Глава 4. ЭПОХА ДВОРЦОВЫХ ПЕРЕВОРОТОВ

Глава 4. ЭПОХА ДВОРЦОВЫХ ПЕРЕВОРОТОВ

§ 1. Россия при преемниках Петра I

Петр I оставил России тяжелое наследие. Нескончаемая война ввергла страну в разорение. Из народного хозяйства на армейскую службу отвлекались сотни тысяч молодых здоровых мужчин, которые могли бы принять участие в развитии земледелия, ремесел, торговли. В тяжелейшем положении оказалась финансовая система страны, не выдерживающая огромных военных расходов, форсированного развития промышленности, строительства Петербурга и прочих экстренных расходов. Уже не помогали ни фискалы, ни прибыльщики. Росли недоимки по налогам. Армию бросили на выбивание этих недоимок с населения. Солдаты роптали. Тяжко доставалась России борьба за выход к Балтийскому и Каспийскому морям.

К тому же в последние годы жизни царя один за другим случились неурожаи и, как следствие этого, — голод. Крестьянство, посадские люди все больше выражали недовольство политикой петровского правительства. В довершение всего осенью 1724 г. Петербург испытал сильнейшее наводнение, стоившее стране также немалых финансовых потерь. Бегство крепостных людей из сел и деревень, а также с заводов приобретало поистине массовый характер. Дворяне требовали от правительства ужесточения сыска беглых.

Дворянство тоже стало проявлять недовольство существующим положением вещей. Обязанные выполнять пожизненную службу в армии, на флоте, в государственном аппарате дворяне на долгое время отрывались от своих владений, перепоручали их управителям. Имения приходили в расстройство, и дворяне все чаще обращались к правительству с просьбой если уж не ослабить службу, то хотя бы предоставлять им длительные отпуска для поправки своих хозяйственных дел. В челобитной царю один из них жаловался, что он уже семь лет не бывал в своем имении, которое полностью разорилось.

После смерти Петра I подняло голову духовенство, среди которого все чаще слышались разговоры о том, что государство устроило фактический грабеж церковных богатств. Ожила и старая знать — Голицыны, Шереметевы, Долгоруковы и другие представители старой аристократии, которые так и не смирились с тем, что новая знать оттеснила многих из них от трона, от влияния в стране. С ними объединились и Лопухины, родственники постриженной в монахини первой жены Петра. Позиция этой группы становилась с каждым днем сильнее, потому что единственным законным наследником престола оставался внук Петра I и сын царевича Алексея Петр Алексеевич. Но самым, пожалуй, тяжелым и непредсказуемым петровским наследием стало создание в стране системы неограниченной власти правителя, системы абсолютистского государства.

Понятно, что и сподвижники Петра, и гвардия, и дворянство в целом поддерживали Петра и стали огромной силой. Ведь именно они — исполнители монаршей воли, проводники его политики, его мощной вооруженной силы. Беспрекословно послушные самодержцу, они несли в себе мощь его абсолютной власти. Петр породил силу, с которой мог справляться только он. Но эта сила со временем кроме него стала признавать только себя. Абсолютизм породил вседозволенность для фаворитов, гвардии, дворянства.

Все это и выявилось в первые же минуты после смерти царя.

Его тело ещё не успело остыть, как в соседней комнате был совершен первый в XVIII в. дворцовый переворот. Смысл его заключался в том, что гвардия, опираясь на силу штыков, совершила свой выбор правителя и поддержала «птенцов гнезда Петрова», как называл А. С. Пушкин ближайших сподвижников царя, и в первую очередь Меншикова. Именно они решили судьбу трона. Верные им гвардейские полки окружили Зимний дворец, в котором жил в зимнее время и умер царь. Гвардейские офицеры вошли в комнату, где заседали вельможи, тем самым сразу же заблокировав доступ сюда сторонникам Петра II, представителям старой знати, которые вынашивали план заключить Екатерину и её дочерей в монастырь и привести вместе с Петром II к управлению страной старую аристократию. В ту же ночь гвардейцы, несмотря на сопротивление некоторых вельмож, провозгласили правительницей России императрицу Екатерину Алексеевну, которая вошла в русскую историю под именем Екатерины I. Так бывшая прачка стала государыней могущественной империи. Вместе с ней к власти пришла когорта сподвижников Петра во главе с Меншиковым, который всегда был любимцем Екатерины. К тому времени в его руках уже была сосредоточена огромная власть: президент военной коллегии, генерал-губернатор Петербурга, генерал-фельдмаршал, вице-адмирал, подполковник Преображенского полка — армия, флот, основные рычаги управления страной находились в его распоряжении. «Полудержавный властелин», как называл его А. С. Пушкин, при новой власти стал властелином полным. Все его прегрешения и растраты были прощены.

События 1725 г. открыли в России череду дворцовых переворотов. Закончилась петровская эпоха фанатичного служения Отечеству. Теперь на первый план все чаще выходили личные интересы, борьба самолюбий, личные амбиции правителей и их фаворитов. В этой «закрытой системе» в основном шла борьба за власть, за место под солнцем. Верхи общества также устали от постоянного напряжения и окрика Петра.

Для поддержки императрицы образован новый высший орган управления страной — Верховный Тайный Совет. Туда вошли семь вельмож, соратников покойного царя, во главе с Меншиковым. Теперь без ведома и одобрения Совета не мог быть принят ни один указ в стране. Ему подчинялась деятельность коллегий. Власть петровского Сената померкла.

