Глава четырнадцатая. В БОЯХ ЗА МОРАВСКУ ОСТРАВУ

Глава четырнадцатая. В БОЯХ ЗА МОРАВСКУ ОСТРАВУ

1 марта 1945 г. я покинул Прибалтику и выехал по вызову в Москву в связи с предстоящим назначением на другой фронт – на какой именно, я не знал.

Москва все еще казалась строгой и по-военному суровой, но все же в ней чувствовалось больше приветливости и оживления, чем в прежние мои посещения. Особую красоту столице придавали салюты, возвещавшие о новых победах наших войск на фронтах войны.

Теперь салюты гремели каждый вечер, а иногда и дважды. Вот и сегодня, в день нашего приезда, мощные репродукторы разнесли торжественные слова приказа Верховного Главнокомандующего о новых победах нашей Красной Армии. До этого мало кому известные населенные пункты, находившиеся где-то далеко на западе, за пределами нашей Родины, такие как Бервальде, Темпельбург, Шифельбайне и другие, стали известными, ибо наши воины, прорвав сильно укрепленную оборону немцев, овладели ими как важными узлами коммуникаций и мощными опорными пунктами обороны врага.

Сердце наполнялось гордостью за страну и за наш народ, мужественно вынесший тяготы первых лет войны, твердо и неуклонно идущий к полной победе. Лица людей, высыпавших на улицы, чтобы увидеть красочный фейерверк салютов, сияли радостью. Чувство уверенности в близкой победе невидимыми нитями передавалось по всей стране и касалось сердца каждого солдата на фронте и труженика на заводах и полях в самых отдаленных уголках страны. Оказываясь в тылу, и я каждый раз с волнением слушал звуки торжественной музыки салютов, хотя и не терпелось вновь попасть туда, где рождались они.

По приезде в Москву я остался жить в вагоне на Ржевском (ныне Рижском) вокзале, так как был уверен, что новое назначение получу скоро.

От привычной фронтовой жизни оторваться было нелегко, и я несколько раз говорил по телефону с Л.М. Сандаловым. Советские войска в Прибалтике непрерывными ударами сковывали крупные силы врага. Группа армий «Курляндия», находившаяся на самом крайнем левом фланге все еще громадного по протяженности советско-германского фронта, по приказу Гитлера стремилась во что бы то ни стало удержать последний небольшой кусок советской территории с целью затормозить наше наступление на центральном и южном участках фронта.

6 марта я был вызван в Кремль. В этот день председатель Президиума Верховного Совета Союза ССР Михаил Иванович Калинин вручил мне медаль «Золотая Звезда», орден Ленина и Грамоту о присвоении звания Героя Советского Союза, а также ордена Ленина и Красного Знамени за долголетнюю и безупречную службу в Красной Армии.

За время пребывания в Москве я несколько раз был в Генеральном штабе, где получил необходимую информацию о военно-политической обстановке.

Начавшееся в середине января 1945 г. грандиозное наступление пяти советских фронтов от Балтийского моря до Карпат (на фронте 1200 км) дало замечательные результаты. Советские войска разгромили основные силы противника, которыми немецко-фашистское командование рассчитывало сдержать Красную Армию на подступах к восточным границам Германии. За это время был проведен ряд крупнейших операций, в ходе которых наши фронты, каждый самостоятельно, выполняли свои задачи, но в целом их действия, строго координируемые Ставкой ВГК, были направлены на осуществление единого стратегического плана – разгром основных сил вермахта у ворот фашистской Германии.

На правом крыле наступающих войск армии 3-го и 2-го Белорусских фронтов нанесли сокрушительный удар по группировке немцев в Восточной Пруссии, вышли к Балтийскому морю и блокировали крепость Кенингсберг. Часть войск 2-го Белорусского фронта, наступавшая между Вислой и Восточной Пруссией, быстро выдвинулась к излучине реки у Бромберга, блокировала, а затем уничтожила противника в городах Торунь и Грауденц, последующим ударом на северо-запад вторглась в пределы Померании и вышла к морю в районе Кеслина. К концу марта у Гдыни и Данцига были окружены крупные силы врага.

