Аввакум [Аввакум Петрович]

Аввакум [Аввакум Петрович]

1620–1682

Глава старообрядчества, протопоп города Юрьевца-Повольского, противник церковной реформы патриарха Никона в XVII веке, духовный писатель.

Происходивший из бедной семьи потомственного приходского священника (Петра, сына Кондратьева), довольно начитанный, строгого нрава, он приобрёл известность довольно рано как подвижник православия, занимавшийся также изгнанием бесов. Родившись «в нижегородских пределах за Кудмою рекою, в селе Григорове», Аввакум в 15-летнем возрасте лишился отца и много вытерпел от своего сиротства.

По указанию матери женился он в семнадцать лет на обедневшей четырнадцатилетней сироте, дочери кузнеца Анастасии Марковне, которая была ему истинной «помощницей ко спасению», верным другом во всех его невзгодах.

Аввакум с детства приучался к аскетизму. В 1642 году Аввакум был рукоположен в диаконы, а в 1644 году — поставлен в попы. Он стал священником села Лопатицы Макарьевского уезда Нижегородской губернии. Отвращение от всего мирского и стремление к святости он считал настолько естественным для человека, что не мог ужиться ни в одном приходе из-за неустанного преследования им мирских утех и отступления от обычаев веры. Многие считали его святым и чудотворцем. Но многие и раздражались его строгими обличениями. Например, один «начальник», которого он уличал за то, что тот у вдовы дочь отнял, его сначала «до смерти задавил», так что он лежал «мертв полчаса и больше», затем «пришед в церковь бил и волочил за ноги по земле в ризах», палил «из пистола» и наконец «дом отнял и выбил, все ограбя». Так случилось, что именно этому строгому и непреклонному человеку пришлось включиться в одно из самых сложных и трагичных противостояний, пришедшихся на долю русского народа.

Важным фактом русской истории XVII века был церковный раскол, явившийся результатом церковной реформы патриарха Никона. Реформа должна была устранить разночтения в церковных книгах и разницу в проведении обрядов, подрывавших авторитет церкви. А начиналось все немного раньше.

В Москве, благодаря своим друзьям, царскому духовнику Стефану Вонифатьеву и протопопу Казанского собора Иоанну Неронову, Аввакум привлечен был к участию в исправлении богослужебных книг, предпринятом патриархом Иосифом и состоявшем в сличении их с более древними старопечатными славянскими оригиналами. С 1652 года, после смерти Иосифа, дело книжного исправления продолжено было патриархом Никоном.

С необходимостью проведения реформы согласились все: и Никон, и его будущий противник протопоп Аввакум. Было только неясно, что брать за основу — переводы на старославянский язык византийских богослужебных книг, сделанные до падения Константинополя в 1453 году, или сами греческие тексты, в том числе исправленные после падения Константинополя.

По приказу Никона в качестве образцов были взяты греческие книги, причем в новых переводах появились разночтения с древними. Первоначально патриарх хотел взять древние «харатейные» книги, но потом довольствовался их итальянскими перепечатками. Аввакум же и другие противники реформы были уверены, что эти издания не авторитетны и имеют искажения. Протопоп подверг точку зрения Никона резкой критике в челобитной царю, написанной им совместно с костромским протопопом Даниилом.

Это послужило формальным основанием для раскола. Наиболее существенными из нововведений, принятыми патриархом Никоном и церковным Собором 1654 года, была замена крещения двумя пальцами троеперстием, произнесение славословия Богу «алилуйя» не дважды, а трижды, движение вокруг аналоя в церкви не по ходу Солнца, а против него. Все они касались чисто обрядовой стороны, а не существа православия. Но под лозунгом возвращения к старой вере объединились люди, не желавшие смириться с возрастанием роли иностранцев и со всем тем, что казалось им несоответствующим традиционному идеалу правды.

Раскол начался с того, что патриарх Никон во всех московских церквах запретил двоеперстие. Кроме того, из Киева он пригласил ученых монахов для «исправления» церковных книг. В Москву прибыли Епифаний Ставинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий, которые немедля занялись монастырскими библиотеками. Все привычное рухнуло враз — не только церковь, но и общество оказалось в глубоком и трагическом расколе.

Через все послания и челобитные Аввакума и его сторонников к царю красной нитью проходило стремление связать эти реформы с латинством, с учением и практикой католической церкви, с «фряжскими» или немецкими порядками. «Ох, ох, бедная Русь! — восклицал он. — Чего-то тебе захотелось немецких поступков и обычаев?»

Аввакум занял одно из первых мест в ряду приверженцев старины и был одной из первых жертв преследования, которому подверглись противники Никона. В сентябре 1653 года его бросили в подвал Андрониевского монастыря, где он просидел 3 дня и 3 ночи «не евши и не пивши», а затем стали увещевать принять «новые книги», однако безуспешно. Не таков был протопоп, чтобы отступиться от того, что считал он истиной. Протопоп не хотел покоряться, и Никон велел расстричь его. Но царь заступился, и Аввакум Петрович был сослан в Тобольск.

После долгого и мучительного пути приехал протопоп в Тобольск. Здесь ему покровительствовал архиепископ. Но ряд эксцентрических поступков по обличению неправд и проступков, а также то, что он продолжал «бранить от писания и укорять ересь Никонову», привело к ссылке к воеводе Афанасию Пашкову, посланному для завоевания «Даурской земли» — Забайкалье.

О многолетнем пребывании в Даурии, о муках, выпавших на долю его семьи, Аввакум ярко, образно повествует в своем «Житии». Вот лишь один эпизод из этой книги: «Страна варварская, иноземцы немирные, отстать от лошадей не смеем, а за лошадьми идти не поспеем, голодные и томные люди. В иную пору протопопица бедная брела, брела, да и повалилась и встать не может. А иной томной же тут же взвалилася: оба карабкаются, а встать не смогут. Опосле на меня бедная пеняет: «Долго ль, протопоп, сего мучения будет?» И я ей сказал: «Марковна, до самыя до смерти». Она же против: «Добро, Петрович, и мы еще побредем впредь».

