ОПЕРРАБОТНИК – НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ УЧАСТНИК БОЕВЫХ ОПЕРАЦИЙ
ОПЕРРАБОТНИК – НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ УЧАСТНИК БОЕВЫХ ОПЕРАЦИЙ
Хочу сказать и о еще одном важном аспекте. Тот, кому приходилось действовать высоко в горах, знает, что для этих условий нужна специальная подготовка, в том числе и физическая. Действуя самостоятельно, без какой-либо поддержки извне, военные чекисты, как и другие военнослужащие, особенно в условиях резко пересеченной местности, вынуждены нести на себе все, что необходимо для автономных действий в течение не менее пяти суток. В ходе боевого соприкосновения с противником они, естественно, принимали в нем активное участие.
Приведу пример нагрузки рядового в горах: автомат, минимум два боекомплекта к нему, не менее двух гранат, две-четыре мины, части разобранных пулеметов и миномета, фляжка воды, недельный запас продуктов, одеяло, у радиста еще рация. Конечно, когда приходилось действовать не в горах и в составе больших подразделений с приданной техникой, так нагружаться не было необходимости и экипировка бойцов не выходила за установленные рамки.
Война с ее экстремальными ситуациями показала, что каждый участник должен быть физически подготовлен, он должен уметь стрелять из разного вида оружия, разбираться в топографии и умело использовать особенности рельефа местности.
Наряду с описанными выше требованиями к военнослужащим, направляемым в «горячие точки» за пределы своей страны, необходимо отметить обязательное наличие у них достаточных волевых качеств, психологической подготовки и, как следствие, высокого самообладания. Известно, что показная лихость, удаль, зависящие порой от настроения, неоправданный риск часто ведут к излишним потерям и не прибавляют уважения к таким людям. Что касается военного контрразведчика, он, в случае необходимости, должен быть еще и готовым заменить в ходе боестолкновения вышедшего из строя командира. Постоянное участие в боевых действиях определяло и потери оперсостава в той войне.
Участие аппаратного работника в боевых операциях вместе со своим подразделением продиктовано не какой-то директивой сверху. Совсем нет. Оно зародилось непосредственно на месте и превратилось в необходимость, оправданную служебной деятельностью в Афганистане. По этому поводу приведу выдержку из инструктажа вновь прибывших из Союза особистов начальником особого отдела 103-й ВДД подполковника Шейко-Кушута: «Существует одно правило, которое обсуждению не подлежит. Если подразделение идет на боевые, то с ним обязательно выходит наш работник. На месте никто оставаться не будет. Планы проведения мероприятий перед каждым выходом предоставлять мне лично».
Хочу предупредить возможный вопрос: насколько обязательным являлось участие контрразведчика в боевых операциях совместно с оперативно обслуживаемым им подразделением, частью? Практика работы особистов в Афганистане нарабатывалась годами, она была оправдана самой обстановкой и подтверждена результатами ее применения. Считаю, что она имеет право на существование и использование впредь.
На эту практику, в первую очередь, накладывала свой отпечаток политическая ситуация в мировом сообществе и в самой ДРА, которая формировалась вокруг нашего контингента войск. Поэтому участие в военных действиях подразделений 40-й Армии совместно с частями ННА Афганистана командованием тщательно готовилось. Они осуществлялись так, чтобы исключить какие-либо основания для обвинения советских военнослужащих в бесчинствах не только по отношению к местному населению, но и к противнику. Кроме этого, Москва через своих уполномоченных лиц в Кабуле, по донесениям непосредственно командования армии, Главного военного советника, шифротелеграммам военной контрразведки постоянно контролировала все военные мероприятия ОКСВ в ДРА.
Присутствие особиста в этой непростой обстановке для многих «горячих голов» было сдерживающим фактором, хотя оперработник находился там не в качестве наблюдателя, а как активный участник боевых действий.
Важным было не допустить фактов самоуправства со стороны наших срочнослужащих над захваченными мятежниками в порядке мщения за издевательства над советскими пленными и глумления над телами павших в бою. Такие случаи хоть и были единичными, но, к сожалению, имели место, если наших солдат никто из офицеров не контролировал.
Кроме этого, нахождение оперработника на переднем плане обусловливалось необходимостью оперативного решения других чекистских проблем, продиктованных самой обстановкой и его функциональными обязанностями.
