Никитские ворота. Малая Никитская улица

Никитские ворота. Малая Никитская улица

Вернемся на Большую Никитскую и пройдем к площади Никитских ворот — еще одному ожидающему пас месту.

Эта площадь возникла после сноса Никитских ворот Белого города — в 70-х гг. XVIII в. От нее расходятся два образованных на месте его стен бульвара — Никитский и Тверской. Свое название ворота получили по Большой Никитской улице — в те времена просто Никитской. За стеной Белого города в XVIII в. стоял дворец царицы Наталии Кирилловны — матери Петра I. Рядом со своим жилищем царица повелела возвести храм, который мы знаем как церковь Большого Вознесения. В 1827–1840 гг. храм был перестроен до неузнаваемости в стиле классицизма. По дворцу Наталии Кирилловны и храму продолжение Никитской улицы за воротами Белого города сначала называли то Царицынской, то Вознесенской. Однако уже к концу XVIII в. з гот участок тоже стали именовать Никитской улицей.

В 1799 г. при возведении храма Георгия Великомученика в городской застройке образовался проезд от Никитских ворот до Земляного вала. Достаточно долго его называли Георгиевской (в просторечии — Егорьевской) улицей, но к началу XIX в. он стал Малой Никитской улицей. С того же времени его древнюю соседку называют Большой Никитской. В 1948 г. ее переименовали в улицу Качалова — в честь знаменитого артиста МХАТа, но в 1993 г. к Малой Никитской вернулось исконное название.

Связанный с площадью Никитских ворот эпизод из романа «Азазель» помнит каждый, кто читал эту книгу. Возвращаясь из церкви после венчания с Лизанькой, Фандорин видит просящих милостыню воспитанников упраздненного «эстерната» и испытывает угрызения совести и недоброе предчувствие. Оно его не обманывает — следствию удалось выявить не всех, кто подвергся психологической обработке леди Эстер. Кто-то из них готовит Фандорину жестокую месть… «Лизанька сняла высокую белую перчатку и крепко стиснула Эрасту Петровичу руку. Он воровато приблизил лицо к ее вуали и быстро вдохнул аромат волос, духов и теплой кожи. В этот миг (проезжали Никитские ворота) взгляд Фандорина случайно упал на паперть Вознесенской церкви — и словно холодной рукой стиснуло сердце.

Фандорин увидел двух мальчуганов лет восьми-девяти в оборванных синих мундирчиках. Они потерянно сидели среди нищих и пели тонкими голосами что-то жалостное. Повернув тонкие шеи, маленькие побирушки с любопытством проводили взглядом пышный свадебный кортеж.

— Что с тобой, милый? — испугалась Лизанька, увидев, как побледнело лицо мужа.

Фандорин не ответил».

В «Шпионском романе» с площади Никитских ворот звонит в квартиру на Кузнецком мосту разыскивающий сообщников немецкий агент. Здесь же разворачивается один из волнующих эпизодов погони (там же).

Сворачиваем на Малую Никитскую. Это важный пункт нашей экскурсии. Во-первых, здесь в «нарядном особняке с дорическими колоннами, лепным фасадом и мраморным крыльцом» проживала несчастная Лизанька и ее гувернантка — «свидетели из Александровского… те две дамы, с которыми Кокорин разговаривал в последнюю минуту своей жизни, уж они-то наверняка разглядели его во всех деталях. Вот в блокноте записано: «Дочь д.т.с. Близ. Александрна фон Эверт-Колокольцева 17 л., девица Эмма Готлибовна Пфуль 48 л., Малая Никитская, собст. дом». Напоминаю, что в Москве до начала XX в. не было принято нумеровать дома. Даже в почтовых адресах строения определялись по имени владельца. Поэтому сейчас точно установить, какой дом имеется в виду, к сожалению, не представляется возможным.

Зато никакого труда не составляет узнать на Малой Никитской другой дом, в который хаживал Фандорин.

Это Московское губернское жандармское управление. Оно было создано в результате реорганизации Корпуса жандармов в 1867 г. «Человеку, не сведущему в хитросплетениях ветвей древа русской государственности, непросто было бы разобраться, в чем состоит различие между Охранным отделением и Губернским жандармским управлением. Формально первому надлежало заниматься розыском политических преступников, а второму — дознанием, но, поскольку в секретных расследованиях розыск от дознания бывает неотделим, оба ведомства делали одну и ту же работу: истребляли революционную язву всеми предусмотренными и непредусмотренными законом способами» («Статский советник»).

Жандармское управление помещалось на Малой Никитской в доме № 20. Оно действительно выполняло функции, почти параллельные Охранному отделению, однако, в отличие от последнего, помимо чисто розыскной работы проводило силовые операции и конвоирование. Кстати сказать, Охранное отделение было создано гораздо позже, в 1880 г., и Жандармское управление могло козырять в их соперничестве как минимум опытом «работы». — Пошел! — крикнул Эраст Петрович, вскакивая на козлы рядом с ванькой… — Гони на Малую Никитскую, в жандармское!» («Смерть Ахиллеса»).

Впрочем, не стоит думать, что улица была чинной и официальной. «Тюльпанов шел обратно, думал об услышанном. На Малой Никитской, под газовым фонарем, подлетела к нему разбитная девица — в черных волосах широкая лента, глаза накрашены, щеки нарумянены» («Декоратор»). И далее у Тюльпанова происходит забавная стычка с замаскированным под ее сутенера Фандориным: «Одной рукой Анисий схватил мерзавца за рукав, другой рванул из кармана свисток. За углом, на Тверском, пост городового. Да и до Жандармского управления рукой подать».