«Поганъи татарове…»
«Поганъи татарове…»
Кстати о половцах. Странное дело, но почему-то все иллюстраторы «Слова о Полку Игореве» пытались придать половцам характерные «татарские» черты. Кончак и в варианте постановки Большого театра, и в многочисленных видеоверсиях предстает жгучим брюнетом, с характерной «татарской» бородкой и раскосыми глазами. А ведь половцы получили свое наименование, по вполне заслуживающей внимания версии, потому, что волосы у них были светлые, цвета половы – отходов при обмолоте злаковых (мякины) – можно говорить о том, насколько она светлее или темнее при обмолоте ржи или пшеницы, но брюнет не получится – 100%. Но русофобы-сказочники и половцев записали в «татар». Половцы жили в южных степях, «татары» пришли «из Великой степи», а раз так, то все, кто «из степи», – «татары». Самих «татар» никто не видел, достоверных свидетельств о них нет, значит, «назначим» татарами тех, кто «приблизительно подходит». В последней постановке «Князя Игоря» (ГАБТ Москва) «евразийские» доброхоты доходят уже до прямого подлога! Они «поправляют» (!) Александра Порфирьевича Бородина и меняют местами фрагменты оперы с тем, чтобы кульминация действа приходилась на «Половецкие пляски», в оригинальной версии являющиеся проходным эпизодом. Подобный антикультурный акт можно сравнить разве что с действиями московского правительства в отношении руин музея-заповедника Царицыно. «А чего бы нам не «достроить» руины XVIII века?» – «Да запросто! О! Даже лучше получилось!» Но тут все делается ради «великой» (имперской) цели. И иностранцы пускай знают, что русские – это и есть самые настоящие наследники <рабов> Чингисхана. Миф – «Лебедей, соколов в степь распустила ты – кинулась из степи черная мгла…» (А. Блок. «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?») начинает обрастать плотью. Ссылка на поэтические и музыкальные авторитеты бывает порой весьма убедительна, но вот только литература не заменяет истории. Постепенно мы приходим к тому, что все свидетельства о «татаро-монголах» – литература, то есть вымысел. Речь идет лишь о мере художественности этого вымысла. Вам может нравиться фильм «Д’Артаньян и три мушкетера» Юнгвальд-Хилькевича, вы можете знать наизусть весь саундтрек, восхищаться игрой Боярского и Смехова, но ссылаться на него как на документ из истории Франции времен Людовика XIII может только идиот. «Кардинал Ришелье-то, оказывается, неплохо пел»! Причем песни на музыку Максима Дунаевского…
Настоящие же исторические свидетельства говорят о более чем активном, в том числе и военном, взаимодействии Руси со «степью», но «степняки» – это множество народов, среди которых «тюрки» – опять же не «монголы»! – составляют незначительное меньшинство.
В «Повести временных лет» есть один абзац, который приводится всеми учебниками как некое «великое пророчество», говорящее о будущем «монгольском» нашествии. «В си же времена бысть знаменье на запад?, зв?зда превелика, лучъ имущи акы кровавы, въсходящи с вечера по заход? солнечн?мь, и пребысть за 7 дний. Се же проявляше не на добро, посемь бо быша усобиц? многы и нашествие поганыхъ на Русьскую землю, си бо зв?зда б? акы кровава, проявляющи крови пролитье». (1065 от Рождества Христова (6573 «от Сотворения мира» – по древнерусской традиции.) Перевод (по Лихачеву): «В те же времена было знаменье на западе, звезда великая, с лучами как бы кровавыми; с вечера всходила она на небо после захода солнца, и так было семь дней. Знамение это было не к добру, после того были усобицы многие и нашествие поганых на Русскую землю, ибо эта звезда была как бы кровавая, предвещая крови пролитье»[25]. Еще раз внимательно смотрим на даты: 1065 год, «пророчество» (если оно о «монголах») давалось на…158 лет (!). Причем оно выходит за временные пределы текста памятника. Вырванное из контекста «пророчество» просто повисает в воздухе. Но мало того. Лихачев его еще и переводит неточно. Часто в древнерусских текстах «татар» называют «поганъи татарове» – очень большой соблазн перевести это как «поганые татары», но слово-то «поганъи» в древнерусском имело значение – «язычник». (Володимиръ же, поганъи еще, убивъ Яропълка и поятъ жену его, непраздьну сущю, отъ [не]яже родися сии оканьныи Святопълкъ. Ж. Бор. Глеб. (Сказ. Усп.), 12 (XI – XII вв.). Если же цитату о пророчестве вернуть в контекст, то никакие «татары» ни при чем. А контекст таков: «В л?то 6576. (спустя 2 года после знамения – М.