Сразу же Меншикову и другим «верховникам», как их стали называть в правящих кругах, пришлось столкнуться с тяжелейшими проблемами. Надо было что-то делать с уставшей от постоянного напряжения, разоренной страной.

Законы истории показывают, что после ухода из жизни сильных и деспотичных государственных фигур, круто ломавших жизнь своих стран, повсюду наступало своеобразное «похмелье». Люди стремились расслабиться, снять то страшное напряжение и давление, которое они испытывали в течение долгих лет. В противном случае страна могла встать на край катастрофы — восстаний, внутриполитической борьбы, распада. Так уже было после смерти Ивана Грозного, когда страна оказалась ввергнутой в Смуту.

Формально преобразования Петра I продолжались. Екатерина закончила снаряжение экспедиции Беринга, и тот вскоре отплыл к берегам Камчатки, был подписан указ о создании Академии наук. Но соратники покойного монарха все чаще пересматривали его политику. Была сокращена подушная подать с крестьянства. Отныне запрещалось использовать армейские части для выбивания недоимок с обедневших налогоплательщиков. Новая власть облегчила дворянам их служебные обязанности. Начал обсуждаться вопрос о сокращении расходов на армию и флот. Происходит реформирование местного управления: сокращаются дублирующие друг друга органы власти, ликвидируются Главный и городские магистраты. Власть на местах снова передается воеводам — уездным, провинциальным, губернским. Над ними стоит губернатор. Это действительно приводило к экономии средств и упрощало управление. Но возврат к всевластию воевод осложнял государственный контроль. Местное население, особенно торгово-промышленные слои, вновь попадали под произвол возродившихся местных «царьков».

Меняется и стиль жизни двора. Царя только-только похоронили, а в Петербурге уже началось веселье, Екатерина с головой окунулась в развлечения. Балы следовали за балами. Пышные и долгие застолья сменялись танцами, фейерверками, прогулками по ночному Петербургу. Екатерина, как говорится, прожигала жизнь. Все чаще её организм не выдерживал такого бешеного ритма. Она слабела на глазах.

Мальчик на троне. Падение Меншикова. Екатерина I ненадолго пережила своего супруга. В 1727 г. императрица умерла. Перед кончиной, согласно закону о престолонаследии, она назвала своего преемника. Им стал единственный оставшийся в живых Романов по мужской линии — 11-летний Петр Алексеевич, который взошел на престол под именем Петра II.

Однако в завещании говорилось, что полноправным правителем Петр II может стать лишь по вступлении в совершеннолетие, т. е. с 16 лет. А пока он будет находиться под контролем коллективного регента — Верховного Тайного Совета.

Этому решению не противился Меншиков, надеявшийся породниться с царем, выдав за него свою дочь. Юного монарха поддержала и старая знать, в частности князья Голицыны и Долгоруковы.

В первые месяцы правления царя-мальчика влияние Меншикова достигло пика. Ближайший соратник Петра I, по существу, стал единоличным регентом государства. Он попытался обезопасить себя от противников, заседавших вместе с ним в Верховном Тайном Совете, а также от других влиятельных лиц. Первыми жертвами Меншикова стали его верные союзники, тем самым он ослабил свои позиции и насторожил других. Постепенно против него начинает сплачиваться вся придворная знать.

Власть кружит голову. Постепенно Меншиков потерял чувство меры и чувство опасности. Это выявилось прежде всего в том, что воспитателем к мальчику Петру II он назначил своего, как ему казалось, верного соратника барона Андрея Ивановича Остермана (1686–1747).

Однако Остерман сразу же вошел в контакты с противниками Меншикова, начал предавать своего благодетеля. Он стал постепенно внушать Петру мысль, что Меншиков узурпирует его власть, ограничивает его свободу. Одновременно на Петра II оказывал сильное влияние его друг, юный князь Иван Долгоруков. Он услаждал юного царя охотой, застольями, карточными играми, разного рода развлечениями. За спиной Ивана стоял весь клан честолюбивых и хищных князей Долгоруковых.

К 13–14 годам Петр II был уже рослым молодым красавцем, который увлекался женщинами. Про него говорили, что он обладал жестоким сердцем и посредственным умом. Современники отмечали также его огромное властолюбие.

Меншикову все труднее стало удерживать юного монарха под своим контролем. Вначале Петр II объявил, что он больше не нуждается в помощниках и будет как самодержец руководить страной. Потом он покинул дом Меншикова и переехал в царский дворец в Петергофе. Наконец Петр II объявил о своем намерении жениться на сестре Ивана Долгорукова Екатерине. Здание, которое так долго и с таким трудом строил Меншиков, вмиг разлетелось, как карточный домик. По настоянию Петра II двор переехал в Москву. Радом с царем появилась его бабка, монахиня Елена, ссыльная первая жена Петра I Евдокия Лопухина. Теперь все чаще преобразования Петра I подвергаются не только критике, но и осмеянию. Старомосковская знать все теснее сплачивалась вокруг юного царя.

Все решила тяжелая болезнь Меншикова. Когда он поправился, то обнаружил, что власть вовсе ушла у него из рук. Царь и члены Верховного Тайного Совета стали избегать встреч с ним. У Меншикова была возможность все повернуть по-другому. Для этого ему стоило как президенту Военной коллегии появиться в Петербурге и поднять по тревоге свои верные гвардейские полки. Но надломленный болезнью и неудачами, он не сделал этого.

8 сентября 1727 г. Меншиков получил приказ царя оставаться под домашним арестом. Началось падение долголетнего фаворита.