В это же время на главном, берлинском направлении войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, наступая на широком фронте, стремительно продвигались к границам Германии. Здесь они вышли на рубеж Одер, Нейсе, заняв исходные позиции для последнего удара по врагу. Никакие переброски войск противника на этот участок фронта уже были не в силах остановить мощное наступление советских войск.

Войска 4-го Украинского фронта, действовавшие в Чехословакии, продвигались через Карпаты и отбрасывали врага все дальше и дальше на запад.

На южном крыле советско-германского фронта войска 2-го и 3-го Украинских фронтов продолжали громить врага в Западной Венгрии и Югославии. Отбив сильное контрнаступление немцев в районе озера Балатон, армии вступили в пределы Австрии и повели наступление на Вену.

Таким образом, к исходу марта 1945 года в результате мощного удара Красной Армии немецко-фашистская оборона, создававшаяся врагом для защиты непосредственно германской территории на подступах к ней, рухнула на огромном фронте. Наши войска полностью освободили Польшу и половину Чехословакии. Началось освобождение Югославии. Теперь война шла уже на территории самой Германии. Войска Красной Армии овладели важными промышленными и сельскохозяйственными районами Германии: немецкой Силезией, Восточной Пруссией, Восточной Померанией, Бранденбургом. До Берлина оставалось 60 километров.

Анализируя последние события на фронтах, я заново переживал трудные годы войны. Из какого отчаянного положения мы вышли! Сколько потребовалось труда и жертв для того, чтобы после огромных потерь территории, материальных ценностей, людей сокрушить врага и добраться до его логова! Воистину, такой подвиг мог совершить только наш великий советский народ! Только мудрая и дальновидная Коммунистическая партия могла повести миллионы людей на грандиозную битву с фашизмом и добиться победы. А победа была уже близка, каждый из нас чувствовал ее горячее дыхание. В то же время каждый из нас понимал, что врага нужно добить, что за полверсты до победы останавливаться нельзя. Для этого требовались новые усилия.

Теперь, когда война подходила к концу, радостно было сознавать, что ты не был в стороне, а находился в гуще событий и вместе со своим народом отстаивал каждый метр родной земли, а потом вырывал ее из-под кованого фашистского сапога. Для меня особенно дорого и значимо то, что с первых дней войны партия неоднократно поручила мне командовать частью наших доблестных Вооруженных Сил на передовой линии огня. Выполнив эти ответственные поручения, могу утверждать, что я исполнил свой гражданский долг.

Теперь мне давали новое задание.

21 марта Верховный Главнокомандующий принял меня в Кремле и объявил о назначении командующим 4-м Украинским фронтом. Это было мое десятое по счету назначение за период Великой Отечественной войны.

Ознакомившись с боевой обстановкой в Чехословакии по материалам, имевшимся в Генеральном штабе и отличавшимся глубиной анализа, я попросил разрешения выехать на фронт немедленно. Такое разрешение было дано, и я, не теряя времени, отправился в путь с первым же поездом на Киев. Погода была, к сожалению, нелетная.

Проводить меня приехал генерал-лейтенант Анатолий Алексеевич Грызлов и вручил мне необходимые документы уже как командующему 4-м Украинским фронтом.

Поздно вечером, оттолкнувшись от перрона Киевского вокзала, поезд унес нас на новый фронт. У окон стояли молча, прощаясь с Москвой.

После ужина, приготовленного на скорую руку по-походному, все легли отдыхать. Мысли о прожитом, о будущих новых делах, новых задачах, новых боях на территории Чехословакии и Польши будоражили сознание. То и дело в памяти всплывали привычные картины наступления, фронтовые дороги с вереницами машин, танков и орудий, командные пункты, цепи поднявшейся в атаку пехоты… В этом не было ничего удивительного, за последние годы все это стало таким привычным, что трудно представить что-нибудь более мирное. Постепенно под мерный стук колес усталость перешла в сон.

Проснулись уже под Брянском. Пасмурно, но тепло. Приятная перемена после 20-градусного московского мороза. На полях еще снег, но он уже серый, весенний. Кое-где чернели лужи.

