183. Народы и ханы

183. Народы и ханы

Не только среди дилетантов, но и среди профессионалов-историков бытует обывательское и вполне ложное мнение, что в XIII–XIV вв. воля хана определяла политику страны, как внешнюю, так и внутреннюю, а народ покорно следовал ханским капризам. Это было бы возможно, если бы у ханов — Чингисидов — была реальная сила, чтобы усмирить народные волнения, но таковой силы не было, да и взять ее было неоткуда. В улусах Джучи и Джагатая находилось по 4 тыс. воинов-монголов,[1043] преданных своему хану. А число воинов в одной только Большой, т. е. Золотой, Орде доходило до 200 тыс.[1044] всадников, при том что выходцы с Дальнего Востока — мангуты и хины (чжурчжэни) — насчитывали всего 2000 воинов[1045].

Очевидно, что ханы Золотой Орды могли управлять своей страной и сидеть на престоле только при лояльности подавляющего большинства своих подданных.

Конечно, всегда есть недовольные, но далеко не всегда они согласны рискнуть головой ради эфемерной выгоды при смене власти.

Однако монгольские походы перемешали все этнические общности, бытовавшие до XIII в. и казавшиеся такими целостными и устойчивыми. От некоторых остались только названия, а у других даже имена исчезли, заменившись собирательным термином — «татары». Так, татары казанские — это смесь древних болгар, кыпчаков, угров — потомков мадьяр и русских женщин, которых мусульмане захватывали в плен и делали законными женами — обитательницами гаремов. Впрочем, русские удальцы тоже ловили татарских красавиц и заводили с ними семьи, охраняемые церковным правом. Этническая принадлежность в зонах контакта определяется не происхождением, а стереотипом поведения, а в то время — и исповедания.

Крымские татары были совсем другим этносом. Ядром их были половцы, но смешивались они с разнообразными жителями Горного Крыма охотно, что весьма повлияло на их нравы и обычаи. Они крайне враждебно относились к поволжским татарам, особенно к золотоордынским.

Хотя в Золотой Орде правила монгольская династия, но монголы к началу XIV в. смешались с кыпчаками и забыли свой язык и нравы. Узбек перестал быть ханом, а стал «султаном монголов, кыпчаков и тюрок».[1046] Его оседлые подданные в городах на Волге были ярыми приверженцами ислама, усвоенного ими от болгар.[1047] Зато население Заволжья хранило свои древние верования. Верховное божество называлось Тэнгре. У человека было две души: первоначальная душа — «кот» и злая душа — «орэк». Земле поклонялись как матери, чтили Солнце и огонь. Почитали добрых духов: мать воды, хозяина леса, дома, хлева — и опасались злых духов: убуров и албастов.[1048] Ислам в этой системе был явлением административным, а не органичным. Его признавали и без него обходились.

Это резкое различие в этнической психологии было гораздо значительнее единства государственной власти. Переход Золотой Орды в ислам породил двоеверие, такое же, какое было на Руси и в Скандинавии, которое в Венгрии вызвало жестокие внутренние войны. Воины и советники, окружавшие хана Тохтамыша, по словам Шереф ад-Дина Йезди, были «неверными»,[1049] как, возможно, и сам хан. Числились-то они после грозного приказа Узбека в 1312 г. мусульманами, но отнюдь ими не стали. Наоборот, они возненавидели власть, принудившую их лицемерить и «не замечать» казней, произведенных ради торжества новой веры. Тогда они промолчали, но остались самими собой, хотя в XIV в. исламизация проводилась активно.[1050]

А в Средней Азии, т. е. в Джагатайском улусе, все пошло в обратном направлении. Монголы-язычники проиграли войну с тюрками-мусульманами, предки которых приняли ислам еще в 1000 г. Пассионарность, рассеянная по популяции монголами XIII в., влила в население дополнительную энергию, но не могла повлиять ни на культуру, ни на этническую доминанту. Жители Самарканда, Бухары, Мерва, Балха и Хорезма стали более энергичными и активными, но не превратились в монголов и кыпчаков. Наоборот, они с большей яростью бросались на кочевников, отмщая им разорение Отрара и Ходжента, равно как и своих городов.

Короче говоря, в 1383–1395 гг. повторилась война 1219–1231 гг., но с иными результатами. Эта война имела огромное значение не только для татар, но и для Русской земли, преобразившейся в Россию.