Оно было стремительным и глубоким. В доме светлейшего князя был произведен обыск. Он был лишен всех чинов и званий. У него даже отняли все его российские и иностранные ордена, в том числе полученные за победы в Прибалтике, под Лесной, под Полтавой, в Польше и Померании. Имущество Меншикова было конфисковано. Ему предписали вначале выехать в одно из его многочисленных владений, а позднее вместе с семьей сослали в сибирское село Березово.

Россия все дальше уходила от свершений и планов грозного преобразователя. Петр II объявил о прекращении кораблестроения на Балтике. Новое правительство, во главе которого стояли Долгоруковы и Остерман, предприняло некоторые шаги по оздоровлению подорванной экономики России.

При Петре II был ликвидирован Преображенский приказ, орган политического сыска и преследования противников Петра I. Правительство объявило о необходимости усиления борьбы с разбоями, грабежами. Резкой критике подвергались проволочки с судебными разбирательствами. Но дальше призывов и пожеланий дело не шло.

В то же время царь и правительство больше развлекались, нежели работали. Россия, которая за последние десятилетия привыкла к сильной руке, практически оказалась без хозяина. Недаром один из иностранных наблюдателей писал о состоянии страны: «Огромное судно, брошенное на произвол судьбы, несется, и никто не думает о будущем».

А в Москве полным ходом шли приготовления к свадьбе царя. В старую столицу съезжались представители знати. Однако случилось неожиданное: за несколько дней до свадьбы юный император простудился и слег в постель. Его организм, надорванный излишествами, не выдержал испытания, и через несколько дней Петр II скончался. Ему было 14 лет.

«Верховники» берут власть. Сразу же после смерти Петра II собрались члены Верховного Тайного Совета. Этим вельможам, большинство из которых в то время уже принадлежало к старым аристократическим фамилиям, надлежало определить будущего правителя России. В их число входили канцлер и вице-канцлер, два фельдмаршала, другие видные сановники.

Заседание вел старший по возрасту князь Дмитрий Михайлович Голицын, который привлекался к следствию по делу царевича Алексея, но был Петром I прощен.

Поскольку прямого наследства по мужской линии у династии Романовых не оставалось, речь шла о наследовании по женской линии. Среди возможных кандидатур сразу же были отклонены дочери Петра I Анна (а значит, и её сын Петр) и Елизавета, поскольку их мать императрица Екатерина I была «подлого.» происхождения. Русская родовитая аристократия этого не забыла и не могла простить Петру I его выбора. Теперь сила была на их стороне, и они диктовали стране свою волю. Оставались дочери сводного брата Петра Ивана Алексеевича. Верховники остановили свой выбор на 37-летней вдовствующей герцогине Курляндской Анне Иоанновне (1639–1740).

При этом верховники поставили вопрос о «воле» для российской элиты. Тем самым они сформулировали, по существу, программу политического переустройства России, её перехода от самодержавной формы правления к олигархической, когда бы власть оказалась в руках Верховного Тайного Совета, верхушки российской аристократии. Для России это был бы шаг вперед по пути цивилизационного развития, постепенного освобождения от самодержавных пут, которые в это время уже начинали тормозить развитие страны.

Момент был выбран самый подходящий, на престол могла вступить слабая, не имеющая, кроме верховников, своих сторонников правительница. Казалось, сама судьба шла навстречу интересам России.

На другой день члены Совета объявили о своем решении сенаторам и генералитету, но утаили намерение ограничить самодержавную власть. Тут же они приступили к выработке кондиций, условий (от лат. «condition» — условие) приглашения на российский престол Анны Иоанновны.

Во-первых, они требовали, чтобы новая правительница не вступала в супружество и не назначала себе преемника. А это означало, что в России прекращала свое существование наследственная монархия и осуществлялся переход к выборной монархии. Во-вторых, правительница должна была в ключевых вопросах жизни страны не принимать решения без ведома и согласия Верховного Тайного Совета. Это означало подлинное ограничение самодержавной власти. Она теряла не только наследственные функции, но и значительный объем своих полномочий.

Что же представляли собой эти ключевые вопросы, которые правительница не вправе решать единолично?

Императрица не могла впредь объявлять войну и заключать мир, отягощать подданных новыми налогами, представлять к воинским званиям выше звания полковника. Отныне гвардия и другие армейские части переходили в ведение Верховного Тайного Совета. Без суда правительница не могла отнимать у дворян имения и имущество, что так любил делать Петр I, и по своей воле предоставлять им вотчины и земли, населенные крестьянами. Анну Иоанновну также обязывали не возвышать в придворные чины дворян без ведома Совета. Очень важным условием стало требование поставить бюджет страны (доходы и расходы) под контроль верховников.

В заключении кондиций стояла грозная фраза: «А буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны Российской».

На следующий день в Кремлевском дворце верховники официально объявили российской элите о кончине императора и об избрании новой правительницы. На вопрос, согласны ли они с этим, собравшиеся единогласно поддержали предложение. Так верховники обставили свое решение поддержкой «общества». О кондициях опять не было сказано ни слова. План верховников был прост: представить Анне Иоанновне кондиции как решение широкого собрания представителей российского «общества», как волю «народа», а затем самому «обществу» представить кондиции, уже подписанные императрицей. Если бы этот план удался, царская власть в России, как и в Англии, Швеции, Голландии превратилась бы в формальный, традиционный институт, реальная власть переходила в руки аристократии. Россия пошла бы по пути ряда западных стран без революций и потрясений. Не случайно во главе верховников стоял умный, просвещенный, хорошо знающий политические порядки в Швеции и Англии Д. М. Голицын.