В этих местах когда-то проходил Брянский фронт, где наши бойцы мужественно сдерживали натиск врага. Проехали станцию Борщовку, в районе которой я был ранен в плечо и ногу. Здесь же пал смертью храбрых мой любимый адъютант старший лейтенант Хирных. Вспоминаю о нем с болью в сердце. Как же жаль молодого парня, только начавшего жить и так рано погибшего.

Раздвинув занавески, долго смотрю в окно, вспоминая боевые дни, которые уже в прошлом.

Поезд сбавляет скорость. Железнодорожная колея в районах сравнительно недавних боев еще недостаточно надежная. На следующее утро мы в Киеве. Здравствуй, древний и прославленный город!

В Киеве нам предстояло простоять порядочно, поэтому я позвонил в ЦК КП(б) Украины, представился. Вскоре пришла машина, и мне предложили поездку по городу. Вот главная магистраль города – Крещатик. Мы спешились, осмотрели дома с зияющими ранами, нанесенные врагом. Сопровождавшие товарищи рассказывали о плане восстановления и реконструкции города, о громадной помощи в деле реализации этого проекта со стороны Москвы. Эта помощь чувствовалась уже сейчас, несмотря на то что война еще продолжалась. Хотя сделано уже многое, впереди работы еще больше.

Примечательно, что возле каждого разрушенного дома шла работа, причем расчисткой от завалов и последующим восстановлением занимались так же и сами виновники этих разрушений – военнопленные. Это справедливо да и поучительно.

Мы прошли пешком весь Крещатик, затем проехали к зданию Совнаркома и далее за город к знаменитой Киево-Печорской лавре – древнейшему архитектурному памятнику. Во время оккупации фашисты осквернили историческую память нашего народа, устроив в историко-культурном заповеднике, над сооружением которого люди трудились на протяжении нескольких столетий, конюшню. Эти места я очень хорошо знал до войны и меня поразил теперешний жалкий вид Киево-Печерской лавры. Не блестели купола Успенского собора, взорванного немецко-фашистскими захватчиками еще в 1941 г., зияли раны на главной колокольне, на Троицкой Надвратной церкви и других постройках.

Проехали двойные ворота старой Киевской крепости. Светлой лентой растянулся перед нами Днепр. Переехав на другую сторону реки по новому деревянному мосту, наведенному саперами, мы оказались на Черниговском шоссе. Повсюду следы войны, хотя она уже больше года ушла из этих мест.

Вернувшись в город, мы осмотрели выставку трофейного оружия. Здесь я впервые увидел немецкий самолет-снаряд «Фау-1». Такого экспоната еще не было даже на выставке в Москве.

Затем мы отправились в Межгорье. Здесь в октябре 1943 г. в горячей битве была решена судьба Киева. Тогда на этом поле находился КП командующего 1-м Украинским фронтом генерала армии Н.Ф. Ватутина.

День, проведенный в Киеве, доставил мне большое удовольствие.

В вагоне ждал сюрприз – великолепный рушник, вышитый национальным украинским орнаментом с надписью: «Генералу Еременко А.И. от народа УССР». Это было очень трогательно. До сих пор для меня осталось загадкой, кто и как за такое короткое время мог сделать такую оригинальную работу.

Рано утром следующего дня мы прибыли на станцию Шепетовка – родину Николая Островского. Невольно подумалось, сколько Павлов Корчагиных, следуя на фронт мимо этой станции, с благоговением обнажают голову и повторяют пламенные слова писателя: «Самое дорогое у человека – это жизнь… Вся жизнь, все силы должны быть отданы самому прекрасному в мире – борьбе за освобождение человечества».

Под вечер проехали станцию Рудня Погаювска. В этих местах 30 лет тому назад в первую мировую войну я впервые участвовал в бою, будучи командиром отделения в звании ефрейтора. В августе 1914 г. получил первое ранение в бою под Львовом. Будто вчера все было. И вновь судьба забросила меня сюда.

Ровно в 10 часов вечера поезд прибыл во Львов. Вокзал чем-то напоминает Киевский в Москве, только очень сильно разрушен.

Хотя линия фронта прилично отдвинулась на запад от Львова, но в здешних местах было неспокойно. В лесах и в окрестностях города скрывались банды изменников украинского народа, продавшихся за иудины сребреники фашистам. Ночью бандиты обстреливали поезда, рыскали по дорогам, нападали на автомашины, стреляли из-за угла в наших людей. Одним словом, всячески пытались вредить всем и вся.