Указанная выше необходимость объясняется также обязательным его присутствием в ходе фильтрации мятежников, задержанных при зачистках афганскими коллегами кишлаков, или самостоятельной работой с пленными при проведении боевой операции без участия подразделений ДРА. В этих случаях оперработнику надо было лично оперативно разбираться, поскольку все захваченные мятежники являлись в основном гражданами своей страны, с которой СССР не находился в состоянии войны или военного конфликта.
Требовалось его присутствие и при захвате исламских комитетов. Здесь он имел возможность отбирать наиболее значимые бумаги, раскрывающие политические и военные установки руководства оппозиционных партий, находившихся в Пакистане. Изымались и уничтожались все пропагандистские материалы. Наконец, в ходе боевой операции он имел возможность отбирать все новое из поставляемого американцами вооружения, а также широко применяемые бандитами подрывные средства, особенно закамуфлированные под бытовые предметы и даже под красочно оформленные детские игрушки.
В музее особого отдела армии. Кабул, 1984 г. (Из архива М.Я. Овсеенко)
Многое из этих трофеев экспонировалось в музее особого отдела армии. С ними знакомились другие оперработники, а также армейские офицеры и генералы. Кстати, один из первых «Стингеров», добытый у мятежников, хранился в этом музее. Впоследствии, по письменной просьбе министерства обороны, он был передан ему для исследования.
Чуждая экология – основа многих заболеваний
Военные действия по борьбе с бандформированиями в Афганистане, характерной чертой членов которых был религиозный экстремизм и склонность к терроризму, на фоне чуждой нам природы, в тяжелых условиях горной местности показали, что военнослужащим еще до начала боевой операции и, особенно, после нее нужен не политработник, а психолог, но их в то время в войсках не было. Постоянное физическое и психологическое напряжение, получаемое как в ходе боевых операций, так и на службе вне их, вызывало стрессовые нагрузки, которые неумолимо накапливались. В гарнизонах завтрак везде был определен в семь часов утра (в штабе армии – в 6 часов 50 минут), ужин в 19 часов, после чего рабочий день продолжался допоздна. И так без выходных и без праздничных дней любой значимости. И только по субботам, после 15 часов, все, от солдата до генерала, имели возможность помыться в бане и постирать свое белье.
Находившийся в Афганистане представитель военно-медицинской академии доктор медицинских наук профессор Альберт Александрович Новицкий на основе исследований в течение ряда лет разработал со своей группой научную теорию «синдрома хронического адаптивного напряжения военнослужащих». Данный синдром проявлялся в «истощении антиоксидантной системы организма и связанного с этим накоплением активных радикалов как одного из самых вредных шлаков. В результате развивался вторичный иммунодефицит и повреждался кишечный эпителий. При этом резко нарушалась защита кишечника, что вело к массовым заболеваниям, среди них основные: гепатит А, брюшной тиф, паратифы А и Б и амебная дизентерия». Так, из 622 тысяч человек личного состава 40-й Армии, прошедших Афганистан, почти 450 тысяч перенесли некоторые из указанных болезней. Наиболее распространенными и частыми были заболевания дизентерией и просто обыкновенное расстройство желудка. Эта напасть больше всего досаждала в первые годы нашего пребывания в Афганистане, когда обустроенность личного состава была еще не на высоком уровне. Особенно некомфортной была первая зима. Жить в палатках – далеко не лучший вариант. При этом все осознавали, что главной задачей в то время и в тех условиях являлось сооружение бани, пусть вначале примитивной, а затем – близкой к настоящей. Все это армейские будни, и какими бы они не были, боеготовность войск оставалась высокой.
Под руководством профессора А. А. Новицкого группой врачей была разработана специальная «методика по нормализации антиоксидантной системы организма и повышения его иммунной защиты». Надо отметить, что принятые профилактические меры оказались настолько эффективными, что в течение последних лет нашего военного присутствия в Афганистане число перечисленных выше заболеваний значительно сократилось.
Не могу не рассказать о случае массового заболевания холерой в 1984 г. К счастью, в таком масштабе это был единственный эпизод. Рота военнослужащих из Джелалабада, возвращаясь с боевого задания, при спуске в долину утолила жажду из ручья, стекавшего с гор. В итоге 125 человек заболели холерой, двоих из них спасти не удалось. Проверка показала, что выше по ручью на склоне горы находились захоронения местных жителей, никак не обозначенные.