Однако в России не все было так просто. Самодержавие глубоко вошло в сознание страны. Сторонниками самодержавной власти были большинство среднего и мелкого дворянства, гвардия, бюрократия, значительная часть ещё живых и сильных сподвижников Петра I.

Секрета сохранить не удалось. В тот час, когда представители верховников выехали из Москвы в Митаву с кондициями на руках, туда же поскакали курьеры противников Верховного Тайного Совета. И когда Анна Иоанновна принимала кондиции, она уже знала о том, что они не отражают волю «общества», а являются лишь мнением узкой группы аристократов.

С легкой душой она подписала кондиции и стала собираться в Москву. А там, после получения подписанного Анной Иоанновной документа, верховники собрали совещание высших чинов государства (Сенат, Синод, генералитет, президентов коллегий) и зачитали кондиции, выдав их за инициативу самой Анны Иоанновны. В ответ — «дивное было всех молчание», как писал об этом современник. Присутствующие были ошеломлены. В этот момент счастливый от переполнявших его чувств Д. М. Голицын поблагодарил Анну Иоанновну за «благодеяние» и сказал: «Отсель счастливая и цветущая Россия будет». Для умиротворения дворян верховники обещали отменить закон о единонаследии и открыть военное училище, окончив которое дворянские дети сразу же имели право быть зачисленными в армию офицерами, а не солдатами, как того требовал Петр I.

Переворот самодержавной партии. Однако Россия не была готова к такому повороту событий, которые ей уготовила кучка просвещенных аристократов. Оказалось, что проект верховников взбудоражил все дворянское сословие. Москва бурлила. Дворяне, съехавшиеся на предполагавшуюся свадьбу Петра II, активно участвовали в разворачивающихся событиях. Они собирались группами, выдвигали свои встречные проекты переустройства страны. Одновременно в дворянских кругах чувствовалось влияние западных порядков и традиций, в частности политического устройства Швеции, где абсолютизм был ликвидирован и страной руководил парламент, а монарх оставался формальной фигурой. Через распахнутое Петром I окно в Европу дул свежий ветер новых политических идей. Так российские антисамодержавные традиции сомкнулись с политическими веяниями Запада.

В дворянских проектах, выдвинутых на этих собраниях, выражалось согласие на ограничение самодержавной власти. Но прогрессивные дворяне шли дальше: они предлагали либо уничтожить, либо значительно расширить состав Верховного Тайного Совета, возвысить роль Сената, сделать его выборным органом, а также дать возможность «обществу» выбирать и другие руководящие учреждения страны и, в частности» президентов коллегий. Одновременно дворяне требовали себе льгот — отмены закона о единонаследии, ограничения срока службы. В некоторых проектах речь даже шла о формировании «высшего правительства» и «нижнего правительства», т. е. парламента, об учреждении контроля над органами политического сыска, о создании выборного дворянского учредительного собрания, которое и должно определить будущее государственного устройства России. Однако об отмене крепостного права в этих проектах не было ни слова. До этого российская общественная мысль ещё не доросла.

А в это время в политической жизни России нарастала новая грозная сила — в дворянской среде все более утверждается «самодержавная партия». Её основной пружиной, как и прежде, являлись гвардейские полки, правительственная бюрократия, часть дворянства, ненавидевшая зарвавшихся вельмож. В этой среде стал вырабатываться свой проект государственного устройства России. Он содержал требования уничтожения Верховного Тайного Совета, ликвидации кондиций, восстановления в России неограниченного самодержавия, возрождения власти Сената такой, какая она была при Петре I. Для этой группы петровский абсолютизм оставался идеальным образцом управления Россией.

Обо всем этом Анна Иоанновна имела полную информацию.

В Москве, в Кремлевском дворце во время переговоров Анны Иоанновны с верховниками и дворянами, одни из которых стояли за соблюдение кондиций, а другие — за дальнейшее расширение дворянских вольностей, в соседнем зале появились гвардейские офицеры. Они заявили, что «переломают кости» всем, кто будет посягать на самодержавную власть императрицы. Повторилась ситуация, которая возникла в ночь смерти Петра I и возведения на престол Екатерины I. Анна Иоанновна вышла к разбушевавшимся гвардейцам. Тут же появилась новая челобитная, где говорилось, что дворяне просят «всемилостивейше» Анну «принять самодержавство» и уничтожить кондиции. Далее следовали 166 подписей и стояли слова «В. и. в. (т. е. Вашего императорского величества) всенижайшие рабы».

Анна Иоанновна потребовала принести кондиции и на глазах зала разорвала их. Так закончилась первая серьезная попытка ограничить самодержавие в России. Гвардия совершила очередной государственный переворот.

Правление Анны Иоанновны. С появлением на троне Анны Иоанновны продолжилось наступившее после смерти Петра I «безвременье», т. е. невыразительный, унылый период, когда у власти появились люди, которые думали в первую очередь о своей собственной судьбе и были глубоко равнодушны к судьбам России. Анна Иоанновна стала ярким олицетворением этого периода в жизни страны.

Полуобразованная, глубоко провинциальная женщина взошла на трон великой державы при противодействии значительной части знати и широких кругов дворянства.

