Музей Старого Петербурга

Музей Старого Петербурга

Благодаря работам А. М. Блинова, А. М. Павелкиной, Е. В. Минкиной, ЕА. Кононенко, Н. Р. Славнитского и других исследователей фактическая сторона истории Музея Старого Петербурга (1907–1930 гг.) более или менее известна.[218]

Цель настоящей статьи – дополнить и в ряде случаев уточнить их публикации.

Музей основан в 1907 году «Комиссией по изучению и описанию старого Петербурга» при Обществе архитекторов-художников. Идеологом начинания явился лидер «мирискусников» Александр Николаевич Бенуа. Вокруг объединились единомышленники, «обожатели старого Петербурга», представители творческой интеллигенции столицы: архитекторы граф П. Ю. Сюзор, И. А. Фомин, В. А. Щуко, А. В. Щусев, Н. Е. Лансере, Л. А. Ильин, И. А. Претро, Е. Е. Баумгартен, О. Р. Мунц, В. И. Романов, Б. Я. Боткин, художники М. В. Добужинский, Н. К. Рерих, А. Ф. Гауш, Л. С. Бакст, К. А. Сомов, Д. Н. Кардовский, А. П. Остроумова-Лебедева, коллекционер князь В. Н. Аргутинский-Долгоруков, искусствоведы барон Н. Н. Врангель, С. К. Маковский, А. А. Ростиславов, краевед В. Я. Курбатов, издатель журнала «Старые годы» П. П. Вейнер и другие. В конце жизни Остроумова-Лебедева писала о людях этого круга: «Мы любили наш город и с неослабевающим увлечением в продолжение многих лет изучали его со вниманием и терпением…».[219]

Общественный музей возник и развивался не благодаря инициативе и поддержке государства или городских властей, но во многом вопреки их равнодушию и даже противодействию. Это роднит историю Музея Старого Петербурга с судьбой многих культурных начинаний нашего времени.

Деятельность «Комиссии», в состав которой вошли 50 человек,[220] началась в марте 1907 года с фотофиксации петербургских памятников. В первую очередь фотографировались деревянные дома конца XVIII и начала XIX веков, а также каменная застройка той же эпохи, которой грозило разрушение. Руководство фотографами по районам взяли на себя Б. Я. Боткин, А. Ф. Гауш, Н. Е. Лансере, В. И. Романов и И. А. Фомин.[221]

Мысль о создании Музея Старого Петербурга возникла, по-видимому, под впечатлением исторической выставки «Народная жизнь Парижа», которая открылась в середине 1907 года во французской столице в залах музея Карнавале. На выставке экспонировались старинные планы Парижа и виды города разных эпох. Подтверждение этому мы находим в отчете об очередном заседании «Комиссии», опубликованном в ноябрьской книжке журнала «Старые годы» за подписью Н. Н. Врангеля: «В заседании „Комиссии по изучению старого Петербурга“ при Обществе архитекторов-художников был решен в высшей степени интересный вопрос об организации музея старого Петербурга, вроде парижского Carnavalet. Музей будет заключать все относящееся к истории нашей столицы и ее ближайших окрестностей в виде фотографий, гравюр, книг, рисунков, литографий, барельефов, решеток и т. д. За отсутствием подходящего помещения музей будет временно находиться в доме гр. П. Ю. Сюзора на Васильевском острове…».[222]

12 декабря 1907 года на первом заседании «во временном помещении вновь основанного Музея Старого Петербурга в доме графа П. Ю. Сюзора (Вас. Остр. Кадетская линия 21)» была избрана коллегия «временно заведывающих музеем» (А. Н. Бенуа, В. Я. Курбатов, И. А. Фомин, Н. Е. Лансере, В. Н. Аргутинский-Долгоруков) и началась работа над Уставом.

19 марта 1908 года на общем собрании Общества архитекторов-художников проект «Положения о Музее Старого Петербурга» был принят. Регистрация «Положения» затянулась на долгие месяцы, и только 12 декабря 1908 года его утвердили в Министерстве внутренних дел. Цели Музея, зафиксированные в Уставе: «1. Собирать предметы, относящиеся к истории Петербурга: его основанию, застройке и расширению, а также истории его окрестностей. 2. Представить возможно полную картину жизни Петербурга во все последовательные эпохи».[223]

Устав конституировал «Кружок друзей Старого Петербурга», который составляют «лица, сочувствующие целям, положенным в основание Музея».[224] И в данном случае основатели ориентировались на парижские образцы. В. Я. Курбатов в заметке, опубликованной в журнале «Старые годы» за ноябрь 1909 года, писал, что «блестящий пример обществ „Друзья Старого Парижа“, „Друзья Версаля“ и т. п. дает и Старому Петербургу надежду, что он найдет много своих „друзей“».[225]

7 октября 1909 года под председательством П. Ю. Сюзора состоялось собрание учредителей Музея Старого Петербурга, на котором была выбрана дирекция. Председателем ее стал А. Н. Бенуа (в 1910 г. его сменил на этом посту П. П. Вейнер), товарищами председателя – В. Н. Аргутинский-Долгоруков и архитектор В. А. Покровский (позднее – И. А. Фомин), хранителем музея – А. Ф. Гауш.[226]