В штабе Львовского военного округа и в Львовском обкоме КП(б)У нам рассказали, что с бандитами ведется борьба, многих уже выловили. За день до нашего приезда была обезврежена бандитская группа численностью до 600 человек, из них около 400 пленены.

На следующий день 25 марта рано утром наш вагон прицепили к специально сформированному поезду. Вскоре начались предгорья Карпат. За окном развернулась живописная панорама: невысокие округлые горы, до вершин заросшие густым хвойным лесом, скрывавшим, если смотреть издали, каменные кручи, борозды ущелий, горные водопады.

Стоял чудесный солнечный день. Необычайно голубое в своей прозрачности небо без единого облачка выгодно подчеркивало ярко-сочную горную зелень. Мы распахнули окна, в вагон ворвалась струя чистого, насыщенного хвойными ароматами воздуха. Всего за три дня пути мы перенеслись из московской зимы в солнечную карпатскую весну. Земля уже подсыхала, только в глубоких седловинах гор и на склонах блестел причудливыми серебристыми полосками последний снег.

Чувственное восприятие мирной природы причудливо переплеталось с мыслями о предстоящих фронтовых делах. Глаза смотрели на окружающую красоту, а мысли летели на десятки километров вперед, туда, где люди шли в атаку, где речки или горы рассматривались как препятствия, которые предстоит преодолевать.

По мере приближения к фронтовому району картина менялась: все больше военного транспорта на дорогах, все слышнее гул самолетов в небе.

Станция Хыров. К нам в вагон прибыл заместитель начальника ВОСО 4-го Украинского фронта, чтобы встретить и сопровождать нас.

В 2 часа дня поезд остановился на пограничной станции Устьяново, причем последние вагоны стояли в Польше, а передние и паровоз – в Чехословакии. После несложных пограничных формальностей мы двинулись дальше и через два часа вновь оказались на польской территории, а еще через два часа – на станции, от которой начиналась узкая колея. Отсюда до штаба фронта оставалось 200 км. Мы сгрузили с поезда наши автомашины, заправили их горючим и помчались по шоссе в Кенты, где дислоцировался штаб. На место добрались только к полуночи.

В 6 часов 26 марта я вступил в командование 4-м Украинским фронтом и сразу же погрузился в дела. Вначале работал в штабе, принимая войска и фронтовое управление от генерала армии Ивана Ефимовича Петрова, знакомясь с положением дел и ходом боевых действий.

В состав фронта в тот момент входили: 1-я гвардейская армия (командующий генерал-полковник Андрей Антонович Гречко), 38-я армия (командующий генерал-полковник Кирилл Семенович Москаленко), 18-я армия (командующий генерал-лейтенант Антон Иосифович Гастилович), 8-я воздушная армия (командующий генерал-лейтенант Василий Николаевич Жданов). Всего в составе войск фронта было 10 корпусов, состоящих из 22 стрелковых дивизий, бригад и частей усиления.

По документам, имевшимся в штабе, по докладам начальника штаба фронта генерал-лейтенанта Ф.К. Корженевича и начальника оперативного управления генерал-майора В.А. Коровикова я ознакомился с положением на фронте, и передо мной встала картина не только состояния войск к моменту моего вступления в должность, но и их боевых действий в предыдущих операциях.

Чехословакия первой из славянских государств подверглась нашествию фашистских варваров. Мюнхенские «умиротворители», о которых с проклятием вспоминает все свободолюбивое человечество, бросили эту страну на разграбление гитлеровцам. Семь с лишним лет фашисты огнем и мечом насаждали «новый порядок» в городах и селах Чехословакии. Число граждан страны, погибших в застенках гестапо, расстрелянных без суда и следствия, умерших в концлагерях за этот период, превзошло потери США на всех фронтах второй мировой войны. Но гитлеровцы не смогли сломить волю свободолюбивого народа.