Прежде всего она постаралась окружить себя преданными и близкими ей людьми. Из Курляндии немедленно был вызван её обер-камергер Эрнст Иоганн Бирон, её фаворит, в которого она была влюблена всю жизнь. Он не занял в России какого-то поста, но с тех пор постоянно находился рядом с царицей и направлял фактически все её действия. Человек представительный и красивый, неглупый, достаточно образованный (он даже учился некоторое время в Кенигсбергском университете), Бирон не стремился быть на виду, держался в тени. Но через верных людей, приехавших из Курляндии, которые заняли в России при поддержке арицы крупные посты, а также через русских сторонников царицы и своих личных выдвиженцев он практически держал в руках все нити управления. Коренные интересы России Бирону как иностранцу были чужды. Российские проблемы не тревожили его сердце. Под стать ему были и другие иностранцы, пришедшие к власти вместе с Анной Иоанновной.

Во главе правительства стоял А. И. Остерман, во главе армии — фельдмаршал Бурхард Христофор Миних, приглашенные на службу в Россию ещё Петром I. Боясь российских дворян, Анна Иоанновна поставила выходцев из немецких земель во главе гвардейских полков. А для своей личной военной опоры создала ещё один гвардейский полк — Измайловский — по названию села, где она прожила значительную часть жизни.

Анна Иоанновна довольно быстро рассчиталась со своими врагами. Верховный Тайный Совет был уничтожен. Вместо него появился кабинет, состоящий из трех человек. Ведущая роль в ней принадлежала беспринципному и хитрому Остерману. Был воссоздан петровский Сенат в расширенном составе. Уничтоженная после смерти Петра I Тайная канцелярия как орган политического сыска и политических преследований противников вновь появилась на свет.

Поначалу обласкавшая и Д. М. Голицына, и Долгоруковых (нельзя же было начинать царствование с расправ), Анна Иоанновна по настоянию Бирона и Остермана постепенно оттеснила своих недоброжелателей. Так, Голицын потерял все свои посты, а впоследствии по сфабрикованному обвинению предстал перед судом, был приговорен к смертной казни. Императрица помиловала его и заменила казнь пожизненным заключением в Шлиссельбургскую крепость, куда и отправили 70-летнего, тяжело страдавшего подагрой и еле передвигающегося с помощью костылей вельможу. Там он и умер.

Долгоруковых поначалу разослали по их имениям, а потом почти всех под караулом отправили в Березово, где ещё недавно томился сосланный по их проискам Ментиков. Позднее друг Петра II Иван Долгоруков был доставлен оттуда в Тайную канцелярию и после допросов и жестоких пыток казнен.

Для упрочения своего положения среди дворянства Анна Иоанновна вынуждена была провести ряд мероприятий. Наконец-то дворяне получили долгожданное право на ограничение срока службы. Он был установлен в 25 лет, после чего они могли выходить в отставку. Это — первый шаг к освобождению дворянства от тяжелой «петровской неволи». Вторым шагом стала отмена закона о единонаследии имений. Теперь их можно дробить между сыновьями. Одновременно вотчины окончательно были уравнены с поместьями и должны были именоваться «имение — вотчина». Третий шаг — создание кадетского корпуса, откуда дворянские дети сразу же выходили в армию офицерами и не должны были, как при Петре, тянуть солдатскую лямку.

Все это несколько успокоило дворянское сословие и примирило его с властью.

Новое правительство пошло навстречу и промышленникам: старые порядки обеспечения предприятий крепостным трудом были подтверждены. Более того, Анна Иоанновна разрешила предпринимателям покупать к своим заводам крестьян и без земли. Сфера крепостного труда в экономике тем самым расширилась.

Некоторые изменения проведены в сфере местного управления. Отовсюду поступали сообщения, что «многие воеводы как посадским и уездным (т. е. крестьянам. — примеч. авт.) людям чинят великие обиды и разорения… берут взятки». По указу царицы отныне воеводы должны были сменяться каждые два года и при этом отчитываться перед Сенатом о доходах и расходах. Если их управление будет признано добросовестным, то они могут быть на воеводстве ещё один срок. Если же контролеры обнаружат злоупотребления, то за этим следует отставка и судебное разбирательство.

Правительством делались вялые попытки организовать борьбу с казнокрадством и взятками, судебной волокитой.

Время Анны Иоанновны иногда называют «бироновщиной». Это означает, что многие сферы управления страной были проникнуты влиянием императорского фаворита. Анна Иоанновна и Бирон на все ключевые посты в стране расставляли преданных им людей. Такими людьми зачастую становились выходцы из немецких земель, в частности из Курляндии. Но определенное число сторонников Бирона представляли и русские вельможи и дворяне. Поэтому нельзя связывать «бироновщину» только с засильем лиц немецкого происхождения. Скорее это был клан, в котором тесно связанные друг с другом люди были преданы своему лидеру на личной основе. В основе же личной преданности находились, как правило, материальные интересы: ключевые посты в правительстве, армии, местном управлении, обеспечивающие высокие доходы, возможность использовать служебное положение в целях обогащения (получение взяток, расхищение государственной казны).

Но это вовсе не значит, что люди Бирона захватили все основные должности в государстве. Фавориту противостояли другие сильные государственные фигуры, в том числе из немцев. Так, скрытое соперничество существовало между Бироном и Остерманом, между Бироном и фельдмаршалом Минихом. Немцы шли против немцев. В то же время, чтобы противостоять тому же Остерману, Бирон добился от Анны Иоанновны включения в состав кабинета своего сторонника, известного сподвижника Петра I, дипломата и бывшего астраханского и казанского губернатора Артемия Петровича Волынского, который на первых порах истово служил царскому фавориту.

В понятие «бироновщина» входит и создание в России сильного политического сыска, мощной репрессивной организации в лице Тайной канцелярии и целой системы доносчиков и соглядатаев по всей стране. Наиболее громким и беспощадным делом Тайной канцелярии стал процесс над А. П. Волынским и его сторонниками.