С.)Придоша иноплеменьници на Руську землю, половци мнози». «В год 6576. Пришли иноплеменники на Русскую землю, половцев множество»[26]. Думаем, не стоит напоминать, что половцы были именно язычниками. Таким образом, явление, которое посчитали пророческим, не забылось за полтораста лет, а «сбылось» сразу же, причем без каких-то особых условий. 2 года – срок небольшой. Если же принять «татарское» объяснение, то по меньшей мере странно, что такое, в общем-то неказистое, событие, как комета или нечто подобное, помнили несколько поколений, передавая из уст в уста, от отца к сыну. Интересно, что «поганъи» в противопоставлении «христианин»/«язычник» возникло в древнерусских источниках достаточно поздно, когда христианство утвердилось на Руси. Утвердилось, по крайней мере, в княжеских библиотеках и монастырях. До этого антонимом «христианина» был… «русский». Пример из той же «Повести временных лет»:
«О сеъ, аще кто убьет или хрестьанина русиь, или хрестьянинъ русина, да умреть, ид?же, аще сотворит убийство. Аще ли уб?жит сотворившый убийство, да аще есть домовит, да часть его, сир?чь иже его будеть по закону, да возметь ближний убьенаго, а и жена убившаго да им?еть, толицем же пребудеть по закону. Аще ли есть неимовит сотворивый убой и убежавъ, да держиться тяжи, дондеже обрящеться, и да умреть». Перевод: «Об этом: если кто убьет – русский христианина или христианин русского – да умрет на месте убийства. Если же убийца убежит, а окажется имущим, то ту часть его имущества, которую полагается по закону, пусть возьмет родственник убитого, но и жена убийцы пусть сохранит то, что полагается ей по закону. Если же окажется неимущим бежавший убийца, то пусть останется под судом, пока не разыщется, а тогда да умрет»[27]. Это записано в 912 году, за 76 лет до т.н. Владимирова «крещения». Оказывается, задолго до этого русским было известно понятие «христианин», и никаких «немцев из Риму», чтобы описать сие явление, звать было не нужно. Знали наши предки, кто такие христиане, и очень хорошо. Причем, видимо, жилось им друг с другом не так уж и безоблачно, если появился такой суровый (и, заметим, в целом справедливый!) закон. Не чета сегодняшней 282-й статье. И христианин в «Повести временных лет» имеет четкую национальную принадлежность – грек. Это уже потом клерикалы, в своих корпоративных интересах используя те же геббельсовские методы пропаганды, убедили всех, что христианство и есть самая русская из всех возможных религий. Церковники зачастую записывали в «татары» любых язычников – удобно! Язычники – «против русских», то есть нас, православных, «татаре» тоже против русских – ну, так пускай до кучи будут «поганые» и те и те. О том, что РПЦ с «язычниками» церемониться не привыкла, можно судить по хотя бы недавнему интервью Святейшего Патриарха всея Руси Кирилла каналу «Россия»: «…А кто такие были славяне? Это варвары, люди, говорящие на непонятном языке, это люди второго сорта, это почти звери. И вот к ним пошли просвещенные мужи, принесли им свет Христовой истины и сделали что-то очень важное – они стали говорить с этими варварами на их языке, они создали славянскую азбуку, славянскую грамматику и перевели на этот язык Слово Божие». Это, заметим, сейчас, когда полемический накал, прямо скажем, несколько спал. Что же хотеть от клерикалов XV – XVI вв.? «Поганые», пожалуй, самое мягкое и «политкорректное», что может прозвучать в адрес «безбожников». Собственно, примерно тогда это слово и приобрело резко отрицательную коннотацию, став ругательством. Переносить его как ругательство, имеющее «обратную силу» – просто не то чтобы ненаучно, а невежественно. Если уж речь зашла о «варварах», то, наверное, имеет смысл все-таки напомнить, что «варвары» – это не те, кто говорит «вар-вар» (то есть «на непонятном языке» – т.н. «народная этимология», ищутся созвучия, не имеющие никакой исторической основы), а от лат. Barba – «борода» (Barba crescit, caput nescit. Пер: «Борода выросла, а ума нет». Barba non facit philosophum. Пер: «Борода не делает философом»). То есть Ignum Barbarum – можно перевести как «Власть бородачей». Петр Алексеевич Романов, говорят, за что-то очень сильно не любил «бородачей», такая борьба велась в государстве Российском с этим «азиатским» явлением – ну просто жуть! Вспомните хотя бы одного азиата с бородой… Хо Ши Мин… Ну, ладно, пусть будет, борода, прямо скажем, мощная… Кто-то еще? (Но мы вновь отвлеклись.)