К осени 1944 г. Красная Армия вышла к границам Чехословакии. В сентябре одновременно начались Карпатско-Дуклинская операция 1-го Украинского фронта и Карпатско-Ужгородская операция 4-го Украинского фронта. В течение четырех недель продолжались ожесточенные бои по преодолению вражеских укреплений на карпатских перевалах. 6 октября наши войска, в составе которых героически сражался 1-й Чехословацкий армейский корпус, вступили на землю Чехословакии в районе Дуклинского перевала. В этих местах родился пламенный призыв чехословацких патриотов: «С Советским Союзом на вечные времена».

Бои на территории Чехословакии были связаны с огромными трудностями в силу необычайно сложных условий местности и важности этого района для гитлеровцев. От границ Чехословакии по труднодоступным отрогам Карпат, форсируя многочисленные реки, шли войска 4-го Украинского фронта к важным в стратегическом и экономическом отношении городам страны: Опаве, Моравской Остраве, Оломлуцу и др.

15 января 1945 г. [218] , почти одновременно с 1 и 2-м Украинскими фронтами, войска 4-го Украинского фронта, осуществляя Западнокарпатскую операцию (она продолжалась до середины февраля), с рубежа западнее г. Санок перешли в наступление, прорвали сильно укрепленную оборону противника и за четыре дня наступательных боев продвинулись вперед до 80 км, расширив прорыв до 60 км по фронту. В ходе наступления войска фронта форсировали реки Вислока и Дунаец и овладели городами Ясло и Горлице – важными опорными пунктами обороны немцев на краковском направлении и с боями заняли свыше 400 других населенных пунктов.

Основную роль в прорыве сыграли войска 38-й армии, действовавшей на правом крыле фронта. Вместе с 38-й армией повели успешное наступление и две другие армии – 1-я гвардейская и 18-я. Эти действия войск фронта на территории Чехословакии, как и прежде, протекали в тесном оперативном взаимодействии со 2-м Украинским фронтом, войска которого проводили Среднесловацкую операцию, выдвигаясь на широком фронте к р. Грон. Одновременно 38-я армия 4-го Украинского фронта взаимодействовала с войсками левого фланга 1-го Украинского фронта, осуществлявшими Сандомирско-Силезскую операцию. К 20 января, наступая в полосе Карпат, войска 4-го Украинского фронта освободили польский город Новы Сонч, чехословацкие города Прешов, Кошице, Бардейов. Непрерывные удары наших частей и угроза окружения заставляли врага откатываться на запад.

28 января части 18-й армии овладели крупным административным центром Чехословакии г. Попрад, а 29 января части 1-й гвардейской армии – польским городом Новы Тарг. Вскоре, однако, продвижение войск замедлилось.

Цель продолжавшейся операции – разбить противостоящего противника и выйти главными силами в верховья рек Вислы и Одер до Моравской Остравы – полностью не была достигнута, хотя в течение месяца операция в основном и развивалась в соответствии с намеченным планом. Войска фронта сохраняли боевой подъем, но в результате тридцатидневных боев в тяжелых условиях горно-лесистой местности дивизии в известной степени истощились, снизились их наступательные возможности. Противник же сумел перейти к организованной обороне на заблаговременно подготовленных рубежах.

Последним крупным успехом фронта в этот период было овладение 13 февраля г. Бельско. Превращенный гитлеровцами в крепость, он был взят штурмом войсками 1-й гвардейской армии генерал-полковника Андрея Антоновича Гречко [219] .

Командование и штаб фронта сочли, что поспешные попытки дальнейшего продвижения не принесут успеха, и поставили перед Ставкой вопрос о необходимости временного перехода к обороне для более серьезной подготовки к последующим ударам по врагу, в результате которых войска должны были выйти на рубеж р. Влтава и овладеть столицей Чехословакии. Командование фронта предлагало осуществить операцию в три этапа на общую глубину до 450 км. Однако фактически спланирован был лишь первый этап – освобождение Моравско-Остравского промышленного района.

План продолжения операции сводился к следующему:

а) нанося сосредоточенный удар силами двух армий (38 и 1-й гвардейской) в направлении Оломоуц, Пардубице, разбить противостоящего противника и, выйдя главными силами на рубеж р. Влтава, овладеть г. Прага;

б) наиболее целесообразным является удар из района севернее Цешин в направлении Оломоуца, Пардубице и далее на Прагу.

