Домик Петра Великого, 1703 год Андрей Богданов, Александр Сумароков, Астольф де Кюстин
Домик Петра Великого, 1703 год
Андрей Богданов, Александр Сумароков, Астольф де Кюстин
Одним из первых строений нового города был временный дворец царя, позднее известный как «домик Петра Великого».
А. И. Богданов – историк, автор первого подробного описания Санкт-Петербурга.
Первый деревянный дом, или дворец, блаженной и вечно-достойной памяти государя императора Петра Великого, который и поныне стоит в Санкт-Петербургском острову, построен в 1703 году.
Сей дворец его величества состоит в небольших хоромах брусчатых, по сторонам по одной светелке, а посередке сенцы; в длину не более десяти сажен, а в ширину три сажени; на верху кровли поставлена мортира, а по концам кровли лежат по одной бомбе с горящим пламенем, расписаны по кирпичному образцу и внутри обиты холстом.
Огорожен сей императорский дом (для охранения в предбудущие роды) каменным шатром, то есть: обставлен каменными столбами с перемычками, и сверху покрыт черепицею, и сия вещь великого удивления пред будущим родам достойна, что такой великий монарх в каком маленьком и убогом домике жить соизволил, о том всяк любопытный может весьма удивляться. <...>
В древних историях два преславных великолепных дома великих монархов превосходно строенные повествуются и за великие дивы почиталися; и во-первых, преславные палаты Кира, царя персидского, потом пребогатый дом Соломона, царя израильского, и третий, нынешних веков славится, – великолепный дом версальский Людовика XIV, короля французского. И оные первые два великих монарших дома за превосходную их величества и красоту, только одних истории древние упоминают и славу их возносят, Версальский же дом всей Европе есть известный, в какой красоте и славе ныне прославляющийся, оному весь свет самовидец есть; и по великости оных монархов таковые и дома себе для чести и славы своей царской имели. Ибо кто был Кир, царь персидский? Кто же и Соломон? Обоих оных не только светская, но и самая священная история славит. Людовик же XIV, король французский, и оный нынешних веков в историях есть государь славный. И тако вышеупомянутые монархи дома себе имели от избытков славы своей.
Посмотри же на Петра Великого, не в числе ли и он помянутых славных монархов? Ежели в военных действиях он есть Кир, царь персидский, победитель не только Европы, но и Азии; в премудрости ли он есть Соломон, царь израильский; в зданиях ли красоте великолепных домов и расширитель гражданства он есть и Людовик XIV, король французский. Петр Великий, толикий в свете славный монарх, великий делом и словом, а ко обитанию жительства себе и ко упокоению многотрудной монаршей своей плоти удобного и пространного дома себе не имел, но благоволяя водворити себя таковой великий монарх в малейшем созданном себе домике, который ничем лучший есть от убогих граждан подобитися может, или яко простой человек в малой хижине пребывая, его же величество, толикий всероссийский император, в таком малейшем доме жить соизволил.
И тако сей малейший первоначальный императорский домик за толикую превосходную свою честь, что толикого великого императора мог вместить в себе жительством, и при том еще достоин есть чести и славы за малейшее свое созидание, еще и мал, но высший есть оных и Кира царя прекрасных палат, и Соломонова многообитательного дома, и оный прекрасный Версаль почтен быть достоин. Сей малый императорский дом паче оных мал есть, но великий в самой вещи есть, да яко же оный малейшее суденко ботик возродил в России великий флот, тако и сей маленький Петра Великого домик возродил на сем новонаселенном месте превеликое и прекрасное градоздание, и царствующую резиденцию представляя, учинился достоин чести и славы на нестареемые лета.
Позднее домику Петра посвятил оду один из первых русских поэтов А. П. Сумароков.
В пустынях хижина состроена сия,
Не для затворника состроили ея:
В порфире, с кипетром, с державой и короной
Великий государь имел жилище в оной.
Льзя ль пышный было град сим домом обещать?
Никто не мог того в то время предвещать;
Но то исполнилось; стал город скоро в цвете...
Каков сей домик мал, так Петр велик на свете.
А французский дипломат Астольф де Кюстин, побывавший в России в 1839 году, описывая жилище Петра Великого в своих путевых заметках, рассуждал, что личные удобства были для Петра куда менее значимы, нежели строительство нового города.
Я хотел тотчас же пройти через мост, чтобы вблизи осмотреть знаменитую крепость. Но мой новый слуга привел меня сначала к домику Петра Великого, находящемуся против крепости и отделенному от последней одной лишь улицей и пустырем. Эта хижина, как говорят, сохранилась в том же виде, как ее оставил царь. А напротив, в петровской цитадели, покоятся останки императоров и содержатся государственные преступники: странная идея – чтить таким образом своих покойников. Если вспомнить все те слезы, которые проливаются здесь над гробницами властителей России, то невольно покажется, что ты присутствуешь при погребении какого-нибудь азиатского владыки. Но орошенная кровью могила все же кажется менее страшной. Здесь слезы текут дольше и вызваны более тяжелыми страданиями.
В то время как царь-работник жил в своей хижине, напротив, перед его глазами, воздвигали будущую столицу. И во славу ему надо упомянуть, что Петр тогда меньше думал о своем «дворце», чем о создаваемом им городе. Одна из комнат этого домика, в которой царь занимался плотничьим ремеслом, превращена теперь в капеллу, в которую вступают с таким благоговением, как в самый почитаемый храм. Русские любят возводить своих героев в сонм святых; они прикрывают жестокие деяния властителей благодатной силой святителей и стараются все ужасы своей истории поставить под защиту веры.
В домике Петра мне показали бот, который им лично был построен, и другие тщательно сохраненные предметы, оберегаемые старым ветераном.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.