Можно задаться вопросом: «А что же это язычники-то между собой и не договорились? Русы – язычники, половцы – язычники?..» Дело в том, что средневековые русы, к сожалению, не освоили курса лекций по научному атеизму и не знали, что все язычники «верят в одно и то же». В те времена традиционная религия была тесно увязана с этносом, и чужих богов воспринимала именно как чужих. Действительно, христиане, объявившие «несть эллина, ни иудея!», совершили своего рода революцию. На основе религии стали возможны объединения племен. Спустя некоторое время подобную доктрину выдвинул ислам и тоже стал в свою очередь основой для множества гигантских империй. Для своего времени христианский ответ на вызовы эпохи был адекватным. Во всяком случае, Россия как империя впервые состоялась именно благодаря ему.
Церковь в раздувание «татарского» мифа также внесла свои 5 копеек, а местами и рубль. И это понятно. Это уже давно не история и не дела духовные – это политика. А христианство с самых первых дней официального шествия по земле русской тесно переплетено с политикой. 1000 лет христианства на Руси, которые РПЦ с помпой отметила в 1988-м, мягко говоря, большая натяжка. Во-первых, верили на Руси во Христа и до Владимира. «Асколдъ же и Диръ придоста, выскакав же вси прочии изъ лодья, и рече Олегъ Асколду и Дирови: «Вы нъсга князя, ни рода княжа, но азъ есмь роду княжа», и вынесоша Игоря: «А се есть сынъ Рюриковъ». И убиша Асколда и Дира, и несоша на гору, и погребоша на горъ, еже ся ныне зоветь Угорьское, кде ныне Олъминъ дворъ; на той могиль поставилъ Олъма церковь святаго Николу; а Дирова могила за святою Ориною. И съде Олегъ княжа въ Киевъ, и рече Олегъ: «Се буди мати градомъ рисьскимь». Перевод: «Когда же Аскольд и Дир пришли, все спрятанные воины выскочили из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», а когда вынесли Игоря, добавил: «Вот ОН сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли: Аскольда – на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николы; а Дирова могила – за церковью святой Ирины. И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: «Да будет матерью городам русским»[28]. Описаны события 882 года. За 106 лет до «крещения», на территории «варваров», «почти что зверей» имелись в Киеве как минимум 2 христианские церкви – Святой Ирины и Святого Николы. Русичи были воистину веротерпимыми и «политкорректными». Во-вторых, христианство на Руси не пришло «вдруг» и «сразу» в каждый уголок и закоулок. У нас сегодня-то указы Президента не до каждого населенного пункта доходят, это при наличии Интернета и спутниковых каналов, что хотеть от затерявшихся в северных лесах городов, того же Суздаля или Владимира? Или Новгорода? Киев-то был крещен, предположим, в 988-м, но говорить о всей Руси было бы лукавством. Русь тогда не была унитарным государством и, строго говоря, государством вообще не была. Можно говорить о союзе городов-государств, объединенных, как уже говорилось, общими интересами, этнокультурной общностью, языком, но союзе очень непрочном. Так и хочется сказать «единой религией», но вот было ли тогда это единство? Да, многие князья исповедовали православие, возможно, что даже наиболее дальновидные видели (как оно и получилось в конце концов) Русь наследницей Византии (Москва – III Рим), но до воцарения на Московском престоле Ивана III все это было скорее выдачей желаемого за действительное. Что удивительным образом совпадает по времени с нашим пресловутым «монгольским нашествием». Ни о каком «особом положении» Руси в кругу других христианских, а не только Православных (Великий Церковный раскол, как известно, произошел позже 1054 г.) государств, тем