Сколоты, склавины, сакалиба

Сколоты, склавины, сакалиба

Вот только стоит ли считать это имя совершенно новым? Этноним «склавины», отождествляемый с именем славян, близок к этнониму «сколоты». Кстати, арабы называли славян «сакалиба» («саклаба»), что только усиливает этимологическую связь между славянами-склавинами и сколотами. Правда, в академической среде распространено мнение, согласно которому «склавины» и «сакалиба» – это всего лишь искаженное имя славян. Дескать, для византийцев, говорящих на греческом языке, было непривычным сочетание «сл» – вот они и «разбавили» его буквой «к». Арабы же узнали о славянах только от византийцев, вот они и заимствовали «греческое» название. Объяснение это весьма надуманное, и натяжки здесь просто бросаются в глаза. Историк П.М. Золин, не ограничивающий себя узкими рамками славяно-скептицизма, вполне резонно заметил: «Непонятно, для чего грекам надо было вставлять в слово «склавин» букву «к», когда собственно этот этноним был негреческого происхождения?.. Предположим, что греки по неудобству произношения вставили между «с» и «л» буку «к». Но почему Иордан, так хорошо знакомый со склавинами, сохранил букву «к» после «с», а не передал его как «slaveni». Если бы последняя форма была первичной, то она одинаково должна была бы влиять на слуховое восприятие как греков, так и латинян» («Сакалибы как полиэтнос»). То есть сочетание «ск» характерно не только для греков, но и для латиноязычных авторов – поэтому ни о каком греческом искажении речи быть не может. Да и арабы, которые писали о сакалиба, отлично знали славян, живших на Волге как минимум с IV в., когда сформировалась недавно открытая славянская именьковская культура. Получается, что этноним «склавины» («сакалиба») находится в родстве с этнонимом «славяне», однако последний возник не в результате какой-то вставки букв у иностранных авторов, но в ходе некоей внутренней эволюции. «Склавины» – это некая переходная форма, ведущая к «славянам». И само движение идет от сколотов и скифов.

Вот любопытное описание какой-то «реликтовой» славянской группы, проживавшей в Италии, данное В. Макушевым в книге «О славянах Молизского графства в Южной Италии» (1870 г.): «… Мы стали предметом всеобщего любопытства и внимания: дети, старики, молодежь, женщины – все население толпилось около нас и ловило каждое наше слово, радуясь, что мы говорим на их языке. «Наша крвь», «наш взик», «наша челедь», «братья наши» слышалось со всех сторон. Они слышали, что мы говорим на их языке, что мы понимаем их; следовательно мы не чужие им, мы однокровные и одноязычные с ними братья, мы их люди. Таким образом, у Молизских славян, как у древних наших предков, понятие о языке и народности сливаемо воедино. Позднейшего происхождения слова народ у них не существует. Но кто же эти братья их? – Скiавуни (итальянское Schiavoni); подсказывают им их соседи, Итальянцы».

Здесь налицо созвучие не только имени сколотов, но и этнониму скифов. Кстати, еще одно скифское имя – «саки» – из той же самой этимологической цепочки. Перед нами встает картина грандиозной преемственности, величественного процесса передачи древнейшего сакрального имени сквозь века и тысячелетия. Этноним «славяне» («словене, склавины») теснейшим образом связан с солнечной, «сколотской» темой. Любопытно, что в польском языке солнце – s?o?ce, в верхнелужицком – s?onco, в чешском – slunce. (Наблюдение сделано ЖЖ-блогером drfaust_spb.) То есть налицо созвучие «славянам», «слову» и «славе». «Звуковое» сходство свидетельствует здесь о символическом выражении одной и той же сущности. «Слава» и «слово» звучат практически одинаково, да и смысл лежит на поверхности. Слово доносит славу, выступая как молва. Сама же слава есть атрибут солярности. Впрочем, можно сказать и наоборот: «…Солнце – сосредоточие славы. Солнце сияет; слава представляется такой же светлой и сияющей, как оно… Нам свойственно желание славы, стремление жить как Солнце, растрачивая свои блага и свою жизнь» (Ж. Батай. «Проклятая часть»).

Но и слово находится в «контексте» солярности. Так, образ Христа (Логоса, Слова, Царя Славы) «раскрывается» через образ Солнца: «Носители слова Божия имеют солнце своим символом, – пишет архимандрит Никифор. – Истинная Церковь в Откровении Иоанна изображается облеченною в солнце (От 12:1). Праведники, возрожденные словом Божиим, воссияют некогда, как солнце, в царствии Отца их (Мф 13:43, сн. Дан 12:2, Ис 30:26, Суд 5:31). Но истинное солнце, истинный свет, коего видимое нами солнце служит только слабым отблеском, есть Вечное Слово, Господь, Христос. Лицо Его сияет как солнце в силе Своей (От 1:16). Он есть Солнце правды (Мал. 4:2), истинный свет (Ин 1:9), пришедший в мир, чтобы отделить свет от тьмы, чтобы служить светом миру (Ин 3:19, 8:12, 9:5) и все просвещает, – Он свет невечерний, вечный, незаходимый» (От 21:23, 22:5)» («Библейская энциклопедия»).

Вот почему празднование Рождества совпадает с «языческим» (на самом деле изначально гиперборейским) зимним солнцестоянием, днем Коляды у русичей (ср. со сл. «колядки» – ср. с «коло» и «сколотами»). Христос действительно родился тогда, когда мы празднуем его Рождение, что бы ни говорили разного рода «авраамисты». Что же до «язычества», то оно предвосхищало многие вещи, сочетая в себе как паганистские заблуждения, так и протохристианские прозрения. Достаточно взять хотя бы образ Даждьбога (Колаксая) – Солнечного Царя. Русская летописная традиция особенно подчеркивает момент его сыновства – он сын Сварога (Таргитая). Наши далекие предки еще в доскифскую эпоху хранили память об Отце и его солнечном Сыне. Поэтому праславяне и назывались сколотами. Поэтому и славяне – славные, солнечные. Поэтому же и русичи – «внуки Даждьбоговы», потомки Солнце-Кесаря. Таким образом, можно сделать вывод о том, что «славяне», «склавины», «сакалиба», «сколоты» – все это этнонимы, которые, так или иначе, раскрывают древнейшее имя – «скифы», делая упор именно на его солнечном измерении.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.