Прекрасный администратор Волынский вошел в силу при дворе: одно время именно он докладывал как кабинет-министр все дела, проекты новых указов Анне Иоанновне, оттеснил даже Остермана и насторожил тем самым своего покровителя Бирона. Оба влиятельных немца объединились против Волынского и потребовали у императрицы его головы. Особенно неистовствовал Бирон, узнавший, что Волынский со своими сторонниками обсуждает вопрос о засилии немцев в России. Главные показания против него дал под пытками его собственный слуга. Он сообщил, что его господин говорил: «Государыня у нас дура, и как докладываешь, резолюции от нее никакой не добьешься, а ныне герцог (т. е. Бирон. — примеч. авт.) что хочет, то и делает».

Этого было достаточно для расправы. А. П. Волынский был казнен, его сторонники также сурово наказаны.

Начиная со второй половины 30-х гг. Анна Иоанновна все меньше занимается государственными делами. Она зачастую выходила из себя, когда ей докучали бумагами. Зато её тяга к развлечениям, страсть к роскоши расцвела пышным цветом. Балы, маскарады, торжественные обеды и ужины по любому поводу, иллюминации и фейерверки сменяли друг друга. А в перерывах между развлечениями императрица либо проводила время со своим фаворитом, либо в своих палатах играла в карты, слушала сказительниц и просто умелых рассказчиц, до которых была охоча. Часто она брала ружье и стреляла прямо из окон своей комнаты по птицам, сидящим на ветках. Надо отдать ей должное: стрелком Анна Иоанновна была превосходным.

Между тем страна погружалась в пучину разорения. Казна расхищалась и истощалась. На содержание двора, оплату всех развлечений и чудачеств уходило денег в пять-шесть раз больше, чем при Петре I. Государственным служащим и армии временами переставали платить деньги.

Народ, придавленный налогами, нищал ещё более. Но это никого не заботило. Более того, в середине 30-х гг., стремясь поддержать положение великой державы и удовлетворить амбиции Анны Иоанновны, её фаворита и ближайшего окружения, Россия ввязалась в войны с Польшей и Турцией, которые ещё больше подорвали финансовое положение страны.

Война с Польшей разгорелась после смерти короля Августа И, русского ставленника на польском троне, когда Франция, Швеция и Турция попытались посадить на польский престол Станислава Лещинского. Он издавна был известен своей ненавистью к России. Теперь его сторонники стремились помешать утвердиться в Польше сыну покойного короля Августу III. Вскоре русский корпус при поддержке Австрии вторгся в Польшу. Поводом стала не больше не меньше как «защита польской конституции».

Русские захватили Варшаву и двинулись на Гданьск. Август III получил польскую корону, а слабеющая Польша осталась в политической зависимости от Российской империи.

И тут же русские части стали готовиться к походу на юг. Началась война с Турцией. Причина её заключалась в обострившейся борьбе двух держав из-за Закавказья и южного берега Каспийского моря, захваченного Петром I у Персии. Кроме того, Россия давно уже вынашивала планы возвращения Азова, выхода к черноморским берегам и на Балканы. Прутская катастрофа 1711 г. развеяла эти мечты. Но российские политики не забывали об этом. И теперь, кажется, наступил удобный момент.

Южный берег Каспия Россия не могла удержать из-за дальности расстояния, непривычного климата, в котором болели и гибли русские солдаты, враждебности местного населения. В середине 30-х гг. эти территории были возвращены дружественной Персии, а вскоре туда вторглись турецкие войска. Такого усиления Турции на своих южных границах Россия не могла потерпеть.

Военную кампанию против Турции возглавил фельдмаршал Миних. Посредственный военачальник, но честолюбивый и амбициозный человек, он вознамерился не только победить Турцию, но и отнять у нее Крым.

Пять лет тянулась эта война. Русские войска одновременно атаковали Азов и наносили удары по Крыму. В тяжелейших знойных переходах Миних повторил военные походы В. В. Голицына — те же огромные потери, то же безводье, болезни солдат. Но результат был другой, потому что было другое время, другая армия.

В ходе военных кампаний русские войска овладели Азовом, преодолели Перекопский перешеек и ворвались в Крым. Была захвачена и сожжена дотла ханская столица Бахчисарай. В последующих военных операциях русские овладели сильной крепостью Очаков в устье Днепра, а затем вышли на Прут и там одержали ряд побед.

Ошеломленная Турция запросила мира. Но и у России более не было сил продолжать войну. Результаты мирного договора оказались скромными. Россия обязалась вернуть все захваченные крепости, но все-таки сохранила за собой Азов. И это стало началом долголетней и тяжелой борьбы с Турцией за овладение берегами Черного моря и Крымом.

Дворцовые перевороты 40-х гг. На рубеже 30–40-х гг. XVIII в. Россия находилась в состоянии глубокого экономического, политического и морального кризиса. Финансы страны не выдерживали расточительства двора, дорогостоящих и малорезультативных войн. Ситуация обострялась в связи с созданием в стране обстановки страха, подозрительности, доносов и репрессий. Люди не доверяли друг другу. Императрица вообще прекратила заниматься делами управления. Немецкое засилье ощущалось все явственней. Все это возмущало значительную часть русской знати, не связанной с Бироном и его сторонниками. Негодовали гвардейские офицеры, которым надоело подчиняться иностранным командирам.