В конце 1909 года дирекция распространила листовку следующего содержания: «Музей Старого Петербурга, основанный Обществом архитекторов-художников в 1907 году, имеет целью собирание материалов по истории художественного строительства столицы, ее культуры и быта. Дирекция Музея обращается к любящим искусство и старину с просьбой помочь Музею пожертвованием гравюр и оригинальных рисунков, чертежей, книг, скульптурных и архитектурных деталей разрушаемых домов, старинной утвари и т. п. Любителей-фотографов просят жертвовать отпечатки с изображением как зданий, так и уголков Петербурга. Желательно, чтобы отпечатки были монтированы на картонах не меньше 13 ? 18. При Музее состоит кружок Друзей Старого Петербурга. Годовой взнос 5 руб. дает право бесплатного входа в Музей, получения отчетов и участия в осмотрах и экскурсиях, организуемых Музеем и Комиссией по изучению Старого Петербурга. Музей помещается в доме графа П. Ю. Сюзора (В. О., Кадетская линия, 21)».

Этот призыв был услышан. Еще в 1908 году в фонды Музея поступили архитектурные детали разобранной дачи Строганова на Выборгской набережной, интерьера театра Таврического дворца, деревянные кронштейны от балконов здания Двенадцати коллегий. Согласно отчету А. Ф. Гауша, к началу 1911 года число музейных предметов превысило тысячу единиц.[227] Пять лет спустя в Музее Старого Петербурга было сосредоточено уже 2273 экспоната, а в конце 1917 года – 4000.[228] В формировании коллекции приняли участие В. Н. Аргутинский-Долгоруков,[229] П. П. Вейнер, А. Ф. Гауш, А. И. Таманян, Л. И. Жевержеев, Ф. Ф. Нотгафт, А. С. Раевский, И. А. Фомин, А. А. Половцов, В. Я. Курбатов, И. И. Леман, Н. Н. Врангель, В. П. Зубов, В. Н. Телепоровский, Г. А. Ладыженский, Н. Е. Лансере, В. А. Волошин, К. Э. Гефтлер и другие. Среди наиболее ценных поступлений следует назвать подлинные чертежи и рисунки Ф. Растрелли, Дж. Кваренги, В. И. Баженова, Ч. Камерона, А. Д. Захарова, Ж.-Ф. Тома де Томона, О. Р. де Монферрана, А. А. Михайлова 2-го, Г. Э. Боссе, А. И. Кракау, акварели Д. Ламони, В. С. Садовникова, К. И. Кольмана, К. Э. Гефтлера, гравюры Блонделя, литографии К. П. Беггрова, рукописи Кваренги и Монферрана, многочисленные планы Петербурга XVIII–XIX веков. Непрерывно пополнялись фотофонд Музея и коллекция архитектурных деталей разрушаемых памятников города. Министерство императорского двора передало в дар Музею двадцать экипажей XVIII – начала XIX века.[230]

Важнейшей вехой в истории Музея Старого Петербурга стала организованная весной 1911 года в залах Академии художеств «Историческая выставка архитектуры». Замысел этой экспозиции как подотдела Международной строительно-художественной выставки возник еще в 1908 году, однако тогда реализовать задуманное не удалось. В предисловии к каталогу «Исторической выставки архитектуры» Александр Бенуа писал: «…осуществление такой выставки оказалось чрезвычайно трудным делом; выставка, затеянная еще в 1908 году, долгое время не налаживалась, и моментами устроителями ее овладевало отчаяние. Казалось также, что она не может иметь успеха, так как „большая публика“ представлялась еще не доросшей, не разделяющей увлечения тесного кружка лиц. Лишь после того, как энтузиаст русского классицизма И. А. Фомин познакомил [выставочный] комитет с собранным им из архивов материалом, почувствовалась абсолютная необходимость показать в массе эти изумительные и убедительные своей красотой сокровища художественной мысли, после чего работы по устройству приняли более решительный характер… Выставку архитектуры встретил успех, превысивший все ожидания, и этот успех укрепил убеждения устроителей в том, что они сделали дело общественного значения».[231]

Деятельное участие в устройстве выставки приняли ее председатель П. Ю. Сюзор, главный комиссар – И. А. Фомин, оформители А. Н. Бенуа и А. Ф. Гауш, представивший редчайшие листы из своей коллекции В. Н. Аргутинский-Долгоруков, а также П. П. Вейнер, Г. К. Лукомский, В. Я. Курбатов, М. В. Добужинский, Н. Н. Врангель и другие члены Совета Музея Старого Петербурга. Наряду с частными коллекционерами экспонаты на выставку передали и правительственные учреждения. Л. Рудницкий отмечал, что «виды Старого Петербурга и его окрестностей, бытовые рисунки, панорамы, бывшие на выставке, давали полное представление о лице Петербурга в каждую его эпоху и превращали выставку архитектуры, до некоторой степени, в выставку Старого Петербурга».[232] Здесь уместно напомнить, что в понятие «Старый Петербург» тогда включался период истории города с начала XVIII века до 1830-х годов.

