в освободившемся помещении разместился дополнительный медпункт, защищенный от обстрела. Ответственным по медпункту был назначен врач-доброволец Вольский A. A.»[431].

^{Фото предоставлены Постниковым H. H.}

Вспоминает врач-доброволец: «К 9 часам вечера начался поток раненых из Останкино. Их привозили к нам в двадцатый подъезд. Образовался импровизированный госпиталь. Здесь оказывали необходимую первую помощь, потом отправляли в больницы. Характерно, что бригады множества стоящих у гостиницы „Мир“ пустых машин „скорой помощи“ отказывались везти раненых. А поток их не убывал. Всю ночь с 3 на 4 невозможно было ни присесть, ни передохнуть, ни просто перекусить хлебом. Раненых приходилось укладывать на голом полу. Когда поступила информация, что к Дому Советов идут танки, БТРы, ОМОН, их стали спешно переносить в переход цоколя между двадцатым и восьмым подъездами. Появились первые умирающие»[432].

С вечера 4 октября несколько суток в Москве действовал режим чрезвычайного положения, погибали люди. Вечером 5 октября Юрий Петрович Малинин стал свидетелем того, как недалеко от зоопарка молодые люди 17–18 лет пытались перекрыть Садовую-Кудринскую улицу и построить баррикаду. Из бронемашины по ним открыли огонь на поражение. Окровавленное тело одного юноши его товарищи унесли во двор. Знакомая фотографа Сергея Николаевича Губачева говорила ему о родственнике, который в один из тех дней поздно вечером уезжал в Подольск и был застрелен патрулем недалеко от станции метро «Площадь Ильича».

Уже после трагических событий произошло несколько странных смертей. 16 мая 1994 года погиб соратник РНЕ Вадим Сазонов, который занимал должность заместителя командира группы из 150 соратников, принимавших участие в защите парламента. В ту роковую ночь Сазонов со своим товарищем шел по обочине пустынного шоссе, сразу за Московской кольцевой автомобильной дорогой, после выполнения порученного ему задания. Неожиданно шедшая со скоростью около 100 км в час машина с погашенными фарами резко вильнула и, сбив стоявшего на обочине Вадима, не снижая скорости, умчалась в сторону Калужского шоссе. По некоторым сведениям, происшествие произошло после того, как Сазонов поехал на военный полигон, где захоронены останки погибших в Белом доме[433].

20 сентября 1996 года в подъезде своего дома убит заведующий патологоанатомическим отделением НИИ скорой помощи имени Н. В. Склифосовского Анатолий Анатольевич Пономарев. Он сделал все, чтобы имена погибших, тела которых находились в морге Института, стали известны общественности. Анатолий Анатольевич активно сотрудничал с Комитетом памяти жертв трагических событий в Москве в сентябре-октябре 1993 года. Друзья Пономарева по Комитету не сомневаются в заказном характере убийства[434].

^{Фото предоставлены Постниковым H. H.}