Положение осложнилось в связи с тяжелым заболеванием Анны Иоанновны. Встал вопрос о наследовании престола. В связи с тем что потомства у императрицы не было, пришлось вновь выбирать наследников на стороне… Анна Иоанновна остановилась на двухмесячном сыне своей племянницы. Эта племянница — Анна Леопольдовна — была дочерью её сестры и одного из немецких князей. Она вышла замуж за герцога брауншвейгского Антона Ульриха. У этой четы, которая уже долгое время обреталась в России и жила на попечении Анны Иоанновны, родился сын Иван Антонович (1740–1764). Вот его-то и определила императрица в свои преемники. Сделано это было не случайно. Во-первых, Анна Иоанновна передавала престол своим ближайшим родственникам по линии царя Ивана, а не Петра, хотя имелись наследники и по петровской линии — его дочь Елизавета (1709–1761) и 12-летний сын другой дочери Петра I, Анны Петровны, который также носил имя своего деда — Петр. Во-вторых, Бирон стремился сохранить власть в России и стать регентом при грудном младенце. Именно он настаивал на кандидатуре Ивана Антоновича. Тот мог стать полноправным правителем, согласно завещанию Анны Иоанновны, лишь с 17 лет. А до этого времени за него должны были страной управлять другие.

Но, определившись с наследником, больная Анна Иоанновна никак не могла назначить регента. Бирон желал видеть регентом себя, и близкие к нему люди настаивали на кандидатуре фаворита. Но при дворе были свои люди у Антона Ульриха и Анны Леопольдовны. Они как родители также претендовали на то, чтобы участвовать в регентстве. Императрица колебалась. Завещание она держала под подушкой и умирать не собиралась.

И только тогда, когда врач объявил ей, что её часы сочтены, она вписала в завещание имя Бирона.

Так к власти в России пришёл иностранец, не имеющий никакого отношения ни к династии, ни к России. Его выход из тени на яркий свет политической сцены России вызвало возмущение, во-первых, «брауншвейгского семейства» — отца и матери императора-младенца. Во-вторых, против возвышения Бирона выступили другие влиятельные немцы, в первую очередь Остерман и Миних. В-третьих, такое решение вопроса с престолонаследием возмутило русскую знать и гвардию. Теперь казалось, что засилью немцев в России не будет конца. Таким образом, против Бирона объединились все. Его регентство продолжалось лишь три недели.

В одну из ночей к Летнему дворцу, в котором жил Бирон со своей семьей, подошли 80 гвардейцев во главе с адъютантом Миниха. Они проникли в дом, обезоружили охрану, которая и не сопротивлялась, и подошли к спальне Бирона.

В эту ночь регент забыл закрыть дверь на задвижку, и отряд заговорщиков проник в комнату. Командир отряда окликнул спящего Бирона. Тот проснулся, сразу же все понял и поначалу стал звать на помощь и попытался спрятаться под широченную кровать. Но его выволокли оттуда. Бирон сопротивлялся, однако ему скрутили руки военным шарфом, в рот заткнули кляп, затем завернули в одеяло и бросили в карету. Скоро некогда всесильного временщика доставили сначала в Александро-Невский монастырь, а оттуда уже утром отправили в Шлиссельбургскую крепость, где томилось немало жертв царского фаворита.

Анна Леопольдовна объявила себя правительницей. Бироновщина в России кончилась. Однако господство немцев в управлении страной лишь укрепилось: теперь Анна Леопольдовна, герцог Антон Ульрих, Миних, Остерман стали подлинным политическим ядром России. Между тем среди победителей начались свары. После переворота Миних посчитал себя обойденным. Постепенно Остерман все больше настраивал «брауншвейгское семейство» против Миниха. Наконец тот не выдержал подсиживаний и подал прошение об отставке. Оно было немедленно принято. Миних оказался под домашним арестом. Немцы победили немцев.

Победа группы «брауншвейгцев» и Остермана стала пиком владычества выходцев из немецких земель в России. Но они так и не сумели удержать плоды этой победы в своих руках. Во-первых, это были слабые государственные деятели. Анна Леопольдовна, хорошенькая ленивая особа, не хотела вникать в государственные дела. Её муж Антон Ульрих взял под начало все военные дела в стране, не обладая ни военными, ни организационными талантами. Выяснилось, что Остерман тяжело болен. Другие немцы, возглавившие коллегии, различные ведомства, мало что понимали в русских делах, порой не могли даже говорить по-русски и в основном использовали свои должности для личного обогащения.

А между тем все глубже намечался раскол между немецкой руководящей верхушкой и русским обществом. Русские вельможи лишь с большим трудом могли пробиться с государственными и своими личными нуждами на прием к правительнице. Это их возмущало. В гвардии шло брожение. Это делало позиции немецких временщиков зыбкими, непрочными.

В конце ноября 1741 г., в глухую морозную ночь в расположение гренадерской роты Преображенского полка на легких санках подъехала Елизавета Петровна, цесаревна, как её величали. Елизавета обратилась к уже ждавшим её гренадерам: «Хотите следовать за мной, готовы ли умереть со мной, если понадобится?» Гренадеры дружно ответили: «Рады положить души наши за Ваше Величество и Отечество наше».

Так начался очередной дворцовый переворот 1741 г., приведший к власти младшую дочь Петра I Елизавету.