Первый этап операции – выход 38 и 1-й гвардейской армий на рубеж Штернберг, Оломоуц.

Второй этап операции – выход 38-й армии в район Граде и Кралове и 1-й гвардейской армии на рубеж Пардубице, Хотеборж.

Третий этап операции – выход войск фронта на рубеж р. Влтава и овладение г. Прага.

Ориентировочно срок готовности войск к продолжению операции намечался на 8-10 марта. Ставка 17 февраля утвердила предложения командования фронтом. Начало действий было назначено на 10 марта. При подготовке этой фактически новой операции было немало трудностей; многие вопросы остались нерешенными, но командование фронтом не доложило Ставке о неполной готовности войск к наступлению.

10 марта 38 и 1-я гвардейская армии перешли в наступление. 38-й армии при этом ставилась задача к исходу четвертого дня операции главными силами овладеть Моравской Остравой; 1-й гвардейской армии – нанося главный удар в направлении Цешин, Фридэк, Пржеров, к исходу четвертого дня операции главными силами овладеть Цешином. 18-й армии предстояло оставаться на занимаемом рубеже и вести активную разведку.

В первый же день наступление начало развиваться неудачно. Авиация не могла действовать из-за плохой погоды, артиллерия била по площадям, огневая система противника не была полностью подавлена. Тем не менее войска фронта сражались самоотверженно. Преодолевая сильное огневое сопротивление, отражая контратаки противника, в условиях обильного снегопада и плохой видимости дивизии наступающих армий, вклиниваясь в оборону противника, продвинулись местами до 5 км. Несмотря на то что войска фронта не смогли полностью выполнить поставленных перед ними задач, их действия сковывали крупные силы врага; сюда с других участков фронта было привлечено до восьми дивизий. Это облегчало 1-му Украинскому фронту проведение Верхнесилезской операции, а 2-му Украинскому – Братиславо-Брновской, которая началась в 20-х числах марта. И все-таки продвижение войск 4-го Украинского фронта развивалось в крайне медленном темпе.

К концу марта войска других фронтов продвинулись далеко вперед: 1-й Белорусский и 1-й Украинский вышли на Одер и Нейсе, форсировали Одер в районе Кюстрина и только 4-й Украинский фронт и правое крыло 2-го Украинского отставали, образовав дугу, охватывавшую северо-восточные и юго-восточные границы Чехословакии. Важнейшие промышленные центры страны продолжали оставаться в руках противника.

Войска 4-го Украинского фронта почти за два с половиной месяца наступления на правом крыле продвинулись на 200 км, причем половина этого расстояния была пройдена за первые пять дней наступления, а на левом крыле – только на 100 км. До Моравской Остравы оставалось всего 30–35 км, но она не была взята как из-за упорного сопротивления противника, опиравшегося на мощные укрепления и придававшего этому району исключительное значение, так и из-за недостатков в организации нашего наступления.

Ознакомившись с обстановкой, я понял, что нужно серьезно готовить новое мощное наступление, которое сокрушило бы противника в Моравско-Остравском и Оломоуцком районах и открыло бы путь к столице Чехословакии. С первого же дня я начал знакомство с делами непосредственно на местах и вечером 26 марта был уже в 38-й армии. Меня встретил и тепло приветствовал командующий генерал-полковник К.С. Москаленко [220] .

С командующим 38-й армией, начальником штаба генерал-майором Василием Фроловичем Воробьевым, членами Военного совета генерал-майорами Алексеем Алексеевичем Епишевым и Федором Ивановичем Олейником мы обсудили важнейшие проблемы предстоящей операции. А.А. Епишев предложил мне допросить двух пленных офицеров, чтобы убедиться в точности данных о противнике, имевшихся у Военного совета армии. Я принял это предложение. Офицер 735-го пехотного полка показал, что батальон имел 350 активных штыков, 18 ручных и 8 станковых пулеметов, 8 минометов. В боях 24 марта батальон был разгромлен и до половины личного состава вместе со штабом захвачены в плен. Другой пленный офицер из 1083-го пехотного полка сообщил, что его дивизия входит в состав 59-го армейского корпуса 1-й танковой армии. В дивизии ощущался большой недостаток горючего.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.