Глава ХХ ОГНЕБОГ И СВЯЩЕННЫЕ РУССКИЕ НАПИТКИ

Глава ХХ

ОГНЕБОГ И СВЯЩЕННЫЕ РУССКИЕ НАПИТКИ

Огнебог и его почитание

В книге «Священные реки России» (глава «Самара») мы с вами, читатель, установили, что самара, самарка – есть долгополая русская одежда и музыкальный инструмент.

На этом можно было бы остановиться. Однако в данной книге мы проанализировали глубже и подошли к тому, что Самара-Самарга – есть не только ритуальная одежда волхвов-воинов и ритуальный музыкальный инструмент, но и Огнебог; Самарка близка и арке – огненной реке ариев.

Есть и третий ярус данного «древа познания». Мало кто из исследователей пытался заглянуть в глубины истории, во времена до нашей эры. Тем более каких-либо обстоятельных публикаций по истории россов времен каменного века нет. Однако оказалось, что можно вполне определенно говорить и о самоназвании россы, и о самобытной русской культуре каменного века, присмотревшись к рекам, урочищам и напиткам… Да, многие гидронимы, топонимы и священные напитки связаны верой, культурой и традициями россов периода неолита.

Огнебог покровительствовал домашнему очагу. Огонь – благо для человека. Благо, трудно сохраняемое. Даже в ХХ веке, веке электричества, автомобилей, самолетов, во время Второй мировой войны в глухих лесных деревеньках не было поставок спичек, зажигалок, даже кремней для кресало. Поутру хозяйки ходили по избам, искали, у кого в печи сохранился «живой» уголек, «красный цветок». Что же говорить о ценности огня для жителя каменного века? Самый первый огонь древние получили от молнии. Высечение огня ударом камня о камень и трением дерева – технологии более позднего времени.

Молния извивается как змея. Порой жалит, но и огонь дает.

У истока реки Самара

Оттого молния, Огнебог, Самара нередко обретали образ Красного Крылатого Коня и Змея Блескучего, Змия Летучего. Змий (змей) для жителя каменного века сосед, может быть, и опасный, но союзник в борьбе с грызунами.

Археологические находки показывают, что в каменном веке люди вполне активно занимались земледелием. В числе находок и костяные серпы, и каменные мотыги, и деревянные сохи. Однако мало вырастить урожай, его надо сохранить. Ни деревянный ларь, ни обмазанный глиной погреб, ни каменный амбар не гарантировали сохранность урожая. Союзником сеятеля выступали змеи, которые не покушались на зерно, но ловили мышей. Где много змей, там нет мышей. Потому считалось хорошей приметой, если в избе поселился уж. Его подкармливали молоком из блюдечка.

Еще и еще раз подчеркнем, что ползущая по двору медянка у крестьянина страха не вызывала. Даже гадюку погнали бы со двора, но избегали опускать на нее лопату. Прожорливые и невероятно быстро размножающиеся мыши более опасны – могут оставить без куска хлеба и без семян. Да и, несомненно, люди подмечали совпадение всплесков увеличения числа мышей и заразных заболеваний.

Вполне логично, что уничтожать змея, врага мышей, есть поступок против рода людского. Поэтому-то, когда греческие священники начали борьбу с древними ведическими символами, то встретили на Руси непонимание со стороны народа, сохранявшего не только ритуальное почитание змей, но и простое прагматическое уважение к союзнику в борьбе с нашествием «майти маусов». Сам образ «героических мышей» мог появиться только в урбанистической культуре мультипликаторов-извращенцев. В древности героизацию мышей сельское население не принимало.

Философско-религиозная мысль россов очень рано стала различать Черного змея и его противника Огненного змея. Огнебог, Огненный змей воспринимался как сила добра, сила света, побеждающего тьму.

Силам добра, божественным силам россы жертвовали свои лучшие напитки, священные напитки. Если ужа или македоницу подманивали молоком, то Огненному змею, Огнебогу, Самаре жертвовали священный напиток или целое озеро и даже реки, поименованные названием священного напитка.

В русских былинах у царя Огня, Огненного щита и жена Молонья (Маланьица), в чьем имени слова «молоко» и «молния» (молнии-око и мол-ни-я, т. е. чур меня).

По народным поверьям, пожар, случившийся от молнии, нельзя заливать водой, от воды сильнее горит. Бежали в погребицу за горшком молока. Вначале в пламя плескали молоко или квас и только потом применяли обычные меры к тушению пожара. Этнограф В. Шуклин («Мифы русского народа», 1995 г., стр. 81) точно подметил:

«В этом обычае запечатлены два вида жертв огню: животная (молоко коровы) и растительная (хлебный квас)».

Однако и сам Огнебог Самара содержит в себе образ Мара, и уже на этом уровне соединяет, казалось бы, противоположные стихии.

Как отмечалось выше, Мара – богиня плодородия, богиня земли, мира мертвых. Но именно земля с помощью солнца и дождя из мертвых, сухих зерен порождает зеленые, живые всходы, дает жизнь.

Уже на уровне корневой части слова-образа «мара» мы видим соединение трех стихий: мара-курган, земля (Явь и Навь), мара-море, вода (мир мертвых, Навь), хмара-туча и мара-Огняна Мария, выходящая молнией из хмар-туч (огонь небесный, верхний мир, Правь).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.