К этому времени Елизавете Петровне исполнилось 32 года. Это была высокая, статная, красивая женщина с каштановыми волосами и прекрасными голубыми глазами. Она получила достойное образование. Свободно говорила по-французски и по-немецки, отличалась изысканными светскими манерами, прекрасно танцевала, ездила верхом. В близком кругу любила петь русские песни. Сохранились сведения, что она сочиняла стихи. Не связанная придворным этикетом, была запросто вхожа к своим друзьям — гвардейским офицерам. Следуя традициям Петра I, Елизавета часто соглашалась быть крестной детей в гвардейских семьях, и многие гвардейцы шутливо именовали её своей кумой. Свободная, независимая, привлекательная, будучи весьма влюбчивой, она не скрывала своих сердечных увлечений. Среди её избранников красавцы-гренадеры стояли на первом месте.

Этот облик ветреной, легкомысленной женщины успокаивал её противников, считавших, что Елизавета слишком поглощена личными делами. Однако они недооценивали того, что отношения цесаревны с гвардией, особенно с солдатами Преображенского полка, становились все ближе. Не учитывали они и скрытности Елизаветы, её волевой, сильной натуры, её потаенного неугасимого желания занять трон.

В готовящемся перевороте активное участие приняли и внешние силы. Французский посол и сам, и через своего друга француза — личного врача Елизаветы понуждал цесаревну к захвату престола. За спиной посла стояла не только Франция, но и Швеция, которые выступали против «немецкой партии» в России, поддерживавшей в европейской политике Австрию — противницу Франции. Шведы к тому же надеялись, что, поддержав Елизавету, они возвратят благодаря ей свои владения в Прибалтике. Посол обещал цесаревне значительную денежную поддержку на оплату полков и дал часть денег. Шведы открыли военные действия против «российско-немецкого» правительства в пользу истинной наследницы Петра.

Из казарм Преображенского полка на тех же санках, обмирая от страха, Елизавета в сопровождении всего 18 гвардейцев двинулась на Зимний дворец. По пути, однако, к ней присоединялись все новые и новые группы гвардейцев. Скоро их число перевалило за 300. Отдельные отряды направились к домам Миниха, Остермана и других влиятельных немцев.

Гренадеры без помех проникли в Зимний дворец, так как там в карауле стояли солдаты Семеновского полка, с которыми они договорились накануне. «Брауншвейгская чета» была ночью застигнута врасплох. Ни правительница, ни её супруг не сопротивлялись. Их вместе с младенцем — императором Иваном Антоновичем, которому было один год и три месяца, разместили в казематах Петропавловской крепости. Одновременно арестовали Миниха и Остермана, причем гвардейцы сорвали на них свою злобу: их избили, а затем также заключили в крепость.

Этой же ночью во дворец стали съезжаться представители знати с поздравлениями. Дворец засиял огнями.

На следующий день утром выстроенные на площади перед дворцом полки столичного гарнизона и гвардия присягнули новой императрице.

§ 2. Правление Елизаветы Петровны и стабилизация страны

Елизавета Петровна пришла к власти под лозунгами ликвидации немецкого засилья, создания русского правительства, возрождения в стране петровских традиций, обращения к русским национальным ценностям. Однако эти начинания, как показали два десятилетия правления императрицы, касались лишь поверхностных сторон русской жизни. Положительно они сказались только на жизни русской элиты, гвардии, дворянства. Но ведь в России в это время жили на огромных пространствах более 18 миллионов человек, принадлежащих к разным национальностям, разным вероисповеданиям. Их интересы вовсе не принимались во внимание при очередном дворцовом перевороте, как и при предыдущих захватах власти придворными кликами.

Свое царствование Елизавета Петровна начала, как и другие правители, вступавшие на трон в последние годы, с небольшого сокращения подушной подати. Это была очень ограниченная дань народным страданиям. Но вместе с тем при принятии присяги новой императрице крепостные крестьяне не допускались к важному государственному акту. За них присягу давали их господа. Так сразу четко была определена внутриполитическая ориентация нового правительства: крепостничество по-прежнему оставалось незыблемой основой российской жизни. Правда, Елизавета Петровна несколько ограничила применение крепостного труда в промышленности, так как его невыгодность все больше давала себя знать. Было ограничено право купцов на покупку крестьян для мануфактур, предписывалось также сократить число «приписных» к заводам крестьян. Здесь жизнь диктовала некоторые перемены. И все же власть дворян над крестьянами не сократилась, а лишь возросла. В этом смысле Елизавета была истинной дочерью своего отца.

Новая власть тотчас же занялась переустройством. Елизавета объявила о ликвидации старого Кабинета и учреждении нового императорского Совета. В его состав вошли как её ближайшие сторонники, так и представители старой власти, поддержавшие новую императрицу. В новом правительственном Совете лидером стал опытный сановник, бывший соперник Остермана Алексей Петрович Бестужев-Рюмин (1693–1766), вернувшийся из ссылки незадолго перед переворотом. Засияли старые русские фамилии — Трубецкой, Нарышкин, Черкасский, Куракин.

Все, кто устремился вслед за Елизаветой к Зимнему дворцу, а в основном это рядовые соддаты-преображенцы, недворяне, представители разных сословий, в том числе крестьян, были возведены в дворянское звание и получили по 29 душ крепостных крестьян. Одновременно начались расправы с представителями старой власти.

Идя на Зимний дворец, Елизавета поклялась, что она никого в свое царствование не будет наказывать смертной казнью. Слово свое императрица сдержала. Однако участь поверженных «немцев» была тяжелой. Поначалу Остермана, Миниха и ещё нескольких человек после короткого следствия приговорили к смерти. Остермана даже возвели на эшафот, положили его голову на плаху и тут объявили о всемилостивейшем императорском прощении. Некогда всесильного вельможу отправили в тот же Березов, куда ранее он спровадил Mеншикова и Долгоруких. Там он и умер. В ссылке оказались и другие приговоренные.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.