В состав ОКСВ входили автомобильная бригада и управление инженерных работ (УИР). Благодаря им было налажено хорошее обеспечение всего контингента войск отечественными продуктами, военным снаряжением, строительными материалами и всем, что нужно не только для ведения военных действий, но и жизни вне их. В короткий срок УИР возвел модули для работы и отдельно для размещения личного состава. Находясь на участке, примыкающем к окраине Кабула, УИР соорудил все коммуникации, пробурил скважины для своей воды, обеспечил военгородок электричеством, даже заасфальтировал внутренние дороги. В таком же состоянии находились и другие наши гарнизоны. Для поддержания нормальных условий быта, обеспечения войск всем необходимым, кроме автомобильной бригады, использовались самолеты ИЛ-76. Были сооружены на двух направлениях трубопроводы (обеспечивались трубопроводной бригадой). Завозили все, кроме хлеба. Его в каждом гарнизоне выпекали в своих пекарнях. Правда, был он хоть и качественным и вкусным, но белым. И потому мы с большим удовольствием ели черный хлеб, если кто-нибудь привозил такую буханку из Союза.
Проживающие в Кабуле военные и гражданские советники со своими женами приобретали продукты питания на местных рынках. Однажды я был в гостях у своего коллеги. Его жена досадовала, что приобретенное мясо ей приходилось вымачивать по трое суток в слабом растворе марганцовки, и только после этого его можно было варить. Конечно, оно к этому времени утрачивало свои вкусовые качества, но иного выхода в тех условиях не было.
Когда кто-то из советников приезжал в наш военный городок, лучшим подарком для них были наш хлеб, тушенка, сгущенка и другое тому подобное. Согласитесь, неплохой у них вкус.
Со временем во всех военных гарнизонах установились рекомендованные врачами санитарные нормы, которые соблюдались всеми. Например, одной из них являлось обязательное мытье рук перед приемом пищи. Не улыбайтесь! Там все-таки была экологически чуждая нам среда, и заболеть одной из перечисленных выше болезней желающих не было. Однако и здесь срабатывал так называемый «эксцесс исполнителя». Один из старших офицеров штаба армии после любого рукопожатия доставал платочек, смачивал его спиртом и тщательно протирал руки. Это вызывало у окружающих ироническое к нему отношение. Оно усилилось, когда этот офицер первым заболел гепатитом.
В то время среди офицерского состава бытовала расхожая версия, что употребление спиртного значительно снижает риск инфекционного заболевания, в частности гепатита. Всерьез никто этому не верил, но для некоторых это была удобная форма прикрытия своей слабости. Такой формулы придерживался, например, один из штабных генералов. Окружающие знали о его пристрастии к выпивке, поэтому он каждый раз, как бы оправдываясь, повторял: «Пусть глаза лучше будут красными, чем желтыми». Эта так называемая профилактика усугубила состояние его здоровья, и по возвращении в Союз он вскоре умер.
Афганцы при удобном случае любят вспоминать 1919 г., когда они разбили англичан и те вынуждены были убраться с их территории в свою метрополию. При этом никто из них не пояснил, что основной причиной ухода из Афганистана английского экспедиционного корпуса послужили чуждая им экология и, как следствие, массовые заболевания личного состава, в связи с чем части утратили боеспособность. Если бы они действительно были разгромлены, они были бы лишены основания оставлять за собой право контроля за внешней политикой «победителя». А Англия «тогда была дальше, чем сейчас».
Этот пример подчеркивает еще большую значимость описанных выше мер по обустройству быта личного состава ОКСВ, организации и совершенствованию медицинского обслуживания солдат и офицеров.
Специалисты из группы профессора А.А. Новицкого в ДРА были не единственными врачами такого ранга. В кабульском госпитале и иных медицинских учреждениях 40-й Армии работали опытные доктора разного профиля из Ленинградской военно-медицинской академии и других городов Советского Союза. Это давало и афганцам возможность обращаться к ним за медицинской помощью.
Многоплановой работе по поддержанию во всех гарнизонах ОКСВ установленного порядка в определенной степени способствовало и относительно недалекое расположение самих источников снабжения.