После закрытия «Исторической выставки архитектуры» значительная часть представленных на ней экспонатов была вновь распылена по различным собраниям. В связи с этим редактор журнала «Старые годы» резонно замечал: «Разве не во сто крат лучше сосредоточить все эти драгоценности архитектуры в одном месте, доступном всем и где они подвергнутся умелому изучению и правильной систематизации. Такое место создавать не приходится: оно существует, это – Музей Старого Петербурга. Вот куда, забыв свои „ведомственные“ чувства, все учреждения, владеющие экспонатами Архитектурной выставки, должны бы их передать для общей пользы».[233] Однако «ведомственные чувства» преодолеть не удалось. Большую часть выставленных материалов из своей коллекции передал Музею В. Н. Аргутинский-Долгоруков. Правительственные учреждения его примеру не последовали.

Очень острой для Музея Старого Петербурга была проблема помещения для экспозиции и фондохранилища. Особняк на Кадетской линии, 21, любезно предоставленный в распоряжение Музея П. Ю. Сюзором, был слишком тесен для непрерывно пополняющейся коллекции. Еще в апреле 1908 года на страницах журнала «Старые годы» высказывалась надежда, «что так называемый „дворец Бирона“, Пеньковый буян у Тучкова моста… будет утилизирован для художественных целей, устройства выставочных помещений, музеев и пр., о чем уже не раз поднимался вопрос. Желательно было бы, чтобы там нашлось помещение для Музея Старого Петербурга».[234] Проект приспособления Тучкова буяна для Музея разработал в 1913 году И. А. Фомин.[235] Однако проект не был реализован.

На одном из заседаний Городской думы обсуждалось предложение разместить Музей в строившемся по проекту М. М. Перетятковича Доме городских учреждений на Кронверкском проспекте. Однако позиция муниципальных властей оказалась равнодушно-формальной. «Старые годы» с тревогой констатировали в декабре 1913 года: «Музей Старого Петербурга быстро разрастается… и сейчас уже настоятельно требует специального помещения. Город, общество, официальные учреждения должны пойти навстречу начинанию, которому, очевидно, предстоит большое будущее и которое сейчас существует только благодаря Обществу архитекторов-художников, деятельности Совета Музея Старого Петербурга и поддержке отдельных его членов… Было бы слишком долго ждать помещения в проектируемом грандиозном городском музее, и наиболее привлекательным помещением для Музея Старого Петербурга явился бы один из старых домов Петербурга».[236] Это обращение не было услышано Городской думой, и Музей продолжал тесниться в особняке на Кадетской линии вплоть до 1918 года.

Заслуживает упоминания активная практическая деятельность Музея по изучению и охране архитектурных памятников столицы. Помимо систематической фотофиксации исторической застройки, тщательных обмеров памятников, которые не удалось отстоять от разборок и перестроек, сотрудники Музея существенно влияли на градостроительную политику. Так, в апреле 1907 года «Комиссией по изучению и описанию старого Петербурга» рассмотрены выполненные Л. А. Ильиным проекты Михайловского и Введенского мостов взамен уничтоженных. В 1908 году удалось предотвратить засыпку Лебяжьей канавки, санкционированную Городской думой, а в 1909 году – добиться восстановления исторической окраски зданий Сената и Синода, Адмиралтейства; в 1912 году Музей возглавил общественное движение против сноса «дворца Бирона» и сумел отстоять этот замечательный памятник архитектуры XVIII века. На заседаниях музейного Совета обсуждались доклады В. Я. Курбатова о ранних планах Петербурга и скульптурном декоре петербургских зданий, П. Н. Столпянского – о каналах на Васильевском острове, об истории Морской улицы и т. д. Таким образом, в стенах Музея Старого Петербурга впервые обнародовались исследования, ставшие впоследствии классикой петербургского краеведения.

После революции 1917 года Музей остался без помещения: дом Сюзора на Кадетской линии конфисковали. Сначала его коллекции разместили в Зимнем дворце, затем – в особняке Мятлевых (Исаакиевская пл., 9), а с конца 1918 года – в доме Серебряникова, рядом с Аничковым дворцом (наб. р. Фонтанки, 35). Музей Старого Петербурга стал автономным отделом Музея Города, созданного 4 октября 1918 года, сохранив собственный Совет и частично коллектив сотрудников (заведующий отделом – П. П. Вейнер, с 1925 г. – В. Я. Курбатов[237]).

В 1930 году отдел Старого Петербурга объединили с Архитектурным сектором Музея Города, экспозиции закрыли, многие экспонаты изъяли для продажи или передали в другие музеи, собрание архитектурных деталей было почти полностью уничтожено.[238] Сохранившаяся часть наследия Музея Старого Петербурга составляет основу коллекции современного Государственного музея истории Санкт-Петербурга.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.