Красные перья, белые штиблеты и золотые пуговицы
Красные перья, белые штиблеты и золотые пуговицы
Александр Алексеевич Столыпин оставил воспоминания о том, как ему довелось быть адъютантом знаменитого графа Суворова. Когда в 1795 году в Варшаве он был представлен прославленному полководцу, тот спросил его: «Где служил твой отец?» Молодой Столыпин растерялся и отвечал: «Не знаю, ваше сиятельство». Суворов, приложив пальцы к губам, вскричал: «В первый раз… «не знаю!»». «Алексей Емельянович служил по статской службе», — сказал кто-то рядом. Зная, что фельдмаршал статскую службу не любит, Александр испугался, вспомнил и закричал во все горло: «Нет, ваше сиятельство, батюшка служил в Лейб-Компанском корпусе!» Фельдмаршал и все присутствующие засмеялись.
Что же это был за Лейб-Компанский корпус, благодаря которому Суворов простил «не знаю» Александра? И в котором в свое время служил прадед часто вспоминаемого в наше время П.А. Столыпина.
Фельдмаршал граф Бурхард-Христоф Миних преподал в 1740 году наглядный и запоминающийся урок успешного государственного переворота. Победитель турок при Ставучанах, он и всесильному Бирону нанес, по всем правилам военного искусства, внезапный удар во внезапном месте. С сорока гренадерами он арестовал регента ночью, прямо в спальне, отправив затем его в Шлиссельбург.
Правительницей России тогда стала Анна Леопольдовна — мать годовалого младенца, императора Иоанна VI (двоюродного внука почившей Анны). Женщина она была кроткая, добрая, доверчивая. В хрониках столичной жизни, сообщаемых «Санкт-Петербургскими ведомостями», в 1730-х годах ее имя часто упоминается рядом с именем ее двоюродной тетки Елизаветы. Например: «Изволила ея императорское величество наша всемилостивейшая государыня с их высочествами государынею цесаревною Елизаветой Петровною и государынею принцессою Анною в провождении всего придворного стата итти в новопостроенную на перспективной улице церковь рождества Пресвятыя Богородицы». Эти близкие отношения продолжились и тогда, когда появился на свет младенец Иоанн. Французский посол де ла Шетарди сообщал своему министру: «Принцесса Елизавета… не упускает случая как можно чаще навещать здешнего государя (Иоанна. — A.A.)».
Правительница Анна Леопольдовна.
Между тем правительнице все чаще стали доставлять сведения о том, что она стоит на краю пропасти. А столкнуть ее в зияющую бездну собирается не кто иная, как столь близкая к ней Елизавета Петровна. Об этом регентше докладывали министры, приходили сообщения и из-за границы. Однако Анна Леопольдовна ограничилась личным объяснением наедине с белокурой родственницей и была успокоена ее обиженными слезами и заверениями в преданности ей и младенцу-царю.
Император Иоанн Антонович. 1741 г.
А между тем заговор действительно был, обильно питаемый французскими и шведскими финансовыми субсидиями. Предполагалось объявить Елизавету императрицей 6 января, в праздник Крещения. Во время крещенского парада гвардейских полков на льду Невы, напротив Зимнего дворца. Наверное, это было бы похоже на то, что затем, уже в декабре 1825 года, произошло на Сенатской площади, с таким же финалом.
Но тогда, после сестринских объяснений с Анной Леопольдовной, Елизавета, к счастью своему, решила действовать без промедления. По способу, уже опробованному графом Минихом. На следующую же ночь (с 24 на 25 ноября 1741 года) она вышла из своего дворца, что находился на Марсовом поле (на том месте, где потом был дом принца Ольденбургского). В санях ее ждали хирург Иван Иванович (Иоганн-Герман) Лесток, камергер Михаил Воронцов, братья Петр и Александр Шуваловы. По пустынным ночным улицам они помчались к съезжей избе гренадерской роты лейб-гвардии Преображенского полка. Там дочь Петра уже ждали примкнувшие к заговору гренадеры, предварительно арестовав дежурного офицера Гревса. Остальные роты полка спали в это время. Предусмотрительный Лесток разрезал дно у сложенных в одном месте барабанов, чтобы никак нельзя было произвести тревогу.
Собралось до 300 унтер-офицеров и солдат. Глубокой ночью вся эта компания во главе с Елизаветой двинулась в полной тишине к Зимнему дворцу. Тогда это был еще Анненский дворец, вытянувшийся вдоль Адмиралтейства.
Елизавета Первая, императрица и самодержица. Е.П. Чемесов по оригиналу П. Ротари. 1761 г.
По приближении кортежа к дворцу, в конце «Невской першпективы», гренадеры посоветовали своей предводительнице для избежания шума выйти из саней. Они взяли ее на руки и донесли до дворца. В известных им покоях мирным сном почивала Анна Леопольдовна с супругом. Проспавших свое царствование разбудили, завернули в шубы и увезли… В соседней комнате в своей колыбели тихо спал младенец-император.
Елизавета вынула Иоанна Антоновича из колыбели, взяла на руки и стала его целовать. Младенец улыбался столь знакомой ему ласковой тете и старался повторять победное «ура» столпившихся под окнами гренадер. «Невинное дитя, — говорила тогда Елизавета Петровна, — не знаешь, что эти клики лишают тебя престола». Она целовала свою жертву, торжествуя свою победу и не думая о том, что это занятие не такое уж безвинное и безнаказанное для нее и ее потомков.