более о перенесении центра христианства речи не шло. Киев получил митрополию значительно позже Греции, Грузии, Болгарии, Черногории, Македонии. Даже кириллическая азбука, созданная христианскими миссионерами специально для адаптации богослужебной литературы, во многом базируется на греческом письме. Длительное время (не менее 100 лет, а то и более) Русь оставалась глубокой провинцией Православного мира. И новая вера воспринималась далеко не везде с одинаковым энтузиазмом. И «Повесть временных лет», и «Летописец Переяславль-Суздальский» сохранили упоминания о т.н. «восстаниях волхвов» 1024 г., 1071 г. в Суздале и 1091 г. в Ростове[29]. Антихристианские выступления знал и Господин Великий Новгород, который, по свидетельству тех же летописей, «крестили огнем и мечом», и град Владимир. Мы можем долго спорить на тему, что означает летописное слово «въсташа», какова роль тех или иных князей, в частности Ярослава, в данных событиях. Можно также соглашаться или не соглашаться с оценкой действий «волхвов» как политически недальновидных или даже «реакционных». Но факты говорят следующее – до начала XIII в. как минимум Русь «оприч Киева» не была окончательно христианизирована. Кстати, Радзивилловская летопись сообщает и о событиях в самом Киеве нечто не вполне укладывающееся в сусальную историю Русского Православия. Неудачный поход на половцев князя Изяслава вызывает народные волнения[30]. Взбунтовалась «чадь» (чадью обычно называли княжескую дружину). Дружина после неудачного похода – логично. 15 сентября 1068 г. (80 лет после «триумфального» крещения Руси) Изяслава изгоняют, громят его двор. По сообщению «Летописца Новгородским церквам» и «Печерского Патерика» известно, что в 1068 г., очевидно, во время восстания, в Киеве был убит своими холопами новгородский епископ Стефан и что какие-то «разбойники», в которых отнюдь нельзя усматривать просто грабителей с большой дороги, пытались овладеть ценностями, хранившимися на хорах монастыря, и перебить монахов… На княжение был зван полоцкий князь Всеслав. Этот Всеслав Брячиславич обладал просто-таки уникальными умениями для христианского князя. По преданию, записанному летописцем, он родился «от волхования»(!), слыл чародеем (!), умевшим оборачиваться и рыскать волком… (Любопытная параллель: в германских источниках времен тридцатилетней войны употребляется понятие Werwolf – оборотень. В то же время встречается написание и Wehrwolf – что может переводиться как «волк-защитник».) Всеслав, справедливости ради надо заметить, правил недолго, вскоре он вернулся в свой Полоцк. Но этот факт указывает на то, что даже в Киеве говорить о полном и безоговорочном утверждении христианства по меньшей мере преждевременно. Русь в основной своей массе оставалась пространством для кропотливой (и небезопасной!) миссионерской деятельности. Строго говоря, христианство на Руси окончательно победило лишь в 1588 г., когда Московскую кафедру наконец Константинопольский Патриархат признает каноничной. Второй Рим наконец-то сумел передать эстафету Риму Третьему. Государство Ивана Грозного можно смело назвать «теократическим». Однако новое русское теократическое государство просуществовало не так уж и долго. 133 года. И существование это было несладким. Бунты, смута, очередное нашествие поляков 1610 г., ожесточенная борьба за власть, подорвавшая клан Рюриковичей… самозванцы, резня… Рим Цезарей, Византия, III Рим. Как вы яхту назовете… Потом был царь Петр Великий, и теократия (тоже не сама собой, а через кровь, пытки и интриги) была серьезно подвинута на периферию политического процесса, но это уже совсем другая история.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.