Но в начале 1661 года царь Алексей Михайлович Романов позволил Аввакуму вернуться в Москву. Аввакум воспрянул духом, решив, что царь отвернулся от никониан и теперь будет во всем слушаться староверов. В действительности же ситуация была намного сложней. Между царем и патриархом началось охлаждение. Крайне встревоженные усилением и возвышением патриарха, бояре и высшее духовенство начали все более противиться церковным реформам, несмотря на то что за их проведение непосредственно выступал Алексей Михайлович. Алексей Михайлович колебался, но его сомнения касались отношений с патриархом Никоном, а не реформ. Зато его окружению удалось устроить возвращение в Москву протопопа Аввакума и других членов бывшего кружка «боголюбцев». Аввакум связывал свой вызов с победой староверия.

Протопоп почти два года добирался до Москвы, неустанно проповедуя по пути свое учение. Каково же было его разочарование, когда он увидел, что никонианство в церковной жизни повсюду пустило корни, а Алексей Михайлович не собирался отказываться от реформ. В нем с прежней силой пробудилась страстная готовность бороться за свои убеждения, и он, воспользовавшись благоволением царя, забрасывал царя челобитными с протестом против никонианства и самого патриарха.

Алексею Михайловичу хотелось привлечь на свою сторону неустрашимого «ревнителя благочестия», так как это позволило бы в корне заглушить все более нараставшую народную оппозицию. Оттого он, не выказывая прямо своего отношения к челобитным Аввакума, попытался склонить его к уступчивости обещанием сперва места царского духовника, затем, что гораздо больше привлекало Аввакума, справщика в Печатном дворе. Одновременно от имени царя боярин Родион Стрешнев уговаривал протопопа прекратить свои проповеди против официальной церкви, по крайней мере до собора, который обсудит вопрос о Никоне.

Такой поворот событий пришелся не по душе староверам, и они бросились со всех сторон уговаривать протопопа не оставлять «отеческих преданий». Аввакум возобновил свои обличения никонианского духовенства, называя их в своих проповедях и писаниях отщепенцами и униатами. Царь увидел, сколь безнадежны его надежды на примирение Аввакума с церковью.

Через год, 29 августа 1664 года, вследствие челобитной, поданной царю, в которой обличалась в ереси вся Русская Церковь, протопоп был сослан в Мезень, где пробыл около полутора лет. В 1666 году Аввакум возвращен был опять в Москву, где на проходившем в это время Соборе его пытались заставить отказаться от поднятой им оппозиции; но Аввакум остался непреклонен и в 1667 вместе с сообщниками Лазарем-попом и Феодором-дьяком сослан был в Пустозерский острог на Печоре. После четырнадцатилетнего, полного суровых лишений заключения, во время которого Аввакум все еще не переставал поучать единомышленников через послания, вследствие резкого письма царю Феодору Алексеевичу, в котором поносил всю Русскую Церковь и хулил царский дом, приговорен был вместе с сообщниками к сожжению.

В 1991 году староверами из Риги был установлен памятный крест на пустозёрском городище, а 27 апреля 2012 года староверами-поморцами рядом с крестом была освящена часовня в память Пустозёрских мучеников. Аввакум почитается в большинстве старообрядческих церквей и общин как священномученик и исповедник. В 1916 году старообрядческая церковь Белокриницкого согласия причислила Аввакума к лику святых. В 1991 года в селе Григорово Нижегородской области (родине протопопа) состоялось открытие памятника Аввакуму.

До настоящего времени нет не только полной библиографии сочинений Аввакума, но даже сводок основной литературы о нем, несмотря на огромное количество работ, посвященных этой личности. Исследователями много сделано по изучению жизни и литературной деятельности протопопа Аввакума.

Одно из руководящих мест среди расколоучителей Аввакум занял постепенно, лишь с отходом прежних руководителей и с превращением движения в народное. Значение Аввакума для старообрядчества определяется в основном талантливой и многогранной проповедью воинствующего характера раскола, сопротивления, идеологическим обоснованием тоталитарности движения для всех слоев общества, в самых различных формах, приемлемых для различных степеней протеста.

Значение идеологических вопросов в старообрядчестве исключительно велико. Обоснованием мировоззрения каждого раскольника, как и вообще православного христианина, являлось соответствие исповедуемого учения с христианским учением. Именно поэтому так важно было и для раскольников, и для никонианцев следовать «букве закона» — в данном случае богоданного закона — так как каждая «буква», каждое слово, каждый обряд был не просто символом, но одухотворенным и осмысленным элементом веры. Именно поэтому так важно было понимать, на чем основывать богослужебные книги — на исконных греческих оригиналах или на их западных переводах, в которых за несколько веков могли накопиться ошибки и несоответствия.

Вероучительные взгляды Аввакума Петровича достаточно традиционны, его любимая область богословия — нравственно-аскетическая. Протопоп Аввакум не был прямо замешан в борьбу различных политических и идеологических группировок внутри раскола (другой разговор, что его фигуру и его проповедническую деятельность могли использовать в этой борьбе). Сам он был борцом за духовные идеалы и ярким проповедником. Протопоп Аввакум — выдающийся новатор в области стиля и языка, человек с большим литературным дарованием. Сочинения его составляют богатую сокровищницу многоцветного и сочного народного русского языка.

Этот человек явился одним из наиболее ярких личностей в истории России. Это был человек огромной силы духа, которая в полной мере проявилась во время гонений на него.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.