Что делать с кулаками?

Что делать с кулаками?

Как надо дальше поступать с кулаками? В июне 1929 года Карпинский, видный член партии, писал, что коллективизацией будут охвачены большинство семей, и кулакам надо разрешить вступать в колхозы при условии, что они отдадут все свои средства производства в недвижимый фонд. Такая позиция была поддержана Каминским, председателем Всесоюзного Совета колхозов. Такую же точку зрения поддержало и все его руководство. Но большинство делегатов, лидеры местных парторганизаций, категорически возражали против вступления кулаков в колхозы. Делегаты постановили: «Если он (кулак), так или иначе, вступит в колхоз, он превратит союз для совместной обработки земли в союз для преодоления Советской власти»{224}.

В июле 1929 года секретарь Средне-Волжского обкома Хатаевич заявил, что «индивидуальные кулацкие элементы могут быть допущены в колхоз, если они полностью откажутся от личного владения средствами производства, если колхозы имеют крепкое ядро из бедняков и середняков и если обеспечено правильное руководство»{225}.

Однако к тому времени дело шло в противоположном направлении. В августе 1928 года 700 баев, полуфеодальных владык, с семьями были изгнаны из Казахстана. Каждая семья имела не менее сотни голов скота, которые были распределены по уже созданным колхозам и крестьянам, которые привлекались к вступлению в колхозы. В феврале 1929 года Сибирская партийная конференция постановила не принимать кулаков в колхозы. В июне Северный Кавказ принял такое же решение{226}.

Газета «Правда» от 17 сентября представила доклад, сделанный на собрании колхоза «Красный земледелец» на Нижней Волге. Основанный в 1924 году, этот образцовый колхоз получил в кредит от государства 300 тысяч рублей. Но в 1929 году его общинная собственность составляла только 1800 рублей. Этот фонд использовался в личных целях. Председателем колхоза там был эсер; правление составляли бывшие купцы, сын священника и еще четыре эсера{227}. Молотов оценил дело так: «кулацко-эсеровские элементы будут часто прятаться за дымовой завесой колхоза»; «безжалостная борьба» против кулаков – необходимое средство для укрепления организации бедных крестьян и союза бедняков и среднего крестьянства{228}.

В ноябре 1929 года Азизян, журналист, специализировавшийся на сельском хозяйстве, сделал анализ мотивации кулаков для вступления в колхозы: желание уклониться от налогов и обязательных поставок зерна; удержание лучших земель; сохранение за собой машин и инвентаря; обеспечение права на образование для своих детей{229}. В то же время другой журналист сообщал, что «слабая половина человечества» сочувствует кулакам, тогда как колхозники слишком бескомпромиссны, требуя «выслать их в степь из деревень» и «поместить их в карантин на пятьдесят лет»{230}.

В резолюции Центрального комитета от 5 января 1930 года было дано заключение по состоявшимся дебатам и подтверждалось, что настало время для «перехода в практической деятельности от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулаков к политике ликвидации кулачества как класса… недопустимость разрешения кулакам вступать в колхозы была предопределена»{231}.