Аскетическое учение

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Аскетическое учение

Важным элементом мысли преподобного Максима является его аскетическое учение, в котором он следует почтенной святоотеческой традиции Евагрия, святого Григория Нисского и других. Христианская жизнь состоит в борьбе со страстями. Страсти представляют собой зависимость от всего, что не есть Бог: любовь к этому миру, а не к раю, привязанность к материи, а не к духу, к земле, а не к небесам. Сюда же относится и вся сфера отношений между полами, понимаемая в свете христианского откровения; оба пути ? и брак, и безбрачие ? ведут к трансформации отношений из противоположности в единство. Сам преподобный Максим был строгим целомудренным аскетом.

Аскетическая жизнь приводит к видению Бога и обожению, которые составляют цель человеческой жизни. Поскольку Бог стал вполне человеком, полностью облекся человеческой природой, восприняв всего человека, душу и тело, постольку и весь человек, душа его и тело, призван стать вполне Богом по благодати. Исповедник подчеркивает, что в благодатном общении с Богом мы объединяемся не с частями Бога, а со всей Его полнотой.

В настоящее время многочисленные исследователи трудов Максима Исповедника ведут спор о соотношении между его идеей обожения и идеей естественного созерцания. Согласно преподобному Максиму, Бога можно найти не только через аскетические упражнения духа и обожение, но и ? поскольку Логос есть основа всего творения ? путем созерцания Бога в природе. Проблема заключается в том, является ли естественное созерцание необходимой предпосылкой непосредственного созерцания Бога. В системе томизма видение сущности Бога, visio beatifica («блаженное видение»),· возможно, но лишь в загробной жизни, а в исторической, человеческой жизни оно ограничено именно «естественным созерцанием», то есть созерцанием. Бога через тварь, а не непосредственно. В учении Максима Исповедника такого противоположения не существует. Обожение достижимо, как реальный опыт, уже в этой жизни, но, будучи даром Божиим, оно не зависит от ограниченного естественного созерцания. При этом обожение не является видением самой сущности Бога, которая всегда остается недосягаемой. В то же время обожение человека неотделимо от судеб всего мира. Пути к обожению бывают разные, но они обязательно должны включать в себя и цель преображения мира. Одни склонны добиваться этой цели через аскезу, которая в своем крайнем выражении есть смерть и воскресение. Но есть и другой путь ? путь Преображения. Первый путь обычно связывается с мироненавистничеством, второй ? с любовью к творению Божию. Эти два подхода часто (и ложно) противопоставляются друг другу как взаимоисключающие. Так, Запад склонен обвинять восточную христианскую мысль в аскетическом отрицании мира, которое часто приписывается скрытому монофизитству православного христианства. В западном же богословии господствует убеждение, что созерцание Бога относится только к загробной жизни, а сейчас нужно заняться насущными мировыми проблемами, оставив мистицизм мечтателям и мистикам. Богословие становится сухой наукой, отношения между человеком и Богом втискиваются в рамки Аристотелевой логики, подвергаются рационалистическому анализу и систематизации. Вся мысль преподобного Максима даже тогда, когда ему не вполне удается свести концы с концами, есть живое отрицание этих искусственных противопоставлений и динамическое утверждение того, что личный опыт обожения служит основой, закваской спасения всего мира.

Максим Исповедник написал также книгу «Мистагогия» («Тайноводство»), в которой содержится толкование Божественной литургии. Это толкование не является литургическим богословием в современном смысле слова, а, скорее, представляет собой своеобразный сборник мыслей по поводу Литургии. Преподобный Максим пользуется образами, взятыми из богослужения, для иллюстрации своей философии. В «Мистагогии» чувствуется влияние псевдо-Дионисия, но его космических иерархий мы в ней не находим.

И наконец, в письме к Марину излагаются взгляды Максима на вопрос о Filioque. Марин был западным богословом и другом папы Мартина. Западные симпатии Максима хорошо известны ? в борьбе с монофелитством он получил поддержку на Западе ? и в этом случае он также пытается защитить православность западных взглядов. Он утверждает, что когда западные богословы говорят, что Дух Святой исходит от Сына, то на самом деле имеется в виду, что Он исходит через Сына. Позиция Максима в сущности сводится к тому, что в западной точке зрения нет ничего предосудительного, что она не умаляет монархии Отца, а только подчеркивает единосущие Лиц Святой Троицы. Если бы западная триадология действительно сводилась только к этому, а не получила бы новой интерпретации в учении блаженного Августина (о котором Максим, вероятно, мало знал), то отношение преподобного Максима к вопросу об похождении Святого Духа было бы вполне приемлемым выходом из споров между Востоком и Западом.