«Заветный град»

«Заветный град»

Говоря о Хитровке, невозможно еще раз не вспомнить «короля русского репортажа» — «дядю Гиляя». Так, с симпатией и почтением, величали писателя Владимира Алексеевича Гиляровского собратья по перу, а также пожарные, чиновники, полицейские, студенты и даже босяки — словом, все те, с кем он встречался и о ком писал.

В письме А. С. Суворину Антон Павлович Чехов упоминал своего друга: «Был у меня Гиляровский. Что он выделывал, Боже мой! Заездил всех моих кляч, лазил на деревья, пугал собак и, показывая силу, ломал бревна. Говорил не переставая».

Мужики, наблюдавшие эти сцены, с уважением отзывались о Владимире Алексеевиче:

— По стати — генерал, а по задору — как есть разбойник.

Кто-то в шутку пояснил им:

— Так это и есть генерал всех разбойников!

Он любил тайны и легенды, и они его любили. Случаи и эпизоды из буйной жизни Гиляровского, о которых он сам не писал, обрастали в народе преданиями и фантастическими слухами.

Владимиру не исполнилось семнадцати, когда он покинул отчий дом. Был табунщиком, бурлаком, актером, конторщиком.

В Поволжье какой-то старик предсказал ему:

— Долго будешь маяться, скитаться по свету, чудачить и бедокурить, пока не найдешь свой заветный град и не осядешь в нем…

И он нашел свой «заветный град» в 1873 году, когда ему исполнилось двадцать лет.

«Я — москвич! Сколь счастлив тот, кто может произнести это слово, вкладывая в него всего себя. Я москвич!» — писал Гиляровский.

Но даже любимый «заветный град» не мог постоянно удерживать писателя на одном месте. Во время Русско-турецкой войны он отправился добровольцем на Балканы. Служил разведчиком. А после фронта долгие годы не прекращались его разъезды по России в качестве корреспондента. Но ни об одном уголке земли им столько не написано, сколько о Москве.

Воистину он был влюблен в свой «заветный град», и Москва отвечала ему тем же.

Даже не читавшие очерки Гиляровского столичные уголовники знали и уважали писателя.

Когда он переехал жить в Столешников переулок, среди коганов появилась шутливая поговорка: «Столешню не замай, тут гуляет сам Гиляй».

Что ж, возможно, ее произносили шутливо, но, по воспоминаниям ветеранов Московского уголовного розыска, в переулке, пока жил там Владимир Алексеевич, почти не совершалось уличных преступлений.