«Невинное дитя» вскоре ожидала жестокая судьба. Младенец Иван будет изолирован от матери, отца, мира, образования и воспитания. Станет «безымянным арестантом» в одном из мрачных казематов Шлиссельбургской крепости, с забрызганными окнами, а потом будет здесь убит. Но известно: «Мне отмщение, Я воздам» (Рим. 12. 19). Племянник Елизаветы, унаследовавший ее престол под именем Петра III, также станет жертвой заговора, а в трагедии под Екатеринбургом 1918 года много будет сходного с Шлиссельбургской трагедией.
Шлиссельбургская крепость. 1839 г.
Но вернемся к Преображенским гренадерам и императрице Елизавете Петровне.
За свою усердную службу гренадеры просили одну только награду: «Объяви себя капитаном нашей роты и пусть мы первые присягнем тебе!» Елизавета милостиво согласилась. Гренадерская рота Преображенского полка получила наименование Лейб-Компании, звание капитана которой взяла на себя сама императрица. Чина капитан-поручика роты удостоился генерал принц Гессен-Гомбургский. Соответственно чин прапорщика в Лейб-Компании был сравнен с чином полковника, сержанта и капрала — с подполковником и капитаном. Рядовой гренадер в Лейб-Компании был равен поручику в армейских полках. Затем унтер-офицеры, капралы и рядовые получили потомственное дворянство. Им были пожалованы имения с крепостными, для них были сочинены гербы.
В память о минувшем ночном событии Елизавета повелела построить на месте известной нам съезжей избы трехпридельный храм. Ныне это Спасо-Преображенский собор, что на Литейном проспекте.
Спасо-Преображенский собор. Вторая половина XIX в.
Лейб-Компания была помещена в старом Зимнем дворце, где прежде была резиденция Петра I и Екатерины I. Теперь его приспособят для особо приближенной к престолу «гвардии в гвардии». (Позже Екатерина II поставит на стенах так называемого Лейб-Компанского корпуса Эрмитажный театр.)
Позаботилась Елизавета Петровна и о красивой форме для любезной ее сердцу Лейб-Компании. Гренадер был одет в зеленый кафтан с золотым зубчатым галуном. Камзол и штаны были красные с золотыми пуговицами, манжеты и галстук кружевные с белою кисеей. Штиблеты были белые с золотыми пуговицами (парадные) или из черного сукна с штибель-манжетами из белого полотна (повседневные). Шапка гренадерская, обтянутая красным сукном, с перьями, с правой стороны — красными, а с левой — белыми.
Гренадер Лейб-Компании. 1742–1762 гг.
Барабанщик Лейб-Компании. 1742–1762 гг.
Офицер и сержант Лейб-Компании. 1742–1762 гг.
Рядовых лейб-компанцев учили грамоте и умению считать. Однако прославились они в Петербурге и в Москве при коронации не образованностью своей и хорошими придворными манерами. В «Истории Преображенского полка», выпущенной к его 200-летию, вспоминают об этом времени: «Солдаты, дотоле приученные к палкам и кошкам, а теперь за свои услуги освобожденные от этих неприятностей, совершенно вышли из повиновения, особенно гренадерская рота, или Лейб-Компания, не хотевшая знать начальника. Толпами врывались в дома именитейших сановников, с угрозами требовали от них денег, без церемонии брали в богатых домах все, что им нравилось. Пьянство, разврат, драки, грабительства гвардейских солдат принимали все большие размеры, так что фельдмаршал Ласси принужден был расставить по всем улицам пикеты армейских солдат… И, несмотря на это, жители Петербурга были в большом страхе, многие оставили свои дома, и все ворота были заперты… А правительство, помня их недавнюю заслугу, не решалось применять надлежащих мер строгости. Императрица, как бы в наказание, только перевела офицерами в другие полки некоторых лейб-компанейских солдат».
Елизавета Петровна не решалась упразднить свою слишком вольную Компанию. Последняя беспрекословно подчинялась своему капитану, а императрица желала всегда иметь при себе доверенных защитников. Она боялась нового переворота, уже направленного против нее: ведь свергнутый ею император Иоанн VI был жив, возможны были и другие претенденты. По ночам она плохо спала, опасаясь внезапного пробуждения…
Ее племянник посчитал, что ему бояться нечего. Со свойственной его характеру беспечностью он расформировал Лейб-Компанию в марте 1762 года. Гренадеры лейб-компанцы переводились в другие воинские части — с соответствующими офицерскими чинами. А гренадеры, пожелавшие выйти в отставку, увольнялись с положенным им офицерским чином.
Упомянутый нами в начале Алексей Емельянович Столыпин пожелал выйти в отставку. Он получил при выходе чин поручика.
Однако оказалось, что государыня Елизавета Петровна не напрасно беспокоилась о своей безопасности. В июне того же 1762 года царь Петр Федорович был низложен и убит. Начало той, екатерининской, июньской «революции» положил уже гвардейский Измайловский полк, учрежденный Анной Иоанновной.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.