И на войне солдату нужна песня
Имели место и другие факторы, каждый из которых сам по себе, может, по своей сути был незначительным, но в комплексе они усиливали психологическое давление на сознание личного состава. Это и похороны на родине павших в боях без обозначения места гибели и привлечения внимания окружающих, в том числе и местной общественности. Это и значительная, примерно в 8–9 раз, разница в окладах с офицерами советнического аппарата, не участвовавшими в боевых действиях и жившими со своими семьями, особенно в Кабуле и Джелалабаде. Это и скудное снабжение дефицитными товарами, которых в местных магазинах было достаточно.
Наиболее важным элементом была культурная пустота. Последнее привело к тому, что накопившееся напряжение дало о себе знать где-то в середине нашего присутствия в Афганистане. Это стало проявляться в понижении психологической устойчивости, эмоциональной подавленности, в первую очередь среди срочнослужащих. На этой почве неожиданно появился и расцвел «самиздат» в виде низкопробных стихов, в целом упаднического характера, иногда даже злых, исполнявшихся вечерами под гитару в кругу сослуживцев. Они вызывали ностальгию по дому, близким, создавали в коллективах гнетущую атмосферу, что усиливало давление на психику. Так, в ходу были песня «Дрозды», сказка «Про Ивана в Афганистане», ода «Человек в ОКСВ», сонет про Горбачева и его жену и прочие еще более неприемлемые стихотворения.
Все это, естественно, не способствовало высокому моральному духу войск.
Эта тенденция была своевременно замечена, как ни странно, не политорганами, а контрразведкой, обобщена и доложена в Москву. Реакция последовала незамедлительно. В Кабул, а затем и в другие гарнизоны поехали столичные артисты разного уровня, были созданы свои ВИА типа «Голубых беретов». Самым уважаемым и почетным гостем был И. Кобзон, подаривший в один из своих приездов набор музыкальных инструментов для местных ансамблей. Сделали выводы и политработники. Все это позволило изменить обстановку в лучшую сторону, которая сохранялась до вывода войск.
В центральном гарнизоне, где размещался штаб ОКСВ, на открытой площадке почти ежедневно стали показывать кинофильмы. Правда, начинались они рано – в восемь вечера, поэтому посещали их в основном служащие Советской армии и за редким исключением – офицеры. С учетом этого площадка была оборудована громкой связью, по которой, в случае необходимости, объявлялось, что такому-то офицеру необходимо срочно прибыть на свое рабочее место.
Весьма показательным в этом плане является факт инициативного письменного обращения к командованию около 20 тысяч срочнослужащих о задержке их увольнения из Вооруженных Сил до вывода войск. Это был конец 1988 г. Они справедливо полагали, что в боях гибли в первую очередь молодые воины как менее опытные. Эту особенность старослужащих солдат подтверждали и обычные боевые действия. Молодого необстрелянного солдата довольно часто, а в некоторых частях, как правило, в силу сложившейся традиции, старались прикрыть наиболее опытные. В некоторых частях эта преемственность соблюдалась постоянно. Не уважалась повсюду – трусость.
Между тем, вне боевых операций, в отдельных подразделениях отмечались иногда факты, когда солдаты, прослужившие год и более, демонстрировали свое превосходство над «молодыми», что выражалось в нарушении установленного порядка поведения в коллективе и других неуставных взаимоотношениях. Надо отдать должное непосредственным командирам, политработникам, которые контролировали подобные ситуации и жестко их пресекали, а также старались своевременно применять меры профилактического воздействия. И надо сказать, что такие случаи не определяли уровень дисциплины в войсках и степень боеготовности частей и подразделений.
В Афганистане не употреблялось слово «толерантность», поскольку для этого не было оснований. Приведу только один пример. При посадке вертолета в районе, контролируемом мятежниками, выпрыгнувший из него солдат, русский, подорвался на мине. На помощь ему, не ожидая других, первым бросился из вертолета офицер – военный контрразведчик, туркмен по национальности. К сожалению, стремясь оказать помощь солдату, он подорвался на другой мине и потерял ногу.
Да и в правительстве ДРА в качестве министров были представители разных национальностей, в том числе и таджики. Руководитель совета министров республики Кешманд представлял хазарейское национальное меньшинство. Некоторыми бандами, особенно в северных районах Афганистана, командовали выходцы из наших среднеазиатских республик.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.